Какая-то другая любовь

Здравствуй, любимая!

Я почему-то переживаю за тебя, хотя тебе, как всегда, плевать на меня. Это - не нормально и не современно, писать своей бывшей женщине, с которой не виделся уже целых два года, я понимаю. Тем не менее. За это время, что мы расстались, я окончательно убедился, что люблю тебя.

И больше не пытаюсь самоутвердиться на других женщинах. И отойти от того шока, каким явилось твое отношение ко мне. Мы с тобой из разных поколений. В моем поколении женщины обычно хотели выйти замуж за мужчину, с которым спят. В твоем - уже нет.

Грех становится все циничней и откровенней, а мы - врем друг другу все безбожней. Хотя, наверное, и у наших мам были свои запасные варианты, если наши папы на них не женятся. Но они, по крайней мере, это тщательно скрывали. Мы - уже нет.

Во время наших ссор и расставаний, я даже уже не помню, сколько их было у нас, 5, 10 или 20 - я инстинктивно тянулся к другим женщинам, которые, как я думал, будут относиться ко мне иначе. Так и было. Но потом все равно оказывалось, что я люблю только тебя. И я только зря мучил себя, и их.

Когда я рассказывал тебе о них, ты относилась к этому спокойно. И я понимал, что другие мужчины были, есть и будут необходимы и полезны для здоровья молодой женщины, которая поссорилась со своим придурашеным кавалером. Не хочешь спать со мной ты - я найду себе другого.

Не знаю, как ты, но я с этим нравившимся нам обоим делом, похоже, временно завязал. И уже год у меня не было женщины. Зачем пробовать с другими, если очевидно, что люблю тебя? Я решил изолировать себя от женщин. Мы причиняем друг другу только боль. Вначале - сладкую. И хочется еще и еще. А потом остается лишь горечь.

Сам бы я до этого никогда не додумался, но меня словно кто-то подхватил на руки и ведет по жизни. Совсем не в том направлении, куда я хотел идти раньше. Но мне так тепло и уютно, что я засыпаю и подчиняюсь неведомому. Тех, кого любит, Господь благословляет даже во время сна. Может, с Ним мое будущее окажется не таким ужасным, как то, что ты и я уже знаем о жизни? Мне кажется, что хуже все равно уже не будет.

Теперь я часто общаюсь с монахами. Я потихоньку подсматриваю за ними, ведь я теперь учусь в монастыре, и я не замечаю, что им чего-то такого не хватает. Я бы не сказал, что они сильно страдают от недостатка нашей, плотской любви. Скорее, наоборот, чего-то сильно не достает мне самому. Того, что есть у них.

Но это - какая-то другая любовь. Она все прощает, долго терпит, не ищет своего, не злословит. Она кротка, человечна и неприступна. А мы, наоборот, легкодоступны и злы, хотя и скрываем свою обиду на близких нам людей под маской утонченной вежливости. Наверное, это просто гормоны. В первые месяцы я ходил красным, словно бы обпился "чернила", как в студенческие годы. Мне казалось, что все смотрят на меня. И мне было стыдно. Потом это прошло. И я выгляжу теперь, вроде, нормально. И во мне нарастает какая-то другая потенция. Но я еще не знаю, для чего.

Зачем я пишу тебе? Увы, не для того, чтобы поговорить о нас. Нас больше не существует, как и не существовало раньше. Это я так просто себе придумал, и так мне хотелось - чтоб мы были вместе. Но, как можно быть вместе, если мы - не были? Были ты и я по отдельности, которые пытались использовать друг друга. Мы называли это любовью. Но любовь дает, а не отбирает. Наверное, в этом месте такая умная и смешливая чертовка, как ты, улыбнулась. Ты-то как раз охотно мне давала. Прости.

Ты можешь мне и не верить. Но я переживаю за тебя. Ты - сильная и честная женщина. Ты водрузила на свое знамя грех только потому, что так делают сейчас все. Но от этого грех не перестает быть орудием убийства себя самого и окружающих. Когда-нибудь ты это поймешь. И честно признаешься себе в этом. И я переживаю за тебя. Честные с собой и сильные люди ломаются чаще всего. Потому что в отличие от слабых, таких, как я, они яростно сопротивляются обстоятельствам.

Но, если обстоятельства их сильнее - они ломаются быстрее.

Недавно я с большим удивлением узнал от своего духовника, что неверие - это не кара Господня. А милость Его к падшим. Неверующий человек оправдывает себя, во всем обвиняет других, ему в таком состоянии жить комфортно. И, кажется, что так лучше и вполне можно жить и без Бога. Это - то, как живешь сейчас ты. Я пытался вывести тебя из этого состояния, но, как оказалось напрасно. Так делать было нельзя. Я только навредил тебе и себе. Я должен был молиться за тебя. И доверить тебя Иисусу.

Неверующих нельзя вести к Богу насильно. Можно сделать им только хуже. Придет время - Иисус сам найдет путь к слепым и глухим, которые не ведают, что творят. Он знает, как и когда это лучше сделать. А я, не зная этого, насильно пытался привести тебя к Нему. Я хотел, чтобы мы были вместе. Он, ты и я. Чтоб мы ходили в одну церковь. И я видел, как ты склоняешь свою голову с красивыми пышными волосами, принимая Причастие. И теперь я переживаю за тебя, чтоб ты не сломалась, если только хоть чуть-чуть поверила мне.

Заглянуть к себе в душу без сострадательной Божьей любви - это трудный процесс, который невозможно отличить от самоубийства. Без Церкви его лучше не начинать. Я не знал этого, хотел побыстрее привести тебя к Богу и теперь очень боюсь, чтобы я тебе этим сильно не навредил. И что это за любовь к Господу, которая вредит? Куда я забрел в своих исканиях правды? Мне страшно.

С одной стороны, ты слишком честна и пряма, чтобы не замечать горькой правды в себе и окружающих. С другой - тебя, как мне кажется, сейчас некому защитить и подсказать, что Бог любит тебя и готов простить все твои грехи. И тебе не надо будет больше пить, чтобы забыться, хотя ты это называешь, как и я раньше - немного отдохнуть после работы. Тебе надо призвать на помощь Иисуса и простить себя и других, причинивших тебе боль. В том числе - и меня. Но иногда больше всего боли себе причиняем мы сами.

Мы, словно пытливые дети, изучаем, выворачиваем и ломаем свою душу, как игрушку. Поэтому наша жизнь так искорежена, как и наша душа.

Интересно, кто теперь самодовольно глядится в зеркало напротив твоей большой кровати? Уж не Вовка ли, мой лучший друг, с которым я тебя познакомил? Впрочем, я давно уже не видел и его. Дай Бог вам счастья, если это он. Или не он. Похоже, мне уже все равно, с кем ты, но не все равно, какая ты.

Поэтому я на правах старого друга продолжу даже тогда, когда все уже в стельку пьяны и меня уже никто не слушает. Все, что ты, богатая и успешная девочка, знаешь о жизни - это полный бред. Послушай меня, старого неудачника. Обязательно настанет день, когда последние станут первыми. А первые - последними.

И тебе к нему приготовиться лучше уже сейчас. Я это видел во время экскурсии в каком-то знаменитом костеле в Кельне. Все рвались вперед и толпились, а я, как обычно, остался сиротливо стоять сзади, сожалея, что ты не смогла тогда со мной поехать в Германию. Но экскурсовод вдруг развернула всех к месту, где первым оказался я. Поверь, рано или поздно так будет с каждым из нас.

Мужчина и женщина созданы Богом друг для друга, чтобы смотреться в свою половинку, как в зеркало. В еврейском переводе Библии Бог создает женщину не из ребра уснувшего Адама, а в трансе, высоком одухотворенном состоянии Адам порождает Еву как бы сам из себя. Вот почему мужчина и женщина - неотъемлемые частички друг друга. Это - одно целое, которое может существовать как целое, только если оно разделено.

Мы с тобой призваны помочь друг другу стать лучше и чище, ежедневно приводить свои души в порядок. Но мы спешим жить и хотим брать от жизни самое лучшее, а не помогать кому-то еще. Пусть даже и очень близкому человеку. Мы разбиваем старое зеркало и покупаем себе новое, если изображение в нем нам перестает нравиться. В Украине это только начинается.

А на Западе в крупных городах уже половина людей предпочитает жить одни. Им не нравиться их изображение в другом человеке. Чем быть вдвоем, создать семью, рожать детей - они предпочитают одиночество. Мировые бренды переориентируются на потребности одиноких людей. И это ждет и нас, всю Украину, если только мы с тобой не помиримся. Ну что, сильно я тебя напугал?

Мы - таковы, каковы те, кого мы любим. И тут бы хорошо остановиться и подумать о том, что в другом человеке ты видишь и самого себя. Как бы свое внутреннее отражение, только с другим лицом. Если оно плохо, некрасиво, неправильно, значит, и ты плох. Ну, а если оно прекрасно, значит, тебе просто повезло.

Но мы не любим глядеться в одно и то же зеркало. А ищем себе получше. Но сами от этого мы становимся только хуже. Мы размениваем себя в чужих постелях как медяки в метро. Мне повезло, что, когда я понял это, рядом оказался Иисус. Он подхватил меня, здорового бугая, на свои нежные израненные руки. Иначе я даже не знаю, что было бы со мной. Прозрение, духовное рождение - это был, наверное, самый трудный период в моей жизни. И теперь я боюсь, что, когда это начнется и у тебя, возле тебя никого не окажется рядом.

И я подумал, что пусть у тебя будет хотя бы мое письмо, как спасательный жилет. Хотя ты и не читаешь и не отвечаешь на мои письма. Наверное, я так ничего и не понял в любви. Потому что, если бы я любил тебя, я доверил бы тебя Богу. А не пытался спасти сам, своими дурацкими проповедями, которым не соответствую, в первую очередь, я сам.

С тех пор, как мы расстались, я понял лишь одно - Бог может собрать даже самую разбитую жизнь. Человек создан Богом из "глины" по Его образу и подобию. И, если мы ломаемся, он, как заботливый Отец, снова замешивает нас, обжигает и лепит новую прекрасную чашу. Еще лучше, чем прежде. Важно только понять, что с тобой происходит на самом деле, и вытерпеть все. Но для этого надо смириться пред Ним и попросить о помощи.

Смириться - это не значит сдаться, моя сильная и гордая девочка. Смириться - это значит победить свою гордыню и признать, что ты слаб и тебе нужна помощь. В этом - угодный Богу реализм, показывающий, что мы готовы к общению с Ним. Наивные, самовлюбленно верящие в себя, в деньги родителей, а не в Него романтики - это не самый основной его профиль. Наш Бог - это очень практичный, обидчивый и ревнивый еврейский Бог. Но он и умеет прощать, как никто другой. Надо стать очень маленьким, чтобы вместить в себя необъятного и непостижимого Бога. Жаль, что я этого не знал раньше.

Я очень переживаю за тебя, любимая. Ты всегда была сильней меня. Сейчас мужчины - как женщины. А женщины - как мужчины. Из нас двоих ты всегда была лидером. Но тебе самой нужен был лидер. А я - не лидер. Я - всего лишь самый маленький и слабый блудный брат Иисуса.

Позволь мне остаться самим собой и кротко спросить тебя, раз уж мы давно расстались, и у каждого из нас своя замечательная жизнь, ну когда, когда уже, ты простишь меня, приедешь ко мне с букетом алых роз на белом лимузине, и сделаешь мне предложение, дорогая, как сделал это Ричард Гир в фильме "Красотка" этой девочке с большими губами, Джулии Робертс.

Из нас двоих во время наших встреч, дешевой проституткой, похоже, был я. А как теперь ты, ты все еще борешься за место под солнцем, покупаешь, расчленяешь и продаешь по частям своих конкурентов? И тебе грустно и нечего делать вечерами? И ты все еще заказываешь себе мальчиков по вызову? Если ты переживаешь, что я не соглашусь выйти за тебя, такую нехорошую падшую девочку, то, не переживай, мы отмоем тебя в Крещенской купели, и я - согласен! Впрочем, я еще немножко подумаю, прежде чем дать тебе окончательный ответ.

Надеюсь, я не ошибся, как всегда. И мои слова - это то, что тебе сейчас совершенно необходимо. А не катера, курорты и рестораны. И пару любовников про запас. Тем более что те, кто легко может обеспечить все это, уже давно разобраны юными манекенщицами. Они называют себя топ-моделями, чтобы не было видно, что у них внутри вместо сердца.

Мы живем в такое время, что полноту и избыток чувств мы пытаемся подменить количеством половых партнеров. Инстинктивно и наощупь мы двигаемся в правильном направлении - к Любви. Но нам помогают заблудиться и ведут под руку совсем в другое место. Я не буду говорить тебе, куда ты идешь, чтобы не расстраивать тебя, как обычно. Мы путаем любовь с новыми ощущениями с малознакомыми людьми в постели.

Или на водных лыжах. Или на экзотическом курорте. Или с несколькими сразу. Но экстрим нас не спасает. В нем мы подсознательно, а, значит, очень осознанно душой пытаемся привести в исполнение приговор самим себе. Вернуться в поглотившую нас пустоту. Грех ненасытен и выпивает человека до самого дна. Но этот процесс бесконечен, ибо где-то на самом дне у нас то, что не может до конца уничтожить даже дьявол. И это - наша бессмертная душа. Она корчится от боли. И мы корчимся вместе с ней.

Если тебе по-прежнему скучно и непонятно все то, что я тебе говорю, тебе лучше продолжать жить без Бога, как ты жила со мной все эти годы, и не задумываться ни о чем таком. Но тогда жизнь пройдет зря. Если же Бог решит спасти тебя - он начнет проводить тебя через испытания, чтобы показать, кто ты есть на самом деле. И ты увидишь, что это - совсем не то, что ты о себе думаешь.

Здесь не надо бороться с Богом, как мы боремся с конкурентами или трудными обстоятельствами, а попытаться понять, что Он хочет тебе сказать. Потому что это очень важно для тебя. Важнее, чем ты думаешь. Это - твое новое знание о твоей новой жизни, которое с помощью трудностей Он хочет дать тебе.

Оно - правильней и честней твоих прежних знаний, привычек и представлений о том, что есть жизнь. Он судит о жизни иначе, чем мы. И пути Его неисповедимы.

Можно, конечно, быть современной бизнес-леди, заплатить денег и пойти на семинар, где тебя научат, как разводить несколько мужиков одновременно, если не повезло найти такого, который купит тебе все и сразу, а, уезжая в командировку, закажет еще и мужской стриптиз, чтобы показать, как сильно он тебя любит. Но, пойми, дорогая, что та же, казалось бы, женская фирма проводит тренинг на тему: "Как узнать, что у твоей жены есть любовник?". И мальчики снова будут против девочек.

Ты уверена, что ты победишь и на этот раз, как ты забыла и победила меня? Учись - не учись, дьявольское умение лгать - это то, что губит в первую очередь его обладателя, а не того, кого он предает. Знание греха - это гибельное знание, которое вовсе не нужно человеку. Но мы не верим Богу и его заповедям, и упорно идем дорогой познания добра и зла. Но, изучая зло наощупь, мы сами превращаемся в него. И несем его на себе своим самым близким людям, сами того не желая. И привычно говорим им, прости, я не хотела. И я не хотел.

Любя, мы уничтожаем друг друга, сами того не желая. Что же это за любовь такая? И любовь ли это? И когда же мы научимся любить? После смерти?

Я не знаю, чего больше тебе сейчас желать. Чтобы ты продолжала веселиться, как веселились мы с тобой. И, значит, ты не в духовном кризисе.

И тебе не так больно. Или - пожелать, чтобы ты хоть немного подумала и погрустила? Мне кажется, научиться любить и прощать, несмотря ни на что - это важно в жизни, где все только то и делают, что предают друг друга. Как я тебя. А ты - меня.

Может, я и сейчас пишу тебе вовсе не для того, чтобы спасти тебя. А лишний раз еще помучить. Я не знаю. Я знаю лишь одно, я пишу к тебе с любовью. А чья она и к кому: к тебе ли, или к себе, к Господу или дьяволу - я не знаю. О таких вещах люди узнают лишь после смерти. И я очень боюсь оказаться в группе святош, которым Иисус скажет: отойдите, я никогда не знал вас.

Я хочу научиться любить. Господа и тебя. Но у меня без тебя ничего не получается. Да хранит и благословит тебя Господь.

С любовью,

Твое бывшее солнце - выгляни в виконце.