Тонкости Востока

По всей гостинице "Украина" выключен свет, работает только лампа над ресепшеном. Сотрудница недовольна, что журналисты попросили включить дополнительный свет в зале, чтобы провести съемку.

"Мы готовимся жить экономно", – говорит она и просит заканчивать поскорее.

Один из немногочисленных активистов Славянска, свободовец Михаил Нечипоренко объясняет, что гостиница принадлежит одному из сторонников федерализации Украины, поэтому его страхи переносятся на сотрудников. По его мнению, людей, на самом деле поддерживающих отсоединение Донецкой области, здесь совсем немного.

"В основном поддержать "зеленых человечков" ходят старики, которых раньше Штепа (мэр Славянска – прим. авт.) пригоняла на митинги. Они не особенно понимают, что на самом деле происходит", – говорит он.

Сам Нечипоренко был активным сторонником Майдана. В январе, когда начались события на Грушевского, он призвал людей на митинге в Славянске собрать деньги на медикаменты для пострадавших, после чего ему стали приходить сообщения с угрозами, а руководство компании, в которой он работал, предложило ему уволиться "по собственному желанию".

"А вот "народный мэр" Славянска Пономарев – он, правда, бандит?" – спрашиваю активиста.

"Да как сказать… Тут все периодически бандиты, ничего особенного", – отвечает Нечипоренко. У него самого однажды был конфликт с Пономаревым: тот взял у него в долг, а отдавать не хотел.

Славянск. Фото Максима Дондюка

Неподалеку от захваченного горсовета между Нечипоренко и местными жительницами разгорается спор.

"Из-за этого вашего Майдана нам теперь негде работать! – кричит одна из них. – Я работала на стройке, а сейчас что? Всё остановилось!"

"Были одни воры, а вы к власти привели других воров!" – кричит другая.

"Вы думаете, что в России вам будет лучше?" – спрашивает Нечипоренко.

Одна из женщин не, задумываясь, отвечает: "Нет, мы хотим в составе Украины, но чтобы был порядок. И всё".

Славянск – это концентрация настроений всего украинского Востока. Депрессивный город, построенный вокруг керамического завода и небольшого разваленного курорта, малый и средний бизнес практически не развивается, остатки советской промышленности доведены до отчаяния. Старые правила жизни разрушены еще перестройкой, а новые до сих пор не придуманы.

Киев со Львовом уже давно дышат новым воздухом. На востоке воздух тяжелый и мутный.

То, как развивалось протестное движение в Донецке, Луганске и Харькове, видно по деятельности активистов.

Когда в Киеве развернулся Майдан, в восточных городах на площади вышли, с одной стороны, люди в поддержку Майдана, а с другой, сформировалось движение "Стоп Майдан".

Когда в Киеве пришла новая власть – "Стоп Майдан" сменили митинги за федерализацию и создание народных республик, а сторонники Майдана вышли "за единую Украину". После первых же серьезных столкновений проукраинские митинги свернулись, и активисты направили свою деятельность на помощь военным.

"Наши активисты объединились и сформировали "Комитет патриотических сил Донбасса", – рассказывает активист Дмитрий Ткаченко. – Это мы установили бигборды "Солнце встает на Донбассе" и "Мать Украина, береги Донбасс как сына", запустили газету "Говорит Донецк".

Меньше, чем за месяц, удалось проделать огромную работу. На 50 тысяч гривен закупили лекарства, спальники и одежду для наших военных, организовали для них концерты, и до сих пор всячески им помогаем".

Славянськ. Фото Анастасии Березы

Помощью военным занимаются и луганские, и харьковские активисты. От массовых акций, особенно на Пасху, им пришлось отказаться, поскольку каждый митинг евромайдановцев заканчивается провокациями со стороны пророссийских активистов.

Тем временем, люди с российскими флагами и флагами "народных республик" продолжают выходить на улицы. Кое-где это движение подогревается наличием "зеленых человечков" – российских военных – и сообщениями о нападениях "Правого сектора" на мирных жителей.

Люди, вышедшие по зеркальную сторону баррикад, требуют разного: одни хотят оказаться в "стабильной и богатой России"; другие – автономного режима для региона, "чтобы все налоги оставались у нас"; третьи – "чтобы у власти не было бандитов и олигархов"; четвертые хотят вернуться в Советский Союз…

По-человечески же все они хотят быть уверенными в будущем, спокойно работать и получать за труд достойные деньги.

Молодой парень гуляет с коляской по площади Октябрьской революции, рядом со славянской администрацией, которую оккупировали россияне с автоматами.

"Не страшно вам тут с детьми гулять?" – спрашиваю.

"Да уж, не очень комфортно, но как-то привыкли уже. Всегда здесь гуляли", – отвечает он. Из разговора с ним становится понятно, что он хочет, чтобы Донбасс вошел в состав Российской Федерации.

"В Славянске практически весь бизнес завязан на России. Вот наш керамический завод в основном делает поставки туда, и мы за этот счет живем. А что будет, если они разорвут все отношения с Россией? Тут же все работу теряют сейчас", – говорит парень.

Восток Украины – это ящик Пандоры, державший в себе массу опасных вопросов и проблем, которые нужно было решать давным-давно. Рано или поздно этот ящик пришлось бы открыть. И вот когда его открыли, стало совершенно очевидно, что восток Украины никогда не понимал запад, а запад – восток.

Восток жил промышленностью, тяжелым трудом, нес на себе груз советского имущества. Запад выстраивал сферу услуг и учился общаться.

Зимние события окончательно разорвали полотно этих странных отношений. И теперь его нужно чем-то сшивать.

"Они цепляются за свои заводы и шахты, а ведь они уже никому не нужны. Ни Украине, ни России, ни миру, – говорит уроженка Луганска Маша. – Это глобальный процесс. Мир меняется. И нам нужно перестать копаться в старых предубеждениях, разочарованиях и недостатках, а начать все с чистого листа".

…"Мы готовимся жить экономно", – говорит сотрудница гостиницы "Украина" и просит заканчивать съемку поскорее.

"Не обращайте внимания, это шутка, – говорит, пробегая мимо, директор отеля и смеется. – Все будет хорошо".

Катерина Сергацкова, УП. Жизнь