Кинопремьеры недели. Я оплеуха - и щека

С 17 апреля на украинских экранах демонстрируются: фантасмагорическая трагикомедия "Двойник" Ричарда Айоаде и криминальная драма "Гангста Love" Рэймонда де Феллита.

Двойник / The Double

Режиссёр: Ричард Айоаде
В ролях: Джесси Айзенберг, Миа Васиковска, Уоллес Шоун, Ясмин Пейдж, Ноа Тейлор, Джеймс Фокс, Крис О’Дауд, Салли Хокинс, Кэти Мориарти
Жанр: трагикомедия
Страна: Великобритания-Германия

Известие о том, что Ричард Айоаде осуществил экранизацию "Двойника", "петербургской поэмы" Фёдора Достоевского, воспринималось с известным беспокойством.

Пускай сравнивать литературный первоисточник и киноадаптацию - дурной тон, а представление о том, что иностранцы не способны экранизировать российскую классику - вернейший признак косности мышления.

Всё же трудно было предположить, что "Двойник", этот причудливый литературный шедевр с его сочетанием фантасмагории, безумия и будничных "свинцовых мерзостей русской жизни", предвосхитивший метод "потока сознания" искусным сплетением авторского нарратива и сбивчивых мыслей главного героя, может быть успешно адаптирован для кино постановщиком, чей нашумевший дебют "Субмарина" представляет собой затейливый, но слишком уж приторный хипстерский киносироп.

Однако, против почти всех ожиданий (имя сценариста Ави Корина, соавтора драматургической основы к волшебному "Мистеру Одиночеству", настраивало на оптимистичный лад), авторам картины удалось, используя мотивы повести Достоевского, создать произведение по-настоящему незаурядное и самобытное, которое едва ли заставит поклонников первоисточника досадливо сетовать на несоответствия и упущения.

Действие перенесено из ненастного Петербурга середины прошлого столетия в сумрачное британское безвременье: не настоящее, не будущее, а некое гротескное, мрачное пространство восторжествовавшего офисного тоталитаризма - быть может, того самого режима фашиствующей бюрократии, что правит бал в "Бразилии" Терри Гильяма.

Звуковое сопровождение фильма, оформленное японскими эстрадными балладами 60-х, и любимый героем "Двойника" фантастический сериал, аляповатая космическая опера, также не позволяют привязать происходящее к конкретному времени действия и вместе с тем символизируют мир наивных романтических грёз, куда стремятся вырваться персонажи из гнетущей повседневности.

Саймон Джеймс - скромный клерк крупной компании, уже сама специализация которой, сбор и анализ данных, подразумевает приверженность к строгому контролю. Существование Саймона подчинено жёсткому офисному распорядку и корпоративной этике и замкнуто не только в узкие поведенческие рамки, но и в крошечные, душные помещения кабинетов-клетушек, со стен которых с вниманием и заботой смотрит портрет местного Большого Брата, седовласого джентльмена в мундире, вагонов подземки, грязных забегаловок и убогих квартир.

Саймон безропотно выполняет все указания, озвученные начальством от имени легендарного президента компании, Полковника, относящиеся не только к рабочим будням, но и к проведению досуга, предписывая, к примеру, обязательное посещение корпоративных вечеринок.

Свыкнувшись с беспрекословным подчинением, герой и в частной жизни позволяет помыкать собой. Он сносит хамство товарищей по работе, обслуживающего персонала в закусочных и случайных прохожих. Когда некий гражданин в опустевшем вагоне метро требует от Саймона пересесть - дескать, тот занял его место, - Саймон, недоумённо оглядев пустые скамьи, покорно пересаживается. Он нигде не может почувствовать себя на своём месте, в своём праве.

Будучи совсем ещё молодым человеком, он кажется обречённым на униженное, неприметное, никому не нужное существование. Со своей слабохарактерностью, пассивностью даже в собственной жизни он, похоже, играет лишь третьестепенную роль, целиком зависимый от воли окружающих, включая тех, кто на социальной лестнице находится ещё ниже, чем он.

Даже охранник компании высокомерно требует от Саймона предъявить утерянный в результате несчастного случая пропуск, а в ответ на робкое замечание героя, что он-де работает здесь много лет, холодно возражает, что не имеет ни малейшего представления, кто он такой. Вполне возможно, что охраннику не просто приятно оскорбить слабого, безответного человека - вероятно, он действительно не помнит Саймона, слишком ничтожного, чтобы на него можно было обратить внимание.

В этом мире отчётности, распоряжений и оскорблений единственный близкий Саймону человек - его полупомешанная мать, умирающая в доме для престарелых, которая при встречах сетует на несостоятельность своего отпрыска, а объектом его стыдливых плотских мечтаний выступает молодая секретарша, чью хрупкую фигурку озаряет неземной отсвет, отбрасываемый копировальным аппаратом. Разумеется, в разговоре с ней Саймон неспособен связать и двух слов.

Но вот в отделе появляется новый сотрудник по имени Джеймс Саймон, необычайно похожий на Саймона Джеймса. Да что там - просто точная копия Саймона Джеймса. Между тем, похоже, никто не замечает этого сходства, ведь сам Саймон слишком уж незаметен, к тому же новичок по своему характеру кажется его счастливой противоположностью - обаятельный, общительный, вызывающий симпатию коллег и начальства и вместе с тем способный пресечь любое проявление неуважения.

Именно Саймону поручают ввести Джеймса в курс дела. Между молодыми людьми, столь похожими и столь различающимися, кажется, завязываются близкие отношения - Саймон восхищён весёлым, непринуждённым нравом двойника и, нуждаясь в дружеском участии, поверяет ему свои сердечные тайны. Разумеется, Джеймс шутя превращает безрадостное, но размеренное, тихое существование Саймона в кошмар, присваивая его проект и соблазняя прекрасную секретаршу.

Айоаде мастерски совмещает социальную сатиру с психологической драмой, представляя героя картины жертвой современной бизнес-структуры, чей офисный режим и "корпоративный дух" оказываются таким же противоестественным насилием над человеческой природой, низводящим личность до уровня мелкой конторской функции, каким у Достоевского и у Гоголя (чьей "Шинелью", очевидно, отчасти был вдохновлён "Двойник") выступал российский "департамент".

Как и в литературном первоисточнике, в образе зловещего двойника Саймона прочитывается альтер-эго героя, его подсознательное стремление стать более успешным, более значимым - и его уверенность в том, что в окружающем мире невозможно добиться успеха иначе, чем интригами и подлостью, отсутствием всякой жалости. Саймон уверен, что люди делятся на беззащитных овец и кровожадных волков - и, очевидно, втайне от самого себя мечтает примкнуть к волкам.

Проблема в том, что это его материализовавшееся "идеальное Я", Джеймс, бодро шагающий к своим целям по трупам, самого Саймона избирает в качестве главной жертвы.

В одной из начальных сцен фильма Саймон, вымотанный будничными испытаниями, накрывает лицо смоченной грязноватой тряпкой, напоминая о пронзительной фразе из первоисточника, изображающей центрального персонажа человеком-тряпкой, человеком-ветошкой: "…подлая, грязная бы вышла ветошка, но ветошка-то эта была бы не простая, ветошка эта была бы с амбицией, ветошка-то эта была бы с одушевлением и чувствами, хотя бы и с безответной амбицией и с безответными чувствами и — далеко в грязных складках этой ветошки скрытыми, но все-таки с чувствами..."

Достоевский обращал внимание своих современников, привыкших к персонажам волевым и выразительным, на униженных и оскорблённых, слабохарактерных и ничтожных, не способных за себя постоять, пытался заставить сочувствовать, сострадать тем, кто, не обладая сколько-нибудь заметными качествами (кроме разве что конформизма и малодушия), оставался человеком, ближним, со своими скрытыми чувствами, мечтами и страхами.

Айоаде куда менее требователен к своей аудитории. Сопереживать персонажу его произведения намного легче, ведь в фильме против равнодушия и несправедливости в конечном счёте бунтует не только автор, но и сам герой.

"Я- личность! Я существую!" - кричит впавший в умоисступление Саймон окружившим его коллегам - сцена, отсылающая к ключевому эпизоду "Человека-слона" Дэйвида Линча, в котором Джон Меррик обращается к преследующим его зевакам с восклицанием: "Я не животное! Я человек!"

Но проблема, конечно, таится не в окружающих, не в общественной несправедливости, а в душе героя, высказывание Сартра о том, что "ад- это Другие", не подходит к "Двойнику".

Главным противником Саймона оказывается Джеймс, именно в борьбе с ним, то есть в борьбе с самим собой, с собственными тёмными инстинктами и устремлениями, собственной трусостью, Саймону и надлежит вернуть утраченное человеческое достоинство.

Оценка фильма 4 из 5

Гангста Love / Rob the Mob

Режиссёр: Рэймонд де Фелитта
В ролях: Майкл Питт, Нина Арианда, Энди Гарсиа, Рэй Романо, Берт Янг, Гриффин Данн, Майкл Рисполи, Аида Туртурро, Фрэнк Уэйли, Кэти Мориарти
Жанр: криминальная драма
Страна: США

Фильм Рэймонда де Фелитта переносит с газетных передовиц двадцатилетней давности на большой экран весьма любопытный эпизод криминальной хроники Нью-Йорка.

В 1991-м году, когда весь город следил за судебным процессом по делу Джона Готти, главы могущественного клана Гамбино, парочка молодых влюблённых совершила ряд вооружённых налётов на питейные заведения, принадлежащие мафии, удостоившись от нью-йоркских журналистов такой сомнительной похвалы, как сравнение с Бонни и Клайдом.

Название, полученное лентой в отечественном прокате, при всей своей монструозности, передаёт происходящее в каком-то смысле лучше, чем оригинальное "Rob the Mob".

"Гангста Love" соответствует тому бесшабашному задору, инфантильной беспечности, с которыми Томми и Роуз, герои фильма, берутся за свою рискованную затею, а также вполне отражает вульгарность их образа мыслей. Картина начинается с юмористического эпизода с неудачным ограблением цветочного магазина, предпринятым на День Святого Валентина.

Выйдя из тюрьмы, герои устраиваются в небольшую фирму, чей владелец нанимает только бывших преступников, будучи убеждённым, что каждый имеет право на второй шанс. Однако низкооплачиваемая возможность начать новую жизнь - совсем не тот второй шанс, о котором мечтают Томми и Роуз.

Томми из любопытства посещает слушания процесса Готти, где узнаёт о барах-клубах, в которых собираются члены мафии, и проникается блестящей, как ему представляется, идеей заглянуть в одно из таких заведений с автоматом наперевес. Ведь ограбленные бандиты не станут жаловаться в полицию, и, главное, если верить судебным показаниям одного из свидетелей, в соответствии с правилами хорошего тона мафиози посещают свои клубы без оружия.

Герои намереваются осуществить лишь одно нападение, чтобы решить поточные финансовые проблемы, но, поскольку мафиози оказываются куда более смирными жертвами ограбления, чем пожилые цветочницы, входят во вкус и наведываются в один "клуб" за другим, благо в зале суда звучат всё новые адреса.

Действие становится весьма однообразным - благополучные обращения к методу "грабь награбленное" сменяются сценами с разгневанными сицилийцами, выкрикивающими нечто в духе "они нам ещё попадутся", и с любовными объятиями главных героев. Авторы пытаются раскочегарить повествование, вплетя крайне неубедительную и попросту нелепую историю с "древом клана" - план-схемой "Кто есть кто" в одной из семей мафии, нанесённой на бумажке, которую Томми находит в отобранном кошельке.

Мол, члены преступного синдиката не могут запомнить, кто кому подчиняется и кто кому приходится двоюродным дядей без такой внутренней памятки, которая, попав в чужие руки, грозит разоблачением и крахом.

Характеры персонажей также едва ли смогут поддерживать зрительское внимание. Томми и Роуз - агрессивные бездельники с мещанскими вкусами, мечтающие побыстрее разбогатеть, пожениться на Рождество и поселиться во Флориде.

Создатели пытаются оправдать деятельность Томми старыми счётами с мафией, чьи представители были безжалостными кредиторами его отца - поэтому-то он не только отбирает у "славных парней" бумажники и золотые цепочки, но и заставляет их раздеваться до нижнего белья и становиться в непристойные позы, не забывая выкрикнуть имя отца, чтобы гангстеры знали, за что их настигает эта страшная месть (и чтобы с лёгкостью могли установить личность обидчика).

Но разговоры об оскорблённом и не сумевшем постоять за себя родителеq воспринимаются лишь как попытка переложить на отца, мафию и вселенскую несправедливость вину за собственное нежелание честно трудиться.

Возникающий в повествовании репортёр-криминалист кажется выразителем авторской точки зрения, когда, взяв у пары эксклюзивное интервью, объявляет их в своей статье современным вариантом Робин Гуда и молит ФБР обеспечить им защиту за ценный вклад в борьбу с организованной преступностью.

По прозвучавшим в фильме отрывкам сложно судить, был ли его газетный материал убедительным, однако сама картина де Фелитта, к сожалению, этим достоинством не обладает.

Оценка фильма 2,5 из 5

Автор благодарит кинотеатр "Киев" за помощь в подготовке материала.

Фото www.kinopoisk.ru