Александр Кольченко: Я не террорист. Я – гражданин Украины

История появления этого интервью отличается от того, как обычно записываются беседы. Человек, отвечающий на вопросы, находится в месте, не особо доступном для журналистов, – московском следственном изоляторе "Лефортово", которое до сих пор воспринимается как "СИЗО ФСБ РФ".

Лефортово считают тюрьмой, как с особыми условиями содержания, так и особыми мерами безопасности.

Крымчанин Александр Кольченко, один из лефортовских узников, в конце ноября будет отмечать свой очередной день рождения. Вряд ли крымский антифашист и социальный активист когда-либо мог представить, что проведет этот день в таком месте.

Но оккупация Крыма переломила его жизнь: 16 мая Саша, известный среди товарищей как "Тундра", был арестован в Симферополе Федеральной Службой Безопасной России, обвинен в участии в диверсионно-террористической группе "Правого Сектора", и вскоре вывезен в Москву.

Несмотря на абсурдность обвинений, многочисленные нарушения в ходе следствия и постоянные попытки навязать украинскому антифашисту российское гражданство – он, как и украинский режиссер Олег Сенцов (оба – активные участники протестов против аннексии Крыма Россией), не пошел на сотрудничество со следствием, и остается в заключении.

"Тундре" срок содержания под стражей, в очередной раз был продлен 20 октября.

В промежутке между продлением срока заключения и днем его рождения, нам удалось передать Саше вопросы на тему, что с ним происходит сейчас – и получить ответы о том, что думает, делает и планирует один из украинских "крымских заложников", находящихся в московской тюрьме.

11 ноября Генпрокуратура РФ в своем письме указала, что четверо лефортовских узников – Сенцов, Черний, Афанасьев и Кольченко – являются гражданами Украины. Но пока такое "признание" никак не отразилось на их дальнейшей судьбе.

Лефортовская повседневность

– Давайте начнем с нынешней повседневности. Каковы условия Вашего содержания под стражей? С кем приходится делить неволю? Как переносится тюремный распорядок дня, достаточно ли питания и прогулок? Каково состояние здоровья?

– Условия содержания в камере удовлетворительные. В обычной жизни, до задержания, я тоже вставал в 6 часов утра – так что подъем в СИЗО в 6 утра меня не напрягает.

Камера, в моем представлении, обычная: четыре стены, небольшое зарешеченное окно, раковина для умывания, унитаз, мебель, прикрученная к полу. Сейчас в камерах идет ремонт, поэтому заключенных последовательно переселяют в уже отремонтированные камеры.

Сокамерники у меня разные, из разных регионов и городов России: Кавказа и Башкирии, Москвы и Ростова, и так далее; различных национальностей и религиозных убеждений. Несмотря на то, что я давно знаком с российскими ребятами, близкими мне по убеждениям, – непосредственно в России я оказался впервые. Жаль, что мое первое знакомство с Россией началось в СИЗО.

Кормят здесь хорошо (хотя, конечно, не так вкусно, как дома). Меню чередуется через каждые четыре дня: завтрак – овсянка, молочный суп, обед из двух блюд, ужин; мясо или рыба в наличии постоянно.

Мне даже дают дополнительное питание: сгущенку и сливочное масло каждый день, яйцо через день. Причина проста: медслужба СИЗО считает, что у меня не хватает веса.

Прогулки здесь ежедневные, но я на них сейчас не хожу по простой причине: боюсь замерзнуть.

А со здоровьем – проблем нет, жалоб нет. Все хорошо.

– Как проходят тюремные дни? Мы знаем, что в СИЗО Вы много читаете – что именно? И – что бы хотели прочитать в ближайшее время?

– Я читаю, в основном, все свободное время. Сейчас читаю публицистику Льва Толстого – в частности, статьи о религиозных воззрениях, о земельном вопросе, о смертной казни. Толстой – мыслитель, исповедовавший антигосударственные убеждения, близкие к анархистским, и этим мне интересен.

До этого я прочел: Ивана Франко – поэзию, на украинском языке; Ленина "Государство и революция"; Петра Алексеевича Кропоткина: "Речи бунтовщика", "Хлеб и воля", "Поля, фабрики и мастерские"; Жана Грава "Будущее общество". Еще читаю российскую подписную периодику – "Новая газета", "Нью Таймс", "Русский репортер", "Популярная механика".

– Чего больше всего не хватает в заключении?

– Конечно, больше всего не хватает свободы общения с родственниками и друзьями. Скучаю даже по работе, по коллективу, в котором работал. Я не привык находиться в состоянии бездействия – я работал всегда, и мне нравилась моя работа в полиграфии.

Благодарен всем, кто мне пишет в СИЗО. Это огромная радость и моральная поддержка. И – очень скучаю по Крыму.

– Какой передачи "с воли" Вы бы хотели? Что угодно, независимо от стоимости?

– Музыка. Очень хочу послушать музыку – в частности, ямайские мотивы регги, ska. Я люблю музыку, и в свое время именно она была одним из факторов моего сближения с анархистами и антифашистами.

– Какие новости для Вас сейчас важнее всего? Знаете ли Вы о том, насколько люди, особенно в Украине, осведомлены о том, что с Вами происходит?

– Любые новости с воли мне интересны. О том, насколько люди в Украине осведомлены о моей судьбе, я знаком частично: из периодики и получаемой мной почты.

– Стало ли неожиданным для Вас решение суда от 20 октября о продлении содержания под стражей?

– Решение суда от 20 октября продлить мое содержание под стражей не стало для меня неожиданностью. Находясь здесь, из общения с сокамерниками я понял: это – обычная практика.

– Давайте пару вопросов о следствии. Как Вы считаете: оно хоть как-то заинтересовано в установлении истины по Вашему делу? Оказывалось ли на Вас давление?

– Никакого давления следствием на меня не оказывалось. Я не могу знать, какую "истину" имеет намерение установить следствие. По моему личному мнению, исходя из анализа того, как события в Украине освещались в российских СМИ, думаю: им нужен был "Правый сектор" в Крыму, чтобы обосновать присоединение Крыма к России. Именно поэтому по данному уголовному делу меня, Олега Сенцова и других ребят причисляют к ПС. Хотя лично я к "Правому сектору" никакого отношения не имею.

– Следствие настаивает на Вашем российском гражданстве, в то время как в Украине (и не только) Вас считают гражданином Украины. Как Вы сами ответите на вопрос о своем гражданстве?

– Я считаю себя гражданином Украины. Единственным документом, удостоверяющим мою личность, является паспорт гражданина Украины. Российского паспорта я не получал.

От редакции: 11 ноября Генпрокуратура РФ опосредованно признала Кольченко, наряду с другими политзаключенными, гражданами Украины.

Кто такой Александр Кольченко?

– Давайте здесь перейдем к более принципиальным вопросам. Исходя из того, что произошло с Вами – кем Вы себя считаете на данный момент? Обвиняемым по делу о совершении уголовного правонарушения? Военнопленным? Заложником? Представителем населения оккупированной территории, лишенным свободы оккупационными властями? Кем-то еще?

– Мне сложно ответить на вопрос о том, кем я себя считаю в данный момент. Но одно я могу сказать точно – я не террорист.

– О вас неоднократно упоминали как о человеке с антифашистскими и радикально левыми взглядами. Вместе с тем, обвинение утверждает, что Вы принадлежите к организации "Правый сектор". Что Вы можете сказать по поводу позиции тех, кто поддерживает действия российских властей в Украине (в том числе в отношении Вас лично), называя себя при этом "левыми" и "антифашистами"?

К действиям тех "левых", которые называют себя "антифашистами" и выступают на стороне ЛНР И ДНР, я отношусь отрицательно. Заняв эту сторону, они, тем самым, отказались от классовой позиции и заняли сторону империализма (пример таких политиков и групп – [Сергей] Удальцов в Москве и [организация] "Боротьба" в Украине). Ну а к "Правому сектору" я не принадлежу.

– Чем бы Вы занимались сейчас, будь Вы на свободе в Украине – в частности, не на оккупированной территории?

– Я бы просто устроился на работу – помогал семье и содержал себя. Конечно, по-прежнему занимался бы общественной работой – той самой, которой занимался до задержания: отстаивал бы интересы профессиональных сообществ и помогал в разрешении экологических проблем.

– И, если Вы хотите сказать что-то напрямую тем, кто будет читать это интервью: в Украине; в России; в других странах – то сейчас самое место...

– Я хотел бы поблагодарить всех за оказываемую мне моральную и материальную поддержку: московских товарищей, товарищей с Украины и друзей из Крыма, многих других людей из России, Франции, Америки, Израиля, Швеции, Германии.

Хоть лично я с ними не знаком – они поддерживают меня.

Помощь Александру "Тундре" Кольченко и Олегу Сенцову в Украине осуществляет, в частности, киевская группа солидарности с ними "Комитет солидарности", предоставившая это интервью.

Если вы хотите помочь Александру и Олегу – можете связаться с ней, написав на hostages@noborders.org.ua.