Сила критика: рецензия на книгу "Конец эпохи позднего железа" Константина Дорошенко

Под финал 2020 года издательство Laurus выпустило второе, дополненное издание книги публициста, куратора, критика современного искусства Константина Дорошенко "Конец эпохи позднего железа".

Без малого 700-страничный том представляет собой сборник статей, эссе, заметок, критических публикаций, интервью за 25 лет – а это почти полный курс становления независимой Украины и, как следствие, преломление основных его вех в оптике искусства, моды, медиа.

Редактор-составитель – медиаменеджер Андрей Боборыкин – провел колоссальный труд, распределив и упорядочив по трем разделам свыше 100 текстов и, что важно, озаботившись столь удобным для читателя наличием сносок и указателя имен.

Еще несколько дней по прочтении тексты играют радугой, оттенки послевкусия соперничают в тонкости, на ум приходят цитаты, сюжеты (в которых, подчас, и сам участвовал), отдельные яркие фразы, которыми стиль Дорошенко богат, даже расточителен.

А дальше наступает ощущение благодарности за красивую, добротно сделанную работу.

Держать удар

"Я всегда с опасением относился к литературе журналистов, – подчеркивает Константин в заметке "Запретить Анне Герман писать?"

Все-таки это очень разные профессии, стили мышления и письма. Журналисты обычно дрянные писатели".

Разделяю мнение Константина, поэтому и книгу его, увесистую, брал в руки с некоторой опаской, помня, что одно время Дорошенко квалифицировал себя, среди прочего, именно как журналист.

Когда позицию журналиста автор отмёл, и на ее месте возник критик (в переводе с греч. – "способный различать") – добрая половина текстов была уже написана.

Дополненное издание книги Константина Дорошенко "Конец эпохи позднего железа"

Как бы то ни было, книга, даже состоящая из сотни статей, – предприятие очень высокопробное. Весьма часто то, что в газете или журнале выглядит живо, провокативно, свежо и остроумно (потому что актуально), в книге смотрится вторично и уже не вызывает щекочущего восторга.

Книга укрупняет любую неудачу и опресняет, сглаживает самые ловкие ходы и обороты. Одним словом, книга – это пробный шар, проверка письма на зрелость.

Тексты Дорошенко держат удар. Первый вывод, который напрашивается сам собой: Константин всегда писал одинаково качественно.

По крайней мере, явной мировоззренческой, смысловой, стилистической эволюции не замечаешь. Текст 2003 года выглядит столь же зрелым, что и написанный в 2013 году, и даже в 2020-м. Способный различать глаз никогда не подводил.

Длинная сигарета и важность просветительства

Впрочем, видно, что одни тексты писались за "длинною сигаретой" вдохновенья и тщательно шлифовались, другие были созданы в некоторой спешке, третьи словно "выросли" из постов и реплик в Facebook – ядро их составляет абзац-хайп.

Лучшие тексты (те самые, что созданы за "длинной сигаретой") осмысляют время и общество за последние четверть века.

Констянтин Дорошенко и Блаженнейший Любомир Гузар

Изменились декорации – пришли смартфоны, дроны, доставка и удаленка.

Платой за растущий комфорт стало чувство одиночества, скрашивать которое вызвались соцсети и технологии.

Осмыслять действительность наряду с искусством стали мода и дизайн; соцсети де-факто обрели статус СМИ; медиа формируют картину мира.

Крым, который воспел Дорошенко, противопоставив тонкой восточной культуре – бетонный советский Мрык, ушел во мрак.

Никуда не делись невежество и совок, фанаберия, любовь к гороскопам и псевдокоучам, несамостоятельность.

В этой ситуации роль культуртрегера, просветителя остается по-прежнему дефицитной, но актуальной и важной для того, кто зрелый и готов взять на себя ответственность за чужое отсутствие то ли мозгов, то ли совести. Взвалить на себя труд цивилизатора.

Кормя птичек

Я обычно не склонен восхищаться эрудицией, тем более, в нашем свихнувшемся мире ее путают с умением разгадывать кроссворды и таким прочим, некоторые законченные идиоты приобретают репутацию самых больших эрудитов.

Но эрудиция Дорошенко действительно потрясает и восхищает, потому что это – эрудиция по делу. Сюжеты организованы, они соединены разветвленной системой мыслей.

Тут, конечно, есть и опасность: временами создается впечатление, что из историй и сюжетов выковырян вкусный изюм, а то, что не работает на концепцию автора, покрошено птичкам.

Но в том-то и дело, что эрудиция Дорошенко – не какая-то засушенная, а живая, все время ставящая себя под сомнение и потому – постоянно обновляющаяся.

Эрудиция порождает интуицию, которая есть ничто иное, как не актуализированное в данный момент знание.

Эрудиция придает работам Константина основательность и логическую стройность, в то время как интуиция сообщает им некую раскованность и свободу.

А склонность к точности, проверке цифр и фактов (Дорошенко по образованию историк) – достоверность.

Констянтин Дорошенко и Юрий Андрухович

Способный различать

Дорошенко – критик в самом исконном, греческом значении: "способный различать".

Это нелегко, и люди, действительно способные различать, самостоятельно мыслящие – в крайнем дефиците.

Понятие "критик" у нас вообще как-то не прижилось и часто воспринимается извращенно, как ругательство. Мол, у человека скверный характер, поэтому он всем недоволен.

Конечно, это не так. Хорошая критика есть высшая форма литературного благородства и человеческого понимания. Потому что прежде, чем критиковать, следует разобраться в явлении, понять его, осмыслить. Это уберегает от брюзжания.

Ну, и надо быть достаточно смелым человеком, чтобы как минимум отвечать за свои слова.

Пожалуй, по уровню Константину ближе всего литературный критик Виктор Топоров (1946-2013), чья жесткая внятность изложения, но вместе с тем и хорошо уловимое обаяние свойственны и Дорошенко.

Симптоматично, что они были знакомы, и Виктор Леонидович был настроен к младшему коллеге лояльно, если не отечески...

Даже в искусстве заголовка наблюдается их схожесть: "Чем интересней, тем интересней", "Женщина – не инкубатор", "Леонид Кравчук, похмелье и ответственность за слова", "Обезьяний вопрос", "Глубина чашки кофе", "Искусство – в небо!", "Путь дурака", "Хорошо", "Арбитр изящества" и т.д.

О преходящем и важности дарения

Константин любит получать подарки и преподносить их.

Культура делается дарением – безвозмездым "расшариванием" знаний. Книга Дорошенко – россыпь таких дарений.

В калейдоскопе сменяют друг друга наши современники и уже вышедшие в тираж персонажи, темы самые банальные и самые неожиданные...

Дорошенко, демонстрируя разные грани своих интересов, одновременно осмысливает действительность с совершенно разных сторон. В этом – уникальность книги.

Но на каком материале он это делает? Важно отметить, что по преимуществу - на скоропортящемся, недолговечном и изменчивом.

Кто, например, сейчас вспомнит болгарского поп-идола Азиса (Васил Троянов Боянов), по которому сходили с ума в далеком 2008 году?

А танец Чалга? Как он гремел!

Почему не гремят Ульянов и Дереш?

И, кстати, где Иван Дорн? Что-то не видать его клипов. Или они есть?..

Иван Дорн и Константин Дорошенко

Куда делся Апокалипсис и чем закончилось Возрождение в Шоколадном доме?

И где все те инсталляции на биеннале и арт-форумах, которые так тщательно и подробно описывает Дорошенко? Где это все?

Ничего не поделаешь: таково актуальное искусство. Оно настроено на эксперимент. Оно генерует новые идеи, концепты, формы выражения. Тут и человеческий фактор: люди не всегда могут позволить себе роскошь заниматься тем, что им интересно, поддерживать популярность, подогревать интерес к себе в течение долгого времени.

Конечно, за людей беспокоится не стоит: герои текстов Дорошенко проживают свою уникальную жизнь.

И за искусство переживать не нужно: вот нечто заставило нас задуматься, вызвало эмоцию... мысль – и растворилось. Его функция выполнена.

Фрагментарность и демократизация искусства будут только усиливаться, а само искусство будет все сильнее пропитываться медиа.

Книга лишний раз наводит на мысль, что мир медиа дискретен и беспамятен, где что угодно можно отменить, объявить не бывшим и ошибочным, следующий (завтрашний) кадр, текст, выставка может просто не совмещаться с предыдущими – непрерывность не входит в число свойств медиа, где непрерывна только трансляция.

Что еще за "позднее железо"?

Название книги отсылает к неопубликованной заметке для каталога проекта "Апокалипсис и Возрождение в Шоколадном доме" (2011).

Речь в ней идет об известном украинском ученом, археологе, докторе исторических наук Николае Чмыхове.

Еще во времена своей студенческой молодости он искал космические закономерности земной жизни.

В последние годы жизни, припавшие на начало 90-х (ученый прожил всего 41 год), Николай постоянно предупреждал, что вскоре нашу планету, и особенно Украину, ожидают тяжкие природные и социальные потрясения.

Источники утверждают, что еще в конце 80-х годов он знал, когда развалится Союз, знал о будущей трагедии Югославии, знал о назревающем чеченском кризисе...

Чмыхов верил в то, что (дальше цитата из Дорошенко) "взаимосвязь человечества и природы отражается в виде общих периодов их развития, отвечающих археологическим эпохам. (…) Соответственно его изысканиям, до 2015 года (год выхода первого издания книги – авт.) мы жили в эпоху позднего железа".

Примерно в это время Украину действительно настигли катаклизмы, и есть ощущение, что некую страницу мы перелистнули.

О новых осмыслениях современности Константином Дорошенко можно читать уже сейчас – благо, автор активно публикуется, и – как знать – возможно, его новые тексты формируют основу уже для следующей книги.

Владислав Сикалов, журналист, спеціально для УП.Життя

Вас також може зацікавити:

Зрозуміти себе: 6 книг про емоції, які допоможуть вам розібратися у житті

Ігри розуму: 5 книг, що допоможуть вам краще використовувати власний мозок

Книга про мистецтво найкращий подарунок: 12 ідеальних варіантів

Письменник Ґжеґож Ґауден, автор книги про єврейський погром у Львові: Це про наслідки ненависті

Ми хочемо тримати з вами зв'язок. Будемо раді бачитися і спілкуватися з вами на наших сторінках у Facebook та у Twitter.