Раненые в АТО: Юрий Ружицкий

"...На Майдан я так и не попал. Но я был на там мысленно, переживал каждый день, с сыном смотрели всё, что транслировали... Он у меня взрослый. А когда Россия на нас напал – принял решение идти Родину защищать, только свои дела дома уладил".

Юрий Ружицкий – из тех, кто шёл на войну осознанно. По его глубокому убеждению, воевать должны взрослые мужчины: "Я, вот, сына вырастил, дерево посадил... А гибнут же на фронте совсем зелёные. Кто в первые дни на фронте погибал? – Контрактники, пацанчики по 19-20 лет. Так их жалко..."

Юра вздыхает и опять повторяет:

"Я пошёл воевать, чтобы кого-то из пацанов не призвали – пусть они живут. Вон, все кто войну прошёл, пусть даже не раненные – у них же у всех с психикой проблемы. Одно дело мне, взрослому мужику, повидавшему в жизни многое, быть на передовой – а тут ничего не видевшие пацаны…

Неправильно это".

Спокойный, уверенный голос, взрослый мудрый взгляд. Конечно, на больничной койке сложно выглядеть богатырем, но я все равно не удерживаюсь от вопроса, вертевшегося на языке:

– А почему у тебя позывной Бегемот?

– Не похож?

– Нет (смеюсь).

– А вот так вот, чтобы непонятно было. Да и просто у меня это – слово-паразит.

– Откуда ты родом?

– Винница. Я хотел в армию, а не добровольцем. В нашем военкомате, по правилам, я был уже списан – 43 года... Пришлось писать заявление, просить восстановить меня в запасе и призвать в ВСУ. Я же ещё в Союзе служил, десант.

Призвали 13 августа. Вначале я попал на полигон, в Яворив, а потом нас с двумя друзьями перевели в 25-ку – и в первых числах сентября я оказался в Дебальцево, в самом аду.

Ровно месяц мы держали Дебальцево, и через месяц нас вывели.

После доукомплектования и переформатирования я попал в 9-ю роту 3 батальона наводчиком-оператором БМД. Учили нас с октября по январь, а в январе выдвинулись с техникой на Авдеевку. У нас все пацаны в роте были замечательные, вся "шелуха" отмелась ещё в учебке, остались одни герои.

С Димитрова шли уже на гусеницах – и сразу кинулись в бой, стали отнимать позиции сепаратистов.

Брали Волчий мост. Там мы потеряли нашего Андрюху-"Разведчика"... Но поддержки не было, и через 2 дня пришлось бросать позиции, опять потери – потеряли 4 человек.

Что самое странное, так это то, как использовали десантуру. Вот мы же штурмовой отряд, мы взяли объект – нужно подводить пехоту, а нас отводить. А мы берём объект и стоим как пехота. Это очень неэффективно.

95-ка брала шахту рядом, обстрелы у них были постоянно. Рядом с нашими позициями был "Катер", ПВО, которые прикрывали аэропорт Донецка – так у ребят иногда и часа не было спокойного: хорошо, что там бункеры есть, они в них прятались всё время. Иначе потери были бы огромные.

У нас за 2 месяца потери 6 человек: Сашка Черников – "Репортёр" у него дочке 3 месяца только исполнилось, Саша Чумаченко – "Товарищ Чумаченко", Коля – "Механик", Андрей Гарбуз – "Гарбуз", Саша – "Талиб", Андрюха – "Разведчик".

А еще у сепаров есть негласное правило: из 25-ки не брать пленных.

– Расскажи, как ты получил ранение?

– 10 марта весь день было тихо, ОБСЕ были до 5 вечера, а потом они чётко и ровно в 5 уехали. Тут и началось!..

Вначале они пошли на Шахту, но там 95-ка дала им прикурить – и они полезли к нам, на Волчий мост. Они или обколотые или пьяные – это уже привычно, видишь, как их начальство кидает "мясо" в атаку.

Мы им тоже устроили "тёплый приём", и они начали стрелять из-за автомобильной насыпи, из АГС "огурцами" с навесом. Вот к нам в окоп и залетел "подарочек", взорвался возле меня – я сидел на мешке с углём, меня с него сдуло просто.

Успел посмотреть на левую ногу, она была вся в дырках и кровь хлестала. Мне сразу вкололи "бутик" – бутарфанол, наложили жгут, в области паха.

Рядом со мной задело ещё двоих разведчиков, но легко. Нас погрузили – я всё смотрел на ногу, она как змея волочится по земле, пока меня несли – и на ней привезли к нашим медикам, в полевой госпиталь. Оттуда меня в 66-й Львовский госпиталь перевезли, там наложили АВФ (аппарат внешней фиксации – ред.) – железо, наложили шины. Спасибо им огромное, они так хорошо сработали, что в Днепропетровской больнице Мечникова, и тут, в Киеве – очень хвалили их работу.

– А что сейчас с ногой?

– Сейчас уже лучше, смогли уже закрыть кость, а то она так и была оголённая, мясо зашили, кожу с правой ноги сняли, пересадили на левое бедро. А так – переломы множественные осколочные левого бедра и левой голени, поражение мягких тканей и нервов на левом бедре, большая открытая рана.

Я же во время перевязок смотрю, что и как. Раньше страшно было, а сейчас кость уже не видна...

Но лежать мне ещё на этой кровати пару месяцев, пока мне не снимут АВФ и не начнут подготовку к операции по соединению костей – но до этого ещё далеко.

Недавно думал, останется у меня нога или нет. Сейчас вроде прогресс есть, есть шанс, что останется своя. Никто сейчас из врачей не скажет, как она будет заживать. Но полностью она уже не восстановится никогда.

...Лежит на госпитальной койке терпеливый взрослый мужчина. Может только пока подтягиваться на больничном "гусаке". Переживает за своих ребят, что остались воевать.

Потому что воевать должны не молодые пацаны – а взрослые мужчины.

И пока мы говорим, я всё больше понимаю, что всё у нас будет хорошо, пока есть такие люди, как Юра Бегемот. Простой настоящий мужчина из Винницы. Воин. Защитник.

Счёт в Укрсиббанке 5169 3048 0423 0573
на имя Ружицкого Юрия Иосифовича

Помочь Юрию Ружицкому сегодня – это наша с вами возможность сказать ему "спасибо" за смелость. За мужество. За чьего-то спасённого сына, вместо которого он пошёл воевать.

Спасибо тебе, Юра, за благородство души и за мужество!