Никита Кадан: Искусство должно быть подобно ледяной воде в душевой вытрезвителя
Никита Кадан - интеллектуальный лидер поколения украинских художников стартовавших в середине 2000-ых.
Он участник группы Р.Э.П. ( в составе Никита Кадан, Леся Хоменко, Ксения Гнилицкая, Владимир Кузнецов, Лада Наконечная и Жанна Кадырова), один из инициаторов междисциплинарного проекта "Худсовет", и проекта самообразования "Вечерняя школа".
Художественная практика Никиты складывается из персональных проектов и групповых. Р.Э.П., в этом году будет праздновать 5-летие, состоятся выставки в Загребе (Хорватия), и в Центре современного искусства при Киево-Могилянской академии.
В следующем году в музее современного искусства в Перми (Россия) Р.Э.П. будет участвовать в выставке украинского искусства, проект "Патриотизм" будет показан в Нью-Йорке, в музее Челси.
В настоящее время Р.Э.П участвует в специальном проекте Московской биеннале "Новая старая холодная война".
Что касается персональных проектов Никиты Кадана - недавно прошла выставка "Место действия" в галерее "Коллекция", он является участником выставки-конкурса молодых художников, которая откроется 31 октября в PinchukArtCentre.
- Как себя ощущает сегодня молодой украинский художник?
- Если ты находишься в украинской художественной ситуации все время, это может стать источником депрессии, или же возникнут иллюзии по поводу всемирной важности того, что здесь происходит.
 |
| Никита Кадан. Автор фото Brian Paw Damsgaard |
Но если ты участвуешь в международном художественном процессе, и, более-менее часто выезжаешь, то Киев может быть вполне комфортным местом просто для жизни.
Художники из стран Центральной Азии, Южной Америки, или Восточной Европы могут жить у себя на родине и работать в интернациональной системе.
Но все это не избавляет их от определенных претензий к местной ситуации и от желания ее реформировать.
Мы с конца 2004 занимаемся формированием здесь новой художественной сцены. Группа Р.Э.П и кураторское объединение "Худсовет", так или иначе, будут заниматься развитием социально-критического искусства в Украине - это главный вектор.
Для нас очень важно постоянно что-то делать здесь. На каком-то личном уровне, возможно, это даже важнее чем участие в западных выставках.
- Что из себя представляет украинская художественная ситуация?
- Некоторое время назад в украинском искусстве появились деньги. Или лучше сказать запах денег. И сейчас идет постоянный поток выставок в нескольких местных галереях современного искусства.
Для обеспечения этого потока они наполняются вполне коммерческой по духу продукцией. К сожалению, сейчас такая форма производства и показа искусства в Украине доминирует.
Художественная ситуация может считаться здоровой, если есть независимые площадки, маленькие некоммерческие издания, экспериментальные лабораторные проекты, которые делаются без расчета на мгновенную капитализацию.
В Украине такого очень мало, а именно эта территория - территория поиска, коллективности, независимого взаимодействия - является ресурсом идей для крупных институций, для музеев, художественных центров и коммерческих галерей.
- Как ты выстраиваешь отношения с рынком?
- В идеале художнику нужно занимать такую позицию, чтобы функционеры рынка сами искали отношений с ним. Мои работы находятся в галереях в Украине и не только. С группой Р.Э.П. постоянно сотрудничают две галереи: F.A.I.T. в Кракове и Feinkost в Берлине.
Работы есть в крупных коллекциях, но это не является ориентиром. Это дает возможность профессионально работать в сегодняшних экономических условиях, но не более того.
Если деньги являются главным объектом интереса и желания, тогда художник закончился. Мне очень нравятся слова итальянского философа Джорджо Агамбена, он поставил печальный диагноз современному обществу: средства без целей. И в случае, когда художник руководствуется исключительно прагматическими интересами, живет и мыслит в рыночной динамике, искусство как таковое заканчивается. Когда средство побеждает цель, все обессмысливается.
- Мы живем во время тотального брендинга, и "левое", как бренд, используют как инструмент во всеобщей борьбе за место под солнцем. Борется ли художник за гранты или за то, что бы его работы купили, разницы нет.
- У разных людей по-разному настроена оптика, можно смотреть на один и тот же вид практики и видеть лишь стратегию карьерного продвижения, а можно - творческую стратегию, в которой институционная карьера является только вспомогательным средством.
Власть и капитал зачастую присваивают методы, приемы и образы искусства и этому сложно, но необходимо противостоять. В мире коммерциализации искусства нужно постоянно меняться, прыгать выше своей головы, совершать побег из позолоченного саркофага стабильности, в который тебя каждый раз пытаются заключить.
Или же ты просто прекращаешь быть художником и становишься чем-то другим. Но здесь уже свои проблемы и задачи.
- Рынок все равно переваривает все, даже самые некоммерческие вещи. Это происходит очень быстро.
- Не так быстро, как мыслит художник. Искусство идет вперед, коммерциализация догоняет. Таким образом, у нее постоянно есть пища. Если будет иначе, системе останется лишь поедать собственные испражнения.
 |
| Никита Кадан. Фото Сергея Полякова |
- Что ты подразумеваешь, когда говоришь об искусстве, пробуждающем сознание? Восточные психотехники тоже предлагают "пробуждение сознания".
Театр Брехта, фильмы Годара или инсталляции Томаса Хиршхорна, пробуждают сознание, а массовое развлекательное кино, или же, например, работы Марико Мори, Спенсера Туника сознание усыпляют.
Это связано со спецификой отношений художника со зрителем. Или равноправный зритель-собеседник, или пассивный зритель-потребитель.
- Люди смотрят голливудское кино оно их утешает, таким образом, помогает выжить. Какова твоя цель?
- Наверное, это эгоистичный ответ: я получаю удовольствие от состояния чистого сознания. С теми, кого я считаю своей аудиторией, я бы хотел поделиться этим состоянием. И второй вариант ответа, гораздо менее эгоистичный: одурманенные коммерциализированной культурой люди являются объектом манипуляций власти и капитала, утрачивая собственную субъектность.
Они, таким образом, приближаются к состоянию просто тел на продажу.
Прогрессивные художники последних десятилетий боролись за то, что бы выработать у зрителя критическое восприятие. Мне кажется, это была не бессмысленная борьба. Выход из тупиковой ситуации, которую собой представляет союз искусства с индустрией развлечений, связан с возвращением критического сознания зрителя.
- Вопрос финансирования искусства даже в развитых странах устраивает отнюдь не всех. Если не ошибаюсь, Бодрияр говорил о том, что обыватели вовсе не обязаны финансировать искусство, которое им непонятно.
- Актуальное искусство представляет собой ресурс инновационных идей для общества. Для того чтобы доступ к этим инновациям и возможность их понять имели все, должны адекватно функционировать институции, те самые центры современного искусства, музеи и галереи. Институции должны выполнять экспертную функцию, причем возлагается она, в первую очередь, на институции публичные, а не частные.
Если публичные художественные институции полнятся пысанками и рушниками, обыватели не имеют ни единого шанса понять другое искусство.
А в "развитых" странах, несмотря на недовольство местных традиционалистов, институции финансируют современное искусство стран "неразвитых", швейцарская программа Pro Helvetia, или австрийская Erste Foundation, например.
 |
| Группа Р.Э.П. "Патриотизм. Гимн" Центр Луиджи Печчи. Прато. Италия. 2007 |
- Почему вы, молодые украинские художники, такие нерадикальные?
- А мы кому-то это должны? Мне кажется, что очень многие тактики, которые на уровне банальных ассоциаций связаны с радикальным искусством, всякого рода шокинг, надругательство над святынями, и т.п, - они как раз вполне адаптированы индустрией культуры.
И вообще, такой зрелищный чемпионат по радикализму - это одна из самых несостоятельных форм художественной деятельности на сегодняшний день. Искусство должно быть радикальным на уровне идей. И для выражения таких идей сегодня кажется более адекватной сдержанная, прохладная форма.
- Как ты относишься к поколению художников конца 80-тых? К тому, что им удалось сделать, к тому, что они делают сейчас?
- Жаль, что их практика не музеефицирована в Украине. Тистол в музее Stedelijk, Ройтбурд в МОМА.
А история украинского современного искусства существует, по выражению того же Ройтбурда, в режиме устного предания.
Борис Михайлов - классик и на Западе и в России. Есть ли его работы в Национальном музее? Недавно в этом музее собрали небольшую выставку "Новой волны" - это почти все из частных коллекций, большая часть ключевых работ взята у Пинчука.
Некоторые из этих художников и сегодня делают очень сильные вещи. Но их контекст распался, как сообщество они уже не производят новых идей. Впрочем, может сейчас это и не их задача.
- Почему не происходит диалога? Такое впечатление, что вы не отрицаете, но не продолжаете то, что было ими сделано, а просто игнорируете?
- Продолжу ответ на предыдущий вопрос: работа отцов-основателей здесь не музеефицирована. Они не находятся на пьедестале, который было бы соблазнительно пнуть. Их высказывание не стало догмой, которую стоило бы опровергнуть. Нет иерархии, которую можно было бы разрушить.
Нет и традиции, которую можно было бы перенять. Художники "Парижской коммуны" не преподают в Академии искусств. Нигде нет книг о них. Устное предание? Андеграундная передача сакрального знания? - уже не проходит.
В целом ситуация с переемственностью поколений в украинском современном искусстве напоминает очередь, которая не движется. За прилавком никого нет. Те, кто стоят ближе к прилавку, довольны и тем, что они впереди. Но никто не выдаст им их место в истории, в музее, чтобы они отошли в сторону и за ними пришли новые люди. В хвост такой очереди становиться бесполезно. Поэтому мы выстраиваем альтернативную ситуацию.
 |
| Группа Р.Э.П. "Патриотизм. Гимн" Центр Луиджи Печчи. Прато. Италия. 2007 |
- Если бы в Киеве отсутствовал PinchukArtCentre, как бы это повлияло на ситуацию?
- Этот центр является ориентиром для гламуризированного киевского галерейного искусства - но не близким ориентиром, не дорожным знаком, а далекой путеводной звездой. Никто не в силах преодолеть имущественный разрыв, а, по мнению многих участников галерейного процесса, он и определяет качество художественной жизни.
Если бы PinchukArtCentre не было? - было бы что-то другое. Бурно развивавшийся в докризисное время международный рынок искусства должен был бы дотянуться до постсоветских богатых.
Этому Центру очень не хватает какого-то органа саморефлексии. Экспериментальных проектов, образовательных программ, круглых столов, издательской работы.
Некоторое время назад там показали проект East Art Map группы IRWIN - карту современного искусства Восточной Европы. На этой карте не было только Украины. Один из членов IRWIN рассказал почему - они усиленно искали, но не смогли найти ни одного международно авторитетного эксперта из Украины, или же такого, чтобы ориентировался в украинском искусстве. Вообще ни одного.
В такой ситуации выставки глянцевой продукции звездных авторов не кажутся первоочередной задачей. Более важными являются реформа художественного образования, перевод и издание ключевых теоретических текстов, исследование и музеефикация украинского современного искусства, поддержка производства и показа некоммерческих проектов. И заниматься этим должны, естественно, не художники.
Кто-то должен это делать, независимо от того, существует PinchukArtCentre, или нет. Иначе возможность существования актуального искусства в Украине окажется под большим сомнением.
- Украинские художники не склонны делиться знаниями, почему ты решил инициировать образовательный проект "Вечерняя школа"?
- Достала всеобщая киевская невменяемость. Такой тотальный евроремонт, такой провинциальный шик из недолговечных материалов, культ имитации. Я могу этому противостоять на территории молодого искусства.
Мне хочется участвовать в создании пространства неимитационного суждения об искусстве, где идет очень напряженный диалог, где люди в общении производят интересные идеи и щедро дарят их друг другу.
"Вечернюю школу" мы позиционируем как проект само- и взаимообразования, а не квазиакадемию где будут давать дипломы удостоверяющие, что слушатель является настоящим актуальным художником. Нет, это самообразовательный проект, в котором мне бы хотелось настроить поле дискуссии.
Пока люди в основном слушают, мы на пороге, который нужно перешагнуть, выйти на территорию настоящей коммуникации. Впрочем, с закрытием, возможно временным, помещения LabGarage на Большой Житомирской, проект зависает в неопределенности.
 |
| "Патриотизм. Контрольно-пропускной пункт" галерея F.A.I.T. Краков, Польша 2007 |
- Что ты думаешь по поводу состояния общественной морали в Украине?
- Сегодняшняя активизация цензуры - один из симптомов общей социальной невменяемости. Когда власть роется в белье граждан, и слишком многие это принимают как должное - это признак этической и гражданской дезориентации.
Комиссия по морали занята черт знает чем - порнографией и сквернословием, тем, что является личным делом каждого. А того, что в Украине воздух пропитан расизмом, антисемитизмом, русофобией, гомофобией, самыми разными формами ксенофобии, эти моралисты стараются не замечать.
[L]В это время несколько более радикальные борцы за общественную нравственность срывают книжные презентации и жгут галереи.
С другой стороны, для многих, кто выступает против этой нелепой комиссии, она закрывает собой значительно более важные проблемы - рабовладельческий по духу проект нового трудового кодекса, наступление власти на бесплатное образование, социальные гарантии.
- Где проходит граница конформизма? Весной вы делали выставку в галерее "Лавра", почему?
- В галерее "Лавра" мы сделали выставку о симптомах деградации сегодняшнего общества, собственно, про этот самый евроремонт, про дурацкий оптимизм на руинах. Пожалуй, это и есть наша реакция на ситуацию этого места, которое само по себе является ярким симптомом состояния украинской культуры и общественного сознания.
 |
| "Патриотизм. Контрольно-пропускной пункт" галерея F.A.I.T. Краков, Польша 2007 |
- Но, с другой стороны, когда нужно будет прикрыться, при очередном дерибане, прикроются вами. Так же как это происходит в "Мыстецьком Арсенале" - люди, которые "пилят" деньги последние пять лет прикроются романтиками, которые организовывают "Гоголь-Fest".
- Важнее говорить о степени культурной адекватности определенных институций, а "Лавру" и "Арсенал" адекватными назвать пока нельзя. В таком обществе, как наше, за каждой публичной институцией, муниципальной или государственной, так или иначе, стоят чьи-то частные интересы. Но эти институции нужно мыслить общей собственностью, а не собственностью тех людей, которые ими сейчас руководят.
Я вправе использовать муниципальную галерею по назначению, так же как Национальный музей. Но я не стал бы делать что-то в частной галерее, если личности хозяев неприемлемы для меня.
- Вы обращались в государственные институции с просьбой о поддержке проектов?
- Большая часть наших проектов реализована за западные деньги. Тратить время на то, что бы стучаться в двери минкульта и еще чего-то подобного, мы не хотим, у нас нет времени на это.
- Были ли попытки выстроить диалог с минкультом?
- Нет. Нет никакого желания даже смотреть в эту сторону. Отсутствие в стране государственного центра современного искусства (среди европейских стран его не имеют еще Белоруссия и Молдавия) и трипольско-козацкий вектор официальной культурной политики. Украинская культура хоронит себя сама.
- А как насчет того, чтобы взять власть, участвовать в политической борьбе?
- Если речь идет о борьбе за власть в рамках существующей системы, которая называется представительской демократией, но, по сути, является свободным рынком власти - то конечно нет. Это с нами вообще никак не соотносится. Мне не близок принцип "меньшего зла", являющийся на выборах господствующим.
Важна другая политическая жизнь - низовая активность: борьба против застроек, против коммерциализации образования, против ограничения свободы собраний. А кто из кандидатов победит на следующих выборах, мне совершенно неинтересно. Эти люди, те или другие, дорвутся до корыта общественной собственности, и начнут из него жадно хлебать. Если граждане оттащат их силой - это будет называться прямой демократией.
- Голосовать пойдешь?
- Против всех. Как обычно.