Похоже на сон, но правда

Фильм Ренаты Литвиновой впервые был показан в Каннах, в русском павильоне, затем на Московском Международном фестивале. Свободных мест не было.

На Одесском кинофестивале ситуация повторилась: не было не только мест для зрителей с билетами (билетов не было уже за несколько дней до показа) и журналистов, не было возможности попасть в зал (Фестивальный дворец на 1260 мест).

Через центральный вход. Пройдя через служебный, по кафкианским коридорам, мимо странных помещений и дверей с надписями "Трюм", "Бойлерная" и "Бюро организации зрителя", можно было попасть на киносеанс с другой стороны экрана. Для ощущения этого фильма такой чудесный выход-вход стал единственно возможным и принципиально важным. Сцена Театра музыкальной комедии с реквизитами и декорациями, шум проектора, зеркальная картинка, английские зеркальные субтитры. Смотреть сказку про "запределье" в "заэкранье" – лучше и не придумать.

"Заэкранье" фильма

Этот фильм - сон. Зачем демонстрировать на экране жизнь? Она и так повсюду, вне кино. А тут: фантасмагория, сюр-реальность, женская иррациональность, завораживающая эстетика кадра, не-мыслимые костюмы (Литвинова выступила также художником по костюмам), и даже замечательный зверек-хорек. Насыщенный минимализм, стиль и роскошь. Женственность, которая соседствует с безумием. Женское как неразличимость поверхности глубины, подлинного и поддельного. Стиль Литвиновой – ее личное безумие - оно проступает во всём, "и нет сил с ним справиться".

Она ценит красоту, которая других может отпугивать. Красота femme fatale, подобно красоте Медузы, которую так обожали художники Ренессанса и романтики, - это красота, связанная с болью, разложением и смертью.

Фильм основывается на коротком сценарии "Очень любимая Рита, последняя с ней встреча", написанном Литвиновой в 1988 году. В сценарии есть больница, сон, вскрытие и вороны, в фильме – намного больше сцен, персонажей и насыщенных деталей. Завораживают планы с воронами на темно-синем фоне. Черные вороны, крупне и отборные, "сначала они смотрели на нее издалека, потом приблизились с серьезными "лицами" и стали бродить у самых ног, шевеля крыльями, кашляя по-вороньи" (из сценария).

Три главные героини играют три состояния: любви - Рита Готье (Кузина), ненависти – Надя (Друбич) и поисков любви - Таня Неубивко (Литвинова). Женщины не на грани, а за, за пределом, в своём запределье. Тонкость, сила, ум, глупость, одиночество женщины. Когда она никто и ничто, безразлична к тому, что и кто она есть, когда она существует без памяти и без истории, а сила её как раз в этом, что она просто есть, ироничная и неуловимая, слепая к собственному существу, но знающая механизмы разума и истины. Она бессмертна, другими словами, неуёмна.

В кафе "Запределье" вино и стаканы, наполненные сигаретами. Все в фильме много курят. Автор не пропагандирует курение, и ее не финансировали табачные компании. Просто сигарета - очень кинематографичный аксессуар и одновременно символ саморазрушения.

"Машиной наехать, оскорбить, нанести душевную травму… Это перечень присущих человечеству вредных привычек, но красивых, кинематографических" (Р.Л). В фильме курение героинь подчеркивает женственность, а курение патологоанатомов вызывает жуткое ощущение.

Действие фильма разворачивается в странной клинике. Литвинова играет мифологическое существо, которое именно "подделывается под человека - пытается общаться, выпивать в компаниях, но главная её задача - собирать красивые души и сопровождать их в последний путь. Я вовсе не заигрываю в фильме с темой смерти, я, можно сказать, сама и есть эта тема" (Р.Л). Режиссер уверена, что все люди - будущие мертвые, и все - оболочки разной уродливости, красоты и поврежденности. Она не хочет бояться смерти, то есть самой себя.

Когда-то устами Эртебиза из фильма "Орфей" Жан Кокто сказал: "Смотритесь всю вашу жизнь в зеркало, и вы увидите смерть, которая трудится в вас, как пчела в улье". Фильм пронизан также цитатами и ассоциациями из самой Литвиновой и Муратовой ("Богиня: как я полюбила", "Мелодия для шарманки", "Настройщик", ранние "Увлеченья" и "Три истории").

"Морг - это хорошо, морг - это прохладно" - говорила ее героиня в "Увлеченьях" (актерский дебют Ренаты), теперь Таня Неубивко "работает" там. Смех зрительного зала во время кадра возле Морга был смехом из Морга, или из "Гром-а".

Мир "Последней сказки" лишен ориентиров - само пространство, как и последовательность событий, разрушается автором. Кадры существуют автономно по отношению друг к другу. Начинается какой-то сюжет - и бросается, что-то недоговаривается. Это как искусство шамана, который то внятно внушает, а то пляшет сам по себе и что-то бормочет.

Кино - шаманское искусство. "Конечно, я хочу вас зашаманить" - признается режиссер. Зритель смотрит, его может раздражать фильм, но он не может оторваться. Как, например, в эпизоде, где Литвинова изображает пение под фонограмму Земфиры на фоне ярких принтов.

Режиссер говорит, что фильм был снят принципиально независимо.

"У нас не было денег подкупать московские власти. Все снято за гроши. Изначальный сценарий переписывался в процессе и под актеров, и под бюджет, и я признаю, что рамки иногда даже полезны для творчества. Но при условии абсолютной творческой свободы, которой я обладала. От меня остались шматы здоровья - эксперимент был смертельный. И если для меня что-то открылось новое - так это любовь к моим артистам и вообще к артистам как таковым, как к людям, готовым на все. По жанру - это сказка в условиях сегодняшнего города, но для меня это быль - я в такие расклады абсолютно верю. За всеми есть досмотр в высшем смысле - если смерть уважает человека, она его всегда предупреждает заранее".

Съемки происходили в одном подвале и "незаконно" на улицах. Для режиссера самыми главными соратниками были артисты и художники. Главные роли исполнили сама Рената, Ольга Кузина, Татьяна Друбич и режиссер Николай Хомерики (у которого Литвинова снималась в фильме "Сердца бумеранг").

Роли второго плана – также очень важны, все играют на грани: Алиса Хазанова, телеведущая Сати Спивакова, Василий Горчаков, с которым Литвинова участвовала в проекте Гринуэя "Чемоданы Тульса Люпера" и другие. В фильме есть еще один красивый мужчина - Гагарин.

Художники-постановщики картины (Татьяна Юркова и Наталья Силинская) говорят, что именно замкнутость бытового пространства, где снимался фильм, дала возможность сделать мистические объекты, соединив в себе реальный и нереальный сказочный мир.

Музыку к фильму написала Земфира, она же стала сопродюсером Ренаты и назвала этот проект "торжеством духа, воли и борьбы".

Минусом из-за нехватки денег стала трудность найти хорошего оператора (за фильм их сменилось 5). Это был эксперимент со студентами, но найти настоящего соратника не удалось.

Литвинова придумывает, снимает и монтирует фильм так, как считает нужным, сама задает хронометраж (фильм длиться 100 минут). Эта режиссерская принципиальность и независимость - чрезвычайно важны в кино. "Рената же на самом деле не такая, как ее себе представляет большинство, она намного глубже, сильнее и умнее. И тот, кто позволит себе захотеть понять ее, может разглядеть это в ее фильме" (Земфира).

Фото ritaslastfairytale.ru