Фестиваль Jazz in Kiev 2011: в одном времени с большим миром джаза

Фестиваль Jazz in Kiev 2011 без преувеличения – главное джазовое событие года в столице. Три вечера (28-30 октября) и шесть концертов в Октябрьском дворце, который уже четвертый год подряд стал окном в мир современного джаза. Известно, что человек непосредственно, интуитивно схватывает до трех предметов, а дальше начинает считать.

В применение к данному случаю это наводит на мысль о том, что, прибавив к тройке единицу, фестиваль уже становится историей, его начало уже уходит вглубь памяти, так сказать, в летопись. Фестиваль пустил корни во времени, стал традицией. А практически это означает, что он утвердился в своей культурной задаче. Кредо организаторов фестиваля, неоднократно высказанное устами Алексея Когана: Мы не развлекаем публику, а стараемся представить ей разную музыку.

В самом деле, несмотря на то, что прозвучавшая за три дня музыка в целом тяготела к акустическому звучанию (так, практически не было представлено доминировавшее на большинстве последних фестивалей направление фьюжн), все выступления были разными по характеру и формату.

Но по порядку. В рассказе о фестивале легко следовать хронологии, поскольку по экватору фестиваль почти идеально разделился на две части.

Музыкальные открытия

Начало было тихим и уже традиционно тихим (год назад "начинал" Дино Салуцци). Первыми на сцену вышло польское трио Марчина Василевски в составе: Марчин Василевски (Marcin Wasilewski) – рояль, Славомир Куркевич (Slawomir Kurkiewicz) – контрабас, Михал Мишкевич (Michal Miskiewicz) – барабаны.

Несмотря на относительную молодость его участников, трио уже завоевало прочную репутацию на европейской джазовой сцене, выпустив три альбома на известнейшем джазовом лейбле ECM, и в Киеве прозвучал почти целиком, можно сказать, свежий альбом Faithful (2011).

Марчин Василевски и Славомир Куркевич

В музыке польского трио сразу ощущается импульс, некогда заданный Китом Джарреттом, что сказывается в доминировании ритмического начала. (Это охотно признали и сами музыканты, отвечая на прямой вопрос.) Хотя в отличие от Джарретта, который на протяжении долгого времени может повторять один и тот же аккорд или даже ноту, слегка варьируя ритм и нащупывая рисунок будущей импровизации, у Марчина Василевски и его партнеров ритм никогда не обнажается.

Их музыка мягче, лиричнее. И все же мелодика здесь как бы следует за ритмом, подчеркивая его, создавая оттенок медитативной монотонности. (Марчин Василевски даже периодически повторяет знаменитый "танец" Джарретта за инструментом. Разумеется, невольно, а не в подражание, поскольку дело в характере музыки, которая завладевает телом музыканта и диктует ему поведение. Не хватало только характерного джарреттовского мычания. Впрочем, может быть, из зала было не слышно…)

Марчин Василевски

Композиция достигает кульминации не благодаря разработке мелодии, а с накоплением потенциала благодаря ритмическим повторениям и завершается также с его рассеянием. Собственно, кульминации в каком-то привычном виде, так сказать, с достижением физического пика громкости, здесь вовсе нет.

Марчин Василевски и Славомир Куркевич

Музыканты практически отказались от привычной схемы поочередных сольных импровизаций, предпочитая постоянную ансамблевую работу. Если не ошибаюсь в течение всего концерта (восемь вещей плюс одна на бис) басист и барабанщик имели всего по одному соло.

Михал Мишкевич

Характерно, что соло последнего также было непривычно как соло барабанщика: без традиционного для этого жанра набора громкости и скорости – вдумчивый, ювелирный перебор нескольких ритмических фигур, угасание звука, короткая пауза и – возвращение к ансамблевой работе. Отсутствие драматизма, страстей, углубление в медитативное состояние. Нюансы, нюансы. Музыка, родственная тишине. Словом, слушать бы и слушать…

Совершенной противоположностью этому оказался второй концерт первого дня. После получасового антракта публику уже без преувеличения зажигал американский кларнетист Дейвид Кракауэр (David Krakauer) и его Madness Orchestra: Шерил Бейли (Sheryl Bailey) – гитара, Джером Хэррис (Jerome Harris) – бас, Майкл Сарин (Michael Sarin) – барабаны, Кипэлайв (Keepalive) – сэмплер.

Дейвид Кракауэр и его Madness Orchestra

Пожалуй, это была самая неожиданная музыка на фестивале в смысле непредвиденной смеси музыкальных жанров. Вероятно, впервые Киев услышал клезмер, точнее, клезмер-джаз.

Далеко не новость, что джаз легко срастается с самыми разными видами фольклорной музыки. Но каждый раз в этом интересно убеждаться заново. Оказалось, что клезмер, т.е. восточно-европейская европейская музыка, корни которой тесно сплелись с молдавским фольклором, легко и органично ложится на джазовые, фанковые и хип-хоповые ритмы.

Слушая, я в порядке мысленного эксперимента пытался "выключить" заливистые трели кларнета и, насколько мне это удалось, подумал, что по игре ритм-секции трудно было бы догадаться, что звучит клезмер. Впрочем, проверить трудно. Однако когда дело дошло до сольных импровизаций других партнеров Кракауэра, оказалось, что зажигательный клезмер заразителен и для электрических инструментов – гитары Шерил Бейли и бас-гитары, причем Джерому Хэррису удается соответствовать характеру клезмера не только мелодически или гармонически, но и каким-то особым игривым тембром.

Дейвид Кракауэр и его Madness Orchestra

Наконец, самая неожиданная и озорная выходка Кракауэра состояла в том, что он вдруг соло пустился играть… гопак, который развился в импровизацию в духе клезмера, а затем перешел в попурри из еврейских мелодий. Еще один подкупающий момент – сценическое поведение "сумасшедшего" на всю голову лидера и его слегка "сумасшедших" вслед за ним партнеров: непрерывный и безыскусный танец в ритм собственному исполнению.

Дейвид Кракауэр и его Madness Orchestra

А когда настало время выходить на бис, Кракауэр не заставил просить себя дважды или, точнее, выскочил со всей командой, не дожидаясь приглашения. Подтянувшись к сцене, публика подтанцовывала в проходах, когда, казалось, уже закругляя бис, музыкант вдруг с озорством подмигнул залу и заиграл в безумном темпе, как бы давая понять, как много еще энергии в запасе, так что последняя нота стала кульминацией во всех смыслах. Красноречивый и достойный уважения пример отношения и к своей музыке, и к зрителю.

Забегая вперед, выскажу личное мнение, что именно первый день фестиваля показался мне самым интересным в музыкальном отношении.

Несомненным открытием второго дня стал акустический квартет Antonio Sanchez's Migration одного из самых востребованных ныне барабанщиков мировой джазовой сцены Антонио Санчеса. К своим уже сорока годам (выступление на фестивале пришлось почти на канун его дня рождения 1-го ноября) он имеет за плечами всего два альбома, однако успел переиграть с множеством выдающихся музыкантов, включая Чика Корию, Майкла Брекера, Чарли Хейдена, Тутса Тильманса, Авишаи Коэна. Но главными вехами его карьеры была работа в оркестре Пакито Де Риверы, а затем вот уже на протяжении девяти лет в группе Пэта Мэтини.

Антонио Санчес

Игра Санчеса отличается прежде всего мощью и остротой. Если, так сказать, по должности барабанщик в ансамбле – главный ответственный за ритм, то в игре Санчеса эта роль отходит на второй план. Он работает по большей части как бы рядом с основным ритмом, основное внимание уделяя внесению акцентов и обострения в музыкальное развитие темы. В своих неоднократных соло он отказался от типичной модели постепенного разбега и достижения максимальной частоты на предел физических возможностей барабанщика.

Антонио Санчес

Соло Санчеса строятся как чередование бурных всплесков, взрывов и неровных пауз, причем эта неровность, контраст между тишиной и яростным звуком, отсутствие ровного ритма наращивает напряжение, которое достигнув максимума разрешается в переходе к ансамблевой игре.

Не меньшее впечатление оставила игра партнеров Санчеса, возможно, менее именитых, но ничуть не менее опытных музыкантов с солидным послужным списком. Так, молодой пианист Джон Эскрит (John Esreet) успел выпустить уже четыре альбома, а у саксофониста Дейвида Бинни (David Binney) их больше десятка. Судя по ряду релизов, тройка Эскрит, Бинни и контрабасист Мэтт Брюэр (Matt Brewer) – постоянные партнеры.

Дейвид Бинни и Джон Эскрит

Вообще в игре квартета совершенно не ощущалось лидерства Санчеса. Каждый из музыкантов – яркая индивидуальность с большим запасом идей для импровизации и колоссальным диапазоном технических возможностей их осуществления.

Джон Эскрит

Особенно запомнились импровизации Джона Эскрита, его умение сочетать авангардную стилистику в духе Сесила Тейлора, мощнейшие импровизации с почти мгновенным использованием всей клавиатуры, и мелодизм, спокойную, даже с меланхолическими нотками разработку темы.

Antonio Sanchez's Migration

В смысле технической виртуозности квартет Санчеса – самое сильное впечатление на фестивале. Можно добавить, что музыканты исполняли музыку, которой еще только предстоит быть записанной в студии.

Давно знакомое

Перевалив свой экватор, фестиваль изменил свой характер. Оставшиеся выступления – хорошо и даже до боли знакомые (по записям, конечно) музыканты, да и характер музыки, за одним исключением, располагал не столько к любознательности, сколько к релаксу.

И какой же любитель джаза – даже шире – какой же человек с мало-мальским чувством ритма не любит бразильской музыки! И как же не желать услышать самбу, босса нову в оригинальном исполнении!

Наверняка, для многих приезд известной бразильской певицы Тани Марии был исполнением давних заветных желаний. Во всяком случае с появление на сцене лидера и ее партнеров (Марк Берто (Marc Bertaux) – бас-гитара, Юбер Коло (Hubert Colau) – барабаны, Эдмундо Карнейро (Edmundo Carneiro) – перкуссия) зал завелся с полоборота и перешел к пению караоке задолго до того, как сама Таня Мария обратилась к своему фирменному приему – интерактивному пению с публикой.

Таня Мария

В целом это выступление можно отнести к разряду визуализации уже слышанного в записи: Brasil, Come with me, Agua de beber, Bessa me mucho, Mas que nada – все слышанное-переслышанное.

Таня Мария

Однако нельзя не признать, что в живом исполнении добавляется существенная составляющая, что, по-видимому, и "включает" зал с первых тактов. Это ощущение внутреннего неослабевающего ритма, который никогда полностью не материализуется. Пение Тани Марии негромко и даже сдержанно. Ее голос как бы вершина айсберга. А вот исполнение на фортепиано отличается как раз неровностью, перкуссионной остротой и отрывистостью, что по контрасту со сдержанным пением как раз и создает ощущение внутреннего неистовства бразильских ритмов.

Третий день состоял из двух совершенно разных по характеру концертов, что, впрочем, не ничуть не затруднило публику. Сначала на сцене появился квинтет выдающегося басиста Стива Своллоу: Стив Своллоу (Steve Swallow) – бас, Карла Блей (Carla Bley) – орган, Крис Чик (Chris Cheek) – тенор-саксофон, Стив Карденас (Steve Cardenas) – гитара, Хорхе Росси (Jorge Rossy) – барабаны.

Квинтет Стива Своллоу

Стив Своллоу – имя почти легендарное, один из лучших баасистов мира и в течение долго периода бессменный лидер опросов журнала Downbeat в этой категории. Одним из первых он перешел на электрический бас и, кажется, до сих пор его использование бас-гитары остается уникальным.

Свой пятиструнный бас Своллоу использует одновременно и как бас-гитару, привычно ведя басовую линию на заднем плане, и как соло-гитару. Его сольные импровизации исполняются в верхнем регистре, так что на слух сложно догадаться, что звучит именно бас, и они неизменно исполнены тонкого лиризма.

Карла Блей, Стив Своллоу, Крис Чик

Стив Своллоу – давний партнер Карлы Блей, пианистки, органистки, композитора, руководителя оркестра. Общий итог их совместного творчества (как в дуэте, так и в сотрудничестве с другими музыкантами) насчитывает больше десятка альбомов. Выступивший на фестивале квинтет, похоже, новый и интересный эксперимент. Это музыка, которая ускользает от привычных определений. Ничего броского, рассчитанного на внешний эффект, никакой показательной виртуозности. Она исполнена одновременно лиризма, молитвенной сосредоточенности, рефлексии.

Крис Чик и Хорхе Росси

Порой в ней ощущается даже изобразительное начало. Так, запомнилась композиция Grizzly's Business, в которой в звучании органа Хаммонд и особенно ритме явно слышен медвежий шаг, и даже соло барабанов на фоне партии органа и баса получает изобразительный характер. Случай редчайший.

Стив Карденас (гитара) и Стив Своллоу (бас-гитара) в диалоге

Учитывая, что квинтет исполнил всего четыре композиции за час с четвертью, и все они были многочастными (в одной я, если только не ошибся, насчитал пять частей) с неожиданными переходами, сменой ритма и характера (от баллады и фокстрота до сдержанного квикстепа и буги-вуги), нельзя не признать, что это интереснейший и в значительной степени композиторский эксперимент.

Феерический финал фестиваля обеспечил знаменитый квартет Fourplay: Боб Джеймс (Bob James) – клавишные, Чак Лоуб (Chuck Loeb) – гитара, Натан Ист (Nathan East) – бас,
Харви Мэйсон (Harvey Mason) – барабаны. Fourplay – коллектив, пожалуй, уникальный в истории джаза своим сочетанием коммерческой успешности и музыкальной нетривиальности. Достаточно сказать, что это единственная джазовая группа, отмеченная наградой Конгресса США.

(Боб Джеймс, у которого я поинтересовался этим вопросом, ответил, что для него самого эта награда остается загадкой.)

Квартет Fourplay

Группе исполнилось уже двадцать лет, и все их одиннадцать альбомов неизменно пользуются огромной популярностью. Если попытаться охарактеризовать одним словом музыку группы, то она отличается элегантностью. В ней собрались музыканты с большим диапазоном возможностей и интересов от поп-музыки (басист Натан Ист, например, известен своим сотрудничеством со множеством звезд рока и поп-музыки) до классики (джазовые интерпретации классической музыки Боба Джеймса), объединенные желанием играть музыку, которую приятно слушать. Общим местом стало говорить о неповторимом саунде группы.

Помимо индивидуального профиля каждого участника и аранжировок, возможно, он объясняется еще составом инструментов. Отсутствие "горячих" духовых и акустическое фортепиано плюс джазовая гитара вносит в звучание группы, настоянное на популярных ритмах и неизменно красивых мелодиях, некоторую прохладность, раздумчивость, привкус интеллектуализма.

Боб Джеймс

Что добавило концертное выступление Fourplay к их записям? Оказалось, что музыканты умеют быть предельно экспрессивными. Так, например, в записях фортепиано Боба Джеймса почти никогда не звучит громко, и всегда неизменно лирично. Напротив, с первых же нот на концерте он прибегнул к перкуссионной игре аккордами. Fourplay обнаружили, что не чужды элементам шоу и умеют его делать.

Натан Ист и Чак Лоуб

Игра со светом, стоп-кадры (дважды музыканты неожиданно и синхронно застывали посреди песни секунд на десять), диалоги-дуэли Чака Лоуба с Бобом Джеймсом и Натаном Истом, имитация Чаком Лоубом сценического поведения, характерного для рок-гитаристов, и другое.

Но все это с неизменным вкусом, некоторой интеллигентностью (даже в качестве "униформы" музыканты выбрали черные рубашки и темно-красные галстуки), как бы ироничностью.

Хэрви Мейсон

На следующий день состоялся мастер-класс группы для всех желающих, на котором легко можно было убедиться в том, что героев последнего вечера занимает прежде всего музыка и творческий аспект. Словом, это шоу и одновременно игра в шоу.

Музыканты хотели просто доставить удовольствие по возможности всем собравшимся в зале (два биса – единственный случай на фестивале), и это желание явно совпадало с намерениями публики. Шоу удалось.

P.S.

Когда я впервые увидел программу фестиваля, то испытал легкое разочарование. Предыдущие три фестиваля (особенно, третий) приучили к параду звезд, к ожиданию встречи с кумирами молодости, к визуализации любимых музыкальных альбомов. По прошествии фестиваля приходит мысль о том, что время ликвидации отставания во времени кончилось. Ведь почти вся прозвучавшая музыка была новой (за одним исключением).

Музыканты представляли последние записанные ими альбомы или даже еще вовсе не записанную музыку. Фестиваль – и мы вместе с ним – теперь живет в одном времени с большим миром джаза.

Фото Алексея Карповича