…Изъяны все загладим мы стараньем

С 17 октября на украинских экранах демонстрируются: драма "Ромео и Джульетта" Карло Карлея и триллер "На грани сомнения" Майка Фиггиса.

Ромео и Джульетта/Romeo and Juliet

Режиссёр: Карло Карлей
В ролях: Дуглас Бут, Хейли Стайнфелд, Дэмиэн Льюис, Коди Смит-МакФи, Эд Вествик, Пол Джаматти, Лаура Моранте, Томас Арана, Наташа МакЭлхоун, Стеллан Скарсгаард
Жанр: драма
Страны: Великобритания-Италия-Швейцария

Обращение к самой печальной на свете повести само по себе вызывает уважение своей смелостью. Ведь образы и сюжетные коллизии "Ромео и Джульетты", знакомые с детства каждому представителю европейской цивилизации, для одних столь дороги, прочувствованы в литературном первоисточнике, что не нуждаются в визуализации, для других же идеально воплощены в картине Франко Дзеффирелли.

А многие и вовсе не могут воспринимать их, ощутить силу чувств, стоящих за строками, слишком часто повторяемыми, слишком хорошо известными - как не могут услышать звучание родного языка.

Подчас взглянуть по-новому на "растиражированную" классику помогают новаторские трактовки или осовремененные версии наподобие экранизации База Лурмана. Но авторы этой киноадаптации шекспировской трагедии играют как раз на поле Дзеффирелли и отважно напрашиваются на сравнения, приурочивая выход своего фильма к юбилею знаменитой картины 1968-го года.

Как заметил сценарист Джулиан Феллоуз, за прошедшие 45 лет их картина стала первой экранизацией "Ромео и Джульетты", рассказывающей, вслед за Шекспиром, романтичную средневековую историю любви.

Что же касается некоторых сокращений и переделок, призванных сделать фильм более доступным современному поколению, то, по словам Феллоуза, ему бы хотелось, чтобы зритель воспринимал происходящее на экране как полностью соответствующее произведению Шекспира.

Между тем, для того, чтобы поверить, будто создатели фильма строго придерживались духа и буквы шекспировской трагедии, зрителю пришлось бы забыть даже те её строки, что знакомы и людям, никогда не открывавшим Шекспира. Уже знаменитый зачин о двух равно уважаемых семьях украшен в картине упоминанием о рыцарском состязании, которое князь Вероны, где встречают нас событья, устраивает между людьми Монтекки и Капулетти, решив столь необычным (и непривычным для горожан) способом их помирить.

Тибальт, выставленный кланом Капулетти, побеждён представителем Монтекки, которым неожиданно оказывается Меркуцио. Подобные нововведения оборачиваются неувязками, ведь аудитории, вне зависимости от знакомства с первоисточником, покажется нелогичным, что Меркуцио будет призывать перед смертью чуму на "оба ваши дома", хотя сам принадлежит к одному из них, а не является, как у Шекспира, родственником князя.

Следующая "находка сценариста" служит примером уже серьёзного искажения. В последовавшую за состязанием потасовку Монтекки и Капулетти ввязываются главы семейств, в то время как у Шекспира они комично переругиваются, сдерживаемые супругами.

Вместе с некоторыми другими изменениями (к примеру, старый Капулетти не позволяет Тибальту напасть на Ромео не из благодушной симпатии к гостю из враждебного клана, а из страха вызвать гнев князя-миротворца) это сводит на нет очень важную для трагедии мысль о том, что сами предводители кланов тяготятся "давним спором", причины которого уже никто не помнит.

Но, даже нехотя ("А разве трудно было б жить в ладу? "), Монтекки и Капулетти подчиняются нелепым обычаям рода, против которых восстают Ромео и Джульетта, словно символизируя ренессансный бунт личности против средневековых норм.

Отсутствие идейно-исторического контекста, и, в особенности, тонких нюансов, которыми Бард наделил характеры даже второстепенных персонажей (в экранизации особенно досталось Меркуцио, из нервного, задиристого балагура превратившегося в невыразительного мачо) лишает повествование убедительности и сводит его к общеизвестной фабуле.

К сожалению, и с главными героями создатели картины обращаются весьма вольно, раз за разом убирая сцены, необходимые для понимания их поступков. Так, самоубийство Джульетты могло бы показаться следствием минутного помрачения, девичьей истерики, а то и вовсе причудой драматурга, если бы не эпизоды, демонстрирующие всю трагическую безоглядность, яростность её любовной страсти.

Но в фильме отсутствует едва ли не главный из этих эпизодов - поток неистовой брани, брошенный вслед Кормилице, посоветовавшей героине забыть Ромео и выйти за Париса ("Проклятая старуха, злобный дьявол! Тебя из сердца изгоню навек").

Очевидно нежелание авторов дискредитировать Джульетту столь грубым отзывом о близком для неё человеке (в фильме Дзеффирелли эти строки также отсутствуют, но презрительные взгляды и гневный тон служат их красноречивой заменой), однако этот подход превращает героев Шекспира в абстрактные, идеально-безжизненные образы, какими они предстают в изложении нерадивого школьного учителя.

И всё же появление фильма должно благотворно сказаться на пространстве "шекспировских чтений". Многочисленные отступления от текста будут интересны поклонникам Шекспира, которые лишний раз получат возможность убедиться, как плохо поддаются его сюжеты изменениям. Главным же достоинством картины является весьма удачно использованная фактура, замечательные съёмки именно в тех местах, где происходили описанные в трагедии события, в Вероне и Мантуе.

Роскошные дворцы и узкие улочки, не изменившие своего внешнего вида за последние полтысячелетия, заповедные, блаженные уголки, где не ступала нога революционеров и застройщиков, перенесены на экран с любовью и вкусом. Взгляд авторов картины вообще отличается некоторой созерцательностью, эмоциональной отстранённостью, что особенно подчёркивается перенесением времени действия, разворачивающегося у Шекспира жарким летом ("В жару всегда сильней бушует кровь"), в холодное время года - это позволило сделать особенно элегантной работу со светом и придать насыщенности цветовой гамме.

Фильм и кажется в первую очередь не новой трактовкой, а иллюстрацией к знаменитому произведению, красивой, но непривычной и не слишком подходящей, однако всё же вполне способной побудить кого-нибудь достать само произведение с пыльной полки.

Оценка фильма 3 из 5

На грани сомнения/Suspension of Disbelief

Режиссёр: Майк Фиггис
В ролях: Себастьян Кох, Лотте Вербеек, Эмилия Фокс, Ребекка Найт, Оуэн Мэкен, Локлен Нибор
Жанр: триллер
Страна: Великобритания

Известный британский режиссёр Майк Фиггис, с равным успехом снимающий как вполне традиционные драмы ("Покидая Лас-Вегас", "Свидание на одну ночь"), так и забористые экспериментальные картины ("Отель", "Тайм-код"), в своей новой ленте пытается расшатать конструкции детективного жанра.

Сюжет крутится вокруг таинственной смерти молодой женщины Анжелики, чей труп был найден поблизости от дома, где она провела несколько часов на бурной богемной вечеринке. Некоторую иллюзорность происходящему с самого начала придаёт то обстоятельство, что практически все персонажи ленты связаны с кинематографом и литературой, миром вымысла и притворства.

Мартин, хозяин дома, где в последний раз видели погибшую - драматург, его дочь - актриса, а практически все гости вечеринки являются членами съёмочной группы. Даже полицейский инспектор, расследующий происходящее, оказывается ценителем муз, поклонником творчества Мартина и драматургом-любителем.

Кажется, с искусством никак не связана лишь погибшая, а также её прибывшая на похороны сестра-близнец Тереза. Но и они, похоже, обладали своеобразной тягой к творчеству, обожая обманывать окружающих, притворяясь друг другом.

Мартин задумывается, не могла ли Тереза, которую он уличает во лжи, стать виновницей смерти сестры? Он предпринимает собственное расследование, в то время как и Тереза начинает подозревать в преступлении - или делает вид, что подозревает - Мартина, ведь его жена когда-то подобно Анжелике исчезла из его дома, только не была найдена мёртвой, а просто пропала без вести.

Улики, версии, опросы свидетелей не проясняют происходящее, факты и догадки противоречат друг другу, никак не складываются в единую картину.

Расследование гибели Анжелики перемежается съёмками фильма по сценарию Мартина, и его эпизоды отдалённо напоминают происходящее в действительности и в свою очередь смешиваются с воспоминаниями Мартина об исчезнувшей супруге и об убитой Анжелике, порой оказываясь лишь сновидениями.

Подчас попытки узнать, что случилось с Анжеликой, прерываются самым нелепым образом - например, когда Мартин собирается сделать инспектору важное признание, у того случается сердечный приступ, поскольку перед этим драматург раскритиковал его пьесу.

Фиггис будто щёлкает по носу зрителя всякий раз, когда тот ожидает, что повествование будет разворачиваться по законам детективного жанра или хотя бы в соответствии со здравым смыслом. Вместо этого "На грани сомнения" выражает сомнение в постижимости миропорядка, нашей способности отделить правду от вымысла и даже в том, всегда ли действительность может стать основой для связного рассказа.

Многим эти постмодернистские игры покажутся скучными и бессмысленными, но части аудитории, вероятно, окажется близка идея о зыбкости, проницаемости границы между прошлым и настоящим, сном и явью, реальным и воображаемым.

Оценка фильма 3,5 из 5

Фото Kinopoisk.ru