В двух шагах от четвертого энергоблока

Продолжение. Начало "В Зоне отчуждения по своей воле" читайте здесь

Чернобыль, во многих местах на удивление цивилизован и обжит. Здесь расположены различные службы, отвечающие за дезактивацию территории, недопущение попадания зараженной воды в Припять, переработку и захоронение жидких отходов ядерного топлива и т.д..

Около 3 тысяч вахтовиков нужно где-то расселять, кормить их и т.д. Поэтому в Чернобыле работают все необходимые службы - от милиции до газовщиков. Есть здесь свои общежития, кафе, магазинчики, почта...

В бывшей школе расположилась медсанчасть, где все жители и сотрудники Зоны регулярно проходят медосмотр. Рядом с ней - датчик, показывающий уровень радиации - от 15 до 30 микрорентген/час при норме 50 мр/ч.

В чернобыльской атмосфере "радиков" уже нет, а вот в почве более, чем достаточно. Поэтому наш экскурсовод Сергей, сотрудник центра "ЧернобыльИнтерИнформ", советует нам не сходить с многократно очищенного асфальта...

То тут, то там у перекрестков видны большие деревянные кресты. Местные жители установили их, веря в то, что кресты помогут очистить зараженную территорию. Кстати, говорят, что уровень радиации вокруг Чернобыльской церкви святого Ильи (кстати, получившего в народной традиции прозвище Громовержца) равен 0 микрорентген/час.

9 мая бывшим местным жителям Чернобыльского района разрешается въезжать в Зону на собственном транспорте, чтобы посетить могилы своих предков. Ведь в этих краях люди жили тысячелетиями. Первое упоминание о Чернобыле - в Ипатиевской летописи - относится к 1193 г.

Среди вахтового персонала местных предприятий ходят слухи, что лет через 5-10 тридцатикилометровую зону откроют. Ведь период полураспада наиболее опасных изотопов составляет 33 года. Но в десятикилометровой зоне люди не смогут жить еще очень долго...

Ныне заброшенные дома Чернобыля пустуют не со дня аварии: после эвакуации жителей в них еще долго селили ликвидаторов, выполнявших работы по дезактивации территории и строительству объекта "Укрытие" над разрушенным саркофагом.

Тогда, в 1986 г., нужно было одномоментно расселить в зоне около 100 000 ликвидаторов, прибывших со всего Союза. Специально для них и работников станции недалеко от Киевского моря построили поселок Зеленый мыс, который теперь уже разобран.

Чернобыльская улица

Щебень для бетонирования саркофага подвозили в Чернобыль на баржах. Когда работа была выполнена, радиоактивные плавсредства затопили или просто оставили ржаветь в чернобыльской бухте. Сейчас это кладбище кораблей - поистине эпическое зрелище. Еще один объект, на котором мы побывали, - детский садик, расположенный всего в 5 км от станции. Брошенные игрушки, пустые детские шкафчики, проржавевшие кроватки и скелеты мелких животных на полу производят весьма удручающее впечатление.

- Как могли детский садик расположить рядом с таким опасным объектом? - вырывается у меня.

- Все было наоборот: это опасный объект расположили рядом с детским садиком, - отвечает мне кто-то из экскурсантов. - Ты в Энергодаре был? Там еще хуже. Люди живут чуть ли не на самой станции.

- А садик, в который когда-то ходил я, без всякого Чернобыля находится точно в таком же состоянии, - задумчиво сказал другой мужчина.

Рассматривая жуткие пейзажи Зоны, я думал о том, что только Советский Союз с его экономической мощью и всемогущей партийной машиной могли совладать с последствиями аварии. Ведь через станцию прошли около 500 000 человек. И никто не платил им миллионов, а многим не платили вообще.

Одного моего знакомого призвали через военкомат, он даже не знал, зачем и куда едет. Да и вообще в Союзе, если партия говорила: "Надо!" отвечать было принять только: "Есть!" Случись такая беда на несколько лет позже, и Украина навеки увязла бы в долгах, проблемах, компенсациях, тяжбах и т.д...

Кстати, сейчас рядовые сотрудники станции зарабатывают от 1 до 3 тысяч гривен в месяц. Не ахти какие деньги за удовольствие работать на вулкане, да еще и радиоактивном.

По официальной статистике, около 300 000 человек умерли от последствий аварии, причем 15 000 - непосредственно в период ликвидации последствий аварии. По неофициальной число умерших переваливает за 500 000 человек.

Но удивляет - никто до сих пор не знает причины взрыва. В двух словах, персонал проводил эксперимент, связанный с остановкой реактора, нарушая по мелочам правила, которые, к тому же, нигде не были прописаны. То есть как бы и не нарушая ничего.

Кто-то де-факто знал, что того-то и того-то делать нельзя, а то-то нежелательно, но четких инструкций не было. Поэтому и виновных в смерти людей и катастрофических убытках нет.

Я перерыл Интернет в поисках фамилии директора станции, руководившей ею в 1986 г., но так ничего и не нашел. Я не говорю о поиске крайнего, но все же, мне интересно, жив ли этот человек и если жив, то что он думает о происшедшем на его объекте.

Припятьское граффити. Говорят, несколько иностранных художников по своей воле расписывали город в течение недели

Наш автобус остановился на повороте, ровно напротив недостроенных 5-го и 6-го энергоблоков, покрытых каким-то красным материалом, защищающим от радиации.

- Имейте в виду, ребята, за поворотом снимать нельзя, - предупредил нас экскурсовод. - Да и на смотровой площадке можете фотографировать только четвертый энергоблок и объект "Укрытие". Но больше ничего! Один снимок чуть-чуть левее или правее - и из ваших цифровых фотоаппаратов могут попытаться извлечь пленку. Такие случаи были...

Над станцией - пруд, охлаждавший 3-й и 4-й реакторы. А турбины 5-го и 6-го должны были охлаждаться с помощью огромной грядильни. Пока станция работала, температура воды в пруду редко опускалась ниже 40 градусов.

Теперь это наиболее загрязненное радиацией место на станции. Несмотря на это, рыбы в ней видимо-невидимо. Сергей рассказывал нам о метровых сомах иногда поднимающихся подышать воздухом. Но мы видели только полуметровых рыбешек...

Уровень воды в этом пруду намного выше уровня воды в Припяти, поэтому специальная организация следит за тем, чтобы ни капли зараженной влаги не просочилось в Днепр.

- Остановка - саркофаг! Здесь на траву не сходить, - уже не попросил, а приказал экскурсовод.

Когда мы входили из автобуса, остановившегося в двухстах метрах от четвертого реактора, лица у всех были серыми. Несколько человек надели респираторы, другие прикрыли лица платками. Не верилось, что можно настолько близко подойти к причине всех этих заборов, кордонов и дозконтролей. К причине смертей и страданий тысяч людей, к тому, от чего с ужасом бегут как можно дальше.

Но как видно, этот объект не только пугает, но и притягивает людей со всего мира. Когда мы приехали, на смотровой площадке уже была группа, а когда уезжали, следующая группа уже ждала в автобусе.

- В этом году готовят площадку для нового саркофага, который называют по-английски - Сonfinement. Это арочное строение 108 м высотой и 115 м шириной. Им будут накрывать саркофаг. А то ведь западная стена начала крениться, не выдерживая груза бетона. Поэтому, кстати, и добавили желтые поддерживающие конструкции.

Когда этот самый Сonfinement будет готов, объект "Укрытие" будут разбирать и утилизировать. Хотя никак не возьму в толк, где возьмут желающих там работать? Ведь это же верная смерть. Говорят, что все работы будут выполнять роботы. Ну, дай-то Бог...

Верхнюю плиту, закрывающую реактор, атомщики называют Еленой. Так вот, эта самая Елена после взрыва была повернута почти вертикально. Чтобы потушить пожар, в образовавшуюся щель с вертолетов сбрасывали свинец и песок. По словам Сергея, летчикам нужно было быть невероятно меткими.

Перед аварией в реакторе четвёртого блока находилось 180-190 тонн ядерного топлива (диоксида урана). По оценкам специалистов, в окружающую среду было выброшено от 5 до 30 % от этого количества. Это значит, что еще около 150 тонн топлива в реакторе осталось. Сергей сказал, что температура в реакторе постоянно держится на уровне 45-50 градусов.

Это значит, что какая-то реакция все-таки проходит за толстыми бетонными стенами "Укрытия". К чему это может привести, пока никто не знает. А значит, вполне возможно, что все мы живем на пороховой бочке. Ведь саркофаг, возведённый над четвёртым, энергоблоком, постепенно разрушается. И если он разрушится, выбросы радиоактивных веществ могут возобновиться

- А какой здесь радиационный фон? - весло спросила какая-то девочка.

- Около 2 000 микрорентген в час, - спокойно ответил Сергей. - Но это еще ничего. На Западном следе (в направлении, по которому ветер понес радиоактивные облака сразу после взрыва. - Авт.) бывает и до 3 000 р/ч....

- Это что, в 200 раз выше нормы? - обалдела девочка и побежала к автобусу.

- Короче, надо дергать с Украины, - задумчиво заключил кто-то из нашей группы, когда мы уже отъезжали от станции.

Памятник, защитившим мир от ядерной беды на смотровой площадке ЧАЭС

Окончание следует

Дмитрий Синяк, kiev.abyrvalg.com