Александр Роднянский: кинематографа как школы и идеи в Украине не было

Вторая часть интервью с Александром Роднянским посвящена кино. Трудно сказать, насколько его опыт синергии медиа и кинопроектов может быть универсальным, но, определенно, он представляется заслуживающим внимания особенно тех, кто заинтересован в создании жизнеспособной модели украинского кино. В этой связи кинофестиваль "Кинотавр", интересен как инструмент продвижения национального кино.

Кстати, "Кинотавр", возможно, вопреки желанию его владельца, вполне себе политическое высказывание. Это касается и социально-критических фильмов, которые там показывают, и дискуссий, носивших в этом году характер противостояния представителей власти и кинематографической общественности.

Тем не менее, пока это пространство выглядит демократично: представлены разные типы кинематографического высказывания и там можно встретить, как Никиту Михалкова, так и его непримиримых оппозиционеров.

Роднянский вырос в семье кинематографистов и, будучи по образованию режиссером, к некоммерческому кино, имеет особое отношение. Однако, одно дело - поддержка того или иного артхаусного проекта, совсем другое - системный подход: Роднянский в этом году приобрел артхаусную дистрибуторскую компанию "Кино без границ" и приступил к созданию одноименного платного телеканала.

Окажется ли этот проект коммерческим, хватит ли для него продвинутой аудитории, или имиджевым, в любом случае его создатель в выигрыше. В этой сфере коммерчески прибыльными оказываются часто те проекты, которые делаются исключительно из интереса.

В удачливости Роднянскому не откажешь: в казалось бы проигрышной ситуации, как в случае с вынужденной продажей "1+1" (вскоре после наступления экономического кризиса цена канала упала), так и в случае ухода с российского канала СТС, он не раз только выигрывал.

Пожалуй, единственное исключение - "Обитаемый остров", на сегодняшний день, самый амбициозный и неудачный проект. Если, конечно, не считать его инвестицией в профессиональный опыт.

- А как Вы воспринимаете критику на всех уровнях? Она приводит к конструктивным переменам?

- Субъективно, как мне кажется, воспринимаю свободно и легко. Могу корректировать действия. Принимаю иные точки зрения. Значение имеют персоналии, кто говорит и почему.

- В том, что касается "Обитаемого острова", фильм активно критиковали, что теперь об этом думаете? И еще, стоило ли выпускать картину в двух частях?

- Внимательно читал, разговаривал со всеми. Со многими мнениями не был согласен, потому что критика была вкусовая. Имея за спиной опыт нескольких чрезвычайно зрительски успешных фильмов: "9 роты", "Водителя для Веры", "Жары", "Питера FM", "заражен" идеей контакта с многомиллионой аудиторией. В конкуренции с теми, кто завоевал мировые экраны - голливудскими студиями. Это и есть природа кино - коллективного просмотра и сопереживания. Когда ты чувствуешь адреналин реакции миллионов зрителей, это тебя меняет. Ничто не сравнится с этим чувством, никакой фестивальный успех, каковых у меня было достаточно.

"Обитаемый остров" был попыткой срастить инструментарий массового зрелища с отечественной авторской интонацией, содержательной и публицистической. Поэтому и любимая многими книга братьев Стругацких - в основе.

Многое не получилось, но шумная дискуссия и прокатный успех - сложились. Фильм собрал 30 млн. долларов в кризисный год и обошел все российские и почти все американские фильмы, оказавшись на третьем месте российского box-oficce в 2009 году.

Что касается проката фильма, то, конечно, выход в двух частях был ошибкой. Надо было попытаться из 4 часов сделать хотя бы 3 и выпустить на экраны. Но при нашем трепетном отношении к книге Стругацких не хотелось ничего терять. Излишне эмоциональное отношение к фильму, на который потратили несколько лет жизни. Прошло время, и сейчас в США выходит в прокат международная двухчасовая версия.

- Что касается украинских персоналий, почему вы сотрудничаете только с Мариной и Сергеем Дяченко?

- Марина и Сережа - необычайно трудолюбивые люди. Я стал в жизни ценить не так много вещей, как раньше, одна из них - способность и умение заставлять себя ежедневно работать, а не болтать про это.

Марина и Сережа - люди, которые просыпаются, садятся за рабочий стол и много часов в день работают. Солженицын изо дня в день, из года в год имел один и тот же график: вставал, завтракал, шесть часов работал, обедал и снова шесть часов писал. И так - ежедневно. Так и Дяченко.

При этом у Марины и Сережи, безусловно, есть литературное дарование, и они, что называется, open-minded: очень открытые, легко адаптируются к тому, что происходит вокруг, ищут общения с современным зрителем и читателем.

- Почему вы купили компанию, занимающуюся дистрибуцией артхауса - "Кино без границ"?

- Строю разнопрофильную кинокомпанию, специализирующуюся на производстве и дистрибуции авторского кино разных жанров и направлений. Собираю для этого активы.

"Кино без границ" - лидер артхаусного сегмента дистрибуции, известный далеко за пределами России. Мы владеем библиотекой в полторы тысячи совершенно замечательных фильмов: от Такеши Китано до Михаэля Ханеке. Я верю в то, что можно собрать вокруг авторского кино изысканную и умную аудиторию. Пусть ее будет не очень много - несколько миллионов или даже сотен тысяч человек на весь русскоязычный мир, но дело того стоит.

- Актуальны ли привычные способы распространения артхаусной продукции?

- От них нельзя отказываться. Хотя "пиратство", безусловно, победило в интернете. Мы можем с ним бороться, но базово одержать победу удастся тому, кто придумает модель монетизации для фильмов, которые бесплатно показываются в интернете. Тот, кто это сделает, будет мегамиллиардером.

- В том, что касается "Кинотавра". Вы в этом году финансировали его самостоятельно. Почему?

- Потому что я единственный владелец "Кинотавра", а он должен жить вне зависимости от наличия или отсутствия спонсоров в посткризисный год. Потому что "Кинотавр" - важнейшая киноплощадка, неотъемлемая часть жизни всей киноиндустрии.

В этом году участвовало очень много людей - более 5 тысяч. Режиссеров, продюсеров, дистрибуторов, актеров, авторов, прокатчиков. Это единственное сегодня место, где обсуждается кино, где его смотрят и где что-то может произростать.

"Кинотавр" - мост между радикальным артхаусом и мейнстримом, между "партией власти" в кино во главе с Никитой Михалковым и его оппонентами. Все приезжают, встречаются и разговаривают. "Кинотавр" - единственная в стране "территория мира". Бренд с долгой, 21-летней историей. Что еще может быть сопоставимо? Такие бренды, как "Кинотавр", стоят очень дорого. И, главное, он уже часть моей жизни.

- "Кинотавр", в отличие, скажем, от Московского кинофестиваля, функционирует на протяжении всего года, его поддержание обходится в 2 млн. долларов. Не слишком ли дорого?

- Общий бюджет около 5 млн. долларов. Дорого, конечно, но думаю, что в следующем году появятся новые партнеры. Уверен, что и государство будет больше поддерживать.

- С учетом того, что в Киеве часто пытаются повторить московский опыт, из нынешней крайне неоднозначной реформы кино в РФ, украинские кинематографисты могут сделать какие-то выводы?

- Реформа российской киноиндустрии была вызвана двумя факторами: чрезвычайно неэффективной моделью, связанной с прежним финансированием кино, и наличием мощных продюсерских компаний, которые без эффективной поддержки государства не в состоянии планировать свое стратегическое развитие на годы вперед. А без этого индустрия не будет построена. Поскольку в Украине нет компаний-производителей, сопоставимых с первой тридцаткой российских, подобная модель не будет функционировать.

- Вопрос касается кинофестивалей в принципе. С одной стороны, вы всегда смотрели далеко вперед, с другой, кинофестивали, как таковые, на текущем этапе развития кинематографа, довольно реакционное предприятие. Они цементируют кино в его нынешнем виде.

- Почему вы так думаете?

- Кинофестивали, особенно крупные, тоже стали индустрией. С одной стороны, необходимо наполнять программу большим количеством фильмов, с другой стороны дистрибуторы диктуют свои правила, с которыми продюсеры не могут не считаться.

- Новое для меня мнение. Не думаю, что это так. Фестиваль, если это не спецсобытие для привлечения зрителей в кинотеатры курортов, как в Дубаи, Хорватии, Греции и многих других местах, а индустриальный кинофестиваль, нужный, прежде всего, тем, кто делает кино, как Канн, Венеция, Берлин - это инструмент для продвижения авторского кинематографа.

Для кинематографа коммерческого никакой поддержки не нужно, достаточно рекламы, удачных трейлеров и зрители сразу поймут, что "Трансформеры" - новый аттракцион Майкла Бея.

В случае Джима Дармуша, Михаэля Ханеке, Ларса фон Триера, Андрея Звягинцева, Питера Гринуэя, Апичатпонга Вирасетакула, то есть режиссеров авторского кино, единственное, что помогает фильму прийти к целевой аудитории - это фестиваль. Именно там создается легенда или, говоря проще, бренд для такого рода кинематографа. Ему нужна интерпретация, комментарий, своеобразный навигатор для гурманов.

Также, кстати, дело обстоит и в ТВ: если артхаус показывать в обычном, рутинном программировании, он отпугнет аудиторию. Если же в рамках специализированных программ, вроде "Закрытого показа", то это совершенно другая история, своего рода приглашение особых зрителей. Как показывает практика, этих зрителей не так мало.

- В том, что касается украинского кино. Что бы вы советовали, чтобы снова привести его в тонус?

- А оно было в тонусе когда-либо?

- Были ведь пассионарные вспышки: Параджанов, Довженко.

- Безусловно, были. Но давайте будем честны. Выдающийся феномен "Киевнаучфильма" строился на том, не побоюсь вызвать раздражения, что это была не украинская киностудия, она находилась в прямом союзном подчинении.

Украинское Госкино всегда было чудовищно: там сидели самые большие негодяи, самые невежественные и фанатичные люди. В Москве чиновники были умнее, искушеннее, с ними можно было договариваться и делать такое кино, как делал, например, мой учитель - талантливейший Феликс Соболев. Так же работали и некоторые режиссеры студии Довженко - например, Балаян.

Несмотря на прорывы, репутация студии Довженко известна. Алов и Наумов, Григорий Чухрай в 50-е были фактически изгнаны из Киева, из всего ВГИКовского курса Савченко остался лишь один Параджанов, который смог выжить и сделать "Тени забытых предков". Но в Киеве же его и посадили, и многие кинематографисты повели себя неприлично. Поинтересуйтесь. И после освобождения Параджанов уехал в Тбилиси.

Довженко - вообще московский режиссер, который после 1931 года жил и работал в Москве, там и умер. Один раз по заданию Иосифа Виссарионовича снимал в Киеве "Щорса".

По-честному, когда мы говорим об украинском кино, то сталкиваемся с созданной недавно виртуальной реальностью.

Нарисовали идиллическую картину, якобы существовавшего, большого украинского кинематографа. Конечно, были талантливые режиссеры, наверняка есть и сейчас, но кинематографа как школы, как идеи, как процесса, как индустрии не было. Некому учить.

- А вы?

- Я этим не занимаюсь. В Киеве меня даже ни разу не приглашали институты встретиться со студентами. Не то, чтоб я переживал по этому поводу, но для сравнения - в Москве нахожусь под прессом ВГИКа, Высших режиссерских курсов, хотя здесь есть кому преподавать, есть современные, активно работающие люди, понимающие, что сегодня происходит в кинопроцессе.

В Украине этот процесс далек от действительности. Люди, которые преподают ТВ и кино, давным-давно не работают практически, не понимают контекста, не видели главных фильмов современности.

Давным-давно не было украинского фильма, который бы собирал миллионы зрителей в кинотеатрах. Все, с чем мы имеем дело - бесконечное самолюбование, самопиар каких-то компаний, которые стараются выдать участие в третьестепенном кинофестивале за большие достижения.

За исключением активного и явно ищущего продюсера Олега Кохана. После фильмов режиссеров старшего поколения - Балаяна и Муратовой вошел в производство игрового дебюта Сергея Лозницы. Очень правильно для украинского продюсера, только режиссер не жил и не живет в Украине. А где молодые, яркие режиссеры, сильные идеи, пассионарные замыслы?

- Что думаете о фильме Сергея Лозницы? Хотели ли бы продюсировать его следующий проект?

[L]

- Нет, мне не близко это кино. Я не инвестор, я всегда ищу проекты, которые ставят передо мной серьезные творческие и организационные задачи. Это, во-первых, а, во-вторых и, главное, - люблю совсем другой кинематограф, который иначе резонирует со временем, я иначе воспринимаю жизнь.

Меня в Лознице резанул даже не фильм, а интервью. Он сказал: "А почему кино должно давать надежду?". Я в силу воспитания, убеждения, принципов безусловно уверен в том, что кинематограф в самых разных жанрах - от комедии до трагедии - должен внушать надежду и укреплять волю к жизни. Поэтому никогда не буду делать другое кино.

- Давайте вернемся к вопросу перспективы украинского кино.

- В Румынии несколько талантливых людей создали удивительный кинематограф - актуальный, конфликтный, остросоциальный. Правда, не имеющий проката в собственной стране, но, безусловно, успешный за ее пределами. Это идеальный путь для украинского авторского кино.

Не нужно соревноваться с Россией. Вообще это самый большой комплекс, который может быть - вспоминать о России по любому поводу. Никогда этого не понимал. Зачем сравнивать? Украина - самостоятельная страна, непохожая на Россию.

Да, многое объединяет в прошлом, многое можно делать вместе, и, наверное, нужно, если это экономически эффективно.

Для украинского кино есть две возможности. Первая - интеграция в российскую индустрию - это означает русский язык, попадание на большой российский рынок, совместная аудитория в 200 млн. человек, это - огромный потенциал.

И второй путь - авторское остросоциальное кино о жизни украинцев в Украине, сделанное за очень небольшие деньги маленькими коллективами энергетически заряженных людей, ориентированное на узкий круг ценителей, способное стать экономически эффективным, и, более того, - представлять страну на международной арене.

Использованы фото с сайтов ruskino.ru, arthouse.ru, Коммерсант