Стендап-комик Наталья Гарипова: Мораль делает человека легко управляемым

Наталья Гарипова – первая и наиболее успешная женщина стендап-комик в Украине. Все ее монологи начинаются с фразы "Меня зовут Наташа Гарипова, мне 30 лет,  и у меня никого нет".

Шутит Наташа о мужчинах и об отношениях. Себя позиционирует как сильную и независимую женщину.

Она известна зрителям как дважды победительница шоу "Рассмеши комика" (и в первый, и во второй раз она выиграла по 50 тысяч), как финалистка проекта  "Камеди Баттл" на ТНТ, как участница развлекательных проектов и непосредственно как стендап-комик.

В рамках сольного стендап-тура Наташа проехала семь городов Украины. Также она сняла два короткометражных фильма: "ТИК" и "Как умеем, так и молимся".

УП.Культура поговорила Гариповой об эволюции юмора и шутках во время войны.

О СТЕНДАПЕ

– Почему мужчины в твоих выступлениях всегда негативные персонажи. Ленивые, глупые, бедные, похотливые?

– На самом деле есть много прекрасных мужчин. Я высмеиваю пороки.

Сегодня мне в голову пришла фраза "Чем хуже мужик, тем круче стендап". Все, что я рассказываю – это квинтэссенция отстоя, которую я вытянула из своих многолетних отношений с мужчинами.

Сейчас меня окружают другие мужчины, ведь и я изменилась.

– То есть за темами для нового стендапа тебе приходится ходить в рюмочные,  чтобы подобрать там "достойного" кавалера?

– (смеется) Море под названием "убогие" всегда выбрасывает в мои сети что-то новенькое и интересное.

– Когда влюбишься, то темы для стендапов закончатся?

– Думаю, что это даст мне еще много поводов для юмора. У стендапов нет определенной темы. Чем больше я познаю в жизни, тем больше тем попадает под трактор несерьезности.

На самом деле ничего серьезного в нашей жизни нет. Именно это главная мысль всех стендапов. Чем больше мы сквозь призму юмора пропускаем свои проблемы, лажи, минусы мира, который нас окружает, тем жить становится легче.

– В один момент ты уволилась с основной работы и полностью ушла в стендап. Как ты финансово это пережила?

– Очень сложно. Нужно верить. Иногда личной веры не достаточно, но если люди, которые тебя окружают, тоже верят в тебя, то ты справишься.

Когда я уволилась с работы, то денег не было вообще. Даже предположительно не было вариантов, куда идти работать.

Я понимала, что я хочу заниматься стендапом, но я даже не могла представить, что можно не работать и где-то зарабатывать деньги.

– А сейчас?

– Уже больше полугода я нигде не работаю и сама себя обеспечиваю. Зарабатывать на стендапе возможно, просто нужно этим очень много заниматься, очень много работать над собой, очень много писать и слушать свое сердце.

"Чем больше я познаю в жизни, тем больше тем попадает под трактор несерьезности". Фото с Facebook Натальи Гариповой

Я всегда за то, чтобы двигаться. Не надо ждать ни от кого толчка. Если ты веришь, что делаешь что-то крутое и классное, от чего испытываешь катарсис – значит, нужно искать деньги. Они обязательно вернутся с невероятным фидбэком.

Если в какой-то момент мое сердце скажет мне: "Хватит заниматься стендап-комедией" – я его послушаю. Это самое главное.

– Как стать стендап-комиком?

– Во всех городах Украины существуют стендап-комьюнити. Туда можно пойти на открытый микрофон, чтоб попробовать свои силы.

Мне кажется, что успешные комики могут вырасти из людей, которые не прошли школу КВН и не имеют сценарного прошлого. Они будут мыслить свежо, извлекать из себя нечто такое, что не подчиняется никаким формулам, к которым привыкли мы, сценаристы.

О ТЕЛЕВИДЕНИИ

– Существует ли качество юмора? Мне кажется, что в сериале "Друзья" качественный юмор, а в "Витальке" не очень. О чем свидетельствует то, над какими шутками мы смеемся?

– Человек, который смеется над "Виталькой" никогда не поймет Monty Python (британский телевизионный юмористический проект, известный абсурдным юмором, – УП.Культура), он никогда не будет смеяться над шутками Джимми Карра (американский комик, знаменитый благодаря обилию черного юмора и импровизации в выступлениях, – УП.Культура), он никогда не откроет в YouTube Карлина (американский стендапер, прославившийся жестким юмором на непопулярные темы, – УП.Культура). Это разные ступеньки.

Однажды я ехала в маршрутке, где мужчина, который нашел в магазине большой киндер-сюрприз, смеялся до слез от того, что называл его яйцом страуса. Он рассказал эту шутку всей маршрутке, потом водителю, он смеялся очень долго.

Потом он задумался минут на 10 и снова начал ржать, вспомнил про яйцо страуса, и все опять засмеялись. Понимаешь, как плохо? Этому человеку на моем стендап-концерте нечего делать.

Если у человека чувство юмора на низком уровне, то, скорее всего, этот человек никогда не поднимет планку, ведь его окружают такие же люди, как и он сам.

– Есть ли шанс у человека, который смотрит телевизор,  у потребителя массовой культуры, получить качественный юмор?

– Это очень сложный вопрос. Мы все к этому стремимся. Многие делают конъюнктуру, то есть подстраиваются под зрителя, а не пытаются подтянуть зрителя к себе. Но каждый сценарист пытается вложить в свой продукт душу и кусочек себя. Это вопрос времени.

"Мои самые любимые шутки – это те, над которыми можно задуматься, а не просто веселые картинки"

У нас страна, где много заводов, много работяг. Конечно, после распада Советского Союза у нас и юмор остался немного рабочий. Или домохозяйки, которые сидят у телевизора. Они могут смотреть что угодно, но смотрят то, что показывают. Всему свое время и каждому свой юмор.

Тут никого нельзя корить: у тебя нет чувства юмора и ты отстойный. Нет. Просто у тебя другое чувство юмора, и мы не стыкуемся.

– То есть телевизор показывает низкокачественный контент, потому, что его смотрят зрители, а зрители его смотрят, потому, что его показывают. Это вечный двигатель украинского телевидения?

– Мне сложно размышлять о телевидении. Я его не смотрю. Есть проекты, которые я писала, и я могу сказать честно, что писала и плохие проекты – нужны были деньги.  У тебя есть задача какая-то и, что бы ты не пытался сделать, тебе все равно это вернут и скажут, что так нельзя, нужно иначе.

Я писала для одного проекта, и мне вернули текст со словами: "Наш зритель не знает, кто такая гусыня Акка из Кебнекайсе. Наш зритель не знает, что такое "Черный квадрат" Малевича".

– Телеканалы считают, что наш зритель глупый?

– Да. Возможно, если бы так не думали о зрителе, то и я бы смотрела телевизор. Хотя, есть же классные проекты, за которыми интересно наблюдать. "Голос дети", например.

ОБ ЭВОЛЮЦИИ ЮМОРА В УКРАИНЕ

– Чувствуешь ли ты, как меняется юмор? "Шоу Довгоносиків" сегодня уже вряд ли бы имело те рейтинги, что в 1990-х.

– Все двигается, и это тоже. Я занимаюсь юмором уже 10–12 лет. Конечно, со времен команды КВН, где я показывала лошадь, уже многое поменялось. Плюс, на телевидении, где раньше был КВН, который сейчас становится все хуже и хуже…

– Кстати, почему? Он свое отжил или просто туда перестали писать смешные шутки?

– Возможно, КВН застрял в одном формате. Пора уже что-то менять. Не может передача существовать 50 лет без изменений. Мир – не Беларусь, в нем время не остановилось.

– Раньше ты была госпожой Гариповой с "Привоза". Сейчас эта роль с большим отрывом проигрывает твоему нынешнему образу. Почему?

– Потому что это шутки первого порядка. Сейчас я пытаюсь размышлять. Мои самые любимые шутки – это те, над которыми можно задуматься, а не просто веселые картинки.

– Твой юмор перешел от смешных картинок к размышлениям, а что нас ждет дальше в массовой культуре?

– Когда-нибудь с телеканалов уйдут люди в дубленках и с климаксом. Тогда туда подтянутся молодые люди, это будем мы. Мы будем делать что-то совершенно иное.

Пока что существуют какие-то штампы, которые каждый, кто является деталью этой машины, телевидения, боится передвинуть, ведь тогда начнет меняться вся схема.

Пока непонятно, во что это выльется. Будет ли это стендап? Какая форма сейчас нужна для юмора? Мы размышляли с моими друзьями-сценаристами, может ли у нас существовать такой проект, как "Вечерний Ургант" или, скажем, Saturday Night live. Но у нас пока нет Урганта.

– Я была на твоем концерте. Там было очень смешно, но все же, со всего 4-миллионного Киева на этот стендап пришло 400 человек. Почему качественный юмор имеет такой маленький отклик?

– Стендап – это совсем молодой жанр для нашей страны. И достаточно резкий. Человек может один раз попасть на открытый микрофон и подумать, что стендап – это не его. Или человек не знает, что такое стендап. Он лучше пойдет на "Дизель-шоу" или "Квартал". Он видел это по телевизору и знает, чего ожидать.

У нас есть только один путь привлечения зрителя к стендапу – нужна профессиональная программа про стендап, но пока ни один канал к этому не готов.

– Потому что у нас фриковая аудитория?

– Да, и фриковые стендаперы. У нас в Украине все фрики. Когда я приезжаю в Беларусь или Россию, то там комики шутят на понятные всем темы. У нас у каждого своя особенность: этот будет рассказывать про алычу, другой выйдет с пивом и будет рассказывать, как бабушки переходят дорогу. Мы для них фрики. Украинские комики – это изюминка, которая не может стать тортом.

"Когда слушаешь стендап, понимаешь, что ты не одинок. У нас у всех похожие проблемы, но они разные, и в этом шутка Бога"

– В одном номере ты описываешь перспективы жизни семьи, которая живет не по любви, а из чувства долга перед ребенком, который  появился в результате случайного незащищенного секса. Это очень резкий, неприятный, дерзкий монолог, я даже не могу назвать его юмористическим, ведь зал сидит шокированный, вжавшись в кресла от страха. Украинский зритель к такому не приучен. Как ты решилась на такой смелый эксперимент?

– Было очень страшно. У этой шутки даже нет формулы. Это даже не шутка. Я  смотрела и не понимала, зачем я это написала. Мои ребята из The Stand up почитали и сказали, что это жесть, но надо пробовать. Когда я попробовала, то ощутила на сцене такое, чего не ощущала никогда прежде.

Зрители настолько напряжены и шокированы, что когда эта шутка заканчивается, у них начинается истерика. Я не могу это объяснить.

– Были ли зрители, которых изменил твой стендап?

– После концертов мне часто говорят: "Ты говоришь то, о чем я думала, просто ты это сформулировала". Людям  очень важно услышать, что они не одиноки в какой-то мысли. Мы думаем: "Боже, неужели я один такой, я что, дурак? Я ненормальный? Что мне делать? Куда мне с этим идти? В церковь? В секту? На бокс?". Нет, на стендап.

Когда слушаешь стендап, понимаешь, что ты не одинок. У нас у всех похожие проблемы, но они разные, и в этом шутка Бога.

О ШУТКАХ НА ТЕМУ ВОЙНЫ

– На какую тему ты никогда не пошутишь?

– Не думаю, что такая есть. Хочу все. От этого очень сложно со мной.

– Американский стендап-комик Джордж Карлин жестко  шутит об американских военных и войне. Воспримет ли украинский зритель стендап о войне во время войны?

– Не думаю. Мы сейчас слишком оголены из-за того, что происходит и из-за того, что мы не понимаем, что происходит. Все боятся на эту тему говорить, думать, а особенно шутить. Хотя, на самом деле, это первое, что надо было бы делать.

Если бы начали шутить о том, что мы не понимаем, что там происходит, и размышлять  об этом – возможно, что-то бы продвинулось. Война всегда обновляет и перезагружает. Очень жестоко, очень кроваво, но это так.

Настал момент, когда нам следовало бы переключиться и перезагрузить нашу историю, чтобы "установить обновления". То, что мы видим, возвращает нас обратно, в [операционную систему] MS DOS.  То, что происходит сейчас с политикой и экономикой – тому доказательство.

– Отсутствие стендапов о войне говорит о том, что комики не готовы шутить об этом или о том, что зрители не готовы воспринимать?

– Возраст комика очень мал...  Мне 32 года, и то ко мне относятся аккуратненько. Плюс, я девочка… Доверие должно приходить постепенно, чтобы человек начал прислушиваться к тебе, чтобы он подключился к тебе.

– То есть о войне может шутить только тот, кто там был или человек старшего возраста?

– Это должен быть человек, который уже видел эту жизнь. Например, если бы Зеленскому было 60 и у него не было своей корпорации, от которой зависели бы люди, то это мог бы быть он.

– То есть еще не подросло то поколение комиков, которое сможет шутить на такие открытые темы?

– Всему свое время. Когда-то, когда мы станем полноценными, мудрыми, когда мы что-то переживем, когда у нас будут дети, за которых мы будем отвечать, мы сможем брать на себя ответственность за такие шутки.

Но шутить надо. Хотя бы у себя в блокноте.

О МОРАЛИ И ПАТРИОТИЗМЕ В ЮМОРЕ

– Как могут сосуществовать мораль и юмор?

– А что вообще такое мораль? Кто ее придумал?

– Мораль – это принятая норма поведения в обществе.

– Именно. Принятая кем-то. Кто-то когда-то решил, что мы должны поступать определенным образом. Из-за этого у нас очень много зажимов. Все превращаются в моралистов ближе к старости.

"Мораль и юмор не лучшие друзья. Юмор выше всего этого"

В принципе, человек по своей сущности любит судить. Мораль дает каждому парик и молоточек, чтобы сказать: "Да она проститутка! А он папенькин сыночек!". Не надо никого судить. Пусть человек делает все, что он хочет, если он счастлив от этого. А тебе должно быть все равно.

– А как  в профессиональном плане сочетаются мораль и юмор?

– Мораль и юмор не лучшие друзья. Юмор выше всего этого. Выше каких-то условностей, клише. Морали даже не продадут билет на концерт Джимми Кара (смеется). Она там не нужна.

Человек отпускает условности и смеется над всем, что существует: педофилия, изнасилование, зоофилия, Бог, атеисты…  Все, над чем мы боимся шутить, все, что не принято в обществе – это все происходит на концертах Джимми Кара. Людям от этого смешно, потому что они смогут посмеяться над всем, и никто не будет на них коситься, ведь "по нашим нормам недостойно смеяться над этим".

Мораль делает человека частью сгустка, которым легко управлять.

– Помнишь случай, когда "95 Квартал" в Юрмале пошутил об Украине очень некорректно с точки зрения морали. Это спровоцировало большой резонанс. Как ты считаешь, должен ли юмор защищать патриотизм?

– Патриотизм… Для меня он уходит туда же, в клише. Одно дело, когда ты кричишь, что ты патриот, другое – когда идешь и что-то делаешь. Например, красишь дверь в подъезде, выбрасываешь бумажку в урну. Когда делаешь свое любимое дело и думаешь, что это хоть немного улучшит сознание человека... Не в границах определенной страны, а в принципе.

Границы – это ведь тоже условность. На самом деле мы все люди, живущие на земном шаре. Мы все – человек. Все: президенты, актеры, убийцы, мы все – человек.  Нужно работать с человеком, а не с каким-то понятием. Ты просто родился в этой точке, и все. Больше ничего тебя не держит. Ты человек мира.

Валерия Широкова, специально для УП.Культура