Война и любовь как важнейшие из искусств

Идея отрефлексировать, проговорить через искусство ту будоражащую реальность, которую большинство из нас проживает лишь через новостные ленты, вылилась в общую концепцию Восьмого ГОГОЛЬFESTа – "Искусство войны, любви и мира".

Этот по-хорошему популяризаторский месседж в силу всеохватности нанизал на себя всю гигантскую программу фестиваля, начиная от визуального искусства и заканчивая гастрономией. Но основным швом все-таки стала трилогия Влада Троицкого – музыкально-театральные постановки "Искусство войны", "Искусство мира" и "Искусство любви".

Отличная идея - говорить о войне не кадрами хроник с Донбасса, а текстами самого известного древнекитайского трактата "Искусство войны" авторства Сунь Цзы. О мире – языком сборника цитат из бесед, стихов и каллиграфии "Искусство мира" основателя айкидо Уэсибы Морихэя. А о любви – словами из "Алисы в Стране чудес" Льюиса Кэрролла.

Идея, призванная увести от банальных реакций, избавить от стереотипов и посмотреть на три главных символа существования цивилизации как вечный и неизбежный круговорот вещей.

Казалось бы, лучший трамплин для прыжка в эту символическую сферу – это музыка, самое абстрактное из искусств, говорящее сразу обо всем и ни о чем конкретно, заставляющее сопереживать даже самую черствую душу.

Но вот именно в этой абстракции, вернее, в ее ошибочном понимании и крылся главный подвох, раз от разу выводящий публику с концерта в легком недоумении – ярко, красиво, балет и акробатика, театр и видеоарт, хорошая музыка в живом исполнении, только все равно чего-то не хватает. А чего – сразу и не скажешь.

Вистава "Мистецтво миру" на фестивалі сучасного мистецтва Гогольфест 2015. фото: служба repоr.to, джерело: flickr

Лоскутный принцип, по которому сшивались все постановки, в данном случае не сработал. Одно дело – одеяло из лоскутков. Это красиво, удобно и в некотором роде стильно. Другое – функциональная одежда. Лоскутная униформа неизбежно вызовет улыбку несоответствия. А классическая музыка – это всегда набор правил и клише, так строится как минимум 70% звучащего материала.

В этом смысле наименее удачным выглядело "Искусство мира. Ч.1", повенчавшее музыку с театром, хореографией, цирковыми номерами и видеоартом. Почему оркестровая версия струнного квартета № 14 ре минор с подзаголовком "Смерть и дева" авторства Франца Шуберта в исполнении струнного ансамбля "Киевские солисты" и дирижера Дмитрия Яблонского должна символизировать мир?

И неужели один из самых длинных квартетов в истории музыки, 40-минутное монотембровое полотно, способно увести за собой неподготовленного слушателя?

Со стороны выглядело так, что происходящее на сцене – лишь способ как-то развлечь публику, сделать высокое искусство чуть-чуть доступнее. Вместо того чтобы помочь слушателю приблизиться к музыке, его все время пытались от нее отвлечь.

Вистава "Мистецтво миру" на фестивалі сучасного мистецтва Гогольфест 2015. фото: служба repоr.to, джерело: flickr

Наверное, что-то разъяснить должен был диалог Девочки с Матерью (или это была Смерть, не ясно), шедший следом, но его проработка желала лучшего:

"А вони знають, що умруть?" - "Хто?" - "Люди". - "Знають". - "І як вони живуть?" - "Хто?" - "Люди". - "Які люди?" - "Вони воскреснуть?"- "Хто?" - "Ну, люди". - "Які люди?" - "Всі". - "Помовч". - "Бога не існує, мамо". - "Помовч". - "Смерть". - "Помовч. Послухай, чуєш, солов’ї, хіба ж то не краса?"

Упрощение в данном случае не сработало – со слушателем говорили свысока, неестественными голосами, обращаясь к театру символов, а такое никогда не срабатывает. Самое неприятное, что это уж очень походило на театрализованные постановки Василия Вовкуна на Майдане, пафосные и бессмысленные.

За простотой бестселлеров всегда кроется пересказ какой-то очень личной истории во всех деталях, и если высокое искусство хочет заговорить с массовым слушателем, оно не должно себя редуцировать. Оно обязано искать темы, интересные широкой аудитории и проговаривать их через знакомые и понятные ей ситуации.

Балет "Stabat Mater" Едвард Клюг, Денис Матвієнко, трупа проекту "The Great Gatsby", фото: служба repоr.to, джерело: flickr

За любимыми эстрадными шлягерами всегда стоят собственные истории и переживания, чувства, которые слушатель заново проживает при каждом повторе песни. Резонанса с личными человеческими историями нужно искать и в высоких жанрах.

Это срабатывает, чему пример – балет "Stabat Mater" на музыку Джованни Баттиста Перголези в хореографии Эдварда Клюга. Хореограф очень точно прочувствовал настроения композитора, писавшего свою кантату в 25-летнем возрасте. В этой музыке много романтики и юношеской влюбленности, а потому и Мария – не старуха с клюкой, а молодая любимая женщина.

Задействованная здесь трупа проекта "The Great Gatsby" танцует балет о любви. И не важно - это любовь к отчизне, матери к сыну или плотская любовь мужчины и женщины. Мария становится на высокие каблуки, ходит по подиуму, спит, прижавшись к умершему сыну в склепе – и зритель верит в искренность этих чувств, потому что это созвучно той реальности, которую он сам пережил.

Концерт-перформанс «Мистецтво любові. Частина I». Влад Троїцький, Національний камерний ансамбль "Київські солісти"

Каким языком рассказывает об этом же чувстве "Искусство любви"?

Первая часть постановки представляет собой традиционный концерт, без театра и видеоряда. Каким образом дирижер Дмитрий Яблонский подбирал музыку?

Почему любовь символизирует Концерт для скрипки с оркестром ре минор Феликса Мендельсона? Неужели только лишь потому, что приглашенному скрипачу Майклу Гутману и оркестру "Киевские солисты" проще всего было сыграть именно этот опус? Ведь это – типично филармоническая программа, привычная для завсегдатая храма музыки и ничего не выражающая для неофита. Абстрактная и никак не связанная с любовной тематикой.

Говорит ли о любви вторая часть постановки, "Как я была Алисой" от фрик-кабаре Dakh Daughters? Представленный в рамках фестиваля часовой тизер продемонстрировал обратное: она, скорее повествует о самих "дочерях Даха", раскрывает их страстные образы, а не объект влюбленности. Алиса, как и все дети, нарциссична, и это по-своему завораживает, но к разгадке тайны любви зрителя не приближает.

Дегустаційний тизер «Як я була Алісою… Мистецтво любові». Режисер — Влад Троїцький, виконує фрік-кабаре Dakh Daughters

"Искусство войны" – не менее странная постановка. Музыку на этот раз подбирал одесский пианист Алексей Ботвинов и киевский ансамбль солистов "АртеХатта" под управлением Мирославы Которович.

Клавирный концерт ре минор Иоганна Себастьяна Баха, фрагменты из Кончерто гроссо №1 Альфреда Шнитке, Пассакалия Георга Фридриха Генделя – уверены ли музыканты, что все эти произведения посвящены теме войны? Это вырванные из контекста и эпохи пьесы, сыгранные на рояле вместо клавесина, не в тех темпах и без внимания к эстетике своего времени.

О чем это говорит? Об отсутствии внимания к истории, о выхолащивании смыслов. Ведь и у Баха, и у Генделя, и – тем более – у Шнитке они были заложены, но проще приспособить приятно звучащую музыку под общую идею постановки, чем разбираться, что к чему.

Это то же самое, что elevator music – звуковые обои, делающие покупки в магазине или посещение ресторана более комфортными. Танцы, видеоряд и даже чтение цитат Сунь Цзы в этом контексте служат тем же вещам.

Опера для препарованого рояля, віолончелі та голосів на великій сцені, в рамках фестиваля ГогольFEST 2015. . "Йов. Мистецтво миру".

Важный момент – инструментальный состав: и рояль, и струнный оркестр – это монохромные инструменты, тембр которых слишком универсален. То, что во всех частях трилогии использовались только струнные и клавиши, связанно либо с мобильностью малых составов (большой симфонический оркестр – это совсем другой бюджет и совсем другие условия подготовки), либо с нечувствительностью к тембру.

А ведь именно он часто является главной слуховой зацепкой для слушателя, только начинающего свое знакомство с музыкой – вот почему во время открытия фестиваля публика так позитивно реагировала на тембр карильона.

Опять же, если сравнивать с параллельной программой, то о войне гораздо лучше рассказал балет Кристины Шишкаревой "Священная весна", исследующий через музыку Игоря Стравинского феномен религиозной тирании. Помимо великолепной хореографии там еще и потрясающие тексты Александра Михеда, которые проговаривает исполнитель центральной роли Максим Демский.

Вистава сучасного балету "Священна Весна".у рамках фестивалю ГОГОЛЬFEST 2015. Хореограф - Христина Шишкарьова.

Внедрение театра в хореографию – это тоже нарушение границ жанра, но тут все работает на идею вторжения, подмены языческой естественности искусственностью христианской морали. Разумеется, эта идея изначально не была заложена в музыке Стравинского, но она проросла на основании той картины древнего мира, которая была нарисована композитором, а не в противовес ей.

Пожалуй, самой удачной частью трилогии была опера-реквием "Иов" ("Искусство мира. Ч.2"), чему прямое доказательство – незапланированный второй показ. Это уже совсем не перформанс, хотя исполнение получилось черновым – и вокалистки фальшивили, и в партии рояля, которую озвучили композиторы Илья Разумейко и Роман Грыгорив, было не все гладко.

Но идея "раздеть" рояль, превратив его в целый оркестр из цимбал, арфы, струнных, клавишных и ударных инструментов (исполнители играли руками и специальными палочками по струнам рояля без крышки), была великолепной.

То, что у музыки было два конкретных автора, позволило ей стать единым целым, без какой бы то ни было лоскутности, как это происходило во всех других постановках этой серии. Следуя канонической структуре реквиема, авторы прошлись по дюжине жанров – от традиционных хоровых до хип-хопа, показав современному слушателю, что даже старинные формы могут быть по-крутому современными.

Опера для препарованого рояля, віолончелі та голосів на великій сцені, в рамках фестиваля ГогольFEST 2015. . "Йов. Мистецтво миру"

Сила нынешнего ГОГОЛЬFESTа в установке на коллаборацию.

Впервые в его истории так много проектов, родившихся на стыке искусств и в стенах фестиваля. Других подобных площадок у нас попросту нет, каждое направление искусства живет в своем, очень замкнутом мире – художники не ходят к музыкантам, театралы не знакомятся с поэзией.

ГОГОЛЬFEST не ругал только ленивый, но все-таки главная проблема фестиваля – не перенасыщенность, а отсутствие конкуренции.

Если бы в нашей стране было десять Владов Троицких, это помогло бы не только Украине, но и самому Владу Троицкому.

Анализируя опыт ГОГОЛЬFESTа стоит помнить, что этот фестиваль – большая лаборатория, на ошибках и достижениях которой нужно учиться строить новые, не менее яркие и – желательно – более качественные проекты.