Ретроспекции Бугге Вессельтофта

Еще одно примечательное событие в джазовой жизни Киева на прошлой неделе – концерт норвежского пианиста, клавишника Буге Вессельтофта (Bugge Wesseltoft) на сцене Киевской консерватории в рамках цикла Международный джазовый абонемент, который открыл свой уже 9-й сезон.

Для Вессельтофта – это уже третий визит на Украину, причем в течение одного года. Первый состоялся почти ровно год назад на фестивале Jazz in Kiev, на который пианист приехал в составе проекта "Северное сияние" американского вибрафониста Майка Майниери и квартета норвежских музыкантов. Затем было уже сольное выступление в июне на львовском Alfa Jazz Fest. И вот выступление в Киеве с полноценной сольной программой.

Вессельтофт имеет репутацию экспериментатора, любителя использовать возможности электроники и миксовать электронное звучание с акустическим роялем. Впрочем, можно сказать, Вессельтофт – это два музыканта. С одной стороны, у него есть чисто акустические медитативные альбомы It’s Snowing in My Piano (1997), Last Spring (2012), Songs (2012).

С другой стороны, норвежский музыкант – "электронщик". И как раз этой стороной, альбомами, записанными с группой New Conception of Jazz – Shearing (1998), Moving (2001), Filming (1998) и др. – он известен более всего.

Именно в этом качестве как-то и предполагалось его выступление в Киеве, хотя бы потому, что такая музыка собирает больше людей. На сцене, ожидавшей выхода музыканта, кроме рояля, за спиной были расставлены компьютер, секвенсор и другие девайсы, которые позволяют задавать электронный ритм, повторяющиеся фигуры.

Тут и далее фото Игоря Снисаренко

Однако вышло все даже лучше, чем ожидалось.

Концерт неожиданно оказался почти сплошь акустическим. Лишь в двух из десяти композиций норвежец прибегнул электронному шаманству. По-видимому, смена произошла уже перед концертом, поскольку вряд ли вся эта машинерия была привезена и подготовлена ради того, чтобы быть востребованной всего лишь в течение 10-12 минут.

По словам самого музыканта, ему намекнули на акустические вкусы собравшихся слушателей. И выбор Вессельтофта пал на один из последних записанных им альбомов Songs, по-видимому, самый тихий и интимный в его дискографии: собрание любимых им с юности и даже с детства джазовых стандартов и одновременно дань почтения великим джазовым пианистам, оставившим их замечательные версии.

Прозвучали семь из девяти записанных на нем композиций: My Foolish Heart, Darn That Dream, Lament, Like Someone in Love, Chicken Feathers, We’ll Be Together, Moon River плюс еще не, по-видимому, не записанная версия Nardis Майлза Дэвиса.

Получился своеобразный вечер музыкальных воспоминаний. Предельно замедленная, прохладная, запинающаяся, как бы оглядывающаяся манера игры, оставляющая паузы между фразами или даже отдельными нотами, словно места для образов прошлого.

Очень напомнило начало версии Like Someone on Love в исполнении Билла Эванса с альбома Time Remembered. Но именно начало, поскольку дальше Эванс тепло и многообразно импровизирует.

Вессельтофт словно растянул, развил и довел до полноты стиля эту манеру. Почти без импровизации в привычном смысле нанизывания вариаций. Только дробление мелодии на отдельные фразы, повторяемые под нехитрую ритмическую фигуру при многообразном варьировании гармонии на одной и той же фразе. Будто лейтмотив, проходящий сквозь разные жизненные периоды.

В этом случае вполне уместна старая мысль о том, что большому музыканту достаточно нескольких нот – как и большому художнику достаточно нескольких штрихов – для того чтобы создать живой и пронзительный образ. Каждая песня словно целая история, может быть, даже длинною в жизнь. Пожалуй, лишь в одной композиции Nardis Вессельтофт позволил себе немножко выйти из задумчивости, исполнив гораздо более энергичную версию.

А после перешел к тому, чего от него и ждали, т. е. взялся за свою электронику. Как мне показалось, с явной охотой. Постоянно пританцовывая, накладывая по многу раз один ритм на другой, меняя тембр, словом, создавая фон, чтобы, вернувшись к роялю, сыграть несколько фраз, затем снова электронные настройки, и снова – рояль.

Эти переходы кажутся несколько озадачивающими, поскольку, как на мой вкус, ничего интересного в музыкальном смысле в это время не происходит. Однако те самые несколько прохладных фраз, звучащих пронзительным контрастом по отношению к механическому ритму, пожалуй, оправдывают все усилия.

Вдруг словно просится всплыть визуальный образ. Еще миг, и прорезается бесчеловечный северный пейзаж, едва оживляемых присутствием человека. Начинаешь понимать, что имеет в виду Вессельтофт, когда говорит о своих поисках собственного музыкального языка.

После концерта я решил сверить свое впечатление у автора и спросил об опыте. Вессельтофт ответил, что так и есть, поскольку его дом находится посреди такого пейзажа. Стоит выйти из дому, чтобы сразу в нем оказаться.

Закончил концерт Вессельтофт, снова погрузившись в воспоминания под Moon River, которая прозвучала в той же задумчивой, отрешенной манере, при этому светло и без грусти.

Мне вспомнились слова Эла ди Меолы из его интервью о том, что, познакомившись с музыкой Пьяццолы, он оставил электрическую музыку, поскольку ей не хватает духовной наполненности. И я поинтересовался у Вессельтофта, какая часть его концерта – акустическая или электронная – требует от него больших душевных и духовных усилий. Он ответил, что для него между ними нет никакой разницы.

Счастливое умение вспоминать без грусти и легко и радостно возвращаться к настоящему.