Чед Грасиа: Мой фильм не о Чернобыле, а о человеке

В апреле исполнится тридцать лет со дня аварии на ЧАЭС. Почти все ныне живущие люди в Украине могут претендовать на достоверное описание случившегося. Но фильм "Русский дятел", который формально презентует историю ЧАЭС, был снят американским режиссером Чедом Грасиа, который никогда не интересовался самой аварией, более того — он никогда не снимал кино.

Театральный драматург из Америки, двадцать лет проработавший в качестве "рассказчика историй", до этого не снимавший фильмов, вдруг становится призером престижного кинофестиваля "Санденс". О фильме "Русский дятел" говорят и в Украине, и в Америке, и в Европе.

"Русский дятел" — это документальная детективная история. Сам по себе такой жанр непривычен для наших широт, да и встретить документальный фильм в прокате в нескольких городах Украины сразу – удивительно.

[L]Главный герой фильма – сценограф и художник из Киева Федор Александрович — проводит свое небольшое расследование, чтобы найти виновного в аварии на ЧАЭС. Отправными точками в теории, которую строит Федор, были несколько явлений.

Одно из них — радиолокационная станция "Дуга", которая находилась в районе Чернобыля и сигнал которой, преодолевая огромные расстояния, доносился до радиослушателей в США. Звук этот по характерному ритму напоминал стук дятла — отсюда и название "русский дятел".

Сам Чед Грасиа не претендует на звание специалиста в расследовании взрыва на ЧАЭС. По его словам, фильм не о Чернобыле, не о том кто его подорвал. Это личная история, которая удивительным образом зацепила так много людей и стала близкой и понятной во всех странах, где проходили показы "Русского дятла".

УП.Культура поговорила с режиссером о том, как ему работалось над фильмом и о том, как можно снять картину о радиолокационной "Дуге", а на самом деле — о сценографе Федоре Александровиче и свободе слова.

— После такого количества фильмов про Чернобыль вы тоже снимаете фильм на эту тему? Почему?

— Во-первых, важно сказать, что с самого начала у нас не было плана снять фильм. Документальный фильм. Я никогда не снимал кино до этого и не собирался снимать.

Американский режиссер Чед Грасиа

Но Федор был безумно увлечен "русским дятлом" и идеей о сигнале радара. Он несколько недель уговаривал меня поехать и узнать про этот радар. Я согласился с условием, что мы едем, снимаем пятиминутный фильм и закрываем эту тему.

Снимать полнометражное кино не входило в мои планы. Все произошло само собой, как будто так и должно было быть.

— Все то, что было снято о Чернобыле до вас, помогало или мешало?

— Наш фильм не о Чернобыле. Он — о сумасшедшем, эксцентричном художнике, который считает, что он поражен радиацией, и о его ощущении мира. Чернобыль был способом понять Федора.

— Замечали ли вы, что каждый, кто интересуется Зоной, сознательно или нет, участвует в гонке на звание "самого настоящего знатока Зоны"?

— Конспирологических теорий вокруг ЧАЭС хватит на всех. Я бы скорее сказал, что каждый хотел отстоять свою версию случившегося в 1986 году.

Среди тех, с кем мы говорили, я бы выделил два вида сотрудничества. Люди, которые работали на Чернобыльской АЭС, старались помочь как могли, а бывшие полковники, военные – не помогали, а наоборот, даже вредили: давали неверные сведения, направляли не к тем людям, делали неверные заключения и выдавали их нам.

— После успеха на фестивалях в поле зрения прессы и зрителей попадает режиссер и главный герой фильма. Кто остался незамеченным?

— Мы не смогли бы сделать этот фильм без нашего украинского продюсера Марины Ореховой. Благодаря ей перед нами открывались все двери – мы смогли попасть на территорию ЧАЭС, у нас был доступ к "Дуге", она помогала организовывать интервью. Очень важную роль сыграл кинооператор Артем Рыжиков. Обычно кинооператоры находятся за камерой, но в нашем случае Артем был одним из героев в кадре.

Еще хочу отметить режиссера монтажа Девина Тенчума и продюсера Майка Лернера, который нашел деньги на постпродакшн. Майк помог найти финансирование и организовать команду.

— Вы двадцать лет работали в театре — в закрытом безопасном пространстве. Как вам после этого было работать над документальным фильмом в экстремальных условиях?

— Самым тяжелым было не поехать в Чернобыль (радиация и прочее) или на Майдан. Самым сложным оказалось собрать вместе истории, которые мы затронули в фильме: историю семьи Федора, историю Украины, аварию на ЧАЭС, события на Майдане (фильм снимался во время Майдана. — УП), теорию о радаре. Мой опыт театрального драматурга меня спас и помог подобрать способ рассказать обо всем, найти подход к съемкам.

Чед Гарсиа: "Самым сложным оказалось собрать вместе истории, которые мы затронули в фильме"

Для меня очарование театра в том, что он здесь и сейчас. Когда заканчивается спектакль, ничего не остается. Театр дает возможность создать что-то временное – это и грустно, и прекрасно. А с фильмом совершенно по-другому: есть нечто материальное (сам фильм), что ты можешь показать всем вокруг, и это завораживает.

Наш фильм очень близок к театру. Не только потому, что и Федор (он — сценограф), и я — люди театра. Федор сам по себе любит быть на сцене, в центре внимания, рассказывать фантастические истории. В то же время, в фильме нет ничего постановочного. Есть только мечты Федора, все остальное — на сто процентов документальные съемки.

— В фильме есть эпизод, когда Федору один из героев фильма говорит: "Вы не специалист, значит, вы не должны задавать вопросы". Как часто вы сталкивались с таким отношением во время работы?

— Я думал, что никогда не использую это эпизод. Это была просто ссора. Но, просматривая эту сцену уже на этапе монтажа, я просто влюбился в то, что говорит Федор. "Я имею право задавать даже самые глупые, самые безумные вопросы. Вы не можете запретить мне".

В контексте того, что сейчас журналистов убивают просто за то, что они задают вопросы, – слова Федора стали очень важными и для меня, и для фильма.

— Вы говорите, что Федор безумный художник?

— Да, но я говорю это как комплимент. Все великие художники безумны. Но Федор — самый безумный. Впервые, когда я представил его во время фестиваля "Санденс" как "крейзи Федора", его это задело и оскорбило. Мне стоит объяснить, что и тогда, и сейчас я говорю это о нем только в положительном ключе.

Чед Грасиа: "В нашем фильме нет ничего постановочного"

А Вы не будете спрашивать главный вопрос: правда ли то, что мы узнали об аварии на ЧАЭС?

— Нет.

— Хорошо! Я на это надеялся. На самом деле это не важно. Если бы я хотел снять настоящее расследование, мне нужно было бы стать скучным режиссером, который бы ходил всюду с камерой и снимал только вопросы-ответы. Для меня это исследование души 4-летнего мальчика.

— Вы безумный художник?

— Я стараюсь быть безумным. Федор меня вдохновляет, будит во мне все безумное. Обычно я не безумный. Когда все настолько законспирировано, что дает почву для бесчисленных теорий, когда так сложно найти правду, это пробуждает во мне настоящее безумие.

После записи интервью фотограф Дмитрий Ларин спросил: реальный ли человек тот Федор, о котором говорил Чед Грасиа. Мы взяли комментарий у Федора Александровича.

ФЕДІР АЛЕКСАНДРОВИЧ: Як на мене, в документальному кіно особливо помітно, що кожен, хто розповідає історію про когось, частково розповідає історію про себе. Цей фільм – історія Чеда. Він завжди допомагав іншим у різних проектах щось створювати. У цій історії він, нарешті, говорить від себе, хоча через мене. Ця історія про нього, я інша людина.

Федор Александрович, Чед Гарсиа и Артем Рыжиков. Фото: bestin.ua

Звичайно, я – Федір Александович, театральний художник, я пишу картини, викладаю в художній академії, але, наприклад, у фільмі зовсім немає моєї дружини. Ще я займаюсь незалежним кіно з Артемом (оператором фільму "Російський дятел" Артемом Рижиковим. — УП). Ми знімаємо литовську легенду "Наречена змія" – повнометражний художній фільм, який десь за рік вийде в прокат.

Коли з’явився Чед, ми відклали роботу над своїм фільмом. "Російського дятла" ми знімали із друзями. Це моя команда, з якою ми вже працювали над іншими проектами. Чед вклав всі свої статки у зйомку фільму. До того він десять років утримував театр із другом в Америці. Чед готовий віддати все заради того, що його хвилює. У нього є маска "ділового американця", але насправді він божевільний американський філантроп України.

Чед вирішував усі конфліктні і складні ситуації під час зйомок фільму ще до того, як вони виникали. Мені б дуже хотілось, аби Україна помітила те, що він зробив. Цей фільм ми зняли для того, щоб спровокувати суспільний діалог.

Перевод с английского — Дария Михайлова