Диалог про образование

Евгению Бильченко мы знаем как поэта Майдана. Но мало кто знает, что 33-летняя поэтесса – кандидат педагогических наук, профессор кафедры культурологи Национального педагогического университета имени М. П. Драгоманова.

Женя – представитель молодого поколения интеллектуалов - многоязычной и глобально мыслящей. Той самой прослойки, которая должна рождать новые смыслы для новой страны.

В педагогической среде она известна тем, что продвигает важность критического мышления в образовании на всех уровнях.

Именно об этом мы и хотели поговорить. Но диалог получился намного шире.

Дело в том, что Женя является членом комиссии Министерства образования по рецензированию школьных учебников по предмету "религиозная этика".

Накануне учебного года она написала концептуальную преамбулу к учебнику по религиозной этике для 5-го класса средней школы. Преамбула стала методичкой для 24 киевских школ. Но принимали ее не без сложностей.

Как поясняет Бильченко, в Министерстве образования возмутились тем, что нашли в учебнике по христианской этике упоминание о других религиях: "Мне просто ткнули пальцем в картинку, на которой был изображен мусульманский мальчик и сказали: "дети над этим будут смеяться".

- Как и почему ты вошла в комиссию по рецензированию учебников по религиозной этике?

- Мне хотелось хоть как-то повлиять на то, чтобы в учебники не попадала ересь. При режиме Януковича предмет "Религиозная этика" в большинстве школ Юга, Востока и Центра пребывал сугубо под юрисдикцией Украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Чаще всего попадались учебники, написанные в форме катехизиса.

В этих творениях на фоне конфессиональной пропаганды наблюдалась одна интереснейшая вещь: изложение в явном или тайном духе "русского мира" пытались "украсить" ура-патриотическими моментами "воспитания любви к Родине".

Но поскольку из Нового Завета уроков патриотизма не извлечешь (Родина Христа - Мир), эти примочки подкрепляли иудейскими притчами и стереотипными рассказиками о войске Запорожском, где казаков превращали в засахаренную виньетку официозной "этнографии".

Со всем этим было сложно бороться до Майдана.

- Что-то изменилось сейчас?

- В нашей культуре очень силен этнический архетип - идея независимой Украины, солидарности на почве национального единства. Этот архетип передается из поколения в поколение, как наследство.

И образование транслирует этот архетип. То, что мы сейчас имеем в Украине и в образовании, в том числе идею нации, - это очень не ново. Мы опоздали с этой идеей лет на 150. Эта идея была актуальная для модерного общества до ХХ века.

На мой взгляд, образование не должно становится средством формирования идеологии и разменной монетой в информационной войне. И вот с этим сейчас приходиться бороться.

- Если наше образование до сих пор транслирует этот архетип, видимо, мы не прошли этот урок?

- Да мы не прошли этот урок. Как не прошла этот урок Россия, которая она уже начинает расплачиваться за это.

Национальная идея – модерная, просветительская по времени формирования, уходящая своими корнями в 18 и 19 века, − легко приводит к мысли о том, что конкретная нация лучше остальных. Очень сложно удержаться и не уверовать в то, что твоя нация самая добрая и самая лучшая. И именно поэтому имеет право претендовать на чужие территории.

Если мы не хотим попасть в историческую ловушку, в эпоху модерна, нашему украинскому сознанию нужно учиться критическим установкам либерализма.

Полгода назад патриотизм стал способом мобилизации. Нам надо было бороться с системой и национальная идея стала определенным генератором сил.

Но для человека, который мыслит категориями мировой культуры, - намного важнее протест против тоталитаризма, чем проблема корней и традиций.

Проблема корней и традиций – это как раз те вещи, которые вырастают из народной культуры. Когда Майдан стал массовым, не чисто студенческим, элитарно-интеллектуальным, а стихийно-народным, на смену либеральной идеи пришла идея этническая. Сейчас национальная идея будет усиливаться из-за войны в Украине – гражданской по форме, а по сути войны с Россией.

- Возможно, национальная "платформа" – это путь поиска общих смыслов, которые нам сейчас так важны?

- Национальная платформа может стать базой для поиска общих смыслов лишь в том случае, если национальное в ней будет дополняться мировым, общечеловеческим, многокультурным.

Общие смыслы нужно искать через формирование демократической системы ценностей, а это возможно через образование. Значит, на образование кладется какая-то (возможно, непомерная) мессианская роль, что именно оно должно сформировать человека будущего, примирить Восток и Запад.

Если мы хотим выкарабкаться из войны с Россией, мы не должны уподоблять свое образование российской модели патриотизма. Российское образование, которое я успела проанализировать на последних конференциях, лекциях, по новым учебникам, заполнено панславистской этнической идеологией, оно наполнено имперскими штампами прошлых столетий. Наше образование не должно повторят ту же ошибку.

Иначе этот процесс принимает хуторянские формы. Один из главных теоретиков украинского национализма Дмитрий Донцов, сказал примерно следующее: "Украинская нация больна на "провансальство"". Провансальство – это хуторянство, подчеркнутое тяготение ко всему этническому в провинциальной форме. Это сейчас очень точный диагноз для нашего образования.

В чем это проявляется? Когда я работала над учебником по христианской этике и общалась с учителями, то оказалось, что они детям читают примитивную этнографию. Они видят христианскую этику как изучение обрядов образца 19 –го века. На уроках они изучают форму посуды, которой мы не пользуемся в быту. Вместо того, чтобы исследовать идеи, которые характерны для общества 21 века.

Мы написали учебник с учетом европейского мультикультурного подхода. Я несколько лет училась в проектах по мультикультурному образованию, где встречалась с коллегами из Швеции, Норвегии, Бельгии, Дании.

Речь идет не о мультикультурализме первой волны, идеология которого себя дискредитировала. А о зрелом мультикультурализме, который признает отличая между народами и не растворяется в космополитизме. При этом он ориентирован на исследование других национальностей, на уважение к иным.

При таком подходе сознание человека строится по модели живописного полотна. Что это значит? Человек волен выбирать свою идентичность, и волен использовать краски для разных палитр.

Если говорить о современном образовании, то человек сохраняет свою картину мира, но при этом соотносится к мировой культуре как к палитре, краски которой может исполосовать соответственно со своей палитрой.

Проблема нашего образования в том, что мы пытаемся использовать модели, которые не работают в современном мире.

Например, изоляция, основанная на разного вида фобиях. Например, я сталкивалась с тем, что в наиболее ортодоксальной православной среде Московского патриархата священники пропагандируют, что нельзя покупать продукты, если на них европейские штрихкоды. Или, наоборот, бездумное механическое повторение за "развитой" Европой без учета традиций, местного контекста и возможностей (я имею в виду Болонский процесс).

- Если препарировать наше образование с точки зрения смыслов, то, что является каркасом?

- В ядре осталась советская база, которая незыблема. И на эту базу, как на ствол искусственной елки, навешивается в виде елочных игрушек этнический элемент.

Нам нужно избавиться от "советизма". Такого примитивного прогибательсвта системы образования перед мейнстримной идеологией – вчера был Янукович, сегодня Порошенко.

В образовании очень мало внутренней философской наполненности, которая бы учила культуре мысли, но очень много старых "комсомольских" мотивов хуторянства и ура-оптимизма.

В каждом предмете, будь то математика, или обществоведение, или культурология, должна быть очень сильная философская составляющая.

Философия формирует культуру независимой мысли, она формирует склонность к анализу. Именно это станет своеобразной культурной прививкой против манипуляции.

Развитие критического мышления − такой же важный фактор нашего будущего, как и защищенность границ.

Для преодоления этого советского тягостного наследия, патриотизм – важный этап. Но мы не должны останавливаться на уровне наивного этнического патриотизма – вышиванки, песни и веры, что все как-то разрешиться. Наш патриотизм должен переходить в зрелую позицию открытости миру.

- Как от одной формы перейти к другой?

- Нельзя закрываться от мировой культуры. Мы очень любим Тараса Шевченко. Уже научились цитировать его: "И свого не чурайтесь и чужого научайтесь", но пока не научились у него обучаться.

Мы не научились на одну полку класть Достоевского и Стуса. Мы долго на эту полку клали Горького, теперь очень долго будем класть Стуса. А надо чтобы эти книги лежали вместе, а еще рядом - Драйзер и Бодлер.

При этом это не умоляет любви к Стусу. Сам Стус закончил историко-филологический факультет университета в Донецке. Он был человеком высокой культуры, переводил Гейне, Рильке.

- Система образования – по сути, способ "программирования" граждан. Какие сейчас необходимы изменения украинскому образованию, чтобы через 10 лет у нас мы получили поколение глобально мыслящих людей, способных на диалог с миром, не упуская при этом собственной идентичности?

- Я вижу потребность изменений на трех уровнях: на уровне содержания конкретных предметов, на уровне внедрения новых предметов, на уровне изменения самой структуры образования.

В курсы по украинистике вводятся элементы мировой культуры. Если изучается христианская этика, она сравнивается с католической этикой, этикой буддизма, этикой индейцев майя. Вводятся компаративный анализ.

Предметы культурологического, гуманитарного, направления строятся на диалоге. По моей инициативе мы на кафедре запустили предмет "Философия диалога", я вижу по студентам, какие это дает плоды.

Долгое время у нас "История украинской культуры" читалась как этнография: история обрядов, верований, ритуалов, мифов с уклоном в народные традиции.

Мы пытаемся разработать курс, где история украинской культуры показана как история идей, мировоззрений, смен картин мира, ценностей, смыслов. Это необходимо для того, чтобы человек мог постигать ментальность своего народа.

Ведь, чтобы идентифицировать себя, он должен критично относиться к собственной ментальности: чем больше здравого смысла, тем у нас больше здорового, зрелого и гуманного патриотизма.

Потому что патриотизм нуждается в духовной зрелости. Мы же сейчас в состоянии наивной веры, когда не способны критически воспринимать собственное, и все видим в позитивном, сентиментальном свете растиражированных вышитых рубах.

Зрелый патриотизм – это то, что должно нас заставить учиться по-настоящему. Поэтому в системе образования должен быть широкий культурологический контекст.

Именно это поможет нам найти свое место в мире, не потеряв корней, но и не запутавшись исключительно в них.