Кураторы Киевской биеннале: Европа может многому научиться у Украины и вынести уроки из кризиса

Первая Киевская биеннале современного искусства – "Арсенале", состоялась три года назад в привычном формате международного проекта, с большой основной экспозицией и параллельной программой.

Безусловно, масштабы впечатляли – но сам способ презентации вызывал критику, по причине высокой стоимости и отсутствии влияния на происходящее в локальной среде.

Подготовка 2-й "Арсенале" была осложнена конфликтом дирекции Художественного Арсенала и художника Владимира Кузнецова. За актом цензуры работы "Колиивщина: Страшный суд" последовал призыв группы украинских художников к бойкоту институции.

Тем не менее, кураторы Георг Шоллхаммер и Хедвиг Заксенхубер приняли приглашение и приступили к разработке концепции. Вторая биеннале "Арсенале", должна была состояться в прошлом году, но из-за нестабильной политической и социальной ситуации была перенесена на 2015 год.

Месяц назад стало известно, что руководство Художественного Арсенала приняло решение отказаться от проведения биеннале. Кураторы выразили свое несогласие, объявив о том, что биеннале все равно состоится, без партнерства с Художественным Арсеналом. Одна из версий – опасения, которые вызвал радикализм предлагаемых работ. Получить официальную достоверную информацию о причинах разногласия едва ли удастся: обе стороны стараются сохранить лицо.

Сама концепция биеннале, разработанная Георгом Шоллхаммером и Хедвиг Заксенхубер, представляет значительный интерес, так как в ней задействован коммуникативный и образовательный потенциал современного искусства.

При условии успешной реализации, биеннале современного искусства "Киевская школа" способна принести положительные социальные изменения внутри страны и изменить стереотипы восприятия Украины на Западе. 

"Украинская правда. Жизнь" будет следить за развитием проекта.

– Биеннале – масштабный, дорогостоящий проект, который рассчитан, прежде всего, на широкую аудиторию. В условиях военного конфликта, социального кризиса – людям далеким от искусства, наверняка, проект может показаться несвоевременным.

Георг Шоллхаммер: Сегодня очень важно создавать условия для общего осмысления и обсуждения того, что происходит. Конечно, мы понимаем, что в стране сейчас много страданий, идет битва за выживание – но мы также думаем о необходимости общественного пространства, где люди смогут собираться вместе. Это позволит показать Украину с другой стороны.

В нашем случае, проект биеннале – это не "мегасобытие" с привлечением международного гламурного искусства, как это обычно происходит. На биеннале будет представлено искусство, которое, конечно же, будет иметь отношение к тому, что сейчас происходит, но в то же время покажет то, что Украина привнесла в международный интеллектуальный и художественный контекст за последние 150 лет. 

Думаю, это то, что чрезвычайно важно показать международной аудитории. Если пишут об Украине в западных СМИ – то, как правило, про войну, бедность, недостаточно здоровую экономику.

Это не будет биеннале в привычном понимании.

Проект предполагает шесть тематических платформ для встреч, дискуссий, обучения, которые будут открыты для всех, кто захочет принять в них участие.

Художники будут работать с людьми, дискутировать и презентовать проекты, привлекая зарубежных студентов, ученых, гражданских активистов, создавая площадку для обмена опытом и осмысления будущего. Очень важно в период кризиса представлять себе будущее. И в этом во многом состоит суть этой биеннале – способствовать представлению будущего вашей чудесной страны.

– Как эти платформы будут распределены тематически?

Георг: Мы называем их Школами. Они будут происходить не только в Киеве, но также в тринадцати европейских странах параллельно. Все они будут частью проекта биеннале. Так что это не только украинский проект.

Украина является темой обсуждения всего ЕС, и причина этого в том, что конфликт в Украине несет угрозу всему европейскому порядку.

Темы будут привязаны как к текущему контексту, так и к символическому, коллективному нарративу.

Конечно же, будет "Европейская школа". Мы верим, что Европа может многому научиться у Украины и вынести уроки из кризиса. Есть еще дополнительная тема: "Другая Европа возможна". Это будет школа, в которой выдающиеся художники, интеллектуалы, политологи, экономисты со всего мира будут работать над представлением другой возможной Европы после кризиса.

Будет "Школа покинувших свой дом". Мы видим огромное число перемещенных людей, покинувших свой дом, беженцев, огромное количество социально исключенных – как это всегда бывает, если общество находится в состоянии войны. Мы приглашаем свидетелей, художников, переживших опыт лишений и потерь, который они осмыслили и концептуализировали.

Третья школа называется "Школа пейзажа (ландшафта)". Мы думаем, что категория пейзажа является прекрасной метафорой для Украины, даже если вспомнить украинскую поэзию XIX века.

Пейзаж – это по сути то, что составляет ощущение народа не как гомогенной языковой нации. Также "Школа пейзажа" может быть рассмотрена, как ландшафт того геополитического кризиса, в центре которого сейчас находится Украина.

С одной стороны – такая плодородная земля, а с другой – место больших страданий, во многом из-за того, что находится на пересечении трех глобальных геополитических сфер: Востока, Запада и Юга (Оттоманской империи), для которых Киев всегда был камнем преткновения.

Вспомните Голодомор и его жертвы. Не так уж много людей в Европе знают об этой трагедии. Если я спрошу об этом обычных австрийских или немецких студентов, то окажется, что они этого не изучали.

Планируем платформу с рабочим названием "Школа одиночества", в которой будут принимать участие художники, активисты, люди из сферы театра, принимавшие участие в протестах для того, чтобы сделать общество лучше, но в силу тех или иных причин потерпевших неудачу. Речь идет о протестах в Стамбуле, Каире, в Москве на Болотной площади три года назад. 

Во всех этих событиях художники были очень активны и принимали участие, они организовывали места для обучения, вовлекая людей, создавали своего рода символические пространства, документировали происходящее.

Мы много встречали таких людей и работали с ними. У них у всех было одно общее – эйфория от пробуждения гражданского самосознания, свободы и открывающихся возможностей, сменявшаяся угнетением из-за последующих событий, которые невозможно было контролировать, не будучи субъектом политической сцены.

Мы будем работать с этими позитивными ощущениями, с чувством одиночества, постреволюционной эйфорией в новой политической реальности. 

Мы хотим работать также и с обычными людьми, у которых были подобные чувства – через театр, мастер-классы, где люди смогут поговорить об этом и создать свои личные микродрамы, видеосцены, которые потом станут частью выставки.

Это включение в творческий процесс для обычных людей нужно для того, чтобы как-то осмыслить это застывшее и нереализовавшееся внутри чувство.

У нас также будет "Школа реализма", как явления в современном искусстве. Реализм – это важная тема в современном искусстве, которую можно сравнить с дискуссиями о "критическом реализме" в 19 веке.

Полагаю, что нужна дискуссия о реализме как метафоре, и изменениях, которые происходят в действительности.

Реализм – это очень важное явление в искусстве Украины, и оно используется как для политической пропаганды, так и для критических и освободительных практик. Мы будем обсуждать эту тему практически и теоретически.

"Киношкола" в рамках биеннале будет посвящена памяти великого немецкого режиссера Харуна Фароки, который с энтузиазм согласился стать ее руководителем – за два дня до своей смерти летом 2014 года.

Он был одним из основателей жанра фильма-эссе, который блестяще анализировал роль образов в общественной трансформации. Он хотел критически проанализировать машину медиа-пропаганды, которая помогает вести войну в Украине. Особенно – российскую пропаганду.

Фароки хотел привлечь зарубежных режиссеров, студентов кинофакультетов, чтобы создавать документальные свидетельства конфликта, анализировать, что происходит в медиа, научить людей расшифровывать то, чем является информационная часть войны. Научить понимать, как изображение формирует реальность.

После его внезапной смерти, мы пригласили группу его последователей, которые смогут реализовать его замыслы.

Это – вкратце о "школах", которые у нас сейчас запланированы. Но, кроме этого, будут выставки, чтобы люди смогли увидеть и столкнуться напрямую с художественным высказыванием, даже если оно очень сложное и не сразу считываемое.

Собственно, это в общих чертах о том, что мы собираемся делать, и почему мы думаем, что для общества важно стать частью такого проекта сегодня. Это совсем не тот случай, когда привозят международных звезд на гламурное событие и приглашают созерцать чудеса арт-рынка.

Георг Шоллхаммер и Хедвиг Заксенхубер: "Молодое искусство в Украине такое же сильное как в Лондоне или Берлине". Автор фото: Ярослав Муравьев

– На кого больше рассчитана биеннале: на украинскую аудиторию, или, все же, на международное сообщество?

Хедвиг Заксенхубер: Она не только для украинцев или для европейцев – это многоголосый проект, который направлен на разные аудитории и территории.

Георг: Идея в том, что в Европе могут быть несколько иные представления об Украине, чем вы привыкли думать – а Украина, в свою очередь, по-другому представляет себе Европу, чем та является на самом деле.

Хедвиг: В каждой европейской стране разные представления и подходы к пониманию Европы.

Георг: В Польше одно видение, в Британии – другое, в Греции – третье, но, тем не менее, в Европе в совокупности, понимают, как тесно переплетены с Украиной ее история и будущее.

Такие личности как Казимир Малевич, Майя Дерен, Александр Довженко, Бруно Шульц, Александра Экстер, Луиза Невельсон и другие – напрямую связаны с мировой историей искусств.

Киев всегда был одной из столиц европейской мысли, как впрочем, и Харьков, и Львов. Это неоценимый вклад в европейский проект и в европейский авангард. И сейчас, переосмысливая эти процессы, мы понимаем, что молодое искусство в Украине такое же сильное, как в Лондоне или Берлине.

– Можете назвать бюджет биеннале?

Георг: Сейчас он совсем небольшой, но он и был небольшим за все время нашей полуторагодовой работы.

Хедвиг: Проект будет реализован на средства, полученные международными фондами и партнерами, к которым мы обращались.

Георг: Это деньги не гуманитарных, а художественных и культурных фондов и институций, которые в противном случае поддержали бы другие международные проекты.

Так что мы не привлекаем деньги из государственного бюджета Украины на проект.

– Какая у вас политическая позиция?

Георг: Я никогда не ассоциировал себя с какой-нибудь политической партией или идеологией и стараюсь быть максимально открытым. Я бы сказал так: верю в свободу слова и свободу высказывания, демократию, открытое мышление и интернационализм.

В отношении военного конфликта в Украине мы всегда высказывались, что это агрессия и нарушение международного права.

Мы многому научились на опыте конфликтов при распаде Югославии – когда, работая над нашим журналом, все каналы для дискуссии и коммуникации, которые так важны, чтобы представить себе возможное будущее, внезапно оказались закрыты.

Мы должны осознавать, что и на той стороне есть люди, которые не согласны, и каналы связи с ними должны оставаться открытыми. Никоим образом не говорю о том, что надо понять Путина – совсем нет! Сейчас происходят ужасные вещи.

Я о том, что по ту сторону границы есть люди, которые вышли на Болотную три года назад, и необходимо с ними поддерживать коммуникацию и дискуссию.

Знаю, что ходили слухи, связанные с моим проектом в Музее современного искусства "Гараж" в Москве. Он касается культуры послевоенного периода СССР, который я считаю очень важным, так как колониальный и эмансипативный аспекты не были тщательно изучены. Меня обвиняли в том, что мы используем российские деньги и как-то связаны с Россией на уровне сегодняшнего конфликта. Это нонсенс.

Для меня это, безусловно, симптом того, насколько глубоким является кризис, когда некоторые люди не могут принять даже просветительский проект, если ты делаешь его в России.

– Давайте вернемся на полтора года назад, к моменту, когда вы приняли предложение дирекции Художественного Арсенала стать куратором 2-й Киевской биеннале. В тот период некоторые украинские художники призывали к бойкоту Художественного Арсенала, что было связано с актом цензуры работы художника Владимира Кузнецова. Ваше отношение к бойкоту?

Георг: Я думаю, что государственная институция принадлежит всем гражданам государства и у каждого есть право на ее бойкот. Конечно же, там не должно быть места какой-либо цензуре. Но мы приняли решение все-таки вступить в работу над проектом, работать с институцией – и не жалеем об этом.

Мы также уважаем позицию Арсенала, их решение об отмене проекта.

Однако после всей проделанной работы, диалогов с художниками, партнерами, было принято решение продолжить проект без участия Арсенала, потому что очень важно, чтобы сегодня в Украине подобный проект, все-таки, состоялся, хоть и с уже новой структурой.

На сегодня огромное количество институций, в том числе государственных, предоставляют помещения и нематериальную, организационную поддержку для нашего проекта, который называется биеннале современного искусства "Киевская школа".

У Арсенала остается их проект "Арсенале", который, возможно, они захотят реализовать в следующем году, и будет хорошо, если так произойдет. Посмотрите на "Книжный Арсенал", который открывается через несколько дней – это удивительно важный проект, и мы бы советовали всей культурной среде принять в нем участие, потому что это очень важное публичное пространство.

Автор фото: Ярослав Муравьев

– Были ли в вашей кураторской практике случаи цензуры или самоцензуры?

Георг: Что касается Арсенале, то ничего подобного не было. У нас был контракт, по которому все кураторские решения по содержанию и форме биеннале принимались только нами.

В случае цензуры, мы бы сразу ушли из проекта. Это было прописано в контракте.

– В чем, на ваш взгляд, состоит миссия искусства в периоды кризиса и военного конфликта?

Георг: Искусство создает и предлагает новые горизонты для воображения, в отличие от тех, которые предлагает кризис в реальности. С одной стороны, они поэтические, с другой, это вполне вероятные варианты будущего или настоящего, способного победить кризис.

Искусство не ограничивается использованием политических инструментов и методов в их обычном понимании. Хорошее искусство создает возможность рефлексий в кризисной ситуации, а не просто иллюстрирует или документирует ее.

Хедвиг: Искусство амбивалентно и представляет разные точки зрения, дает силу разным голосам и не должно замыкаться в одном направлении, в одном идеологическом прошлом.

Оно имеет дело со всей сложностью реальности – иногда прямо, иногда с поэтической точки зрения, которую, возможно, не всегда легко понять сразу.

Автор фото: Ярослав Муравьев