Александр Роднянский: "Как только мы ушли, новости сразу изменились"
В Москве - прежде всего, феноменально успешный медиа-менеджер и продюсер за 6 лет превративший канал третьего эшелона в процветающий холдинг "СТС-медиа".
То же произошло с фестивалем "Кинотавр". То же касается фильма "9 рота" Федора Бондарчука. Успех наверняка ждет и самый амбициозный кинопроект в СНГ - "Обитаемый остров".
Роднянский интересен как действующее лицо тех стремительных изменений, которые переживает медийный мир, и как критик процессов происходящих в Украине.
(Увы, авторизация лишает интервью остроты. Самоцензура нынче похлеще любой цензуры).
- В Украине последние месяцы идут дискуссии онеобходимости охранять национальное информационное пространство. Это эффективно?
- Я думаю, охрана информационного пространства - читай, ограничения - это вопрос политический. А украинская политика чрезвычайно маргинальна по уровню интеллектуального градуса.
О какой охране национального информационного пространства можно говорить в эпоху, когда мир совершенно прозрачен благодаря интернету и технологии Web 2.0?!
Свобода информационного пространства - признак демократического общества. Нельзя совмещать китайскую модель информационной политики с европейским либерализмом и рыночным подходом к медиа.
Непризнание института частной собственности фактически разрушило СССР - он не соответствовал природе человека. Тоже и с информационными потоками: установление каких бы то ни было запретов в этой сфере ставит в глупое положение тех, кто пытается это сделать.
По сути, все должно сводится к конкуренции - ее наличие является показателем здоровья всякой системы, в том числе, информационного пространства.
Медийная политика государства должна быть направлена, прежде всего, на общение со своими гражданами - важно правильно и четко сформулировать месседж и выбрать правильные пути донесения его до народа.
Если это сообщение убедительно, привлекательно и объединяет общество, можно говорить об эффективной коммуникации.
- В чем причина, на ваш взгляд, провинциальности Украины?
- В отсутствии интегрированности в серьезные контексты. То, что вы называете провинциальностью, это сочетание двух качеств: отсутствия трезвой самооценки, реального понимания своего места в общемировой системе координат и самоудовлетворенность и нежелание что-либо менять.
То, что я называю обществом взаимного восхищения.
Только лишь назвав себе большой европейской страной, таковой не станешь. Это не просто географическое положение или даже смена политического вектора.
Европейская страна в понимании сегодняшнего мира - это целый комплекс характеристик, среди которых - политическая стабильность, гибкая экономика, четко функционирующие государственные институты и активная роль индивидуума в обществе.
Для того чтобы преодолеть провинциальность, нужно стать реальным пространством обитания людей, которые смогут в своей жизни чего-то добиваться в своей стране.
На сегодняшний день, это далеко не так: если вы хотите по-настоящему серьезно заниматься фундаментальной наукой, скажем, физикой или химией, или экономической наукой, или кинематографом, надо уезжать.
- Что могла бы Украина предложить глобальному миру?
- Мне кажется, что сегодня Украина, как и большинство других стран, может предложить только собственный интеллектуальный человеческий ресурс.
| "О какой охране национального информационного пространства можно говорить в эпоху, когда мир совершенно прозрачен благодаря интернету и технологии Web 2.0?!" |
Если не переломить этот тренд, Украина рискует остаться навсегда вне процесса принятия основных решений о путях развития современной цивилизации.
- Можно ли говорить, что вы потеряли интерес к тому, что происходит в Украине, и когда это произошло?
- Я пристально слежу за всем, что происходит в стране, но притупилось желание что-либо делать. Если раньше существовала среда, в которой мне важно было обитать, то после 2006 года у меня исчезло ощущение взаимопонимания и общности целей.
Многие из тех, кто был мне близок и интересен, утратили интерес к активной деятельности - это первое.
Второе - политическое разочарование. По факту оказалось, что в 2004 году миллионы людей вышли на улицы для того, чтобы несколько мегакорпораций разделили между собой сферы коммерческого и политического влияния в условиях ослабленной дрязгами власти.
А то, что происходит сегодня в медиа, на мой взгляд, скучно и неинтересно. С точки зрения творческой, вторично и не имеет отношения к актуальным живым тенденциям.
А украинской кинематографии сегодня не существует. Два-три кинофильма в год - это не индустрия. Нет крупных компаний, отсутствует внятная госполитика в кино, нет современно мыслящих продюсеров, мало профессионалов всех звеньев.
Но если я почувствую, что становится интересно и можно что-то перспективное сделать, я включусь. И очень активно.
- Создавая "1+1" вы делали украиноязычное телевидение. Вас никто не принуждал. Что вами двигало?
- Мои взгляды не изменились. Когда мы создавали канал, в Украине доминировало русскоязычное телевидение. Украиноязычными были только государственными СМИ, которые продуцировали, то, что принято было называть "шароварщиной".
"1+1" появилось как альтернативное, современное средство массовой информации, за которым стояла команда людей, мечтавших о полноценном европейском государстве.
Естественно, мы хотели и стремились к тому, чтобы граждане Украины со временем заговорили на государственном языке.
Но я всегда считал и продолжаю считать, что многомиллионное многонациональное государство обречено на мультикультурность.
Исходя из именно этого убеждения, я всегда понимал важность и эффективность конкуренции между украиноязычным "1+1" и русскоязычным "Интером" - это адекватно отражало реальную ситуацию в стране.
Важно, чтобы процесс украинизации проходил естественно, без жесткого регулятивного вмешательства со стороны государства. Иначе получится как с кинопрокатом.
Многие говорят, что в связи с переводом проката на украинский дубляж, кинотеатральная аудитория не изменилась. Однако я еженедельно просматриваю статистику по мультиплексу в Одессе, совладельцем которого являюсь, и вижу, что сборы упали.
Вот это нежелание трезво смотреть на действительность приводит к доминированию в умах некоторых политиков утопических моделей XVIII века. Тех моделей, которые привели к созданию национальных государств.
То есть к пониманию мира и истории целостному, но не современному. А значит, и лишенному перспектив.
Вот почему нас все время втягивают в дискуссии о прошлом?! Ведь главный вопрос не в том, кто более "великий украинец" - Ярослав Мудрый или Степан Бандера, а в том, какой должна быть Украина через 5 лет. Через 10, 20 лет, не говоря уже о более отдаленном будущем. Времени думать об этом осталось очень мало.
- Таким ли представляли "1+1" когда создавали канал, и что изменилось в процессе его развития?
- Творческие проекты, даже самые альтернативные, имеют определенный, во многом, сходный жизненный цикл. Если они успешны, то неизбежно становятся бизнесом, а значит, объектом диалога между людьми прагматичными и людьми креативными.
| "Творческий проект обязан идти на риски". Фото www.film.ru |
Появление любой передачи в эфире согласовано с бизнес-планом, а украинский язык эфира - это уже не часть концепции бренда, а законодательно обусловленная необходимость. Потому что любой законопослушный бизнес не может себе позволить рисков.
А творческий проект обязан идти на риски. И это приводит к коммерческому успеху.
"1+1" - это была альтернатива. Это было инновационное ТВ: первые ток-шоу, гейм-шоу, отечественные сериалы. Мы все делали первыми.
На определенном этапе развития стало ясно, что у канала есть два возможных пути. Первый - сохранить собственную альтернативность и некую обособленность, но превратиться в "бутиковый" проект.
Своеобразный "заповедник".
Второй - стать компанией, которая является частью международного бизнеса, функционирующего по международным же стандартам.
Мы пошли по второму пути, потому что на этапе принятия решения в Украине были созданы неравные условия для основных игроков рынка. Противостоять этому было возможно. У нас не было ни средств, ни ресурсов.
Нашим партнером стала международная корпорация СМЕ: она пытается внедрить на украинском рынке универсальную модель прагматичного бизнеса, которая на последнем этапе истории "1+1" и победила в условиях культурной и общественной стагнации.
- Ходят слухи, что вас и Бориса Фуксмана заставили продать акции канала. И к этому имеет отношение Секретариат президента...
- Вы знаете, мы так долго сопротивлялись разным составам администраций... Больше 10 лет. И вполне успешно.
Я думаю, что основное воздействие оказывалось на СМЕ - на наших партнеров, с тем, чтобы мотивировать их к получению полного контроля над каналом.
Я не могу сказать, что меня заставили продать акции, но заинтересованность части политического спектра ощущалась.
И как только мы ушли, новости сразу изменились. И не только в лучшую, более рейтинговую сторону. Сейчас в ТСН можно увидеть сюжет про день рождения господина Балоги - еще полгода назад такой репортаж был невозможен. Не буду комментировать очевидное.
Продолжение следует