Олег Мавроматти: “Персонаж моего фильма, луганский блогер – это супергерой, которого не было никогда”

16 августа в киевском Центре визуальный культуры российский художник и режиссер Олег Мавроматти презентовал свой новый фильм "Страус, обезьяна, могила".

Это история о видеоблогере из Луганска, который делится со зрителями своим опытом встречи с НЛО. Всё происходит в его квартире, но время от времени Геннадий выходит на улицу, где ведутся военные действия и под обстрелами гибнут люди.

Герой этого как будто не замечает и продолжает рассказывать о своём любимом мороженом. Может показаться, что он живёт в своем мире, игнорируя страшные события вокруг; потом же мы понимаем, что это защитная реакция на пережитый ужас.

Прототипом персонажа стал реальный блогер, одиозный Геннадий Горин, который живет в городе Орле. Герой фильма повторяет его эмоциональные реакции, дефекты речи, визуальный образ, но помещен в другой контекст. Реальный Горин, по словам режиссера, аполитичен и в своих видео больше рассказывает о быте и о себе.

Олег Мавроматти уже более десяти лет живет и работает в Болгарии и США. Он не может вернуться в Россию, поскольку после акции "Не верь своим глазам" в 2000 году на него заведено уголовное дело по 282-й статье УК РФ – "за разжигание национальной, расовой и религиозной вражды".

Во время акции на Берсеневской набережной в Москве, напротив храма Христа Спасителя, художник прибил себе к кресту, а помощник вырезал на его спине слова: "Я не сын бога".

УП.Культура поговорила с режиссером о его новом фильме, манифесте "post-cinema" и о том, какое кино в России считают оппозиционным и является ли оно таким на самом деле.

– Ваши предыдущие фильмы – это своего рода обобщённые критические суждения о современной России ("Выблядки" о России 1990-х, "Дуракам здесь не место" – 2000-х) Почему в новом фильме решили обратиться к украинскому контексту?

– Этот контекст не только украинский. Это, к сожалению, часть российского дела. Поэтому я тоже был вынужден вставить свои три копейки.

"Оператор крупным планом снимает трупы, а на фоне слышна речь людей, которые на них не обращают внимание". Фото предоставлено Центром визуальной культуры

– Как и когда появилась идея фильма?

– В силу своего профессионального любопытства я просматривал кучу хроники и материала выложенного в Youtube людьми, которые даже блогерами не являются, но постоянно снимают и снимают.

Меня впечатлила одна сцена в Луганске после обстрела, не знаю кого и кем, меня это даже не особо интересовало. Было любопытно другое – через несколько минут после обстрела видно, как всё горит, а люди совершенно спокойно ходят, будто ничего не случилось.

Кто-то идёт за хлебом, кто-то кому-то анекдот рассказывает, оператор крупным планом снимает трупы, а на фоне слышна речь людей, которые на них не обращают внимание.

Меня поразило, что война и насильственная смерть вообще могут быть настолько рутинными. Когда человек перестает обращать на это внимание, он привыкает к подобным вещам. Поэтому я решил сделать своего героя вот таким.

– Долго ли длился подготовительный период к фильму?

– Где-то полгода. Я смотрел всё, что на эту тему выходило, включая игровые фильмы, которые в России пропаганда мастерит. Их наделали немало. Был даже государственный конкурс на лучший сценарий про Крым. На это дают деньги.

– Очень мало фильмов о людях с оккупированных территорий. Почему, на ваш взгляд, украинские режиссеры об этом не снимают?

– Может, эта тема запретная? Я не знаю. Но когда я пересёк границу, СБУшник в аэропорту допрашивал меня: был ли я в Крыму или на Донбассе. Я, конечно же, сказал, что не был. Но сам вопрос заставил меня задуматься. Меня спрашивали, что за фильм. А что бы произошло если бы я сказал, что действие происходит в Луганске? Наверное, ему бы это не очень понравилось.

Прототипом персонажа стал реальный блогер, одиозный Геннадий Горин, который живет в городе Орле. Кадр из фильма

– Сколько, на ваш взгляд, должно пройти времени, чтобы про эти события начали снимать, проблематизировать их и ничего не бояться?

– Я бы на месте режиссёров не боялся ничего. Почему они должны чего-то бояться? Что их расстреляют, в тюрьму посадят? Цель же не вывернуть наизнанку и не показать какая хорошая Россия. А просто показать правду – есть вот такое, есть обстрел, люди умирают. Но это же по-настоящему.

Вот есть блогеры KREOSAN, они дистанцируются от политики. Кстати, стали очень известны с некоторых пор в Америке. Ребята живут в Луганске, снимают физические и химические опыты. Они сидят в своём подвале рассказывают о своих опытах и тут начинает сыпаться потолок и слышно взрывы. Это видео тоже очень сильно меня вдохновило.

– Где происходили съёмки основной части фильма?

– В Беларуси в городе Брест, потому что оттуда актер Виктор Лебедев. В большинстве сцен он выступал и в качестве оператора. Обычно я подыскиваю мультиинструменталистов для своих проектов. Виктор также нарисовал титры.

Съемки проходили в Беларуси в городе Брест. Кадр из фильма

– Вы живете в США, фильм снимали в Беларуси, как вы работали с актером?

– По скайпу. Мы много репетировали, пока актер не вошел в определенное состояние, не стал тем, кем я хотел. Для меня важен супернатурализм. Поэтому он пил разные горькие жидкости, чтобы лицо у него было немного другим. Или если я хотел, чтобы было видно боль – актер колол себя булавками.

– Есть реальный прототип героя - блогер Геннадий Горин, который живет в российском Орле. Почему вы решили сделать игровой фильм, а не смонтировать его из Youtube-видео, как предыдущую ленту "Дуракам здесь не место"?

– Мне не хотелось повторяться, как с Астаховым. Я решил, что если есть прототипы, то с ними надо работать вот так – используя актера, который может сыграть реального видеоблогера один в один.

"Для меня важен супернатурализм. Поэтому он пил разные горькие жидкости, чтобы лицо у него было немного другим". Кадр из фильма

– А вы как-то связывались с реальным Гориным?

– У меня первоначально была идея – чтобы он сыграл сам себя. Переиграл какие-то файлы, которые у него есть, но с моими изменениями. Но тогда он только набирал обороты и плохо общался с людьми, не отвечал на комментарии. Ответил уже тогда, когда мы сняли фильм.

– Геннадий Горин из вашего фильма – герой или жертва обстоятельств?

– Это не просто герой – это супергерой. Он имеет суперспособности, как Бэтмен или Супермен. У меня была задача сделать супергероя, которого не было никогда.

"Это не просто герой – это супергерой. Он имеет суперспособности как Бэтмен или Супермен".Кадр из фильма

– В ноябре 2016-го вы опубликовали манифест "post-cinema", где заявляете, что хотите услышать голоса маргиналов, дураков, юродивых "поскольку они являются самыми искренними в своих размышлениях и критике мира в наши дни", а в конце призываете присоединиться к вашей группе. Какая последовала реакция?

– Сейчас у нас шесть человек. В работе три проекта. Один посвящен Максиму Доши – это такой одесский блогер. Ещё один фильм о человеке, который считает, что у него камеры в глазах, его проект называется "Камеры в глаза".

И последний, "Полупроводник", с Виктором Лебедевым и Анной Ден. Виктор снимал короткометражки и сделал полнометражную работу, которая ещё не вышла. Там я увидел Анну и пригласил её в свой проект, где она тоже будет играть видеоблогершу и будет оператором.

– Где был опубликован манифест?

– На самом деле, манифест такой широкой огласки не получил, потому что мы до сих пор не нашли хорошее место, чтобы его опубликовать. Хочется заявить о себе в мощном медиа, но мы его не выбрали. С манифестом люди знакомятся через общение со мной.

"Я решил, что если есть прототипы, то с ними надо работать вот так – используя актера, который может сыграть реального видеоблогера один в один". Кадр из фильма

– С начала 2000-х вы не были в России. А можно ли объективно судить о событиях и ситуации в стране, наблюдая за всем из медиа и Youtube?

– Думаю, что вполне. Часто сталкиваюсь с ситуацией, когда разговариваю со своими друзьями из России, с тем же Анатолием Осмоловским (российский художник, представитель Московского акционизма – УП.Культура).

Возникает такая интересная ситуация, когда кто-то собирается сообщить мне новость, а она оказывается для меня устаревшей, я уже знаю в десять раз больше.

Ничто из информационного потока мимо меня не проходит. Я слушаю "Плохие новости" Вячеслава Мальцева каждый день, смотрю видео Саши Сотника, "Эхо Москвы", и так далее. Каждую новость я получаю как минимум из десяти источников, отличающихся друг от друга, и могу сравнивать.

– Вы планируете этот фильм посылать на фестивали или сразу выложите в интернет?

– С этим фильмом сразу возникли проблемы. Роттердамский кинофестиваль отказал в показе, дав очень обтекаемый ответ. Я не знаю, насколько это связано с политикой Путина. Но на самом деле никто с ним ругаться особо не хочет.

[L]Что подаётся как оппозиционное кино?

Скажем, "Левиафан", "Нелюбовь" Звягинцева. Это проекты, на которые государство дало деньги. У того же Звягинцева статус диссидента. Но он в действительности получил большой бюджет, который не зря потрачен.

Такому же человеку, как я, государство никогда не давало ни копейки и не даст при любом режиме. А такому человеку, как Звягинцев, дают. (Фильм "Левиафан" Андрея Звягинцева действительно был снят с государственной поддержкой, но "Нелюбоювь" произведен без участия государственных денег – УП.Культура).

Значит, для меня совершенно ясно, что тут дело нечисто. В "Левиафане" Звягинцева, "Дураке" Быкова герои демонстрируют нам безысходность и невозможность борьбы с государством. Он вроде как голову поднимает, пытается что-то сделать, но его тюкают по ней и он затихает. Месседж очень простой – не высовывайся, мол, видишь, что с этим человеком сделали. Так что смотри, нужно ли тебе протестовать, нужно ли тебе бороться.

Я считаю, что это нормальный пропагандистский государственный заказ. Чтобы зритель выходил из кинотеатра с двумя мыслями – что ничего сделать нельзя или как же этот гад всё очернил. И то и другое – чудесное достижение цели пропаганды.

– А ваш герой – революционер?

– Конечно! Потому он для меня и ценен. Тот же Астахов тоже революционер. Его длинный монолог, предшествующий трансформации, очень важен. В течение всего фильма зритель убеждается в том, что он совершенно зазомбирован.

И вдруг он говорит, что "Первый канал" лжёт, а церковь – это дерьмо. И тут мы – ах! Даже он, даже этот сверхпромытый дебил, слабоумный способен был это понять. То кто тебе-то мешает?

– Важно ли вам, чтобы ваш фильм посмотрело как можно больше людей, или вам интересен сам процесс создания художественного продукта, а последующая судьба – не очень?

– Да, безусловно мне важно, чтобы мой фильм посмотрела большая аудитория. Показали по телевизору в прайм-тайм (смеётся). И потом из-за этого случились какие-то изменения в обществе, произошла революция.

Алёна Пензий, специально для УП.Культура