Навіщо суспільству школи? 7 освітніх експертів про мету освіти
Батько класно-урочної системи Ян Коменський, як значний недолік у педагогічній діяльності, відзначав відсутність чітко визначених педагогічних цілей.
Наше минуле дослідження – на тему "Чому діти не хочуть вчитися" - показало, що більшість експертів перед тим, як говорити про школу, запропонувало визначитися з тим, які цілі ставить або має ставити суспільство перед шкільною освітою.
Але тут часто виникає плутанина в поняттях:
- Що є ціллю освіти?
- Що є метою освіти?
- Метою по відношенню до кого? До держави та суспільства? Чи до учня та його батьків?
- Чим мета відрізняється від цілі?
- А ще є таке пафосне слово "місія", що це таке?
Є багато визначень, можна подивитися по словниках і довго сперечатись. Але ми пропонуємо зупинитись на такому, вельми умовному, співвідношенні визначень:
Місія освіти – це те, для чого потрібна освіта суспільству, із усвідомленням навіщо.
Мета освіти – це стратегічне бачення, яка має бути освіта для реалізації місії, провідна зірка, дороговказ.
Мета освіти вже має дві сторони – мета для суспільства і мета по відношенню до кожного конкретного учня.
Цілі ж освіти – це тактичні задачі, які мають вирішуватись для досягнення мети. Вони вже більш стосуються учня.
[L]Досі можна було говорити, що місія освіти, хоча ми її й не усвідомлювали, це забезпечення самовідтворення суспільства.
Суспільства – такого, як воно є, – з певною картиною світу, з певною культурою, з певним досвідом, з певним суспільним ладом. Але світ змінюється.
І що цікаво, зміни починають прискорюватись. Вже не достатньо просто відтворювати існуючий стан речей.
Тому, зрозуміло, що місією освіти має бути розширене самовідтворення суспільства, тобто самовідтворення із створенням нової якості суспільного ладу. А мета й цілі мають визначатись вже виходячи з того, яким хоче бачити себе суспільство у майбутньому.
Виходячи з цього, ми задали нашим експертам наступні запитання:
- Як ви вважаєте, що для суспільства має бути метою шкільної освіти? І що має бути метою шкільної освіти для учня, його батьків?
- Які зараз в українській шкільній освіті місія, мета, цілі?
- Як ви вважаєте, що потрібно робити, щоб перейти до правильного цілепокладання?
- Чи знаєте ви, як це вирішується в інших країнах?
- Чи бачите ви в Україні спроби системного вирішення цієї задачи?
МІСІЯ ОСВІТИ ЗАРАЗ ОДНА – ВРЯТУВАТИ СУСПІЛЬСТВО, ЯКЕ "РОЗПОВЗАЄТЬСЯ ПО ШВАХ"
 |
МАРІЯ НЕСТЕРОВА
керівник лабораторії в Науково-дослідному центрі когнітивістики, доцент у Національному педагогічному університеті імені М.П.Драгоманова
– Як ви вважаєте, що для суспільства має бути метою шкільної освіти? І що має бути метою шкільної освіти для учня, його батьків?
– Раніше вже було надане чудове визначення мети як стратегічного бачення. І це бачення повинно бути спільним.
Тобто повинна бути сформована картина майбутнього, достатньо принадливого та зрозумілого для кожного з учасників освітнього простору.
В умовах невизначеності єдиною стратегією може бути формування майбутнього, бо пристосуватись все одно неможливо.
– Які зараз в українській шкільній освіті місія, мета, цілі?
– Місія, яку бачить перед собою МОН – виплекати "Нову українську школу", мета – розгорнути певну стратегію щодо її побудови.
Відповідно, цілі – конкретні напрямки змін для досягнення стратегічних завдань. Це декларовані "верхівки".
Реальність дещо інша. Місія, якою вона зараз має бути – врятувати суспільство, що "розповзається по швах". Мета – "впорядкувати" молодь та залучити освітян в процес змін. Цілі – дати певні орієнтири для особистісного розвитку кожного учасника освітнього процесу, щоб він не заважав суспільній безпеці та сприяв спільному процвітанню.
– Як ви вважаєте, що потрібно робити, щоб перейти до правильного цілепокладання?
– В практиці менеджменту (не тільки, й не стільки освітнього) управління по цілях є необхідною, але зовсім недостатньою умовою ефективного управління.
Потрібне "управління по цінностях". Тільки тоді, коли буде побудовано систему не декларованих, а реальних цінностей, можна буде на цьому фундаменті будувати ціннісне поле освіти, а вже потім, відповідно, системи цілей різного ступеню складності.
– Чи знаєте ви, як це вирішується в інших країнах?
– Так, є багато цікавих напрацювань в сфері освітнього менеджменту, освітніх технологій в Сполучених Штатах, Японії, Європі та ін.
Саме зараз ми будемо впроваджувати європейський досвід в освіті, виконуючи грантову програму Європейської Комісії "Модуль Жана Моне". Це проект "Соціальна згуртованість в освіті та управлінні: Європейські студії".
Але перед тим, як копіювати їх цілепокладання, їх концепції, їх технології, – не тільки психологічні методики, а й педагогічні та управлінські рішення повинні бути перевірені та адаптовані саме для нашого суспільства.
Мені, взагалі, здається, що потрібна певна обережність з імплементацією інноваційних технологій, зокрема іноземного походження, – ціна помилки не дуже відрізняється від медичної.
Ризики, пов’язані з переносом іноземних освітніх технологій, можуть бути більшими, ніж від застосування вітчизняних. Є певні соціокультурні параметри, які є керуючими в освітній сфері.
– Чи бачите ви в Україні спроби системного вирішення цього завдання?
– Так, це проект "Нова українська школа" за особистої підтримки міністра, Лілії Гриневич; проект нашої робочої групи, за підтримки МОН України "Розвиток соціальної згуртованості суб’єктів освітнього простору"; проект Катерини Ясько (спіральна динаміка, емпатія, ненасильницьке спілкування, інтегральний менеджмент та ін.).
На жаль, не так вже багато можу згадати інших: бо системність є в дефіциті.
Я БЫ ПОСТАВИЛ ДЛЯ УКРАИНЫ ЦЕЛЬ – СДЕЛАТЬ ЛУЧШУЮ В МИРЕ СИСТЕМУ ОБРАЗОВАНИЯ
 |
ВЛАДИМИР СПИВАКОВСКИЙ
президент корпорации "Гранд"
– Как вы считаете, что для общества должно быть целью школьного образования с точки зрения общества и с точки зрения ученика?
– Что сегодня происходит в мире? В мире сегодня кризисы. Вы спрашиваете, зачем нужно образование.
Моя гипотеза заключается в том, что тех знаний, которые накопило человечество до сентября 2017 года, недостаточно для того, чтобы разрешить эти кризисы.
Когда возникают новые знания, они позволяют справляться с этими кризисами. А возникновение новых знаний напрямую связано с развитием образования.
Но постановка вопроса должна быть иная, более современная и вообще с другой позиции. Потому что сегодня уже недостаточно сказать просто "общество". Кто оно такое? Что это такое? А раз не определена эта позиция, то и ответа на этот вопрос не будет.
Вот один из главных вопросов, который здесь не прозвучал, хотя и должен был: "А что такое общество?"
Когда я задумался над этим, я понял, что его можно разделить на так называемых заказчиков – стейкхолдеров, "акционеров".
Итак, кто же является заказчиками системы образования? Их семь.
Семья, конечно.
Следующий заказчик – государство. У него свое представление о том, чему учить, как и зачем, что должно быть на выходе.
Бизнес, работодатели, конечно. "Мне надо, чтобы он вот это и это умел, знал, хотел". Правильно.
Четвертый – ВУЗ. Практически все дети из школ поступают в университеты. И никогда ни один университет не выработал нормальных своих обобщенных требований, а что вообще нужно знать ребенку, мочь, хотеть, уметь, чтобы учиться в институте.
Ученики сами также являются заказчиками образования.
Наука. Я ее сюда включил по той простой причине, что сегодня практически все предметы в школе, начиная с Коменского в 16 веке, это все науки (не понятно почему, но это тема отдельного разговора). Наука должна высказать свои требования. Например, научиться аналитическому мышлению. Не только знать таблицу умножения, бином Ньютона, закон Ома и т.д., но и уметь анализировать.
И громада. Громада в селе, громада в городе должны участвовать.
Вот, пожалуйста, такое получается у нас общество. Лебедь, рак и щука. Родители хотят одного, вузы – второго, наука – третьего, государство – четвертого.
Вы меня спросите, а можно ли как-то это совместить. Конечно, да. Любую систему можно сложить, любой пазл. Нужно, чтобы была добрая воля это сделать.
– Что вы знаете о целеполагании в образовательных системах других стран?
– Например, цель системы образования в Америке – чтобы США вообще по всем параметрам, какие только есть, была первой и лучшей во всем мире, во всем вообще – от космоса до пшеницы.
Цель системы образования в Англии – получать в год свои 50 млрд фунтов стерлингов от всех, кто приезжает учиться в их краснокирпичных колледжах.
Цель системы образования в Польше – выровняться со всей Европой, чтобы все было одинаково.
Цель системы образования в Сингапуре – быть лучшей системой образования в мире, система построена на "дрессировке", но решает поставленную задачу.
– Какая цель нынешней системы образования в Украине?
– Чтобы все дети сдали ЗНО.
– Какую цель вы видите для системы образования Украины? И как ее можно было бы достичь?
– Если бы директором был я, – раньше была такая рубрика, – я бы поставил для Украины цель – сделать лучшую в мире систему образования.
И я знаю, как это сделать, я это умею, показываю на своем личном примере, в Киевской области и в тех странах, где я сейчас консультирую.
Это не потребует много денег, потому что я умею делать и без денег вообще. Учитель все равно получает зарплату, только он делает не то, что надо. А теперь ему скажи, что надо, он будет делать за те же деньги то, что надо. Вот и все. А если будет еще и эффект, то получит больше.
Если бы такая цель была поставлена, тогда для этой цели у меня есть ответы на семь базовых вопросов. И в том числе – чему учить?
Какие мировые тренды в области образования? От знания к пониманию, от уроков-предметов к урокам-кейсам.
Нами разработан и запатентован "Гипермаркет знаний", который уже много лет пользуется успехом. Здесь представлены разные предметные уроки, кейсы, уроки личностного роста. Контент уже переведен на 9 языков.
Это новая система образования, которая по сути своей противоположна предметно-урочной системе Коменского. Сейчас все недовольны предметно-урочной системой, но никто не предложил другого, чем ее заменить. А я предлагаю.
Открываете кейс, а он работает. Вот их сколько – 500 штук кейсов на разные темы, которые раскрывают любое явление в разных развертках. Знаний больше, времени меньше. Увлекательно, интересно, позитивно, результативно. В памяти на всю жизнь закладывается.
Еще одно соображение. Говорят, что финская система образования самая лучшая. Я хочу сказать то, о чем мало кто говорит.
Как только финны заняли первое место в мире по тесту PISA, – они правильно и честно это выиграли, – они сразу же это монетизировали. Моментально организовали целый спектр образовательных туров. Со всего мира люди приезжают, смотрят, что у них и как сделано – оставляют деньги в отелях, ресторанах, самолетах, везде.
Используя свой бренд "лучшая в мире – финская – система образования", они зарабатывают 3 млрд евро в год на образовательном туризме. Так же, как финские домики и сауны, теперь у них есть финская школа.
В этом смысле я считаю, что у нас тоже есть потенциал, который может быть монетизирован. Я не ставлю его главным и первым. Я спрашиваю, – почему нет?
Если финны это сделали, то почему бы и нам не попробовать? У нас достаточно интеллекта, умных людей, учителей и всего, чтобы это сделать, чтобы к нам ехали и учились, оставляли деньги.
Если страна поставит такую цель, то она ее добьется.
ШКОЛА ДОЛЖНА РЕАЛИЗОВЫВАТЬ ИДЕЮ НОВОГО ОБЩЕСТВА, А ТАКОВОЙ ИДЕИ У НАС НЕТ
 |
СЕРГЕЙ ЧУМАЧЕНКО
соучредитель, бизнес-тренер в Team Expert
– Как вы считаете, что должно быть стратегической целью образования для общества, а что для ученика?
– В контексте разговора об образовании давайте начнем разговор не со стратегической цели, а с миссии.
С моей точки зрения, миссией школы вообще и украинской школы в частности – должна быть не ретрансляция картины мира, а формирование новой картины мира. Потому что та картина мира, которая существует сегодня у нас в государстве, настолько токсична для общества в целом и для каждого члена общества в отдельности, что ее ретранслировать не просто нельзя, а даже преступно.
– Наверное, кроме формирования, еще и подготовка следующих поколений, способных формировать новую картину?
– Это скорее уже не цель, а один из основных процессов для реализации озвученной миссии – подготовка гражданина.
Гражданина, который, во-первых, будет понимать, в каком обществе он хочет жить, во-вторых, проактивно формировать, влиять на это общество, а в-третьих – если он еще при этом способен заглядывать в будущее, моделировать то, как все это будет изменяться.
Это идеальная система образования в моем понимании.
– Какие тактические цели должны быть достигнуты, чтобы достичь стратегической цели?
– Я бы опять изменил термины – говорил не о целях, а об условиях.
Я давний приверженец скандинавской системы образования. Я ее хорошо изучил, вплоть до философии, на которой она основана.
Там было сформулировано несколько базовых условий, которые заложены в систему образования и очень четко реализованы через сто лет.
Первое – то, что эта система должна давать одинаковое качество образования для всех. Датский философ и педагог Н.Ф.С. Грунтдвиг в 30-е годы 19 века обратил внимание на то, что любой качественный социальный договор возникает только в среде образованных людей.
То есть чем ниже уровень образованности населения, тем меньше вероятность того, что гражданин будет активно участвовать в процессе построения общественных отношений.
Поэтому они сделали все для того, чтобы максимально поднять общий уровень образованности. Это раз.
Второе – это очень северное, очень скандинавское сочетание феномена "я" и феномена "мы".
Это идеальный пример того, как создаются условия для индивидуального роста, и при этом формируется социальная привычка быстро объединять усилия для решения каких-то общественных задач.
Это гармоничное сочетание "я" и "мы" в процессе образования и, как следствие, формирования культуры нации.
Третье – это высокая степень свободы, которая выразилась на управленческом уровне в высокой автономии школ.
Предоставляя свободу педагогу, они, таким образом, культивируют среду, в которой у ребенка и у будущего гражданина формируется ответственность за принятие решений, за будущее.
У них, кстати, свобода без ответственности и не мыслится.
– Как вы диагностируете состояние украинского целеполагания в образовании? Что сейчас в отличие от того, что вы рассказали, у нас наблюдается? Миссия, цели, задачи?
– То, что я вижу. В общеобразовательных школах, с которыми я столкнулся, понимание такого понятия, как педагогическая цель, отсутствует.
Педагогическая цель заменена извращенным понятием измерения уровня знаний. Извращенным – в силу того, что подобный подход не может дать объективную оценку ни качеству результата образования, ни качеству процесса образования.
Я не беру альтернативный блок, где все очень сильно по-другому.
На самом деле это все давным-давно изучено, описано. Даже говорить не приходится о том, что те цели, что существовали до недавнего времени в украинской школе, да и не только в украинской, и в российской, и в других постсоветских странах – это подмена педагогических целей и задач. В лучшем случае удовлетворением запроса индустриального общества на подготовку человека-исполнителя с шаблонным набором знаний, не более того.
Вот то, что мне рассказывали об альтернативных школах, – это уже о другом. О том, что педагогические цели все-таки существуют.
– Как вы считаете, что нужно или что можно сделать, чтобы это поменять на уровне государства, а не только на уровне альтернатив?
– Для того, чтобы создать условия для возникновения нормальной школы, нам надо принять управленческие решения, которые были приняты в Скандинавии с середины 20 столетия по сегодняшний день.
И, прежде всего, решения, которые привели к высокой степени автономии школ, высокой степени автономии директоров, педагогических коллективов.
Без этой автономии невозможно формирование ответственного учителя.
Любая стандартизация процесса, причем с нашей привычкой жестко фиксировать и контролировать процесс на соответствие этим стандартам, это будет только "убиение нерожденного младенца". Это пустая трата времени, сил и энергии.
Как по мне, то надо на уровне законодательства принять базовые вещи. Взять группу скандинавских экспертов. И сделать хороший, качественный копипаст, я имею в виду в системном смысле, а не в смысле содержания. Причем, - мы общались и продолжаем общаться с шведскими коллегами, - они очень осторожны в том, чтобы пересаживать свой опыт на какую-либо другую культурную почву. Это мне показалось гарантией того, что они будут корректны в переосмыслении собственного опыта в нашем контексте.
С моей точки зрения, мы стоим на краю гуманитарного краха. Если мы сейчас не сделаем принципиальных шагов, которые позволят пусть болезненно, с пятилетним сильным фрустрирующим опытом, качественно изменить систему образования, то мы окажемся в цивилизационном отстойнике.
– Я хотел бы вернуть разговор к основной теме. Наверное, надо начинать менять с идеологии? С понимания "зачем", миссии, которую мы хотим заложить и вытекающих из этого целей?
– Абсолютно правильно. Для шведов базовое представление – школа реализует социальный заказ общества.
Но в их случае общество уже консолидировано. У них общество уже осознает, на каких ценностях оно существует, и какие граждане, с каким набором социальных знаний им нужны. Это неразрывные вещи.
Я считаю, что и украинская школа должна реализовывать идею нового украинского общества. А таковой идеи по сей день у нас, к сожалению, нет.
– Знаете ли вы какие-то попытки в Украине именно на этом уровне нарисовать визию будущего, какую-то идеологию, на которой можно перестраивать образование?
– Если говорить о госшколе, я такого не слышал.
За первую половину 2017 года я очень много выступал в школах, меня приглашают на всевозможные конференции. Мысль о том, что новая школа должна, по сути, реализовать идею нового общества, для многих участников – либо птичий язык, либо откровение.
А другого-то способа нет. Не начав подготовку детей в новой идеологии, основанной на ценностях доверия, партнерства, свободы и ответственности мы ничего не поменяем в обществе.
Несколько лет я работал в проектах с Валерием Пекарем и Татьяной Ждановой. Вот у них были такие попытки осмысления. Но они скорее отраслевые. Других системных попыток я, к сожалению, пока не встречал.
ДО ВИЗНАЧЕННЯ ЗМІСТУ ШКІЛЬНОЇ ОСВІТИ МАЄ ДОЛУЧАТИСЯ ІНСТИТУТ ГРОМАД
 |
АНАТОЛІЙ ТКАЧУК
директор з науки та розвитку в ГО "Інститут громадянського суспільства", куратор напрямку "Децентралізація" Реанімаційного Пакету Реформ
– Як ви вважаєте, хто має визначати мету та зміст освіти?
– Мета освіти, як на мене, надання дитині знань, навичок та умінь для того, аби вона могла знайти себе у сучасному світі, який стрімко змінюється.
Оскільки програми освіти це компетенція держави, то на державному рівні мету та зміст освіти визначає Міносвіти.
Але по суті глобально мета освіти визначається сучасним життям. Тому Міносвіти тут має виступати лише органом, який формалізує вимоги, сформовані нинішнім динамічним життям та суспільними настроями, і робитись це має із залученням науковців, педагогічної громадськості, батьків та медіа-спільноти.
Але це не все. Кожна спроможна територіальна громада (а таких зараз стає все більше) бажає, щоб діти з цієї громади отримали шанс на просування соціальними ліфтами, отримали конкурентну вищу освіту, і, можливо, поверталися жити й працювати вдома.
Якщо в школі вдасться прищепити дитині бажання активно реалізовуватись в житті громади, це стає певною запорукою того, що молодому фахівцю після вишу буде цікаво почати працювати саме в рідній громаді тут самореалізовуватись і допомагати розвиткові громади.
А оскільки зараз громадам передано питання організації шкіл вирішувати самостійно, то можна сказати, що зараз громада не просто відповідає за утримання шкіл, вона кревно зацікавлена у якості шкільної освіти і зміст цієї освіти також є в полі зору уваги громади.
– Чи можна в одному реченні сформулювати, якою має бути мета освіти з точки зору суспільства в цілому?
– Навчити дитину, майбутнього громадянина адаптуватися до світу, який швидко змінюється.
Вчора всі писали листи в конвертах, відсилали їх по пошті та чекали чотири дні, поки вони дійдуть. Сьогодні всі переписуються мейлом чи смс.
Світ змінюється, а якщо ти залишишся писати паперові листи, то ти випадеш з динаміки світу – і все, твій потяг пішов!
– Чи вирішує або наскільки вирішує цю задачу система освіти в Україні?
– Поки не вирішує. Тому що так завдання перед освітою поки не артикульовано. Але, як я вже казав, можливості для цього вже створюються.
– Що треба зробити, щоб вона почала вирішувати таке завдання?
– Крім децентралізаційних процесів, в тому числі в системі освіти, потрібно змінити філософію освіти.
Суспільство має усвідомити, що освіта це не тільки і не стільки знання, а більш розуміння, в якому місці ці знання потрібні, навички, де їх шукати, та вміння, як їх застосовувати.
Сьогодні безліч знань знаходяться у вільному доступі через інформаційні мережі. Тому зараз ключовим є не статичні знання якихось формул чи правил, а здатність знайти необхідні знання та уміння використати їх за призначенням і максимально ефективно.
– Чи є в Україні спроби вирішити це завдання?
– Ми зараз працюємо з МОН, вони ніби починають це розуміти. І, здається, починають рухатися саме в тому напрямку. І прийняття нового закону "Про освіту" свідчить про це.
Крім того, останнім часом активізуються неформальні рухи в школах, де дітей намагаються втягувати в освітні процеси не тільки через знання. І це теж добрий знак.
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЦЕЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ – САМОРАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА ЧЕРЕЗ СОУЧАСТИЕ В РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВА
 |
МАКСИМ БАКШАЕВ
идейный вдохновитель Клуба Исследователей Детства
– Как ты считаешь, что должно быть стратегической целью школьного образования для общества и для каждого конкретного ученика?
– Раньше общественную цель образованию задавала элита. Причем, прежде всего, исходя из своих прагматических выгод.
Сейчас, мне кажется, что стратегические цели для образования от общества становятся направленными на развитие общества. На максимальную реализацию общих интересов.
И на то, чтобы каждый человек нашел в этом обществе свое индивидуальное место. Тогда, решая индивидуальные стратегические задачи, мы автоматически будем реализовывать общественные стратегические цели.
Если мы говорим о стратегических целях образования с точки зрения взаимовлияющего развития общества и индивида, это необязательно должна быть школа.
Это может быть тот же самый хоумскулинг, какие-то из более-менее современных моделей, которые не привязаны к рамкам школы, классов, уроков, к количеству учеников в классе.
А школа на данный момент выглядит какой-то искусственно созданной институцией родом из прошлых механистических систем, которые производили винтики, болтики, гаечки.
Я думаю, что вместо школы должен быть определенный образовательный центр, который будет помогать человеку, ребенку в индивидуальном развитии.
Наверное, одна из проблем нынешней школы в навязывании шаблонов, программ, форматов. Чтобы уйти от диктата общества, в том числе и школы, и прийти к тому, чтобы человек мог самостоятельно рефлексировать, понимать свое место в жизни, задавать правильные вопросы и самому находить ответы, – важно формирование стремления к саморазвитию, внутренней мотивации, навыков самооценивания.
Это, пожалуй, и должно быть стратегической целью образования – сформировать и сохранить стремление человека к саморазвитию и к соучастию в развитии общества. Сделать так, чтобы его стремление было постоянным и дать ему инструменты, чтобы он сам мог искать ключи и возможности к этому развитию.
Я вижу, что общество развивается именно в этом направлении.
Возможно, это произойдет через 50 лет, возможно, через 100 лет – когда-то не будет какой-то единой стратегической задачи у образования с точки зрения общества.
Просто все индивидуальные задачи будут направлены на развитие общества.
С точки зрения спиральной динамики люди на каждом новом уровне развития все больше ориентированы на общественное.
Когда возникает необъяснимое внутреннее знание того, что ты не сам по себе или член своей отдельной стаи, а часть всего общества.
Когда у тебя это уже просто генетическое желание – максимально изменять мир вокруг себя и максимально быть полезным для него.
– Что нужно сделать для того, чтобы перейти на этот уровень целеполагания украинской системе образования?
– Есть два-три процесса, которые должны происходить параллельно.
То, что сейчас делает государство, это постепенное улучшение существующей системы для большинства.
А параллельный процесс – это независимое развитие альтернативного и частного образования. Пусть даже в значительном разрыве с этой системой для большинства. Потому что именно этот "авангард" позволит удержать планку целей на уровне образования развитых стран.
Попытка взять и сразу всех перевести на новый уровень будет насильственной и, очевидно, не сможет привести к результату.
Но постепенно принцип "деньги за ребенком", свобода для развития частных инициатив и пр. будут сокращать этот разрыв.
– Что ты знаешь о том, как это решается в других странах?
– Я всегда в этом контексте вспоминаю финнов, поскольку они за последнее время прошли сразу несколько этапов.
Во-первых, они осознали, что образование должно быть живым. Оно должно быть организмом, который развивается вместе и в связи с постоянно развивающимся миром.
Во-вторых, они предоставили достаточную автономию школам в рамках системы. Они создали систему, которая вообще исключает необходимость появления каких-то альтернатив.
В этом смысле, как это ни парадоксально, наше сообщество альтернативных школ очень похоже на систему образования Финляндии. Где каждая школа в достаточной степени индивидуальна и имеет свои стратегические цели, но при этом есть общие ориентиры, понимание общей миссии.
В-третьих, что у них очень важно? Доверие. Это тоже неотъемлемая часть существования в рамках единого большого организма. Когда ты не можешь контролировать все процессы – тебе важно научиться доверять.
– Знаешь ли ты примеры в Украине достаточно осмысленного отношения к постановке миссии, стратегической и тактической целей в сфере школьного образования?
– Есть интересный пример – демократическая школа "Дикси". У них есть более-менее хорошо артикулированная цель и четкий формат, продекларированные основателем.
В рамках этого формата есть разные мастера, учителя, которые обладают определенной свободой действий.
Модель образования в "Дикси" мне кажется достаточно интересной и по определенным параметрам приближенной к финской.
Но на практике есть определенные тактические моменты, которые не позволяют этому организму существовать и развиваться максимально эффективно.
Например, очень трудно подобрать учителей такого уровня, чтобы они могли, с одной стороны, самостоятельно формулировать тактические задачи и цели, а с другой стороны, удерживать стратегическое видение.
И это касается, разумеется, не только альтернативного образования. Но именно в альтернативном образовании учитель, имея бОльшую творческую свободу, получает возможность сделать обучение более эффективным.
В конце концов, познакомившись с различными образовательными инициативами и пообщавшись с родителями, я пришел к выводу, что одна из главных проблем образования в Украине, как государственного, так и альтернативного, именно в отсутствии кадров со стратегическим мышлением.
Плюс все-таки недостаток элементарно грамотного менеджмента.
С другой стороны, можно увидеть, как сейчас МОН очень красиво и вдохновляюще расписывает стратегические перспективы украинского образования. Но то, что МОН мыслит стратегически, может не иметь никакого смысла, если нет понимания того, как это будет реализовано тактически.
Дело в том, что участников этого процесса огромное количество. Не будет преувеличением сказать, что это миллионы.
В общении с родителями уже после принятия нового закона "Об образовании", у меня сформировалось понимание, что самая чудесная стратегия и самые замечательные команды на уровне страны обязательно будут сталкиваться с противостоянием большинства, которое не совсем понимает эти стратегические цели.
Но важно все-таки, что есть критическая масса людей, имеющих это стратегическое видение и готовых его реализовывать.
СМОТРЕТЬ НУЖНО ИЗ БУДУЩЕГО. ИНАЧЕ МЫ ПОЛУЧИМ ПРОДОЛЖЕННОЕ НАСТОЯЩЕЕ
 |
ВЛАДИМИР НИКИТИН
футуролог, культуролог и архитектор, сооснователь проекта Foundation For Future (FFF), Президент украинского педагогического клуба
– Как вы считаете, что для общества должно быть целью школьного образования с точки зрения общества и с точки зрения ученика?
– У меня тут много несогласий. Первое: нет такого заказчика на образование, как общество. Там, по крайней мере, пять или шесть разных заказчиков.
Это родители, которые хотят видеть ребенка успешным, счастливым и здоровым.
Исторически заказчиком всегда была или община, или город. У нас город сейчас перестал быть заказчиком образования вообще.
Университет – это порождение города. Школа – это порождение города. Самая важная и сложная организованность в мире – город, – вообще не представлена в образовании ни предметно, ни в вопросах, ни в задачах.
Третий заказчик – это государство. Государство хочет иметь граждан, которые платят налоги, обеспечивают его благосостояние, служат в армии и являются законопослушными. Это базовые требования государства.
Сейчас очень мощным заказчиком стали корпорации. Корпорациям нужны потребители, с одной стороны, и работники, с другой стороны.
Еще одним заказчиком должна или может выступать элита, которой важно воспроизводство или развитие думающего слоя. У нас такого заказчика сейчас вообще нет.
Но самое главное – это сам человек.
Я вообще считаю, что говорить "образование" о школьном образовании – это глубокая архаика.
Образование человека, то есть образование его "по образу и подобию" с учетом его призвания и предназначения или значения для общества, оно продолжается всю жизнь.
Идея получения какой-то разовой законченной порции знаний, которую мы по инерции называем образованием, уже ушла или уходит в прошлое.
Но я вообще против этой терминологии – всех этих миссий, целей. Эта терминология из менеджмента корпораций, она не применима к системе образования.
– Какова альтернатива?
– У образования нет цели. Образование самодостаточно и является ценностью само по себе.
Образование человека, образование его в соответствии с божественной способностью творить и с пониманием, для чего он пришел, каково его призвание на земле – вот базовые вещи, а отнюдь не общественные потребности и польза.
– Но это ведь тоже можно назвать миссией?
– Назвать можно все что угодно, как угодно. Но это не миссия. Это сущность образования.
– В любом случае это ответ на вопрос "Зачем образование?"
– Нет, это ответ на вопрос "Что это такое?"
А зачем – можно в частном случае рассматривать, зачем это нужно государству, в какой форме, какому государству в какой форме, зачем это нужно родителям и элите. Там можно говорить о том, что есть цели, миссии и так далее.
– А если мы хотим что-то изменить в системе образования, то каким образом можно сформировать направление изменений?
Если мы отказываемся от менеджерского подхода с миссиями и целями, если мы не хотим отвечать на вопрос, зачем образование...
– Хотим, но этот вопрос возникает позже, а не изначально.
– А какой изначально?
– Какое будущее мы хотим. Сначала будущее, а потом – каким образом можно начинать изменения в том, что есть, чтобы двигаться к этому будущему.
Критерии оценки того, что происходит, – будут проистекать вот из этого нашего представления о том, что мы хотим.
А если нас удовлетворяет существующее настоящее, тогда можно провести то, что мы называем "реформами". Потому что реформы приводят к будущему, которое является не более, чем продолженным настоящим.
Реформы не способны привести к качественно иному будущему. Для нового мира нужно просматривать другой аспект настоящего, из которого и родится иное будущее.
– Каково, с вашей точки зрения, нынешнее состояние украинского образовательного целеполагания?
– На доминирование задач и ограничений, которое ставит государство, сейчас начались мощные атаки со стороны родителей.
Потому что их не устраивает существующая система государственного школьного образования. И уже много лет родители стремятся к семейному образованию, к тому, чтобы ребенок не находился в школе, чтобы к ребенку применяли индивидуальные подходы. Сейчас это получило законодательное оформление.
С другой стороны, корпорации, которым нужны потребители в первую очередь гаджетов, информационных услуг и так далее, стремительно разворачивают обучение через сети и втягивание в сети.
Я сейчас не оцениваю ни первое, ни второе, но это очень мощно размывает устоявшуюся систему.
– Как должно быть на самом деле?
– С моей точки зрения, должно быть принципиально изменено содержание образования, изменено представление, что есть грамотность в современном обществе.
Грамотность в широком смысле слова – экранная, текстовая, по отношению к своему телу и здоровью, к городу, к финансовой системе и так далее.
Должен быть совершенно другой набор того, что мы передаем детям и что им надо.
Потому что мы традиционно движемся по пути простого воспроизводства, а сейчас нам необходимо, как вы правильно отметили в начале, расширенное воспроизводство.
Простое воспроизводство очень долго было базовым основанием образования.
С новым временем в Европе туда добавилось развитие, которое потихоньку начало менять содержание образования, и сформировались все нынешние представления об учителях, предметах, эволюции предметной сферы.
Если общество устойчиво, то ничего больше и не надо. В обществе, которое развивается динамично и закономерно, безусловно, необходимо развитие.
Но у нас сейчас начались хаотические, спонтанные изменения. И очень быстрые. А освобождение от ненужных знаний становится еще более важным, чем их накопление и приобретение.
И сейчас ожидается следующий скачок осмысления. Здесь нужна качественно иная идея – например, идея творения. Творения как особого – творческого - способа формирования действительности.
Но тут нужно разбираться – каким образом можно творить и что сейчас нужно творить.
Потому что все говорят сейчас о творчестве, что это надо давать в школе, а чаще всего в одну кучу сваливается и художественное творчество, и клипмейкерство в YouTube, и кружки по робототехнике.
А я считаю, к примеру, что рамка мышления, которую распространяют корпорации о том, что все устроено алгоритмически, является препятствием для развития творческих возможностей и для самой идеи творчества и творения.
Это базовые вопросы, которые просто не обсуждаются, ведь у нас нет различения между образованием как ответом на вопрос "что" и педагогикой, которая отвечает на вопрос "как". У нас как сфера мышления в основном развита педагогика и практически не развито образование.
– Как вы считаете, что институционально нужно сделать, чтобы пойти по правильному пути?
– С моей точки зрения, по крайней мере, нужна автономия учебных заведений. Это раз. Причем ответственная автономия. Потому как у нас "дайте нам автономию, мы будем делать, что захотим".
Нужна глубокая дискуссия и обсуждение, что у нас происходит. Потому что сейчас, когда возникают частные и домашние школы, они пытаются для привлечения школьников, студентов схватиться за какую-то новацию, схватиться за скандинавский или сингапурский опыт и так далее.
Причем это все фрагментарно, не целостно и может привести только к большему хаосу, чем существует сейчас.
Просто никто не обсуждает образование как целое. Все занимаются срочным изменением фрагментов. А если перечислять эти фрагменты, то их очень много. Это отказ от государственного контроля, от дипломов вообще в принципе, особенно государственного образца, это отказ от предметной системы как доминирующей системы.
Нужно научиться определять, что важного из традиции нужно воспроизводить, что нужного из развития следует учитывать, что творить для иного будущего.
По сути это и есть содержание образовательных исследований, которые определяют содержание образования в каждом конкретном случае.
– Знаете ли вы, какова система целеполагания в других странах, которая могла бы быть взята на вооружение в Украине или послужить ориентиром для Украины?
– Мне сейчас интересен опыт скандинавских стран. У них я бы позаимствовал идею самоорганизации и самодисциплины.
Это для меня самое важное из того, что они внесли и что они делают. То есть – формирование ребенка, человека самоорганизующегося...
МЕТОЮ ОСВІТИ МАЄ СТАТИ ФОРМУВАННЯ ЩАСЛИВОЇ ЛЮДИНИ, ЗВІДТИ ВСЕ РЕШТА
 |
ЄВГЕН ЛАПІН
співзасновник альтернативної школи "Скворечник"
Мені залишається тільки приєднатися до думки шановних експертів.
Система освіти повинна бути інструментом формування суспільства майбутнього. Яким ми бачимо суспільний устрій в майбутньому, такі цілі ми повинні закладати в систему освіти сьогодні.
І хоча в суспільстві немає єдиного бачення, єдиної ідеї цього майбутнього, все ж деякі принципи/цінності проглядаються.
Це перш за все свобода і обов'язково відповідальність, що пов'язана з нею.
Це розвиток суспільства через розвиток кожного його члена.
Це синергія спільнот, що формуються активними самоорганізованими людьми.
Це творчість у всіх його формах, включаючи соціо-гуманітарну творчість.
Інституційно для цього необхідні максимальна лібералізація і децентралізація освіти, а також включення в цілепокладання всіх замовників освіти.
Досвід подібних відносин, а також досвід відповідної організації освіти є, наприклад, в скандинавських країнах.
Зрозуміло, що просто скопіювати модель освіти успішних в цьому сенсі країн не вийде.
Проте можна переосмисливши їх досвід цілепокладання, сформувати власну концепцію освіти. А також запозичити окремі інструменти, подбавши про коректність їх перенесення на український ґрунт.
Я б додав ще одну думку. Вона настільки очевидна, що часто не береться до уваги.
В результаті всіх освітніх перипетій повинен стати щасливим основний споживач, а в міру дорослішання він же основний замовник освіти, – дитина, підліток, юнак, взагалі людина.
Думаю, що ні один з батьків не заперечить проти такої мети. Вважаю, що в нинішньому мінливому світі все решта замовників освіти також будуть все більш і більш зацікавлені у формуванні щасливої людини, – навіть якщо ще не готові до цього прямо зараз.
Ви спитаєте, що таке щастя?
Не вдаючись в нюанси, я визначаю щастя в цьому контексті як стан авторства свого життя.
А чи можна навчити дитину бути щасливою колись в майбутньому, позбавляючи її стану щастя в сьогоденні – навантажуючи і перевантажуючи її знаннями, навичками, вміннями і, є ще таке слово – "компетенціями", утримуючи її в обмеженнях школи, шкільної програми, а найголовніше, наших уявлень, якою вона повинна бути в майбутньому, і як вона повинна вести себе сьогодні?
На мою думку, відповідь очевидна.
Щастя вам, шановні читачі! Вже сьогодні!
Титульне фото poznyakov/Depositphotos