Что в имени тебе моём... такого сложного?

Но дальше шла пузатая двубокая дрянь, неизвестно что обозначающая.

Михаил Булгаков

С фамилией мне повезло: не было в Украине человека, который не знал, как правильно пишется "Запорожец" или имел бы сомнения по поводу того, как это слово произносится.

Правда, с моим поступлением в школу возник один неприятный момент: поскольку в народе "горбатые" и "ушастые" машинки-однофамильцы пользовались большой популярностью, меня периодически пытались дразнить на автомобильную тему, хотя ни моя осанка, ни мои уши ничем совершенно примечательны не были.

Впрочем, клички не прилипали, поскольку в детстве я отличалась высокой степенью драчливости. Моя мама, посетив первое родительское собрание, пришла домой вся в слезах - а я-то думала, что она уже выработала иммунитет на всякие жалобы за время моего пребывания в детском саду, когда ей и маме моей лучшей подруги ежевечерне приходилось выслушивать от воспитательницы "кого они сегодня побили".

Посмотрев на расстроенную маму, папа заявил, что мама "неадекватно реагирует" на информацию, поступающую от учителей, и с тех пор он ходил на родительские собрания сам, поскольку реагировал адекватно.

Как мы узнали двадцать лет спустя, после каждого собрания папа слышал от разных учителей одну и ту же фразу: "А вас, Штирлиц... то есть товарищ Запорожец - я попрошу остаться".

Имя моё мне тоже нравилось. Хотя в детском саду я очень хотела, чтобы меня звали Леной - возможно, из соображений конспирации: Лен было много, и когда кого-нибудь колотила какая-нибудь Лена, то приходилось какое-то время выяснять, какая именно (в общем, была возможность затеряться в толпе), а поскольку Ксения была одна, то нарушитель порядка находился очень быстро.

Но со временем имя своё я оценила и полюбила. Папа назвал меня в честь своей бабушки, Аксиньи, и ходил записывать со словарём Успенского, чтобы суровые ЗАГСовские тёти-всезнайки не записали Оксаной.

Мама вообще-то хотела назвать меня Юлей, но папа её опередил. Мама по этому поводу очень расстроилась и долго возмущалась: "Я рожала, а он назвал!"

"Ксения" - имя византийское, уцелевший кусочек давно погибшей великой империи. Происходит оно от греческого корня и обозначает "иностранка, гостья".

Папа оказался провидцем - а может, дело здесь самом имени: ведь моя прабабушка Аксинья тоже переселилась из своей родной России в Украину.

Папа, тем не менее, не предугадал, что его дочь поселится в англоязычной стране, где её имя и фамилия из понятных и легкопроизносимых превратятся в проверку для языка на наличие в нём костей.

Попав в США, я не сразу поняла, что моё имя - это, оказывается, очень сложно. До посещения Нового Света из иностранцев я общалась только с немцами, для которых мои имя с фамилией звучали хоть и экзотично, но вполне понятно и произносимо.

Немцы, в отличие от англоговорящего народа, легко произносят звук "кс" в начале слова, "з" и "ц" они используют интенсивно, "ж" у них хоть и нет, но зато это любимый звук соседей-французов, которые жужжат, как шмели. Длинной фамилией немца тоже не впечатлишь - они очень любят длинные слова.

В немецком языке нередко можно наблюдать целый поезд из слов, обозначающих какую-то одну вещь, которые прицеплены друг к дружке без всяких пробелов.

Наверное, это для того, чтобы было понятно, что вот это дли-и-и-нное слово относится к одной маленькой штучке, а не ко всем предметам в поле зрения. Например, "водоочистительная станция" в немецком языке будет выглядеть вот так: "водапроцессзавод" - Wasseraufbereitungsanlage.

Как-то в одном немецком журнале я увидела слово, занимающее целую строку - оно состояло из восьми слов поменьше. К сожалению, я не помню, что оно обозначало - я была занята тем, что измеряла его длину.

Зато такие вот немецкие "поезда" могут так хорошо описать предмет, что даже человек, не знающий конкретного слова, догадается, что оно обозначает. Я, например, очень люблю некоторые немецкие названия животных, которые очень описательны: Waschbär - "стирающий медведь" (догадались? это енот), Stachelschwein - "свинья с иголками" (дикобраз), Schildkröte - "жаба со щитом" (черепаха), Uhu - "уху" (филин), Stinktier - "вонючка" (скунс), а броненосцев, которые водятся в Техасе, немецкие переселенцы окрестили Panzerschwein - "бронированная свинья".

А вот для англоговорящего человека, владеющего иностранными языками в пределах школьной программы, моё имя, а особенно моя фамилия - это сплошные скачки с препятствиями.

Поскольку в украинском паспорте, и, соответственно, во всех остальных американских официальных документах, включая школьный и университетский дипломы, моё имя записано согласно правилам транслитерации с кириллицы, оно начинается не с "X," являющегося первой буквой греческого корня моего имени в латинском написании, а с "Ks."

Когда американец видит букву "k" перед согласной в начале слова, он её опускает, потому что есть такое правило в английском языке - "k" перед согласной не озвучивается (в старину, между прочим, озвучивалось, но это было давно).

Это самое правило человек, конечно, вряд ли вспомнит при прочтении, но рефлекс имеется. Букву "е" американец произнесёт как "и," "n" - это единственный звук в моём имени, вопросов не вызывающий, а дальше идёт букет "iya" - прямо какие-то тирольские напевы.

Итак, если всё это безобразие сложить вместе, то из "Kseniya" получается "Синнн...ая?" и большие глаза - я их, впрочем, вполне понимаю, моё имя в таком написании у меня вызывает похожие чувства.

Если же написать моё имя через "Х," тогда дело пойдёт веселей. Правда, "х" в начале слова американцы произнесут как "з." В результате я получаюсь "Зиния," от чего некоторые американки, разбирающиеся в цветах, приходят в восторг, потому что моё имя начинает звучать совсем как название цветка - "zinnia," то есть цинния.

Когда американцы рассказывали обо мне своим русскоязычным знакомым, последние приходили к заключению, что меня зовут Зина.

Мой папа, который никак не мог взять в толк, почему у представителей англоязычного мира моё имя вызывает какие-то сложности, придумал, по его мнению, замечательный выход из положения: "А ты им говори, что начало твоего имени произносится точно так же, как слово "ксерокс!" - гордо заявил он.

"А ты знаешь, как они произносят "ксерокс?" - поинтересовалась я.

"Как?" - удивился папа.

"Зирокс!" - ответила я. - "Вот и я у них, соответственно, получаюсь Зиния... совсем как зирокс."

Прожив в США некоторое время, я привыкла откликаться и на Зинию, и на Гзинию, и на Зину, и даже на произвольный набор звуков. А поначалу возникали казусы, потому что я думала, что обращаются не ко мне, а к кому-то другому - меня ведь зовут совсем не так...

Сложно предсказать, с каким именем в чужой стране можно попасть впросак. Когда супружеская пара Евгений и Светлана переехали из России в Миссури, Евгений быстро превратился в Юджина, а Светлана представлялась как Света (вариант "Лана" ей не нравился). В результате коренные миссурийцы поняли, что девушку зовут "Sweater", то есть "свитер". Получилось очень колоритно: Юджин и жена его Свитер...

Как-то у меня с мужем-швейцарцем - обладателем французской фамилии из пяти букв, из которых только две произносятся так, как пишутся, - зашла речь об именах.

Муж рассказал, что его сестра назвала своего новорожденного сына Фениксом. "Бедный ребёнок", - сокрушался муж, - "Его же в школе задразнят!" Я не стала заводить разговор о методах, благодаря которым меня не дразнили в школе, а поинтересовалась, какие имена нравятся мужу.

"Хорошее имя Жоэль", - начал перечислять муж. "В русском языке никак нельзя, чтобы имя начиналось на "жо-", - быстро возразила я, прикинув, в кого в моей киевской школе превратился бы Жоэль.

Что касается моей фамилии, то произнести ее американцы даже не пытаются. В школе и в университете предсказать момент, когда преподаватель впервые доходил до моей фамилии в самом конце списка студентов, было очень просто: в аудитории вдруг наступала полная тишина, и на лице профессора появлялось крайне озадаченное выражение.

Иногда угадывался порыв перевернуть документ вверх ногами - вдруг так станет понятнее? Сосредоточенно поизучав какое-то время то, что было перед ним начертано, преподаватель поднимал глаза к сидящей перед ним аудитории и вопрошал: "Как ЭТО сказать?" И тогда я как можно отчётливее оглашала: "Кккхххсссенияяя Зззапорожжжеццц."

Единственное исключение из этого правила составили мои профессора-иезуиты. Я училась в частном католическом университете, относящемся к иезуитскому ордену. Некоторые предметы у нас читали иезуитские священники, свободно владевшие кучей иностранных языков, в том числе латынью и древнегреческим. Моё имя и фамилию они произносили без запинки и с такой лёгкостью, как будто в списке было написано "Джон Смит" или "Джейн Тейлор".

Некоторым американцам я доверительно сообщаю, что фамилия "Запорожец" в Украине очень популярна: там есть автомобиль с таким же названием, конфеты (во всяком случае, раньше такие были) и даже целый город (Запорожье). Ответом на это заявление служит ошеломлённое выражение лица и полный сомнения взгляд - в лучшем случае собеседник решает, что я шучу...

Как оказалось, людям со сложными по славянским меркам фамилиями в США адаптироваться довольно легко.

Фамилия моей подруги "Лихттциндер." Она рассказала, что это швейцарская фамилия, обозначающая "зажигающий свет" - то есть, по сути, это профессия. На мой вопрос, насколько сложно ей пришлось с такой фамилией США, подруга ответила: "Мою фамилию и в России не могли правильно написать и выговорить, и здесь не могут - так что разницы никакой. А вот у меня есть знакомый по фамилии Железный, так ему очень тяжело приходится: мало того, что фамилия начинается с непонятного американцам звука "ж," так там ещё и "ы" имеется... А в России его фамилия всем ясна и понятна".

"Когда американцы начинают кашлять, я знаю, что это меня," - поделился мой знакомый, обладатель простой по украинским меркам фамилией Хорхолюк, выглядевшей в его официальных украинских документах как "Khorkholiouk."

Недавно знакомый и его жена упростили это фонетически точное, но очень сложное написание, и с тех пор американцы больше не кашляют по их поводу. Теперь самой сложной частью фамилии для их англоязычного окружения стало звукосочетание "люк".

Русскоязычному населению тоже порой нелегко приходится с именами иностранцев. Что касается английских и американских имён и фамилий, то, пожалуй, одними из самых сложных являются те, которые содержат звуки "th" и "w".

В русских переводах, в зависимости от предпочтений переводчика, помощник Шерлока Холмса предстаёт то Ватсоном, то Уотсоном, а Вильям Шекспир иногда бывает Уильямом. Мой знакомый американец довольно миниатюрного сложения, носящий имя Keith, в Москве превращался в кита.

Как-то моя мама демонстрировала моему мужу журналы со своими статьями. Муж с уважением рассмотрел солидный финансовый журнал на непонятном ему языке, увидел мамину фотографию рядом с её статьёй, а потом его взгляд наткнулся на фамилию автора.

"А почему перед фамилией стоит цифра три?" - удивился муж. "Это не цифра три," - пустилась я в объяснения, - "Это буква "З", потому что маму зовут Зоя. Видишь, наша фамилия тоже начинается с цифры три..."

Когда я в очередной раз пыталась убедить мужа, как ему помогло бы знание хотя бы двадцати основных слов на русском, мне в голову пришла замечательная идея.

"Хочешь, я научу тебя писать твоё имя на русском? Это очень просто!" - загорелась я, прикинув, что в имени мужа нет никаких "заборчиков" (то есть "ш") и "решёточек" (то есть "ж"), а все буквы почти или совсем такие же, как латинские, только с другим звучанием.

Взяв ручку, я аккуратно вывела на бумаге "ПАТРИК." Муж долго и подозрительно изучал мою надпись, а потом с большим сомнением в голосе уточнил: "Натпук?" "Тебя разве зовут Натпук?" - расстроилась я. - "Патрик тут написано, Пат-рик..."

На этом урок русского языка пришлось закончить, а мне почему-то вспомнился знакомый голландец-весельчак, который, увидев в Киеве памятники Кириллу и Мефодию и услышав, что это создатели кириллицы, вздохнул и грустно произнёс в сторону мраморных изваяний: "Спасибо, ребята - вы сделали жизнь намного сложнее..."

Автор - Ксения Запорожец, для УП