Сергей Братков: "Левый" сегодня звучит фальшиво

В PinchukArtCentre на прошлой неделе открылась выставка Сергея Браткова "Украина". Сергей Братков - уроженец Харькова, по сей день гражданин Украины, последние 10 лет живет и работает в Москве, однако дружеских и профессиональных связей с Украиной не теряет. Он был одним из участников Украинского павильона Венецианской биеннале в 2007 году, частично эти работы включены в проект "Украина".

Творчество Браткова представляет особый интерес ввиду его явной социальной составляющей и, в данном случае, рефлексий на тему украинской идентичности, если, конечно, под национальной идентичностью понимать не официозный миф, а культуру повседневности.

Братков традиционно занимается социальной фотографией, его работы отличаются черным юмором, который иногда провоцирует скандалы. Тем не менее, серия "Детки" в свое время стала катализатором общественной дискуссии в Думе РФ о проблемах педофилии.

В Украине пока, к сожалению, общественной дискуссии выставка Браткова не вызвала, хотя это как раз тот случай, когда современное искусство к ней располагает. Потому что такого художественного высказывания на тему Украины и для украинских зрителей трудно вспомнить, разве что выставка "Бренд Украинское" в ЦСИ при НУКМА в 2002 году.

Впрочем, у PinchukArtCentre есть время исправиться. Если решатся дискуссию организовать, это будет хороший ответ тем, кто упрекает институцию в неоколониальной политике. Пока же диалог искусство-общество заменил локальный бюрократический конфликт или скорее недоразумение: некоторые работы Браткова задержали на таможне и отправили на экспертизу в Национальную комиссию по защите общественной морали.

Симптом уже знакомый. До скандала в данном случае дело не дошло, у PinchukArtCentre достаточно ресурсов для того, что воспроизвести фотографии, но осадок от этой истории остался.

- Почему темой вашей выставки стала Украина?

- После Венецианской биеннале 2007 года Виктор Пинчук пригласил меня сделать персональный проект в его арт-центре. Одним из условий был показ определенной части работ, созданной специально для этой выставки. Я отказался от формы традиционного каталога для выставки, подумав, что надо какой-то памятник оставить о себе в виде книги... (смеется).

Объездил почти всю Украину с камерой. Получилась ArtistBook с 57 горизонтальными фотографиями (прим. - к выставке "Украина" выпущена книга).

Украина отличается от России, здесь идут дискуссии о национальной идентичности: кто такие украинцы, что значит быть украинцем. Мне показалось, что для публики будет интересен взгляд со стороны. Отсюда название и тема выставки - Украина.

- Какой из регионов Украины, скажем так, наиболее фотогеничен?

- Самое сильное впечатление произвел Донбасс. С одной стороны, удивил, потому что я считал, что это такие бескрайние поля, на которых стоят терриконы. А там красивая природа, есть холмистая местность, живописные овраги. Но, с другой стороны, земля изуродована. Видел, как добывается уголь карьерным способом, как тяжело люди живут, какие кладбища стоят под терриконами. Антидонецкая агитация получается...

- Что думаете о наследии СССР? В последнее время та эпоха многими воспринимается сентиментально. Харьков 80-х как вспоминаете? И что думаете о нынешнем положении вещей?

- Находясь в Москве, сильно ностальгируешь по Украине, услышав украинскую песню, замираешь. К СССР сентиментального отношения нет, это были трудные годы. В 90-е жизнь тоже была тяжелой. Есть, конечно, ностальгия по молодости, по друзьям, с которыми мы вместе хулиганили.

"Хортица"

В Москве не смотрю телевизор. Тут в Украине люди не отрываются от телеэкранов. Я думаю, если бы все договорились выбросить их на помойку, жизнь намного улучшилась бы: политики перестали бы заниматься самопиаром, а простые люди оставили ради дел бесконечные разрушительные разговоры о том, как плохо живется.

- Что касается харьковской школы социальной фотографии. У вас есть соперничество с Борисом Михайловым? Все время ведь сравнивают. Что думаете о месте зависти в современном искусстве?

- Зависти нет. Есть конкуренция в общем выставочном пространстве. В июне у меня будет выставка в музее в Гамбурге, где нас с Борисом опять сводят вместе. Мы занимается разными темами, к тому же, кроме фотографии я работаю с видео.

- Среди ваших работ есть провокационные. Бывало ли так, что вы что-то не выставляли по причине самоцензуры? И есть ли ограничения такого порядка?

- Наверное, ограничения есть - если моя работа нанесет вред конкретному человеку, меня это остановит. Других табу нет.

- Вы работаете не только с постановочной фотографией, есть работы репортажного характера. Вам когда-либо предъявляли претензии люди, попавшие на фото.

- Я не снимаю известных людей. Кроме того, не ищу эпатажные вещи.

- Вы - бесстрастный наблюдатель?

- Ну, конечно, не бесстрастный, у меня есть представление о том, что хочу снять. Мои работы не связаны с вторжением в частную жизнь, как это часто происходит в прессе. Поэтому проблем не возникало. По крайней мере, пока.

"Полина", из серии "Детки"

- В серию с детьми все ли работы вошли?

- Да. В серии есть фото моей дочери Полины. Интересно ее собственное отношение: какое-то время назад она смотрела на фотографию и хмурила брови, сейчас она с удовольствием показывает ее своим одноклассникам, разместила в интернете.

- Мне кажется, что миф о детской невинности устарел. Не только в "Лолите", но даже в фильмах о тинейджерах американского мейнстрима дети выступают соблазнителями и разрушителями. Что об этом думаете?

- Разные есть теории о детях. В некоторых они агрессоры, в других жертвы.

- А как вы справлялись с детьми во время съемок? Они вас слушались?

- Недавно снимал племянника. Он сам ко мне подошел и попросил, чтобы я его сфотографировал. Я поинтересовался, что он хочет при этом делать. Нужно присмотреться к ребенку, найти то, что ему интересно.

- Вы позволяете детям делать то, что они хотят?

- Да. Потом прошу замереть на секунду, и это происходит в процессе игры.

Из серии "Принцессы"

- Должна быть какая-то конвенция о том, что можно, что нельзя, или в искусстве позволительно все?

- Дискуссия по такому поводу - это прекрасно, неприемлемы односторонние запретные действия. Сначала один запрет, потом другой, так поднимается волна цензуры, - то, что в Украине сейчас происходит. Комиссия по морали вместо того, чтобы озаботиться нравственностью политиков, лезет в область искусства с какими-то инквизиторскими запретами.

- Какова роль радикального искусства в современном обществе?

- Важная. Социальное тело заскорузлое и его нужно постоянно расчесывать. Ставить перед обществом вопросы и говорить о болевых вещах - прерогатива современного искусства.

Из серии "Принцессы"

- Ваше видео "Баклажаны" получило приз на фестивале короткого метра. Кино является соблазном? На вас как на художника влияет?

- Сегодня больше смотрю кино, чем читаю книги. Мечтал в юности стать кинорежиссером. Последний фильм Ларса фон Триера (прим. "Антихрист") повлиял, в том смысле, что я обнаружил, условно говоря, "Спенсера Туника" (прим. - фотограф) в финальных кадрах фильма и подумал, что "Спенсера Туника" делать не следует.

- Ученики у вас есть?

- Нет. Много времени занимает подготовка к выставкам. Приглашали преподавать в школу Родченко, пока некогда, хотя интересно.

- Если говорить об арт-рынке, как вы с ним сосуществуете?

- Художник, обладая коммерческими способностями, может себе позволить существовать вне арт-рынка. Я такими способностями не обладаю, поэтому целиком сдался галерее "Риджина", и она занимается всеми моими делами.

- Насколько фотография коммерчески востребована?

- Есть два типа фотографии, первый - полноправное медиа на рынке искусства, и второй - традиционный. Это два почти непересекающихся мира. У последних свои фестивали, ценители, коллекционеры. Находясь на арт-рынке, ты такой же его участник, как живописец и скульптор.

Цены на этом рынке сопоставимы, учитывая тиражность фотографии. В начале 2000-х была популярна живопись, потом на смену живописи пришла скульптура, инсталляция, снова возник интерес к реалистическому искусству, интерес к фотографии.

Сергей Братков и серия его работ "Страшные истории"

- Вы когда-то занимались живописью, не хотели бы к ней вернуться?

- Занимался. Но в середине 90-х казалось, что живопись - буржуазная проститутка, многие художники увлеклись новыми медиа - видео, фотографией. Затем они, вернулись к живописи. Для художника очень важна отличительная узнаваемость его произведений среди других остальных. Мне кажется, что я нашел адекватную для собственного самовыражения форму и содержание.

- С галереей как отношения строятся? Диктует ли галерист то, что на его взгляд является актуальным?

- Конечно, галерейный проект - это проект и художника, и галереи, на который работает сам галерист, его сотрудники и ты с ними взаимодействуешь. От художника идет идея выставки, но все равно она притирается к галеристу. А как иначе? Попробуйте представить, возможно ли в галерее сделать выставку, которая бы не нравилась ее владельцу? Конечно, когда ты чувствуешь, что то, что твое искусство находит понимание, появляется хорошее настроение, и работа быстро идет.

Другой вопрос, что галерея, безусловно, - это коммерческое предприятие. И ее предназначение продавать работы и помогать художнику в его карьерном росте. Это не всегда получается, последний год из-за кризиса рынок стоит.

Работа из серии "Страшные истории"

- А насколько вы коммерческий художник?

- Не могу жаловаться на свой рынок. Но для меня деньги не являются самой главной ценностью. Недавно для выставки в галерее сделал большую видео-инсталляцию, понимая, что это некая глупость, вряд ли кто-то ее в Москве купит, но мне очень хотелось, и я на это пошел. Галеристу это стоило немалых денег. Но моральное удовлетворение от созданного было огромно.

- Кто коллекционирует ваши работы?

- Мои работы находятся в нескольких музеях. Большая часть продается за рубежом - в Бельгии, Испании, Италии, США. В России и Украине тоже есть мои коллекционеры.

- А что думаете об аукционах современного искусства?

- В последнее время ажиотаж с современным искусством превратил аукционы в спортивные мероприятия. Аукционные дома, в принципе, должны продавать редкие вещи, имеющие историю. Это странно, если они берут у галереи работы живых художников. Видимо, так удобней для дилеров, а не для коллекционеров.

Из серии "Страшные истории"

- Кто герой сегодня, или вас интересует толпа - голос "коллективного бессознательного"?

- Давно не снимаю героев. Недавняя серия работ "Палубная авиация на пенсии" - портреты военных самолетов в очках. Последней героиней была моя собака, мы с ней вместе вывели новую породу собак, построили собачью церковь. Я жду, пока из среды нынешних персонажей снова появятся герои.

- Как думаете, искусство может опять стать по-модернистски пафосным, без юмора. Исчезнет ли шутовская ухмылка?

- Современному украинскому искусству в целом присущ юмор. Плохо, когда его подменяет обывательское шутовство. Отчасти, это объяснимо отсутствием авангардистских идей, конструктивной критики и низким культурным уровнем аудитории. Надеюсь, чем дальше, тем больше, наверное, оно будет не таким веселым, не "камеди клаб".

- О возвращении красоты в искусство что скажете? Или гламур навсегда закрыл эту тему?

- Представление о красоте меняется. Соотношение прекрасного и безобразного тоже. До экономического кризиса красивым было то, что находилось ближе к гламуру. Но кризис изменил отношение к красоте, гламур отошел, пришел умеренный минимализм и в поведении, и в одежде. Вернулась мода на социальное искусство.

"Костя"

- Насколько технологические новации последнего времени являются стилеобразующими в фотографии?

- Революция произошла, когда цифровая техника сменила аналоговую. Разумеется, изменилось сознание. Зрители смотрят на цветную аналоговую фотографию, где проработаны полутона, цвет, фактура и видят в ней что-то не то, потому что цифровое вылизанное изображение воспринимается нормой.

Легкость и доступноcть компьютерной обработки изображения усиливают это восприятие. С общей модой на омоложение и оздоровление это приводит к репродуцированию этаких силиконовых киборг-пупсов.

- Где ищете вдохновение: алкоголь, наркотики, женщины?

- В поражающем воображение увиденном, прочитанном, услышанном. Употребляю алкоголь, наркотики нет.

- Почему?

- На каждого человека действует по-разному, когда-то марихуану воспринимал нормально, а сейчас чувствую себя после этого некомфортно.

- Каковы ваши политические убеждения?

- Слово "левый" сегодня звучит для меня фальшиво. Пребывая в гостинице, стараюсь пользоваться одним полотенцем и прикручиваю кран, когда чищу зубы. Скорее, я зеленый. Но принимал участие в первомайской выставке, которая проходила во время митинга Каспарова в Москве, поддерживаю отношения с группой "Война". Скажем так, я в душе чуть левее середины.

- А разве у "Войны" есть политическая позиция, она, как мне кажется, не выработана.

- "Война" - против ментов. Поскольку государство ментовское, политическая позиция соответствующая.

- А если б в Европе жили, то какие имели бы политические убеждения?

- Те же.

"Царевна-лягушка"

- Если говорить о политическом искусстве. Помню ваш проект "Плевать на Москву". Ничего подобного не вижу, не исключаю, что в глухом подполье оно существует, но впечатление такое, что молодые художники уклоняются от радикальных политических высказываний.

- Да, такого искусства мало. Последнее увлечение молодых художников - минимализм, искусство, связанное больше с формой, чем с содержанием. Недавно разговаривал со своими приятелями, они собирались устроить художественную акцию и спросили, что бы я сделал на их месте. Я ответил, что изготовил бы чучело майора Евсюкова, притащил бы его в супермаркет, где он застрелил людей, и отрубил бы ему голову самурайским мечом.

Потому что Евсюков, скорее всего, уйдет от высшей меры наказания, через милицейскую колонию. Человек заслуживает за такое преступление смертной казни, хотя я не палач...и против реальной смертной казни.

- Почему они сочли эту идею слишком радикальной, фигура художника окончательно утрачивает сакральный смысл? Это такой нормальный член общества, с обычной профессией?

- Что касается России, тому виной успешные докризисные годы.

Художник позиционировался как состоявшийся сегмент рынка. Все было посвящено бизнесу, подсчетам торгов на сотбисах-филипсах-кристи. Пропаганда современного искусства шла через деньги, она привела к тому, что современное искусство стало популярным, но пришла вот такая материальная система ценностей.

Сегодня происходит поворот к человеческим ценностям и появляется надежда, что искусство вернет свой сакральный смысл, позволит заглянуть за линию горизонта.