Тест

Автор словаря русского мата: Нормальные люди во власть не идут

Алексей Плуцер-Сарно - филолог, ученик Юрия Лотмана, автор 12-томного "Большого словаря русского мата" и известный блогер, - ответил на вопросы "Украинской правды. Жизни" о месте провокации в искусстве, самоцензуре и аресте художника Александра Володарского за публичное раздевание и имитацию полового акта в общественном месте.

- В том, что касается ареста художника Александра Володарского, вы были самым активным блогером, его поддержавшим. Если рассматривать этот перформанс как искусство, - акция слабая, вторичная, плохо продуманная, ко всему, еще и скверно реализованная. Почему ее подержали: из цеховой солидарности, или, скажем так, "абстрактного гуманизма"?

- Я информирую читателей своего журнала обо всех заметных художественных акциях, обо всех спорных явлениях в современном искусстве. Мой журнал так и называется: "Записки о самых скандальных художниках и наиболее спорных явлениях в искусстве".

Я исследую пограничные явления там, где искусство и жизнь смыкаются, и все становится непонятным. Поэтому я пишу о страдающем Володарском, о мрачной группе ПГ, об офигевшем Бренере, о загадочном Вадиме Захарове, об экзистенциальном Андрее Монастырском, о бесстрашной группе Война и даже о Бомбилах сумасшедшего Антоши Николаева.

Художественное фото Александра Краснова. Публикуется с разрешения А. Плуцера-Сарна в ограниченном разрешении
Если же при этом художника еще и избивают, судят, отправляют в СИЗО к уголовникам в общую камеру и вешают на него 4 года жуткой зоны, - то тут уже дело не в гуманизме, а в элементарных морально-этических нормах.

- В Европе такими вещами давно никого не удивишь. Классика жанра - перформанс Йоко Оно и Джона Леннона - коитус на глазах у журналистов. Подобного на Западе было не мало, не говоря уже о демонстрации обнаженного тела в знак протеста или поддержки чего-либо.

В Европе, даже если дело доходит до полиции и суда, финал для художника вполне счастливый, в крайнем случае, его ждет штраф. В России и Украине реагирование неадекватно художественной провокации.

С чем, на ваш взгляд, связан расцвет агрессивного консерватизма в Украине и в России? Или, скажем так, почему произошел рецидив советского "запретительского" мировоззрения?

- Совок никуда не уходил. Просто эти люди вовремя положили партбилеты КПСС, а потом столь же своевременно вступили в ЕдРо (партия "Единая Россия" - прим.). В 1990-х они были "беспартийными пенсионерами", "ветеранами органов". Так что не думаю, что произошел какой-то рецидив.

Все эти люди просто умеют работать под прикрытием, и они 10 лет ждали своего шанса.

Не будьте наивны. Советская "элита" 1980-ых никуда не уходила, она всегда оставалась в верхних эшелонах власти. Даже в таких, казалось бы, самых "демократических" и "либеральных" партиях, к примеру, как СПС, только первые номера были - Немцов да Хакамада. А дальше шли генералы, сотрудники органов, бизнесмены с двойственной репутацией и бывшие функционеры.

Просто в квазилиберальных 1990-х им нужно было прикрытие. Немцов думал, что на их плечах он влезет на вершину либерализма, а они думали, что его всегда успеют скинуть, а пока используют как прикрытие. И история показала, что они были правы, а Немцов ошибался.

- Почему свободолюбивые граждане в последнее время проигрывают "мракобесам"?

- Потому что власть - в руках у радикальных сторонников слияния бизнеса и госуправления. Бизнес - в руках у коррупционеров, освободившихся от бремени закона, закон - в руках у исполнителей властного заказа, а сама власть - в руках у могущественных кланов правых консерваторов-фундаменталистов, по-прежнему умело работающих под прикрытием.

Что же касается "свободолюбивых граждан", то это вы о ком? На постсоветском пространстве нет "граждан", нет "народа". Есть только население, которое ни х**а не соображает, куда его ведут на забой. Помните, как у Пушкина: "К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды, Ярмо с гремушками да бич".

- Где для вас в искусстве проходят границы допустимого? Или так: есть ли они вообще?

- Искусство - это эксперимент над реальностью, это процесс инновационного создания новых миров. У художника не может быть художественных границ.

Но могут быть границы морально-этические, гуманистические. Но они уже находятся в другой плоскости, не в художественной.

- Есть ли у вас самоцензура?

- В прямом смысле, сам ради себя самого, я не стану кастрировать свои произведения. Но если мне приставить пистолет к виску, то она сразу появляется.

- В чем выражается ваше участие в группе Война?

- Я был приглашен группой на "Еб*ю за Медвежонка" в феврале 2008 как известный журналист. Но в результате поднявшегося шума на меня повесили ярлык участника. А группа избрала меня почетным членом. Так что теперь я участвую в работе группы, продуцируя тексты, идеи и концепции.

Активист группы Война Алексей Плуцер-Сарно с любимым Медвежонком. Фото Я. Плуцер-Сарно

- В чем, собственно, концепция группы Война? И еще: в чем причина безнаказанности? Создается такое впечатление, что у них есть покровители в силовых структурах, чуть ли это не проект ФСБ...

- Если бы группу каждый раз заметали, шили дело, прятали в СИЗО, а потом вдруг выпускали, то такие предположения хотя бы имели под собой хоть какой-то смысл. Но группа всегда исчезает с места событий до появления компетентных сотрудников. В худшем случае, отбивается и отбрехивается от ментов на улице.

Вот Саша Володарский сглупил, угодил в СИЗО - и ничем мы ему не можем помочь.

Что же касается чистоты помыслов всей группы, то я не могу отвечать за всех активистов. Я могу сказать только лично о себе. Я не сотрудничаю не только с органами. Я вообще ни с кем не сотрудничаю. Это у меня наследственное. У меня в семье даже не было ни одного члена КПСС, ни одного доктора наук и ни одного начальника, даже самого маленького.

- Согласны ли вы с тем, что провокация - сердце актуального искусства?

- Не обязательно. Это лишь один из жизненно важных органов арта. И только в том случае, если художник тестирует реальность и для него важна реакция общества и власти.

Но есть множество разных типов искусства. На постсоветском пространстве работает много великих актуальных художников, для которых социально-политическая провокация не является ключевым приемом в работе.

Ну, например, Паша Пепперштейн, Андрей Монастырский, только что безвременно ушедший Саша Гнилицкий, Илья Чичкан, Саша Ройтбурд, Вадим Захаров, Борис Михайлов, Яан Тоомик. Все они очень разные, но ищут актуальное в иных мирах.

- Существует ли порнография?

- Существует ровно в той мере, в какой на нее введены запреты. Что не запрещено, то и не воспринимается как порно. В некоторых странах, например, женская грудь разрешена к показу и там это не порнуха, а в других - все наоборот.

- Почему смерть в искусстве и медиа оказывается вещью возвышенной и уж никак не неприличной, а секс в искусстве ограничивается в гораздо большей степени?

- Потому что мир полностью еб****ся на сексе. Причина этого в том, что у власти находятся самые проблемные и ущербные в этом плане люди - старики-маразматики, педофилы-содомиты, импотенты-садисты и другие типы уродливых девиантных личностей.

Нормальные люди не идут во власть. А какая власть - такие и законы.

- Испытываете ли вы чувство стыда? Может ли что-либо вызвать смущение?

- Мне стыдно за то, что произошло с Россией и Украиной. Я воспринимаю происходящее как коллективное безумие. Это погружение в какое-то колдовское прамифологические прошлое.

- Вы в жизни ругаетесь матом?

- Да, особенно последнее время. Это последний язык, на котором можно описать происходящий вокруг бред и безумие.

- Проходят ли симпозиумы по исследованиям обсценной, ненормативной лексики? Если да, то каким образом происходит общение в среде коллег?

[L]- У меня нет коллег. Я ни с кем не общаюсь. И не участвую ни в каких сборищах российских карьеристов, занимающихся грызней и дележом грантов. Стараюсь держаться от российской академической госфилологии как можно дальше. От нее весьма дурно пахнет.

- С чего все началось? Почему вы заинтересовались ненормативной лексикой?

- Я вырос в Рабочем поселке, потом служил на Северном флоте, затем осваивал разные рабочие специальности. Хорошо знал такого рода языковой материал. И когда поступил на филфак Тартуского университета, то понял, что эта область языка пока вообще не описана. Хороший проект, подумал я.

- Насколько часто ваш словарь используют в юридической практике?

- Мне насрать на российскую юридическую практику, желаю ей сдохнуть.

- В работе "Философия п***ы" Вы не соглашаетесь с тем, что сексуальность принципиально маскулинна. Почему?

- Потому что это - бред.

- Почему слово "х*й" такое короткое?

- Чтобы предварительные ласки не затягивать :)