Расстреляли из-за клеветы. Донос написал сосед – история обычной семьи из Винницы

Однажды Ирина Гронская, учительница из Винницы, сидела дома и смотрела телевизор.

На одном из немногочисленных каналов показывали жуткие черно-белые кадры – люди, много народа, а перед ними трупы. Много трупов.

Это была старая немецкая хроника времён Второй мировой войны о раскопках, которые немецкое командование проводило в Виннице в 1943 году, во время оккупации города.

Погибшие на плёнке были жертвами массовых расстрелов НКВД перед началом войны. Эти события стали известны как "Винницкая трагедия".

Зліва: порожні братські могили на православному цвинтарі. Справа: одна з жертв репресій у Вінниці впізнана по вишиванці. Фото з Вікіпедії

Ирина была поражена. Доступ к информации в 1980-е годы был уже свободнее, но это всё ещё был Советский Союз.

Женщина до сих пор удивляется, как в то время могли показать такие кадры. Но тогда, при просмотре, её больше удивило другое. Она увидела в толпе свою бабушку.

Дедушка

Бабушке Ирины повезло с мужем. Он тоже был из поляков, из более бедной семьи, но грамотный: два года медицинского института, потом сельскохозяйственный институт.

Дедушка Ирины был образованнее, чем большинство его односельчан в то время.

Сначала он работал продавцом и счетоводом потребкооперации села Яновцы, потом учителем школы грамоты, потом председателем колхоза.

Весной 1937 года его перевели в районный финансовый отдел города Хмельник, инспектором госстраха.

При вступлении дедушки в кандидаты в члены ВКП(б) сельскохозяйственная артель села Яновцы выдала ему такую справку:

"Состоит членом нашей артели с момента её основания, в основании её принимал активное участие, будучи членом инициативной группы. После основания принимал участие в работе артели, являясь примером для остальных её членов".

"Он всегда горел построением коммунизма, социализма, для него жизнь действительно была в партии, – рассказывает Ирина. – Но, к сожалению, в то время с людьми поступали очень жестоко и очень неправильно".

Весной 1938 года дедушку арестовали.

Донос написал сосед – пожаловался, что у семьи есть родственники в Америке. Какие-то родственники в самом деле эмигрировали во время революции, но связи с ними не было ни тогда, ни сейчас.

В общем, "клевета из зависти односельчан его уму, принципиальности и честности", – писала его дочь в бланке историко-просветительского общества "Мемориал".

"Завистников было много, всегда в стаде овец найдётся какая-то паршивая, несчастная овца, – говорит Ирина. – Но и хороших отзывов очень много. До сих пор старожилы вспоминают, что зимой 1932-1933 года в селе от голода не умер ни один человек.

Дедушка тогда был председателем колхоза и делал всё, чтобы люди выжили. И до сих пор растёт яблоневый сад, который сажал дедушка. В детстве нам с сестрой разрешали рвать там яблоки, хотя это был колхозный сад".

Несколько раз бабушка Ирины, его жена, ходила в тюрьму с передачами – 30 километров туда и 30 обратно.

Свидания ей ни разу не дали, но одежду и продукты, которые она приносила, забирали.

Однажды охранник тюрьмы тихо шепнул ей: "Не приходите больше, его уже нет".

Раскопки

Центральный городской парк в Виннице, бывший парк культуры и отдыха имени Горького, предлагает стандартный для советского парка набор развлечений – аттракционы, кафе "Мороженое", ресторан "Первомайский", кинозал "Радуга".

По зелёным аллеям школьники идут на учёбу, девушка катит коляску с ребёнком, мужчина выгуливает собаку.

Когда-то здесь стоял большой памятник советским вождям, теперь в глубине парка прячется скромный памятник "безвинно казнённым жертвам тоталитарного режима" 1937-1938 годов.

Фото: Вікіпедія

Здесь, в парке, а также в районе бывшего православного кладбища и в бывшем фруктовом саду, весной 1943 года немецкая администрация начала раскопки на местах массовых захоронений, оставленных НКВДистами в конце 30-х годов.

Оккупационная власть решила среагировать на обращения местных жителей, надеясь использовать результаты расследования в пропагандистских целях.

И обнаружила 91 могилу, а в них – 9442 тела один на одном. У большинства была пуля в затылке. И связанные руки.

В день съёмки хроники немцы созвали на место трагедии горожан и жителей окрестных сёл, чтобы те посмотрели на жестокость большевиков.

Людей было много: пришли и просто зеваки, и заинтересованные – те, кто надеялся (или боялся) узнать среди трупов своих близких.

Идентифицировать погибших было сложно. Мало того, что тела долго пролежали в земле, они ещё и были посыпаны известью. Узнавали по вещам.

В тот день бабушка Ирины действительно была в Виннице на раскопках. Позже она часто рассказывала внукам про свою жизнь, про дедушку, но про этот момент старалась не вспоминать – это было страшное зрелище, не для слабонервных.

Вінничани шукають тіла своїх рідних, 1943 рік. Фото з Вікіпедії

Тогда бабушка узнала среди откопанных вещей дедушкино пальто. По пуговицам.

"Сколько бабушка была жива, она всегда говорила: "Я бы так хотела, чтобы он убежал и скрывался где-то за границей, только бы его не расстреляли".

Но, к сожалению, она нашла это пальто, – говорит Ирина. – Хотя это всего лишь версия. Возможно, ей просто хотелось узнать, убедиться…"

Бабушка не призналась, что узнала пальто. Боялась, что её вышлют в Сибирь.

И не зря – после освобождения Винницы от нацистов НКВД начали арестовывать свидетелей раскопок.

Одяг, вивішений для розпізнання. 1943 рік. Фото з Вікіпедії

Репрессии продолжились. Ещё один памятный знак в центральном винницком парке – белый крест – стоит в память о жертвах сталинских репрессий 1936-1941-1944 годов.

"На месте, где это было, растут деревья. Останки перенесены на кладбище. По костям люди не ходят, – рассуждает Ирина о трагичной судьбе центрального парка. – Закроем парк – тут же этому хорошему месту найдут применение. Быстренько выстроят какую-нибудь девятиэтажку на восемь подъездов. Лучше пусть будет парковая зона, где дети могут подышать свежим воздухом".

В 1943 году найденные тела перезахоронили на центральном кладбище, в бывшем фруктовом саду.

Там тоже стоит памятник – жертвам коммуно-тоталитарного режима 1930-1940 годов.

Четвёртый винницкий памятник репрессированным стоит возле Церкви Воскресения Христового в районе бывшего православного кладбища.

После ареста

Жизнь после ареста дедушки стала тяжёлой. Семье не хватало денег.

Ночами бабушка ходила в лес за дровами – по-тихому срезала там тяжёлые стволы и тащила их домой.

При этом помогала партизанам – пекла хлеб и отправляла детей с ним в лес.

Сосед, который написал донос, издевался над родными Ирины.

Привезут в село какие-нибудь вещи на продажу, вспоминала бабушка, и все село под утро выстраивается в очередь возле Сельпо.

Но стоило бабушке что-нибудь купить, как сосед-кляузник подбегал и с криками "Это враг народа, ей не положено" вырывал купленное из рук.

Из-за этих издевательств бабушка решила переехать в Винницу.

На хорошую работу её не брали – "жена репрессированного". Устроилась дворником.

Замуж больше не выходила. Красивая была, вспоминает Ирина, но всегда любила только дедушку.

"Казалось бы, после того, как дедушку репрессировали, наша семья должна была обидеться на эту власть, но нет, – говорит Ирина. – Нас как в школе воспитывали, так и дома: учиться, учиться и ещё раз учиться, всё выполнять правильно, никогда не опаздывать.

Тогда больше порядка было. Может, люди боялись. Но я не боялась, не понимала, почему надо бояться. Все ужасное замалчивалось. Как при каждой власти.

Бабушка никогда не жаловалась на жизнь, но всегда говорила, как правильно жить, как бы поступил дедушка".

Дедушку Ирины расстреляли осенью 1938 года. Бабушке об этом не сообщили, никаких документов она не получила.

После смерти Сталина мама Ирины и мамин брат на протяжении многих лет добивались, чтобы дедушку оправдали – ездили в Москву, писали прошения.

Дедушку реабилитировали в 1956 году, но документы об этом мама Ирины получила гораздо позже.

Дедушку реабилитировали в 1956 году, но документы об этом мама Ирины получила гораздо позже

Тогда же маме и дяде дали по квартире и выплатили 500 рублей компенсации.

"Мама работала на радиоламповом заводе, дядя был инженером, – рассказывает Ирина. – Тогда и так давали квартиры тем, кто работал на заводах. Это был такой жест, как бы возмещение утраты".

Ирина никогда не ощущала себя жертвой репрессий. Говорит, это закончилось на бабушке.

Музей

Мы идем по коридорам Винницкого краеведческого музея. В археологическом зале все экспонаты затмевает огромная дыра в полу.

Этот вход в подземелье бывшего монастыря доминиканцев нашли в 2010 году во время ремонта пола.

Со временем в найденных помещениях планируют поместить новую экспозицию.

"Я знаю о раскопках, потому что я здесь", – говорит Ирина и обводит взглядом один из залов. Здесь, в отделе новейшей истории, спустя много лет она во второй раз увидела видео с раскопок, на котором была её бабушка.

В детстве, когда Ирина с мамой ездили в другие города, они обязательно посещали музеи.

Выйдя на пенсию, мама Ирины не хотела сидеть дома и устроилась работать в краеведческий музей смотрительницей.

Ирине, педагогу по образованию, нравилось работать с детьми, но вскоре она тоже пришла в музей – научным сотрудником в отдел фондов. И ни дня не жалела.

Говорит, интересная работа не может быть тяжёлой. Младшая дочка Ирины тоже окончила педагогический университет. Но тоже хочет работать в музее.

Бабушка Ирины рассказывала внучке много историй из пережитого – о революции, голоде, войне, репрессиях.

Если бы Ирина знала, что будет работать в музее, записывала бы эти истории на диктофон. Тут, в музее, женщина каждый день встречается со своими бабушкой и дедушкой – их фотография висит на стенде про Винницкую трагедию в 12-м зале.

"Мои дети выросли в музее, и внуки растут в музее. Каждый раз, когда они приходят, они идут смотреть на дедушку, хотя дома такая же фотография висит.

И друзей приводят, рассказывают. Они знают историю, потому что я здесь работаю, – объясняет Ирина. – В какой среде человек крутится, то он и получает".

Каждый год на поминальный день перед тем, как идти к бабушке и другим родственникам, Ирина с детьми и внуками заходит на кладбище в бывшем фруктовом саду – к дедушке.

"Время залечивает, притупляет, – говорит Ирина. – Я немножко верующий человек, я прощаю всем.

На кого держать обиду? На власть – нет той власти, на людей – нет тех людей.

Историю не перепишешь. Просто её надо помнить, передавать своим детям, внукам. Рассказывать, что был такой период, были такие люди, которые много значили для нас.

И на войне люди гибли, и сейчас в АТО гибнут – кого винить? Того, кто убил? Ну а смысл? Для этого есть (поднимает указательный палец вверх). И всё вернётся".

Сосед, который написал донос на дедушку Ирины, закончил жизнь плохо.

Все его родные умерли один за другим. Он спился и где-то замёрз.

С тех пор семья Ирины спокойно ездила в село к родственникам и никакого прессинга больше не чувствовала.

И бабушка, и мама называли фамилию этого соседа. Но Ирина её не помнит.

Лиза Сивец, журналистка, специально для УП.Жизнь

Фото героини: Ирина Богачук