Подражание Довлатову

Доброе утро! Извини, что вместе с этими словами не лезу тебе под одеяло, а пишу издалека. :)

Домик, который я присмотрел для нас, принадлежит жене моего друга. Раньше там жили ее родители. Но они 7 лет назад умерли. И теперь там никто не живет, кроме дикорастущей конопли на огороде и пыли в доме.

По выходным мой друг едет туда и что-то там возделывает. Он с гордостью показал мне свои ухоженные грядки и красный телефон в доме. Но АТС в селе не цифровая, следовательно, я останусь на мобильном и не очень быстром интернете. И, что же, он теперь каждые выходные будет приезжать в мой маленький домик?

Потом я посмотрел на туалет во дворе с заросшей к нему тропинкой, по которой уже давно никто не ходил, и подумал - это Наташке придется по пояс в крапиве к нему пробираться. Да, похоже, ее приезд из Киева сюда будет первым и последним.

Впрочем, можно будет сделать ремонт, но, сколько я здесь еще проживу? Какую-то мебель придется еще покупать, в доме кроме двух стареньких шкафов и двух диванов ничего нет.

Много чего повидавший диван почему-то окончательно убедил меня в том, что я и дальше буду жить один, и тебя к себе пригласить не смогу.

[L]

В глубине души я пытался примирить несовместимое: побыстрей затащить тебя в постель. И одновременно боролся за девственную чистоту наших отношений.

В сельском доме чудесным образом текла вода из-под крана, как из рассеченной Господом для евреев скалы, правда, только холодная, и есть даже колонка, которую друг обещает починить.

Но холодная вода из-под крана есть и у меня в квартире, в стандартной пятиэтажке, в которой я живу. А купаться я хожу на озеро. Стирать - так только холодная в доме мой Вайрпул не пугает. Эта стиральная машина с белой атласной кожей, в отличие от женщин, любит меня по-настоящему. И на нее, в отличие от жены, можно поставить сковородку на маленькой кухне, правда, только остывшую. Если у тебя есть такая стиралка, и ты после развода научился готовить, женщина в доме тебя будет только раздражать.

Что же касается любви, без которой нам не прожить... Кроме моей стиралки, меня любит моя микроволновка Самсунг. И еще меня любили мой холодильник Индезит и телевизор Сони. Но теперь они, увы, не со мной.

Телевизор я подарил вечно жалующейся на жизнь своей бывшей хозяйке на Троещине, как компенсацию морального ущерба за то, что я так и не женился на ее разведенной дочери, и даже не переспал с ней. А холодильник мне запретила перевозить моя новая хозяйка, опасаясь, что этой огромной железной глыбой я разрушу всю ее старенькую мебель, а потом и квартиру, а потом внезапно съеду - и она уже никому не сможет ее сдать.

И мне пришлось сделать благородный жест, и отправить моего практически нового, но несколько холодного партнера в Харьков к своей бывшей жене.

Она, как всегда, не сказала мне даже спасибо. А, может, даже и сказала, но я забыл. Как и все нормальные мужья, я всегда был несправедлив к ней. И неблагодарен.

Чтобы спрятать толстого и лысого мужика, зачастившего в ее двухкомнатную квартиру от налоговой, моя бывшая хозяйка, овдовев, объявила меня соседям своим любовником. И я боялся, что жить мне, если я соглашусь на дочь, придется с обеими. И я так и не перебрался к ним, хоть немало раздумывал об этом, когда дела пошли хуже.

Поэтому, чтобы они не обижались, мне пришлось расстаться с моей Сонькой. И мне сейчас остро не хватает ее пульта, за которым так беззаботно уменьшалась моя жизнь. А завести себе другую я никак не решусь. Наверное, мне нужен не телевизор, а собака. Хотя в первом случае, надо признаться, любовь более разнообразна и красочна. Ну, может быть, не такая искренняя. Но в наше время и собаки, я смотрю, уже научились хорошо притворяться. Я и им уже не верю. А котам я не верил никогда.

А потом Бог, в который уже раз громогласно напомнил мне, что женщинам отказывать нельзя. Правда, для этого ему пришлось организовать небольшой мировой финансовый кризис. Иисус ничего не жалеет для того, чтобы подготовить нас к будущей лучшей жизни.

Иногда я прозреваю и начинаю слышать, что проблемы - это самое меньшее из того, что мы обычно заслуживаем. Любовь Господа может быть выражена в неприятностях больше, чем в удаче. Счастье усыпляет и уверяет в своей правоте и безнаказанности. Неудачи заставляют размышлять и ведут к Господу, источнику радости. Обычно мы этого не понимаем или только делаем вид, что не понимаем?

Впрочем, не важно. Лично я делаю вид, что не понимаю. В своем познании Господа я, можете меня поздравить, достиг уже уровня фарисеев. Кое-что уже знаю, или думаю, что знаю. Но выполнять все это не бесплатно учу других. Пока что мое знание - это, скорее, слабость, а не сила. И это означает, что оно - не от Бога. И у меня есть еще слабость. Больше всего мне нравится говорить о Боге с женщинами. Ну и все такое потом, за что мне бывает стыдно. Не так часто, как надо бы. Или как хотелось бы.

И вот теперь за свои шалости с женщинами и, Слава Богу, что только с ними, я строго и примерно наказан Яготином. 103 километра по Бориспольской трассе от Киева. И еще 6 км от трассы. Остановка озеро Супий. В народе ее называют Пьяная. Здесь расположен круглосуточный магазин с водкой на разлив. Даже гневаясь, Господь всегда ведет нас к лучшей жизни. Вот почему я люблю его больше всего на свете. Хотелось бы, чтобы даже больше женщин. Но я в этом пока еще не уверен. И теперь я уже понимаю, что в свое время с Яготином мне просто повезло. Господь, удаляя меня из Киева, был снова милостив ко мне.

Летом вокруг разливайки живописно спят на траве подгулявшие мужики, размышляя об отданных на выборах голосах, похоже, что не их. У этих людей есть будущее. В их руках половина сосиски, предусмотрительно заначенная на опохмелку.

Нет никого расчетливей пьяниц, что ни говори. Их охраняют такие же верные собаки, которые испуганно отворачиваются подальше от дергающихся во сне ног хозяев, хотя главную опасность для острого обоняния животных представляют не сами ноги, а одетые на них носки. Псы в отличие от людей не предают своих на мгновенье расслабившихся благодетелей, и злобно ворчат и скалят зубы на всех сердобольных, желающих оттащить любителей природы в тень. Роящиеся вокруг круглосуточного магазина мужчины в Яготине успевают дочерна загореть на своих огородах уже в мае.

Когда я возвращаюсь из Киева автостопом, и голосую, чтобы меня подбросили от поворота Харьковской трассы на Яготин до дома, меня иногда подвозит православный монах в черном на белом немецком бусе. Это я заметил еще в Лавре. Последний оплот христианства предпочитает, как правило, машины отступников: лютеран и католиков.

Мне нравится христианское милосердие в действии монаха. Когда у меня была машина, я редко когда подвозил незнакомого. Но в районе все знают друг друга. А, если и не знают - принимают за своего. Вот и на этот раз он пожалел меня, сильно бросающегося в глаза странно задумчивого и белоснежного приезжего в райцентре, и объяснил, что Яготин - это такое место, куда заехать легко, но из него не выберешься. Так случилось с ним 10 лет назад. Я живу здесь уже второй год. И начинаю понимать, что монахи и священники говорят нам правду даже тогда, когда несут, как нам кажется, полную чушь.

А про Довлатова - ты не одна мне говоришь. Мой друг тоже считает, что я пишу, как Довлатов. Оказывается, даром я ничего не читаю, кроме Библии.

Понаслышке известный мне Довлатов все-таки сумел повлиять на меня каким-то мистическим образом, минуя свои книжки. Наверное, это, действительно, хороший писатель. А, может быть, у самых разных настоящих книжек всегда один автор, написавший Библию. Увы, это - не про меня. Я пишу письма своим прошлым или будущим любовницам. А не книжки.

То, что я никому не известен, а, вместе со мной и он, как мой будущий продюсер - мой дружбан объясняет тем, что я приехал в Яготин не в одних трусах, как очутился Довлатов в эмиграции. Иначе со мной тоже уже случилась бы книжка. Он, как всегда, прав. С прошлой жизни у меня накопилось слишком много вещей, чтобы вот так просто стать писателем. И теперь, чтобы дать подзаработать моему другу, я решил избавляться от собственности и одежды, которой у меня больше, чем у женщины. Впрочем, не у всех.

У одной девчонки в Киеве одежды было еще больше. И я не переехал к ней по той простой причине, что складывать свои шмотки у нее мне было бы некуда. А она все обещала отдать на село свои старенькі лахи, и освободить половину шкафа. Но дни шли за днями, а она никак не могла решиться расстаться с ними. Я ждал ее годы... Мне предложили купить себе шкаф. Но такая жена у меня уже была.

Дело было не в шкафе, конечно. И не в ремонте, который она предложила мне сделать у нее. И еще у ее родителей был особняк. Я уже сделал ремонт одной своей жене в ее особняке. Но дело все равно не в этом. Просто я начал тихо подозревать, что свои старые юбки она любит больше, чем меня. Не знаю, ошибся я или нет, но в поисках настоящей любви мы на всякий случай расстались.

И теперь я иногда долго размышляю, зачем мне голубые и серые, а еще желтые и коричневые шелковые, и еще серые, и еще коричневые, ну и так далее носки в Яготине, которые я купил, чтобы соответствовать ее блестящему имиджу, и чтобы носки гармонировали с туфлями разного цвета? Здесь все, как и в Киеве, ходят в белых носках. А вот белых-то у меня как раз и нет.

Кстати, диковинные шелковые носки, наверное, как у Ахметова, раз за разом оказываются не крепче обыкновенных, как я надеялся, вываливая за них что-то невообразимое, и рвутся еще быстрей.

Наверное, в комплекте к ним необходимы какие-то другие туфли. И, может быть, еще машина. Не стиральная. Или, по крайней мере, мешок для стирки белья. Иногда мне кажется, что я все слишком усложняю.

Я решил ничего больше себе не покупать, пока не сношу то, что есть. Итак после переезда из двух комнат в одну - ничего никуда ни хрена не помещается. Тебя посадить, кроме кухни, будет некуда. А спать тебе вообще будет у меня негде. Потому что я сплю в обнимку с моими бесчисленными сумками, которые кто-то метко прозвал таможня. Ты приедешь и уедешь, а мне с ними дальше жить. И я боюсь, что после того, как ты у нас погостишь, они перестанут меня к себе подпускать в отместку.

Ты пишешь, что я в своем подражании Довлатову несколько депрессивен. Вот, постарался написать повеселей. Ну что, получилось?

Пиши. Не забывай.

Михаил Мищишин