Гогольфест: Каждый хочет там побывать, но далеко не каждый этому рад

В середине июля я получила приглашение от куратора визуальной части Гогольфеста принять участие в фестивале со своим кураторским проектом. Заранее были оговорены условия нашего приезда: необходимую технику для выставки и проезд нам должен был обеспечить фестиваль.

История закончилась, когда после полутора месяца активной работы с художниками и подготовки проекта, который создавался специально под фест, за неделю до открытия куратор визуальной платформы и ее подопечные перестали подавать признаки жизни.

Учитывая, что мы и так ехали в неизвестность, потому что за месяц постоянных уговоров не смогли добиться от организаторов описания и габаритов пространства, на финальном этапе подготовки достучаться до Гогольфеста оказалось просто невозможным, так как на наши многочисленные письма и звонки не было ни единого ответа.

Как рассуждать о культуре и институте кураторства, когда вы полтора месяца готовили проект, а за неделю до монтажа куратор визуальной программы одного из самых "крутых" фестивалей страны, которая сама вас и пригласила, превращается в трех знаменитых японских обезьян (ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю)?

Каждый хочет побывать на Гогольфесте, но далеко не каждый рад, что там побывал. Как оказалось, практически нереально уговорить людей, которые когда-либо участвовали в данном событии, совершить ошибку и повторить подвиг вновь. В моем случае ошибочным оказалось даже само намерение принять в нем участие. Удивительный и уникальный Гогольфест рассказывает вам не о своих достоинствах – он, пытаясь соригинальничать, раскрывает вам уйму своих недостатков, которые можно ощутить на себе, даже не переступив физические границы фестиваля.

Гогольфест – одно из самых ожидаемых украинских событий в области искусства. Земля обетованная, до которой добраться нам так и не удалось. Безусловно, недопустимо обсуждать содержание фестиваля или кураторского проекта, ничего не видев воочию. Но также недопустимо закрывать глаза на поведение, лишенное профессионализма.

Украинские реалии художественного мира таковы, что ни у кого никогда нет денег. Даже если удается найти какие-то средства на проект, основная работа ложится на организаторов и всех их друзей и родственников, да и в принципе на любого человека, у которого есть то, что вам нужно. Практика что-то взять, одолжить, обменять – обыденная для арт-среды.

Практика работать только лишь за идею, к сожалению, тоже. Но это реальность, к которой все, в той или иной степени, готовы. Нормальным является попросить кого-то сделать что-то бесплатно, нормально также отказаться делать это что-то бесплатно. Не нормальным и недопустимым является нарушение всех договоренностей – устных или письменных, с участием денег или нет.

Называть себя куратором и профессионалом в данной области означает, в первую очередь, брать ответственность за слова и поступки. Молчание и всяческими путями избегание неприятных вопросов о деньгах, которых нет, технике, которую негде достать, пренебрежение устным или письменным отказом в участии (если у фестиваля вдруг изменились планы) – это не те инструменты, которыми должен пользоваться куратор или организатор в своей деятельности.

Привлекательная ныне идентичность "куратора" приводит к тому, что многие, упорно пытаясь завладеть ею, находят первый подходящий повод для того, чтобы наконец-то себя так именовать. Не чувствуя груза ответственности, обязательств, умений и знаний, которых требует это желанное звание. Легитимация данного статуса среди друзей и мнимых доброжелателей также не свидетельствует о его подлинности и не делает из некомпетентного человека профессионала.

Вообще ключевое слово здесь "культура". Культура не как совокупность различных практик, что соединяют духовное и социальное, к которым также относится искусство, а культура как отношения. Культура людей как социальных существ.

И если мы говорим о профессиональной деятельности, то задача усложняется и приходится эволюционировать от привычки говорить "спасибо" к более сложным операционным задачам. В любом случае, какое бы значение вы не вкладывали в это понятие, культура начинается не с внешней декоративности, а с внутренней ответственности.

Конфликт всей нашей культуры – это намерение казаться хорошим. Стремление быть тем, кем ты не есть, изображать то, чего нет, обещать вещи, которые не сможешь выполнить. Из бытового уровня этот конфликт поднимается по социальной лестнице, определяя не только наше личное, но и публичное, профессиональное – все возможные виды взаимоотношений и формы постулирования реальности.

Кризис культуры приводит к тому, что все делают вид, что ничего не происходит, продолжая вести себя так, как будто этого и правда никто не видит.

Гогольфест заявлен как "пространство, в котором генерируются новые ценности". Напоминает риторику политических деятелей, учитывая, что за этими словами стоит многообещающее Ничего. Манера всё обещать и утверждать приход времени с новыми ценностями перекинулась с политической арены и на культурную.

И если раньше пустая болтовня о светлом будущем была признаком трусливого бюрократа, беспокоящемся лишь о своей заднице, то теперь этот бюрократ красивый, в стильном платье и называет себя модным словом куратор?

Где-то на пути к довольно призрачному успеху или к конечной цели, в виде сформированной программы фестиваля, теряется ценность диалога и коммуникации, без которой невозможны такие события, как и сама деятельность куратора или арт-менеджера. Утрачивается ценность нормального отношения.

Виктория Бавыкина – публицистка, исследовательница политического искусства, арт-менеджер (Харьковская муниципальная галерея 2012-2015 гг.)