За украинскими пенсиями из "ЛНР": стоят ли эти деньги того?

От редакции: Автор этой колонки публикуется под псевдонимом в целях безопасности.

Публикации в рубрике "Погляд" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора.

Я была против того, чтобы мама ехала восстанавливать себе украинскую пенсию.

Я была против этого с самого начала, потому что мне всё в этой задвоенной пенсии было странным – как это может происходить в рамках закона?

Почему для этого нужно приложить столько усилий, и оправданы ли все финансовые и человеческие ресурсы, вложенные в этот процесс?

Первый раз я услышала о двух пенсиях, когда в октябре 2014-го возвращалась киевским поездом в Луганск.

Помните, был такой временной люфт, когда поезда ходили? Как будто всем давали шанс уехать или вернуться, кто этого очень сильно хотел.

Я возвращалась в Луганск, у окна стояла женщина, которая ехала пару остановок "зайцем". Она рассказывала, что восстановила пенсию в Украине – в "республике" всё равно ничего не платили и тогда, и ещё полгода спустя. Логично было искать способы выжить, не имея никаких других средств к существованию.

После коллега, вернувшись в Луганск за вещами, задала нам этот же вопрос – что у вас с пенсией и социальными выплатами? И то, и другое зависло в воздухе.

Видя нашу растерянность, она перезвонила спустя время – дала контакт своей свекрови в каком-то ближайшем украинском городе. Можете приехать, остановиться у неё, она пропишет. Платить ничего будет не нужно, моя бывшая коллега попросила о помощи свою родственницу.

Я до сих пор с огромной признательностью вспоминаю этот звонок – за нас просили, договаривались, о нас думали. Мне кажется, именно этот шаг стоит много больше любых денег. Особенно учитывая тот факт, что коллега была настроена против всего, что происходило в "республике".

Мы не выехали тогда. Дело шло к зиме. Это было сложно. В доме был ребёнок-кроха. Я нашла работу. И, самое главное, мы не голодали.

Вероятно, не имея средств к существованию, мы бы всё же поехали. Но у меня была работа, а отпрашиваться было очень сложно.

И даже не это, сам факт выбивания своей пенсии мне претил. Все истории о том, скольких усилий стоило оформить себе выплаты, приводил меня в трепет. Нужно ли это такой ценой?

Я тормозила этот процесс, как могла, уговаривая маму не ехать никуда. А между тем, все вокруг только и говорили о пенсиях. Газеты пестрили объявлениями – помогу оформить, сделаю всё без выезда.

Мы позвонили с коллегой по одному такому объявлению, условились о встрече. Пришёл дюжий парень, который едва ли не в грудь себя бил, повторяя, что ему до слёз жаль бедных голодных стариков, которым он помогает всего за 1000 грн. Ехать не нужно, он всё сделает сам. Конечно, нужна 100% предоплата.

Моя коллега была осторожнее меня и попросила его паспорт. Интересно, что нам это дало? Мы запомнили его фамилию и прописку – наша условная гарантия безопасности.

Вот такая "помощь" и поездка в Украину стоит 6000 грн

Вестей не было после несколько месяцев.

Я мысленно простилась с той тысячей. Сразу, как только отдала ему её. Мы дома даже не обсуждали эту тему.

Но моя коллега просила тогда за троих, и вложенные ею 3000 грн были очень ощутимы для бюджета. Каждое утро она встречала меня словами: "Нужно что-то делать", имея в виду, что нужно что-то предпринимать, чтобы вернуть наши деньги.

Парень брал трубку, но его отговорки с каждым разом были все менее правдоподобными, вроде того, что он шёл через лес пешком, его поймали и вернули… Вроде того, что все эти три месяца он идёт по лесу, не всегда имея возможность позвонить нам.

Моя коллега проявила недюжие способности, когда договорилась на работе, чтобы на встречу с ним пошли несколько наших коллег-мужчин. Парень вернул деньги, а после эти мужчины попросили нас отблагодарить их за помощь – сытно накормить и напоить их. Времена-то были безденежные.

Сама эта история была как бы это сказать, с душком – и тот парень-доброхот, и наши защитники с просьбой налить им, что выбили после наши деньги…

Я вернулась к этой теме спустя полгода, когда буквально все вокруг оформили себе украинские пенсии.

Все только и говорили вокруг о деньгах, как будто других тем просто не было.

Любая встреча начиналась вопросом: "Ну что, мама оформила себе украинскую пенсию?" И если я говорила, что нет, можно было не думать, о чем говорить дальше, потому что я выслушивала с около часа о том, как это нужно сделать, что для этого нужно и почему мы не делаем ничего.

Это было настоящее моральное насилие! Каждый стремился дать совет, как это сделать. Каждый поучал нас, обвиняя в глупости и лени.

Во время какой-то случайной встречи знакомый дал номер парней, которые помогают с пенсией. И то ли это было сделано корректно, то ли просто пришло время, но я собрала ксерокопии и пошла к ним.

Людей тогда было миллион! Очередь на лестнице на несколько часов. Я встретила там нескольких знакомых, кто пришёл просить за родителей.

Сама процедура была предельно простой: мы заходили в крошечный кабинет с вывеской юридической конторы. Один мужчина принимал нас и проверял документы, второй брал деньги и записывал в журнал наши фамилии.

На столах ничего. Ничего на окнах и в шкафах. Офис был снят исключительно для определённых целей.

Старики боялись сказать лишнее слово. Атмосфера была странной – мы были будто просителями, нам будто могли отказать только потому, что мы не понравились этим парням.

Да и сама процедура была минутной: заходили по одному, сдавали документы, робко пытались спросить, когда будет результат, и получали лаконичный ответ, что нам позвонят. Ничего лишнего.

Мне действительно позвонили через время, назначили дату и время получения банковской карточки. Всё было чётко, без лишних слов.

Кажется, обошлось мне тогда это в 2000 грн. Если операция не удавалась, денег не возвращали.

Хотя к ним шли именно потому, что почти всегда всё складывалось, и для этого не нужно было выезжать. Идеальный вариант! Тысячи лежачих и не выездных смогла получить тогда свои деньги.

Хотя конкуренция была жёсткой. Мы дали тёте их номер – беги, пока есть такой шанс. Мы готовы были занять ей нужную для старта сумму, но она уже всё узнала, и где-то можно было оформить всё дешевле, или почти даром, если ехать самой.

Через время маме заморозили пенсию. Очередные вложения, пока ещё без её присутствия.

Собственно, для мамы было всё достаточно мягко. Я делала всё это без неё, рискуя своими деньгами, домой принося только её карточку с её пенсией. Я заранее решила, что насколько это возможно все финансовые и прочие издержки возьму на себя.

Странно то, что мы никогда не испытывали особой радости от этих денег. Возможно, мы никогда не делали на них какой-то ставки, не рассчитывали на них. То есть вопрос решался как-то параллельно с другими событиями, а сами вложения я никогда не брала в расчёт, как другие – стоит ли пенсия вложенных в неё денег.

Третий раз маме пришлось уже ехать. Желающих было в разы меньше, мы решали вопрос всё через тех же "юристов", кто занимался нашей пенсией с самого начала.

Пришли в условленное время и место, старики огрузились в машину. Странным было то, что путешествие предполагало ночлег где-то перед границей. В какой-то очень странной ночлежке без воды с грязным постельным. Ночью их везли в Украину.

Я помню только то, провожая маму, что водитель брезгливо застилал заднее сиденье тряпками, чтобы старики, вероятно, не выпачкали ему чехлы.

Ещё я помню, что шла домой и ревела – зачем я отпустила маму? Неужели эти деньга нам были настолько важны?

Мама вернулась через день – колонна машин попала под обстрел.

Была вторая попытка поездки. Не сговариваясь, мы решили говорить об этой поездке с юмором. 12 часов в машине в очереди на солнце. Жара. Еда пропала. Местные торговали в этой очереди водой и жареными кабачками. Мама рассказывала всё это дома, как фильм. Впечатления были полярными – очереди, старики, резкость военных на всех блок-постах. Предупреждение не говорить, куда едешь и зачем.

На месте их уже ждали. Они приехали после окончания рабочего времени, но все были на местах. Буквально за руку их провели по кабинетам. Не считая самой поездки, процесс восстановления пенсии был отлажен донельзя.

Каждая такая поездка стоила всё дороже. Получая карточку, мама чувствовала себя полезной нашей семье. Она тоже делает что-то для нас. Она помогает семье как может. Я не препятствовала, хотя вопрос о том, стоят ли деньги таких человеческих затрат, стоял всё время.

После был перерыв в полгода. Мамина приятельница по одной из этих поездок говорила ей – давай подождём. А после мы узнали, что женщина ездит всё это время. Для чего она просила нас ждать, я не знаю. Эти полгода в выплатах мы так и не восстановили.

Восстанавливать себе украинскую пенсию помогают "юристы"

Следующая поездка стоила нам уже 6000 грн. Водитель был на машине премиум-класса. Будто нам за эти 6000 грн продали билет в бизнес-класс. Новый деляга. Он вез своих четырёх пассажиров в Меловое сутки.

Буквально сразу стало понятно, отчего едут именно с ним и почему такая высокая цена. Он брал немощных. Тех, кто не мог передвигаться. Кого грузили в машину на руках. Водитель был терпелив.

Одним из пассажиров был старый шахтёр. Через каждые несколько километров он подавал знак водителю остановиться, открывал дверь и мочился, не выходя из машины. Где бы они не находились – на трассе, в городе. Водитель был предупреждён об этой пикантной детали…

Впереди сидела старуха, которая не могла идти и шагу. На границе перед Меловым пассажиров попросили выйти и перейти границу пешком. После суток в машине, старуха не могла сделать и шага. Просто стояла и тряслась. Все умоляли водителя перенести её как угодно – на плече, на руках. Сил ждать и терпеть больше не было ни у кого.

В ту поездку мама застряла в Меловом на трое суток. Очереди под каждой из инстанций. Все, кто ехал туда, ехали сразу и назад. И выпав из этого ритма переездов, найти свободное место в машине было уже невозможно.

Я была здесь, а она там. "Придумай что-нибудь", – просила мама по телефону. А что я могла сделать? Я обзванивала всех перевозчиков, и все мне отвечали, что мест нет.

Каждую мамину поездку я задаю ей вопрос, нужно ли нам это? Нужно ли ей это? Она едет в Меловое через Россию: 1000 грн стоит дорога и 200 грн она даёт за то, чтобы не оформляли протокол за пересечение границы с Украиной. 

100 грн стоят сутки ночлега. То есть одну пенсию она оставляет там, чтобы увезти с собой вторую.

Она покупает в Меловом конфеты и лекарства, сыр, масло и сало. Рискует каждый раз и не может нести эти сумки.

Жёсткий как в джунглях закон – никто не помогает никому. Если не можешь нести, не покупай. Через границу каждый идёт сам, полагаясь только на себя. Все эти узлы и узелки похожи на туры в Европу в девяностые, когда тюками везли джинсы, косметику. Украина даже в Меловом стала Европой. Из Украины сюда везут лекарства, одежду, игрушки.

Именно в таких поездках чаще всего умирают. Умирают от многих факторов – стрессов и следующих за ними инсультов.

Старики выглядят нелепо в этих переездах. Их покорение Эвереста.

Каждая вещь с собой продумана до мелочей, потому что всё это придётся нести на себе.

Каждая деталь гардероба. Тёплый, но лёгкий шарф, чтобы ним можно было укрываться, брюки, удобная обувь, лёгкая куртка. Дождевик, лекарства от всего.

За сутки никакой еды и воды – дорога коварна, в пути нет туалета.

Жменями впрок лекарства. От них тоже умирают – от превышения дозы.

И ещё этот бег по мосту, стрессы, тыкание мальчишек с оружием, унижение, досмотры вещей… "Я тебя запомнил и здесь уже не пущу".

К этому ведь никак не подготовиться. Собираясь оформлять вторую или украинскую пенсию многие имеют, вероятно, правильную, но весьма разрушительную установку – им должны.

Должны за то, что они старики, что они прожили жизнь, что идут за своим, что жили и работали в Украине.

Должны уступать место в очереди и на лавке, должны сажать на какие-то особые места в автобусе и пропускать в банке.

Но здесь действует очень жестокий закон – выживает сильнейший. И тот, кто готов пропустить всё это как бы мимо себя – крики, брань, драки – тот выживет. Кто особо впечатлителен, просто не переживёт этого.

Тётя рассказывала, что во время одного из ее переходов, их застала ночь. Таким как она открыли какой-то дом культуры без отопления, и они сидели всю ночь в холодном зале в креслах. А под утро у тёти открылась рвота – то ли давление, то ли стресс. Ей вызвали "скорую". Врачи сказали без купюр – вы выбрали сами эту поездку. И были правы по-своему.

Украинская пенсия – это прежде всего выбор. Кто-то проходит через это, а кто-то нет.

Забавно, что едут те, чьи дети здесь "служат" и в "политике".

Обидно, когда такой ценой добытые деньги отбирают неработающие дети и пропивают их, или живут на них здесь и в Украине, считая, что родителям хватит и одной "республиканской" пенсии.

Анна Восточная, Луганск, специально для УП.Жизнь

Публікації в рубриці "Погляд" не є редакційними статтями і відображають винятково точку зору автора.

Вас також може зацікавити:

Станиця Луганська: війна з помідорами та огірками

Як виглядає зараз Луганськ. Фотографії російського мандрівника

Ми хочемо тримати з вами зв'язок. Будемо раді бачитися і спілкуватися з вами на наших сторінках у Facebook та у Twitter.

А якщо хочете бути в курсі лише новин та важливої інформації про здоров'я, підписуйтесь на нашу Facebook-групу про здоров'я та здоровий спосіб життя.