Безумный второй Донбасс

После года изнуряющей войны украинцы снова задаются вопросом: "Как относиться к Донбассу?" Что делать, если после многих потерь и потрясений, уже не жалеешь оккупированный Донбасс – а презираешь за равнодушие к своей собственной судьбе и ненавидишь за боль от собственных утрат?..

Демонстративно игнорируя главный фактор – военную агрессию РФ и планы Кремля по насаждению "русского мира" – с недавних пор в СМИ продвигается тезис, что к войне на Донбассе привел "социальный протест". Я была искренне удивлена, когда умнейшая представительница проблемного региона Елена Стяжкина недавно сказала, что подобный протест должен быть признан и услышан. А говорить о "сепаратизме" на Донбассе якобы совсем неполиткорректно, и необходимо избавляться от этого термина.

Давайте разберемся.

Что такое классический "социальный протест"? Возьмем самые яркие примеры последних пяти лет в Украине: Налоговый Майдан, акции против скандального закона Колесниченко-Кивалова, начало Евромайдана.

Тысячи участников этих акций выходили на улицы с понятными требованиями и планом предлагаемых изменений:
– малый бизнес требовал отмены удушающего Налогового кодекса;
– защитники украинского языка просили отменить депутатскую глупость и не играться с огнём;
– Евромайдан собрался в центре Киева с обращением к власти – подписать ассоциацию с ЕС и в кратчайшие сроки принять в Раде все евроинтеграционные законы.

Было ли что-то подобное на Донбассе весной прошлого года?

В апреле-2014 в миллионном городе Донецк можно было легко получить по голове за сине-жёлтую повязку, в то же время сердобольные бабушки носили котлеты вооруженным сторонникам "Новороссии", взявшим под контроль ОГА.

Из социального, разве что, – хотели зарплату "как в России" и стабильность как в СССР.

После окончания трагического, безумно сложного Майдана в феврале, у Донбасса было время включить мозги и подумать, почему против власти Януковича и его донецких приспешников восстала вся Украина.

Не потому, что Донбасс кто-то не любил, ущемлял русский язык или пытался взять под контроль шахты. Майдан, в том числе и проукраинские акции в центре самого Донецка, – пытался объяснить региону, что свергли режим, который воровал в космических масштабах и не ценил человеческую жизнь. Что теперь мы вместе можем строить новую страну – без отличий, кто лучше, а кто хуже.

Но Донбасс решил по-своему.

Когда русскоязычные регионы Юго-востока, такие же проблемные и обманутые регионалами Запорожье, Харьков, Николаев и Одесса отчаянно сражались с озлобленными вооруженными "титушками" – вся Украина ждала, что суровые шахтёры выйдут и скажут: "Мы остаемся с Украиной".

Но горняки только ограничились несмелыми "гудками", пока ростовский автомойщик Моторолла без стеснения демонстрировал, кто в Донецке хозяин.

Когда возникла потребность защитить Донбасс от оккупации и собрать деньги на элементарное обеспечение для воинов – вся Украина, скрепя зубы, приносила деньги на кевларовые каски и дорогие прицелы. Последние гривны несли все – старушки с пенсии, молодые пары с подарков на свадьбу, дети – из копилок.

И только Донбасс продолжал возмущаться, что Украина им не платит, как раньше, до войны.

Прошел год. Сегодня в каждой области есть своя Аллея Героев – погибших воинов АТО, а на улице привычной и частой стала картина – молодой парень в форме без руки или ноги. И теперь, год спустя, Донбасс презирают не за ненужную, чужую войну – а за равнодушие к собственной жизни, к Родине, будущему.

За то, что глупость Донбасса теперь "разгребает" вся Украина.

...Однажды в нейрохирургии Киевского военного госпиталя я встретила мать 22-летнего танкиста со Львова. Молодой парень получил тяжёлое ранение под Дебальцево ещё прошлой осенью. Он парализован и будет нуждаться в сиделке до конца дней.

– Я надеюсь, что хоть кто-то, кого он защищал, скажет однажды "спасибо", – сказала миниатюрная брюнетка с выцветшими от слёз глазами...

Когда мы говорим о том, что к войне на Донбассе привела нищета – стоит подумать: а разве другие области у нас живут богаче? Разве получали они годами ежегодно из госбюджета огромные суммы на дотации?

Если посмотреть финансовые показатели Донбасса за 2012 год – когда ничто не предвещало Революции Достоинства и кардинальных изменений власти, – помощь для Луганской и Донецкой областей впечатляет. 16,2 миллиарда гривен на дотации и субвенции. И ещё 14 миллиардов – бюджетное финансирование угольной отрасли.

Спрашивали ли жители Донбасса у себя самих, куда ушла эта уйма денег? Почему не улучшилось качество образования, не начали решать проблемы ужасающей экологии в регионе, почему шахтёры до сих пор работают на допотопном оборудовании, а состояние больниц маленьких городов не менялось со времён Хрущёва?

Но вместо спроса со своих местных элит: "Куда подевались деньги Донбасса?" – жители региона предпочли искать причины своей бедности в Киеве, Майдане, правосеках, Порошенко. В ком угодно – только не в себе.

Я видела "киборгов", защитников Мариуполя и добровольцев, прошедших ад Иловайска – в мирное время они жили ничем не примечательной жизнью в любом депрессивном городе Украине. Шлифовщики металла, комбайнеры и строители на сезонных заработках – все эти ребята в мирное время зарабатывали больше, чем разведчик или снайпер в АТО.

Но желание обеспечить семью и улучшить материальное состояние не стало для них поводом к призывам: "Путин, введи войска".

Главное послание всей Украины к Донбассу сегодня звучит так:

Мы не ищем врагов внутри страны. Украинцы хотят жить в достатке в своем государстве и готовы ради него отдавать свои жизни.

...Многие спросят: "А остались ли те, кого нужно тащить за собой и помогать в Донбассе"?

Так случилось, что после года войны существуют два разных Донбасса.

Первый – где Украина продолжает быть государством для его граждан. На актуальной карте АТО отчетливо видно, что большая часть региона по-прежнему наша, от Мариуполя до севера Луганщины. И главная задача на подконтрольной территории – не допустить развитие бациллы "русского мира".

Украинский Донбасс – это также уроженцы региона, которые не сидят, сложа руки: ушли добровольцами на войну, ежедневно помогают раненым в госпиталях или вывезли свой бизнес с оккупированной территории и выстраивают его на новом месте в свободных городах Украины.

Однажды я спросила у знакомой активистки со Сватово: "Почему вы устояли перед ЛНР?" Ответ был очень простой и показательный:

– У нас в районе все заняты фермерством. У людей земельные паи и сотни гектаров земли. Они решили, что практичнее оставаться с Украиной.

Второй Донбасс – это Донбасс донецкого "Беркута", Мотороллы, Захарченко и интервентов с Бурятии и Тольятти.

К глубокому сожалению, мы временно потеряли эту часть Донбасса.

Выезд большинства проукраинских активистов, тотальная пропаганда кукольных "республик", атмосфера террора и страха превратили Луганск и Донецк в жалкое подобие самих себя.

Мой лучший друг, оставшийся в Донецке по семейным обстоятельствам, говорит, что типичный день горожанина проходит в поисках дешёвого "социального хлеба" и гуманитарной помощи.

Желание жить "как в России" обернулось сюрпризами. Зарплаты и пенсии стали меньше, в магазине дефицит майонеза, пищевой соды, лекарств. Бутылка шампуня в ДНР стоит 120 гривен, пиво – не более трех бутылок в одни руки, а любой, самый незначительный бизнес теперь должен "отстегнуть" из заработка заезжим боевикам.

Когда жители Донецка едут в Ростов или Воронеж, чтобы найти там лучшую работу, их не считают за своих. Они остаются конкурентами за ресурсы и жизненное пространство.

Они никогда не станут "русскими".

Но даже этот безумный, второй Донбасс не стоит ненавидеть. Он уже наказал себя сполна за свою роковую ошибку.