Премьеры недели: Сойди, Моисей

С 1 января на украинских экранах демонстрируются: историческая драма "Исход: боги и цари" Ридли Скотта и фэнтези "Седьмой сын" Сергея Бодрова. А также: "Новогодняя кинопанорама"

Исход: боги и цари / Exodus: Gods and Kings

Режиссёр: Ридли Скотт
В ролях: Кристиан Бэйл, Джоэл Эдгертон, Джон Туртурро, Аарон Пол, Бен Мендельсон, Мария Вальверде, Сигурни Уивер, Бен Кингсли, Хиам Аббасс, Исаак Эндрюс
Жанр: историческая драма
Страна: Великобритания-США-Испания

В соответствии с популярной теорией, фильм Ридли Скотта относит события библейского Исхода ко времени правления Рамсеса II. Впрочем, вначале картины Рамсес предстаёт лишь наследным принцем, на которого отец, мудрый Сети, не возлагает особенных надежд. По горькому признанию последнего, он предпочёл бы, чтобы трон наследовал кузен и лучший друг Рамсеса, Моисей.

Военный поход против неразумных хеттов, вторгшихся в Египет, оказывается для молодых людей долгожданной возможностью проявить себя в деле. Увы, Рамсес отнюдь не с лучшей стороны показывает себя в первой битве, которая стала бы для него последней, если бы не верный Моисей, сумевший отвести от наследника египетского престола хеттские клинки.

Сети поручает сплоховавшему сыну отправиться с инспекцией в область, где трудятся рабы-евреи, что воспринимается Рамсесом как особенное унижение, ведь и три с половиной тысячи лет назад человечество было заражено болезнью антисемитизма.

Чуждый предрассудков Моисей вызывается заменить друга и получает возможность увидеть бесчеловечные условия, в которых живут израильтяне в египетском пленении.

Седобородый старейшина сообщает ему страшную правду: Моисей- не родственник фараона и даже не египтянин, а еврей, подкинутый в царскую семью во время очередного избиения еврейских младенцев.

Моисей отмахивается от слов старика как от выдумки, однако в глубине души знает- тот сказал правду.

В свою очередь Рамсес, вступив на престол после скоропостижной кончины Сети, получает донос о позорном происхождении Моисея. Давно тяготясь интеллектуальным и воинским превосходством друга, в особенности- после того, как тот спас ему жизнь, Рамсес прогоняет Моисея из столицы.

Впрочем, жизнь изгнанника складывается весьма благополучно. Моисей, который мог претендовать на роль второго человека в могущественной империи, находит счастье в бедном селении мадианитян с его прекрасной уроженкой Сепфорой, растит сына и пасёт скот.

Как выразительно показывают авторы фильма, появление Бога подчас вовсе не знаменует спасение от опасностей и тягот, не обещает благоденствия и мира, а, напротив, разрушает стабильный, благополучный уклад, вынуждает отказаться от привычного образа жизни, отнимает то, что казалось самым значимым и дорогим ради некоей миссии, от которой большинство людей - включая тех, кто был избран на её исполнение Господом Богом, - предпочли бы отказаться.

Когда Бог впервые обращается к Моисею, герой, показанный в фильме Скотта атеистом, испытывает эмоциональный шок, а затем - переживает духовную эволюцию.

Озабоченный прежде лишь благополучием близких, Моисей преисполняется решимости вызволить своих соплеменников из рабства и отправляется к фараону, чтобы от имени Бога выдвинуть требование, эхо которого огласит громом всю мировую историю: "Отпусти народ Мой!"

В библейском жизнеописании Моисея достаточно лакун, предоставляющих простор для фантазии кинематографистам, решившим выступить его биографами. При этом в фильме Скотта, в целом соответствующем религиозной трактовке событий Исхода, содержится немало расхождений с первоисточником.

Наличие подобных отступлений само по себе едва ли может вызвать нарекания, ведь фильмы, посвящённые событиям Священной истории- как и иконы, -призваны описывать то, что по определению не поддаётся точному описанию, приблизить, благодаря упрощениям или приукрашиваниям, к человеческому пониманию нечто, находящееся за пределами нашего разумения.

Другое дело, что характер этой адаптации представляется достаточно сомнительным- большинство из кинематографических нововведений в сочетании с деталями, оставшимися неизменными, кажутся не только необязательными, но и лишёнными логической последовательности. К примеру, Бог общается с Моисеем, приняв образ мальчика, что делает ненужным и даже необъяснимым присутствие в сцене их первой встречи Неопалимой Купины. При этом авторы картины явно не могли решить сами, является ли мальчик воплощением Бога или же Его посланником-ангелом - и сам мальчик, и Моисей высказываются на этот счёт по-разному.

В числе наиболее существенных - и наиболее спорных, - "драматургических находок" стоит назвать партизанскую войну, развязанную израильтянами против строптивых египтян.

Словно Гедеон несколько столетий спустя, Моисей посылает небольшие отряды соплеменников в ночные набеги. Склады и лодки пылают, охранники в ужасе разбегаются, аудиторию радуют несколькими выразительными экшн-сценами, но целесообразность подобных вылазок, способность нескольких десятков кое-как обученных ремесленников нанести существенный урон мощной армии или хотя бы оставаться длительное время не пойманными сложно обсуждать всерьёз.

Неуклюжими попытками совместить экранизацию Библии с "исторической реконструкцией" неувязки фильма отнюдь не ограничиваются. С какого-то момента "Исход" Ридли Скотта начинает восприниматься как результат весьма неудачного сокращения слишком объёмного материала - так много в нём намеченных линий, не получающих никакого продолжения, словно авторы, убрав развитие и завершение того или иного сюжета, не потрудились убрать и его начало - наподобие противостояния Моисея и главной жрицы или оставшейся неизвестной судьбы сестры Моисея и его приёмной матери, о которых, похоже, авторы просто забыли, как и их герой.

Смысл этих предприятий становится ещё более неясным, когда Господь обрушивает на Египет череду "казней", катаклизмов столь же разрушительных, сколь и эффектных.

Подчас складывается впечатление, что авторы ленты никак не могли решить, рассказывать ли об избавлении из египетского рабства как о свидетельстве Божественного вмешательства в земные дела, о том, что помощь Небес обеспечивает победу над самым могущественным противником, или как о триумфе человеческого духа, способности отважных и умных противостоять сильным и надменным - и в результате решили сплести воедино оба варианта повествования, не сумев должным образом их согласовать.

И остаётся только сожалеть о выразительных конфликтах, упомянутых в Библии и практически не отражённых в фильме.

К примеру, если в Священном Писании соплеменники винят Моисея в том, что его начинания не только не облегчили участь народа, но, напротив, ухудшили обращение с ними, то экранные израильтяне единодушно и безропотно принимают Моисея как своего вождя.

Также бросается в глаза то обстоятельство, что в фильме, за исключением Бога, Моисея и Рамсеса, практически нет героев, играющих сколько-нибудь значимую роль. Кажется, что любого из самых, казалось бы, заметных персонажей - к примеру, ту же жрицу или сестру Моисея, Аарона или Иисуса Навина, или всех их вместе взятых, - можно выбросить из повествования без всякого ущерба.

Также совершенно невостребованным кинематографистами осталось напрашивающееся столкновение религиозных мировоззрений, за исключением нескольких не слишком внятных сцен со жреческими ритуалами и эпизода, в котором Рамсес, единственный раз за весь фильм вспомнив о вере в божественную сущность правителей Египта, обиженно выкрикивает: "Я - бог!".

По фильму даже можно предположить, что древние египтяне с их сложным языческим культом в действительности были склонны смотреть на вещи с материалистических позиций, что следует, к примеру, из монолога вельможи, пытающегося отыскать для обрушившихся на Египет кар научное объяснение.

И всё же, при всех недостатках фильма, его создателям удаётся показать универсальное значение (и актуальность для современной Украины) этой истории о борьбе за национальную независимость, гражданские права и религиозную свободу, о способности лишённого военной мощи, но сплочённого народа сбросить гнёт могущественной империи, о диктаторе, который скорее будет терпеть мучения собственного народа, чем откажется от возможности мучить чужой, и который терпит поражение в тот момент, когда начинает считать себя непобедимым.

Фильм о том, что те, кто не признаёт над собой власти Бога, уверены, что им всё позволено, и а для тех, кто подчиняется Божественным приказаниям, всё возможно.

Оценка фильма 3,5 из 5

Седьмой сын / Seventh Son

Режиссёр: Сергей Бодров

В ролях: Бен Барнс, Джефф Бриджес, Алисия Викандер, Джулианна Мур, Кит Хэрингтон, Джимон Хонсу, Джейсон Скотт Ли, Оливия Уильямс, Антье Трауэ
Жанр: фэнтези

Страна: Великобритания-США-Канада-Китай

Сергей Бодров, автор ряда талантливых картин о свинцовых мерзостях российской действительности, достаточно неожиданно выступил режиссёром большой международной постановки, в которой сложно увидеть не только особенности его творческого почерка, но и какую бы то ни было связь с реальностью.

"Седьмой сын" является экранизацией "Ученика Ведьмака", первого произведения из цикла британского писателя Джозефа Дилейни "Хроники Ведьмака", насчитывающего на сегодняшний день тринадцать книг (в случае прокатного успеха ленты Бодрова на экран будут перенесены и другие романы писателя) и выдержанного в жанре подросткового фэнтези.

Лента, как и литературный первоисточник, повествует о парне из небогатой крестьянской семьи, седьмом сыне седьмого сына Томе, которому особенности родословной помогают развивать экстрасенсорные способности.

Тома берёт себе в помощники мастер Грэгори, истребитель ведьм и прочей нечисти.

Опытный и бесстрашный, но далеко не молодой и злоупотребляющий спиртным воин и юноша, прежде знакомый с миром сверхъестественного лишь по бабушкиным сказкам, должны найти и уничтожить могущественную ведьму Мэлкин и её свиту за неделю, оставшуюся до восхода кровавой луны, поскольку этот редкий астрономический феномен придаст колдунье особую силу.

Также, если книги Дилейни критикуют за слишком медленное развитие сюжета, "Седьмой сын" представляет собой почти непрекращающийся экшн, сплошную череду потасовок с участием монстров- здесь следует отметить превосходную работу мастеров по спецэффектам, вдохнувших жизнь в разнообразных чудищ, от безобидных призраков и агрессивных доспехов до родственников многорукого Шивы и гигантских рептилий.В картине ощутимо стремление авторов избежать просчётов, обычно ставящихся в вину литературному первоисточнику.

Так, если, по мнению многих читателей, слишком юный возраст героя делает и сам роман ориентированным исключительно на детскую аудиторию, роль Тома, в романе- 13-летнего, исполнил 33-летний Бен Барнс.

Это изменение позволило превратить его взаимоотношения (в книге- вполне невинные) с юной и весьма добронравной ведьмой Элис в полновесную любовную линию, что пошло фильму на пользу благодаря прекрасному исполнению очаровательной шведской актрисы Алисии Викандер, в 2011-м году за фильм "Подъём" получившей приз им. Ива Монтана на киевской "Молодости".

А участие в "Седьмом сыне" Джеффа Бриджеса, воплотившего роль мастера Грэгори, стало словно бы ответом на адресованные творчеству Дилейни упрёки в практически полном отсутствии чувства юмора. Бриджес не только сделал своего угрюмого, ожесточённого персонажа по-настоящему обаятельным и забавным, но и придал происходящему интонацию мрачной иронии.

В создании ландшафтно-архитектурного антуража повествования создатели фильма и вовсе практически не опирались на цикл Дилейни, в числе особенностей которого отмечают очень слабо проработанный мир. Однако, если в безымянном Графстве книг Дилейни угадывался родной для писателя Ланкашир, его исторические памятники и предания, то пространство фильма лишено конкретных культурно-исторических ориентиров, точнее, эти ориентиры нагромождены без всякой последовательности и толка.

К примеру, действие одного из эпизодов разворачивается в сельском храме, христианской церкви, очень похожей на грузинскую, а главной архитектурной достопримечательностью города, находящегося неподалёку, оказывается строение, напоминающее константинопольский собор Святой Софии, превращённый в мечеть, с минаретами вокруг- хотя жители города носят ту же одежду условного европейского средневековья, что и жители села.

Вообще говоря, религия не играет в фильме практически никакой роли, что достаточно странно для произведения, посвящённого борьбе с исчадиями Ада.

Кроме того, вызывает некоторое недоумение то обстоятельство, что авторы не удовольствовались богатой западноевропейской демонологией. Очевидно, Мэлкин испортила отношения с товарищами по чёрной магии из окрестных земель, поэтому явившиеся на её зов существа имеют главным образом восточное и африканское происхождение.

Стоит отметить, что некоторые из этих тёмных личностей стали достаточно остроумной интерпретацией расхожих амплуа мистических героев, наподобие главного из подручных Мэлкин, Раду.

Румынское имя в сочетании с принадлежностью к силам тьмы вроде бы свидетельствует, что этот персонаж является вампиром, что подтверждает также доломан, который вполне мог бы носить Влад Дракула. Однако Раду оказывается не вампиром, а оборотнем-драконом- авторы ленты как бы напоминают, что в переводе с румынского "Дракула" и означает "Дракон". Впрочем, принадлежность этого героя к негроидной расе- его сыграл прекрасный чернокожий актёр Джимон Хонсу, -так и остаётся неясной.

Известная непоследовательность проявляется и в свойствах потусторонних героев- так, одни ведьмы, умирая, воспламеняются и обращаются в пепел, другие же не проявляют после смерти никаких признаков самовозгорания, даже если они являлись родственницами сгоревших. Создавая яркие, декоративно-броские образы, авторы подчас жертвуют не только логикой, но и хорошим вкусом и даже вносят в повествование непроизвольную комичность. К примеру, накладные ногти на перчатке Мэлкин, которыми она орудует, как Фрэдди Крюгер своими лезвиями, вызывают у аудитории скорее смех, чем ужас.

Эта сказочно-приключенческая абстракция сохраняет связь с действительностью, окружающей кинозрителя, благодаря причудливо отражённой теме национальной и культурной терпимости. Можно сказать, что основой сюжета "Седьмого сына" является инициация главного героя. Юноша, прельщённый мечтаниями об опасных приключениях, испытывающий отвращение к крестьянскому труду- но не обученный никакому другому, -проходит через различные испытания и искушения, чтобы не просто стать достойным учеником мастера Грэгори, но и в чём-то превзойти его.

Способность Тома к состраданию, которая поначалу представляется его слабостью- к примеру, он не может заставить себя убить поверженного противника, -оказывается его силой, ведь он готов увидеть в чужом своего, и, соответственно, может не только противостоять врагам, но и приобретать среди них друзей.

Мастер Грэгори признаёт, что отнюдь не все ведьмы являются злыми, но, наученный горьким опытом, склонен предавать их огню, не уточняя их нравственных качеств.

Для Тома же некая формальная принадлежность к враждебному стану не является основанием для осуждения - он убеждён, что происхождение и воспитание ни у кого не отбирает свободу выбора между Добром и Злом.

Оценка фильма 3,5 из 5

Для тех, кто в дни новогодних торжеств стремится наверстать зрительские упущения, "Артхаус трафик" проводит фестиваль "Новогодняя кинопанорама". Со 2 по 15 января в киевской "Кинопанораме" можно будет увидеть ряд главных картин прошедшего года, среди которых - "Голгофа", "Два дня, одна ночь", "Племя", "Майдан", "Далласский клуб покупателей", "Теорема Зеро", "Двойник", "Святой Лоран", "Замок в Италии", "Китайская головоломка".

Также в программе - классические шедевры рождественского кинематографа и подборки короткометражных лауреатов премии "Оскар".

Полный список картин и расписание доступно на сайте кинотеатра.