Елена Мариничева: Украинская литература шагнула дальше русской

Елена Мариничева - переводчик современной украинской литературы на русский язык. Благодаря ей десять лет назад российские читатели познакомились с современной украинской литературой.

В 2001 году в России впервые вышел перевод "Полевых исследований украинского секса" Оксаны Забужко. В 2007 году - "Даруся сладкая" Марии Матиос. Елена Мариничева переводила тексты Сергея Жадана, Евгении Кононенко, Тани Малярчук, Костя Москальца.

Сегодня Елена Мариничева переводит нашумевший роман "Музей заброшенных секретов".

В 2011 году исполнится уже десять лет, как в России читают современную украинскую литературу. "Украинская правда. Жизнь" встретилась с Еленой Мариничевой поговорить об итогах десятилетия.

- По-вашему, чего не хватает украинской литературе?

- Зрелости. Сердечность, искренность новой украинской литературы имеют и свою оборотную сторону - незрелость.

- У вас есть любимый персонаж современной украинской литературы?

- Даруся Сладкая. Она мне очень близка своим "не от мира сего", своей душевной странностью.

- А есть ли книжка-мечта, которую бы очень хотели перевести, но не сложилось?

- В свое время я очень хотела перевести "Депеш Мод" Жадана. Но не я ее перевела. И ревниво отношусь к тому переводу, что вышел. Я бы перевела по-другому.

Ну, а в данный момент не могу себе позволить роскошь говорить об абстрактных планах, потому что целиком поглощена переводом "Музея" Оксаны Забужко: издательские сроки поджимают .

- Расскажите забавную историю, связанную с переводом с украинского на русский.

- Один такой эпизод связан с повестью "Инопланетянка" Забужко. Там героиня в финале наконец садится за печатную машинку, и досадует на расчирикавшегося воробья. Она ему говорит "А здох би ти". Я так и перевела: "Да чтоб ты сдох".

Но украинский текст при дословном переводе на русский всегда звучит грубее, резче - это общее правило, и я его обычно учитываю. В случае же "с воробьём" на эту потерю "улыбчивости" первой обратила внимание Оксана, - она спросила меня, мол, ты бы своему коту сказала "Чтоб ты сдох"? А я бы коту такого не сказала.

Тогда я перевела "Да пошел ты в баню".

А недавно я переводила эротические сцены в "Музее заброшенных секретов". Помню, мы с Оксаной согласовывали синонимы слова "член". Если б кому-то стороннему попалась на глаза эта наша переписка, думаю, он был бы весьма шокирован: две дамы на полном серьёзе обсуждают - "Адриану, значит, оставляем член? - Да, а у Артёма меняем!"

"Наши российские писатели прячутся. А в украинской литературе автобиографичность плещет через край"

- Как вообще идет работа над таким текстом, как "Музей покинутих секретів"?

- Как всегда. Ничего сверхнеобычного. Роман талантливый, объемный.

Конечно, легче работать с компактным текстом, на одном дыхании. В больших текстах присутствуют разные тональности, а значит и различные "диапазоны" дыхания, кроме того, всегда есть более сильные и более слабые места.

Мой первый читатель - мой муж, и ему очень нравится русский вариант романа. Редакции журнала "Новый мир" текст тоже понравился, сейчас готовится публикация первых глав "Музея".

"Музей" мне лично интересен еще и тем, что здесь героиня романа, - впервые у Забужко! - любит и любима.

Я знаю, что были претензии к Оксане за сюсюкающий язык в любовных эпизодах. Может быть. Но ведь героиня - любит, влюблена! Вспомните описание ее первого поцелуя с Адрианом. Есть и другие эпизоды - точные, важные и красивые. Кстати, начиная с третьей главы я, с согласия Оксаны, немного изменила ласкательное имя, которым называет Адриан Дарину, так что "сюсюканья" в русском варианте станет значительно меньше.

- Чем такой роман может заинтересовать читателя в России?

- У него особенная философская и метафизическая составляющая.

Оксана касается крайне любопытной сейчас темы философии, физики, естествознания - теории суперструн. Мой сын-физик как раз - вот такое случайно-неслучайное совпадение! - занимается этой областью науки и в разговорах со мной "перевел" для меня теорию суперструн на мой гуманитарный язык.

Говоря очень приблизительно, теория суперструн заключается в том, что прошлое, будущее, настоящее, пространства и люди - все мироздание пронизано тончайшими нитями. Они все взаимосвязаны. У этих взаимосвязей и взаимозависимостей существуют свои закономерности, какие-то из них можно обозначить, разглядеть.

Оксана именно эту идею развивает с помощью художественных образов. И это необычайно интересно. Вспомните, к примеру, как в романе героиню в каких-то исключительных ситуациях пронизывает осознание связанности всего со всем и неслучайности событий, как она на какую-то долю мгновения видит векторы-нити, пронизывающие собой время, бегущие от одной судьбы к другой, объединяя всё в единый узор.

Весь роман на этом построен. Я раньше не встречала, чтобы в художественном тексте о таком говорили настолько точными, выверенными словами.

Интересна и историческая сторона "Музея".

- Мне кажется, именно спорные исторические и политические эпизоды могут вызвать большой интерес в России.

- Согласна, я и сама писала об этом в статьях в "Новом мире" и в "Дружбе народов". Там я тоже сделала акцент не на суперструнах, а на истории и политике. Мне хотелось подготовить почву для восприятия романа.

Но не стоит думать, что в России буквосочетание "УПА" вызывает у всех только негативные реакции. Предубеждённые, те, кому "и так всё ясно", роман, скорее всего, читать и не станут - такие вообще мало читают. Адекватные же читатели знают, что любое историческое явление многозначно.

"Украинский текст при дословном переводе на русский всегда звучит грубее, резче - это общее правило"

Не стоит забывать, что даже в советской литературе тема УПА поднималась не всегда в канонически-советской трактовке: вспомним хотя бы замечательное стихотворение Давида Самойлова "Бандитка".

Еще в "Музее" есть важнейшая линия - Украина сегодня. В описании общественно-политических реалий присутствуют и сатирические нотки. У Оксаны прекрасное чувство юмора. У нее блестяще получается рассмешить читателя. Она дает точные и смешные характеристики реальностям настоящего.

Но это не памфлет на злобу дня. И хотя Оксана пишет о событиях до 2004 года, текст нисколько не устарел.

- Кстати, в критике звучала мысль о том, что линия современной Украины в романе - самая слабая. Согласны?

- Нет. Вы сейчас, очевидно, имеете в виду некоторых "внутренних" украинских критиков. Для читателя же со стороны всё кажется очень уместным, а современный социально-политической пласт романа - убедительным.

Думаю, что градация романа по частям разной художественной силы проходит не по оси времени.

- А как?

- Возможно, когда автору нужно что-то рассказать и одновременно "сшить" эпизоды, действие замедляется, становится как будто чуть-чуть затянутым. Но Забужко - кто бы там что ни говорил - всегда вовремя ставит точку.

- Если от "Музея" перейти к современной украинской литературе. Она вообще интересна в России?

- Очень. Иначе бы книги не издавались.

- Откуда источник интереса? Кто подвижники - переводчики, издатели, читатели?

- Когда как. Инициатива идет от издателя или переводчика. Большую работу делает в этом году журнал "Новый мир". Из номера в номер там помещают и переводы украинской литературы, и статьи о ней.

Читатель таким образом начинает узнавать о новых именах и о том, что есть переведенные на русский книжки.

Когда удачный автор, удачный текст и удачный перевод - читатель обращает внимание и читает.

- Кого из современных украинских авторов точно хорошо знают в России?

- Оксану Забужко и Сергея Жадана.

Оксану знают преимущественно по ее прозаическим текстам. У романа "Полевые исследования украинского секса" было уже три переиздания. Знают Забужко и по ее интервью и социально-политическим высказываниям в российской прессе. Однако Оксана, после выхода здесь своей первой книжки, лишь дважды приезжала в Москву.

А вот Сергей Жадан довольно часто бывает в Москве с "гастролями", как он выражается, и это тоже помогает продвижению здесь его творчества. Сергея знают еще и благодаря множеству переводчиков его поэзии. Прозу Жадана тоже нередко переводят "бригадным методом".

Немало переводов у Андруховича. Его имя в России известно, но с книгами, к сожалению, знакомы меньше.

- Если предположить, что в Украине появился новый интересный автор. Как его можно "продать" российскому издателю и читателю?

- Если такого автора обнаружу лично я, то, полагаю, немедленно позвоню некоторым знакомым издателям, свяжусь с литературными журналами. Скажу, что в Украине появился новый потрясающий писатель, и его надо хватать, переводить, публиковать.

Сама же и переведу, вложившись в работу на полную катушку, и - рискну самонадеянно заявить - он понравится и другим; не знаю, правда, насколько всё это относится именно к "купле-продаже".

- Значит, переводчик тут локомотив.

- Это в моем случае. Наверняка есть издатели, которые и сами читают на украинском. Но я таких практически не знаю.

Хотя считается, что украинский язык учить незачем - он и так понятен. Но на практике оказывается, что он не понятен. Не знаешь буквы, не поймёшь слова, - ускользнёт и смысл.

Но украинской литературой все равно интересуются. Вот уже знают о непереведённом романе "Записки українського самашедшего" Лины Костенко.

Кстати, в ноябре можно отметить десятилетие новой украинской прозы в России. В 2001 году вышел роман Юрия Андруховича "Московиада" и книжное издание романа Оксаны Забужко "Полевые исследования украинского секса".

- Десять лет - это большой период. Как подвести его итоги?

- Украинская литература близка российскому читателю. Украина - тоже постсоветская страна, как и Россия. Здесь есть схожие комплексы переживаний.

Но украинская литература шагнула дальше. Она смогла сказать больше, откровеннее и искреннее. Думаю, это связанно с появлением новой страны, с надеждой, с Майданом, с ощущением того, что все только начинается. В России надежды меньше.

- Сейчас СМИ могут сделать очень много для формирования имиджа кого угодно. Например, имиджа современной украинской литературы в России. Как она выглядит?

- Прошло 10 лет, переведено немало книг, но только сейчас происходит интенсивное знакомство с современной украинской литературой.

Это что-то экзотическое, не совсем ясное. Кого-то может раздражать, кого-то может приводить в восторг. Но это не равнодушное отношение.

У меня есть знакомая - хорошая русская поэтесса и прозаик. Она мне написала, что я - подлая экстремистка, потому что перевожу Забужко и Матиос.

- А сами украинцы принимают участие в формировании такого образа?

- Украинцы, которые приехали сюда, быстро ассимилируются. И многие из них как-то забывают, что они - украинцы. Современная украинская литература иногда помогает им вспомнить о чем-то забытом, и это не всегда проходит безболезненно.

Помню, подарила друзьям роман "Даруся сладкая". Это супружеская пара, она - белоруска, он - украинец. Я им потом позвонила спросить, как роман. Оказалось, что мужа увезли на "скорой" после того, как он начал читать "Дарусю".

- В Украине почти не переводят современную российскую литературу. Почему?

- Возможно, это связанно с политической ситуацией. Тут и страх потери независимости, страх влияния Москвы. На фоне этого идет отталкивание от русского и российского.

Иногда я встречаю в украинском интернете - и со стороны рядовых читателей, и со стороны некоторых украинских писателей и публицистов - пренебрежительные высказывания о русской, особенно классической, литературе. Но это не значит, что они ее не знают и не приемлют на самом деле.

Такой декларируемый негатив диктует, как мне кажется, современный общественно-политический контекст.

- Какие темы и образы могут заинтересовать российского читателя? Искренность и надежда, о которых вы говорили выше - это как-то абстрактно.

- Автобиографичность прозы. Хотя в самой украинской литературе это воспринимается как "минус".

Наши российские писатели прячутся. Они пишут о вымышленных героях и вымышленных ситуациях. А в украинской литературе автобиографичность плещет через край. И она этим тоже интересна.

Любопытны, конечно, и социально-политические явления. За последние годы произошли важные политические изменения. Был Майдан - в России такого никогда не было. И теперь этот опыт начал входить в литературу - и у Оксаны Забужко, и у Лины Костенко.

Интересны исторические реалии, которые в России воспринимают не так, как в Украине. С такими реалиями работает, например, Мария Матиос. Дай бог, чтобы подобные книги выходили чаще. Нужно знать субъективные картины миры, национальные образы прошлого.

- А вы взялись бы переводить украинского классического автора?

- Если автор мне близок - то взялась бы. Но мне всё же интереснее заниматься современной украинской литературой. Она связанна с сегодняшним днем и с моей жизнью.

Я чувствую, что лучше смогу это перевести. Классическую украинскую литературу нужно переводить на классический русский - это хорошо сделают переводчики старой, советской школы перевода.

Мне интереснее современный украинский язык.

- Какой он, этот современный украинский язык?

- Он живой, бурлящий, в постоянном движении. Он вбирает в себя все.

Хотя я слышала, что русизмы и полонизмы - это не украинский язык, а "засмічення української мови". Но это не верно. Все, что язык впитывает, становится его частью.

Сегодня в украинском есть и суржик, и англицизмы, и русизмы, и полонизмы, и галицизмы, и арго. Его нельзя искусственно править.

Это язык и улицы, и философских размышлений, и внутреннего психологического монолога. Люди могут себя выразить с его помощью. Вот мои соотечественники себя так выразить не могут - норма и определенный набор слов, гораздо менее гибкие у нас сейчас - довлеют.

Свобода языка - это большое дело. Это необратимый запас независимости. Его нельзя ломать через коленку. Да, мне кажется, и невозможно.