Комплекс Межигорья

Проект "Кодекс Межигорья", открывшийся в НХМУ в прошлую пятницу, вызвал огромный медийный интерес, и стал одним из главных инфоповодов недели.

В художественном сообществе не утихают споры об уместности выставки китча в музейном пространстве, а необременяющая себя сложными этическими вопросами публика, выстраивается в огромные очереди, чтобы поглазеть на несметные богатства свергнутого правителя.

Международные обозреватели и СМИ также не остаются равнодушными, с радостью сообщая о происходящем жителям европейских стран. Нужно сказать, что ни один внутринациональный музейный проект не вызывал прежде подобного синхронного интереса как украинской публики, так и международных СМИ.

Краткая история создания выставки такова: по стечению небезызвестных обстоятельств, коллектив Национального художественного музея, переживший все горести минувшей зимы в самом эпицентре событий, стал временным хранителем "сокровищ" бывшего президента Януковича.

Прекрасно понимая, что большинство переданных им предметов не имеют не только музейной, но часто даже художественной ценности, они приняли решение донести этот факт до общественности.

Курирование выставки доверили Александру Ройтбурду – одному из ключевых комментаторов революционных событий в украинском сегменте Фейсбука. Именно он и Алиса Ложкина оказались во время исторических событий оказались связующим звеном между самооброной, охранявшей Межигорье от вандализма и музейными сотрудниками, призванными спасти ценности.

Сразу оговоримся, что считаем решение о проведении этого проекта мудрым и своевременным.

Современный музей – это прежде всего площадка для обсуждения волнующих сообщество этических и эстетических проблем, и только потом хранилище шедевров прошлого.

НХМУ, пожалуй, единственный государственный музей в Украине, способный работать на этой непростой территории. Но нам интересно другое. О чем говорит такой интерес публики к проекту, и как работает с этим в общем-то предсказуемым интересом кураторский коллектив?

Почему же так необходимого критического высказывания так и не случилось?

Выставочное повествование о феномене Межигорья строится кураторами с позиции "хорошего вкуса", обличая одного конкретного человека в дурном.

Между тем, категория "вкуса" как "способности судить о прекрасном", будучи центральной для эстетической теории XVIII века, сегодня вряд ли может быть приемлемой оптикой куратора.

А любая попытка пользоваться ею вне ситуации кухонных пересудов или страниц глянцевого журнала средней руки, заведомо обречена на провал. Сразу возникает вопрос: а кто является носителем этого самого хорошего вкуса?

Хочется верить, что судьями кураторы назначают все же не себя, но строгие и справедливые стены музея, которые уж точно знают, что такое хорошо, а что такое плохо.

И это нас подводит к самому сложному и болезненному вопросу, который, сама того не желая, поднимает выставка – вопросу об украинском музее, его профессиональном и социальном статусе.

Музей в Украине (не столько сегодняшний НХМУ, сколько государственный музей как институциональный класс) – это, прежде всего, музей бедный, главные вызовы которого состоят в сохранении "богатств" в условиях протекающей крыши, обсыпающейся штукатурки, нестабильной температуры в хранилище, а иногда и разрывающихся гранат у центрального входа.

Это музей, который забыл, что такое пополнение фондов по собственному выбору вследствие кураторской потребности.

Это музей, в залах которого спонсор может установить пятиметровый телевизор, рекламная экспликация к которому закрывает собой аннотацию к произведению.

Это музей, в котором может проходить выставка Никаса Сафронова и продаваться сопутствующие сувениры.

Это музей, который за свою жизнь видел столько китча, что сокровища Межигорья на их фоне годятся разве что для оформления детской.

Нарочито небрежно организованное выставочное пространство "Кодеса" по задумке кураторов должно производить отрезвляющий эффект присутствия в материальном аду. На деле же вышло нечто похожее на постоянную экспозицию регионального постсоветского музея, где ковровая развеска, неуместные ограничительные ленты, странные постаменты и бархатные фалды – это не остроумный экспозиционный дизайн, а суровая реальность, замешанная на распадающемся советском наследии, эстетике "евроремонта" и банальной материальной нужде.

Поэтому украинский музей (даже если это НХМУ) не может правильно сыграть отведенную ему кураторами роль образца высокого стиля и обличителя дурновкусия, да и зачем?

Зато он вполне может быть площадкой для критической рефлексии, в чем особенно нуждается поколение Евромайдана, которое в пост-революционной эйфории поспешило списать государственные проблемы на "клан", "олигархов", "сепаратистов", "донецкое быдло" и прочих дивных зверушек, а теперь искренне дивится ситуации в Крыму и на Юго-Востоке.

Но тут возникает следующий вопрос. Дело в том, что критическая рефлексия имеет смысл только в том случае, если она включает субъекта, если она направлена в том числе и на себя. Этот проект должен был стать зеркалом с очень неприятным для нас отражением, а превратился в триумф победителей.

Единственный взгляд, который возможен на выставке трофеев революции - взгляд глумливого превосходства над побежденным.

В представленной экспозиции замалчивается факт причастности каждого смотрящего к разыгравшейся в стране трагедии. И сама трагедия искусно прячется за ироничностью высказывания и подчеркнутой комичностью ситуации.

Но правда состоит в том, что триумф в этой ситуации невозможен. Горе-победители всего несколько лет назад собственноручно привели к власти тех, над кем сейчас потешаются. Это с нашего молчаливого и покорного согласия эти люди наделили себя неограниченной властью и глумились над нами годами (а некоторые и по сей день продолжают это делать).

Принцип глумления таким образом ложится в основу украинских общественных отношений. В результате этого проекта становится очевидным, что главным завоеванием революции было не отвоеванное достоинство, а установление очередности глумящихся.

Отсутствие критического взгляда, направленного на себя, превращает этот проект в неприличный акт народного самолюбования и самопочитания.

У Януковича тоже был культ самопочитания, прекрасно отрефлексированный кураторами. Но каждый, кто смотрит на него сегодня с ощущением превосходства, перенимает эстафету самопочитания, которое теперь уходит от культа одной личности и принимает коллективный, социальный и, если хотите, национальный масштаб.

По большому счету, новейшая история Украины - это замкнутый круговорт смены победителей лузерами, которые становятся победителями, чтобы вновь превратиться в лузеров. Мы все в какой-то мере страдаем "комплексом Межигорья".

А музей – это, пожалуй, единственное место, где мы должны увидеть не то, как "пацан шел к успеху", а что "он - это Украина".

"Украинская правда. Жизнь"