Почему мы хотим помочь перерыть фронт?
За эту войну, наша батарея тяжелой артиллерии отстреляла более 20 тысяч снарядов, бригада - порядка сотни. Обратно прилетало столько же.
От смерти нас отделяли удача, скорость и окопы. Окопы, блиндажи, еще раз блиндажи, и еще раз окопы.
Когда началась война, нас никто не учил, как копать. Нас не ставили в известность о присутствии ремонтных батальонов.
Первый "боевой" окоп мы выкопали под обстрелами в районе Иловайска 24 августа 2014 года.
Когда поддерживали огнём наши добробаты, штурмовавшие город.
Выкопали, скорее, потому что "так надо", а не от осознания жизненно важной необходимости иметь надёжное укрытие.
Через несколько часов мы, в нашем окопе, уже слушали разрывы мин и снарядов, которые ложились совсем рядом.
Российские войска тогда наочно демонстрировали нам свои навыки и умения по артиллерийской разведке (над нашими позициями долго кружил беспилотник), корректировке и управлению огнём при уничтожении противника на закрытой огневой позиции.
Что и говорить, тогда мы были абсолютно не подготовленные для ведения боевых действий.
Потеряв под шквальным артналётом наши орудия, несколько тягачей, двоих погибших товарищей, мы были вынуждены отступить и вернуться в расположение своей части.
Вернуться, чтобы получив снятые с хранения гаубицы и тягачи, снова возвратиться в зону АТО.
Этот первый бой дал нам поистине бесценный опыт. В том числе и в осознании важности и необходимости всегда иметь рядом надежное укрытие.
С тех пор рытье окопов и блиндажей стали неотъемлемой частью подготовки наших огневых позиций. Дополнительной мотивации или уговоров не требовалось.
 |
| В зимнее время рытье окопов непростой труд |
Обычно, поступали так. Определяли какой длинны укрытие нам необходимо. Расчет шел на два-три человека с учётом бронежилетов.
Практически каждый раз во время огневого налёта противника, кто-то из наших побратимов из батареи оказывался возле окопа. Поэтому такие "посадочные места" были отнюдь не лишними.
Копали все. По очереди. Каждый прокапывал и выбирал на "штык" земли, пока остальные были заняты иными приготовлениями, или работой.
Сначала вырывали щель, затем оборудовали окоп, а если находились на позиции достаточно долго, делали апгрейд до блиндажа.
Общий настрой всегда был таким: "Пусть он лучше не пригодится, но будет".
Весь необходимый инструмент и материалы для рытья окопов и строительства блиндажей - лопаты "американки", топоры, клеенку, бензопилы и т. д. мы получали исключительно от волонтёров.
Лес для строительства брали в ближайших посадках. Никаких поставок материалов не было.
Конечно, кроме окопов для себя правильно было бы подготовить и капониры для орудий. Мы видели прекрасно оборудованные фортификационные системы перед штабами сектора. С перекрытиями из бетонных плит, многослойные добротные деревянные настилы, прорытые ходы сообщений.
Там же, возле штабов стояло много всякой строительной и землеройной техники. Своими вычурными грейдерами, ковшами и зубьями весь этот парк напоминал кадры из фильма про трансформеров. Но на огневые и передовые позиции вся эта красота не доезжала. Приходилось готовить защитные сооружения вручную.
Неоднократно наши позиции накрывал плотный обстрел артиллерии российских террористических формирований. Мы уже были подготовленные, в том числе и морально к такому ходу событий. Знали тактику и манеру обстрела, уходили в заготовленные укрытия.
Однако мы потеряли несколько орудий из-за того, что они оставались неукопанные.
О том, что укрытое подразделение, пусть даже и окопами, в несколько раз повышает свою живучесть, мы знали не только из практики, но и из учебных пособий по артиллерии.
Чаще всего нам приходилось сталкиваться с обстрелами из возимых 80 и 120-мм миномётов. При этом сепарам почему-то удавалось подойти близко к нашим позициям - обстрелы производились с территории контролируемой нашими подразделениями.
Они умудрялись устанавливать миномёты на платформы тракторов и грузовиков, а уходить после обстрела проселочными дорогами.
Из артиллерийских орудий чаще всего прилетали, как мы их называли, "подарки" 120 и 152 мм гаубиц.
Активно противник использовал реактивные системы залпового огня БМ-21, проще говоря "Грады".
По характеру обстрелов применяли огонь "блуждающих" батарей или "градов", внезапный артналёт и контрбатарейную борьбу.
В каждом из этих случаев мы определяли тип орудий, характер огня, расстояние, - на приближение, или на удаление идёт фронт огня.
В случае реальной опасности по команде уходили в укрытия, или как называл это наш старший офицер батареи "по норкам".
Сам же он смеясь, так характеризовал позиционную войну того периода:
- Воюем, как в Первую мировую. Сидим в окопах и забрасываем друг друга гранатами.
Все так. Только вес "гранат" был 42 и 46 кг.
Как пример, приведу выдержку из российского учебника по тактике артиллерийских подразделений:
- ...для надежного подавления наблюдаемой открыто расположенной живой силы может быть достаточным 20 122-мм снарядов на 1 га. Если же живая сила укрыта, то для надежного ее подавления может потребоваться 100—200 снарядов на 1 га.
В случаях со снарядами гаубиц 152 мм, или "градов" необходимый расход боеприпасов сокращался в несколько раз, а при миномётном обстреле увеличивался.
То есть выпустить по нам 8-10 снарядов даже для двух "блуждающих" градов вообще не составляло никакого труда.
Но показатель в 100-200 снарядов был уже достаточно ощутимым даже для развёрнутых батарей противника. Особенно, когда мы работали не одни, а в комплексе с другими артподразделениями в секторе и артразведкой.
 |
Часто о возможных обстрелах нас предупреждала военная разведка, которая мониторила эфир сепаров. Таким образом, окопы и блиндажи становились для нас настоящим спасением.
В холодное время мы приспособились монтировать в конструкцию блиндажей небольшие компактные печки. Их нам также передавали волонтёры.
Как правило, мы имели несколько подготовленных огневых и периодически переезжали с одной на другую. Чтобы максимально обезопасить себя от нежданных подарков. Тем более, что российские военспецы разведки активно использовали своих "Орланов".
Постоянная смена мест и контакт с военной разведкой были еще и частью нашей тактики.
Благодаря этим двум факторам мы получили от сепаров новое "негласное" название нашей третьей батареи - "невидимки".
Ребята из разведки передали расшифровку сепарского эфира. Дословно это звучало так.
- Так какого х*я, ты бля*ь, не можешь выполнить поставленную задачу??? Все необходимые данные у тебя есть.
- Та бля*ь, х*й его знает. Там их нет, это "невидимки" какие-то.
Хотя 12 метров длины и 7 тонн веса каждого орудия меньше всего располагали к подвижности и манёвренности батареи.
Поначалу мы посмеялись над этим, и не придали ему особого значения. Но к моменту нашей ротации "комплеман от сепаров" уже стал своеобразным артиллерийским брендом, который уже успели присвоить, и даже изобразить на самодельных шевронах, другие подразделения.
Мы не стали особо настаивать, и потом часто слышали эту историю от новодельных батарей, в безбожно перевранном варианте.
Однако со временем возможность маневра для нашего подразделения стала сокращаться, а плотность взаимных обстрелов росла в математической прогрессии. Это было связано с выполнением нашего задания. Мы поддерживали наших киборгов в ДАПе, попутно прикрывали огнём Пески, Авдеевку и Горловку.
Количество огневых позиций, откуда мы могли это успешно делать, в конечном итоге сократилось до одной.
Противник уже прекрасно об этом знал. Участок Пески-Авдеевка был стратегически важным для него, и он прикладывал все усилия, чтобы нас уничтожить.
 |
Дело было зимой 2014-15 года, промерзший грунт поддавался с трудом, и наших физических усилий по подготовке защитных сооружений уже явно было недостаточно.
Мы остро ощущали необходимость в привлечении военной строительной техники. Однако помощи по линии армейского начальства в этом вопросе не было никакой.
На нашем направлении костью в горле у сепаров торчал ДАП. И они, не считаясь с потерями, гнали своё воинство на заклание и убой во имя "русскаго мира".
Отчасти это нам облегчало задачу. Поражать врага на относительно небольшой территории и в одном направлении было намного проще, но при этом мы лишились возможности манёвра и могли вести огонь только с одной огневой позиции.
Эту позицию враг, конечно, очень быстро вычислил и стал предпринимать отчаянные попытки ее уничтожить.
Время условного перемирия было бездарно упущено. Огневые позиции не были ни усилены, не подготовлены. Подвергаясь постоянным обстрелам, мы начали окапываться на этом рубеже. Вряд ли стоит говорить, что при температуре - 20 это достаточно сложный и долгий процесс.
 |
| Боезапас возле каждого орудия |
Учитывая, что враг предпринимал беспрерывные атаки на аэропорт, мы постоянно поддерживали боезапас минимум 60 снарядов и зарядов возле каждого орудия. Столько же находилось в тягачах.
Периодически подъезжало "зерно" - машины подвоза боеприпасов, или тягачи из других батарей, которые в это время находились в лагере.
Любое попадание в тягач, или сложенный боезапас возле гармат мог вызвать детонацию. Копать погребки под боезапас ни времени, ни возможности тогда не было.
Уже были случаи, когда в результате артналётов мы теряли орудия. Первый раз под Старобешево это были безвозвратные потери. Затем нам уже удавалось забирать и восстанавливать гарматы после артобстрелов противника. Но даже после сильных обстрелов, те гаубицы, которые находились в укрытиях, оставались неповреждёнными.
Само собой, что выкопать капонир под орудие во время непрерывных боёв в посадке при низкой температуре возможности не было. Мы едва успевали чистить от грязи и нагара затвор и казённую часть гарматы. Даже незначительное их загрязнение делало орудие не боеспособным.
Иногда, чтобы привести механизмы гаубицы в действие, её приходилось прогревать паяльными лампами. Прицельные и клин затвора мы укрывали тёплыми свитерами.
И вот тут вопрос использования землеройной техники стал главным вопросом выживаемости батареи.
Непосредственную помощь оказал фонд "Сестри Перемоги". Однако о том, что собираются деньги нам сообщали и из украинской диаспоры, и даже из Запорожского педагогического колледжа. Хотя туда мы не обращались.
За очень короткое время необходимая сумма была собрана. Экскаватор нашли и закупили в Словакии, перегнали в Украину, перекрасили в защитный цвет и подарили нам.
 |
| Экскаватор волонтеры нашли и закупили в Словакии |
И неэффективный алгоритм работы резко изменился. Благодаря этому экскаватору удалось подготовить не один километр оборонительных сооружений, отбить попытки в марте-августе 2015 года российских террористических войск прорвать нашу оборону, спасти жизни сотням бойцов и сохранить десятки единиц техники.
Исходя из этого опыта, сейчас фонд реализует план по дальнейшей закупке землеройных экскаваторов для трех секторов АТО, на которые собирает 900,000 гривен.
 |
Реквізити:
Приват:
5169 3305 0754 8946 (55 Арт Бригада), Ганна Морозова
5169 3305 0556 8227 (40 Арт Бригада), Ганна Морозова
5169 3305 0666 2318 (Аеророзвідка Сестер Перемоги), Ганна Морозова
5169 3305 0551 0039 (Спецназ ВСУ та НГУ), Ганна Морозова
5169 3305 0754 8953 (загальна карта фонду), Ганна Морозова
Призначення платежу: Благодійна допомога
PayPal:
[email protected] (55 ОАБр)
[email protected] (40 ОАБр)
[email protected] (Аеророзвідка)
[email protected] (Спецназ)
Контакти:
(098) 908 68 68
Плетіння кікімор:
(096) 181 53 21
Офіс:
Київ, Арсенальна, 15, кв. 16 (пн-нд 12:00-19:00)
Безготівка:
Отримувач: ВСЕУКРАЇНСЬКИЙ БЛАГОДІЙНИЙ ФОНД ДОПОМОГИ КРАЇНІ "СЕСТРИ ПЕРЕМОГИ"
ЄДРПОУ 39654316
Р/р № 26009052753420
ПАТ КБ "ПриватБанк" м. Києва. МФО 300711
Призначення платежу: Благодійна допомога
Фотозвіти:
www.facebook.com/Victory.Sisters.foundation
www.facebook.com/55ArtilleryBrigade
www.facebook.com/40ArtilleryBrigade
www.facebook.com/helpukrainespecialforces