Как группа [O] делает поп-музыку будущего

Поп-музыка новой эры или Futurepop. Так амбициозно заявили о себе Оля Чернышова и Саша Каспров – музыканты из группы с простым и одновременно сложным названием [O]. Сложным, потому что даже Google не сразу справляется с поиском.

"Надо вбивать гурт или группа О, можно даже без скобок", – сходу уточняют ребята.

Этим летом им, наконец, удалось выпустить первый ЕР под названием "Самий Сок". Во многом, это случилось благодаря помощи лейбла Masterskaya, который год назад создал музыкант Иван Дорн.

Обложку для альбома снял на пленку Константин Боровский из группы "Агонь". "Атмосферная и спонтанная" съемка, как описал ее сам Костя, получилась сочной и удачно попала в общую концепцию ЕР.

"Якщо не чули ви про нас, то усе гаразд. У нас іще є час", – поет Оля в бонус-треке из дебютного альбома.

УП.Культура решила одной из первых узнать у [O], в чем, собственно, этот "самий сок".

Егор Гавриленко, Оля Чернышова и Саша Каспров. Все фото: Дмитрий Ларин

– Оля, Саша, вы оба давно в музыке и перепробовали разные жанры. Расскажите, как пришла идея объединиться в группу [О]. Кто кого позвал?

Саша Каспров: Я позвал Олю. Я немного разочаровался в предыдущих составах, в которых играл. У меня до этого был крутая группа, Nothing Personal Project.

Мы играли классный авторский инструментальный музон, там было 7 человек. Но тяжело делать музыку, которая не интересна широкой публике.

На тот момент не было такого количества фестивалей и предложений на них выступить, как сейчас.

Так получилось, что проект прекратил свое существование, и я решил попытаться быть ни от кого не зависимым, делать музыку на компьютере. Мне надоело, что всегда используются элементарные гармонии, определенная структура песни, и за рамки никто не выходит. Это скучно слушать.

Тогда я начал думать, как сделать так, чтобы использовать сложные гармонии и формы, но чтобы воспринималось это очень легко. Так родились первые заготовки.

Задумался, с кем бы это реализовать. Попробовал несколько хорошо знакомых вокалисток, но с ними оказалось сложно. Потом предложил что-то пописать Оле.

– Как вы попали на лейбл Дорна Masterskaya?

Саша: С Ваней играет много наших друзей, которые знают нашу музыку еще с периода, когда она только зарождалась. Они несколько раз показывали Ване наши песни, он заценил, но в связи с работой в Америке, гастролями и записями благополучно про нас забыл.

– Это было еще во время вашего сотрудничество с лейблом Rookodill’a?

Саша: Нет, мы уже закрыли с ними вопрос и искали того, кто мог бы нам помочь выпуститься. И самым подходящим по стилю вариантом был лейбл Дорна.

– То есть можно сказать, что ваш скачок в музыке связан именно с попаданием на лейбл Дорна?

Оля: Да, конечно. Нам нужна была платформа для вещания.

– Чем конкретно Masterskaya вам помогает? И влияет ли на вашу музыку и процесс ее создания?

Саша: Нет, на музыку не влияет. Мы сейчас выпустили ЕР. Именно Мастерская помогла нам его свести и сделать мастеринг. Это такие этапы в записи. Потом ребята с лейбла, которые занимаются пиаром, помогли сделать, так, чтобы о нас написали.

– Сколько человек сейчас работает над проектом [О]?

Саша: Состав музыкантов у нас поменялся, я так думаю, уже в последний раз. Мы нашли людей, с которыми приятно работать.

Сейчас составом занимается наш басист – Егор Гавриленко. Он взял на себя функцию пиар-менеджера. Также Егор занимается соцактивностью.

На барабанах теперь Семен Богун, бывший участник Оркестра Дзержинского. Также незаменимый человек в нашем лайв-звучании – звукорежиссер Леша Дудченко. Еще есть фотограф и оператор Лина Сидорцова.

– На данном этапе вы продолжаете принимать участие в других проектах или все же сосредоточены только на [О]?

Саша: Конечно, сосредоточены, но так как надо за что-то жить, приходится работать и в других проектах.

– То есть прибыли [О] пока еще не приносит?

Оля: Жить на это пока не получается.

– У каждого из вас довольно длинный путь становления, в котором значительное место занимал джаз. Расскажите, с чего начинали и почему отошли от джаза?

Оля: Я училась в Сумском высшем училище искусств и культуры им. Бортнянского, где изучала теорию музыки. Была влюблена в классическую музыку. Параллельно пела в рок-группе и занималась фольклором в ансамбле аутентичного народного пения "Серпанок".

Потом мне захотелось изучить джаз, я уехала в Киев. Мне казалось, что если я пойму джаз, я пойму всю музыку. Я не сразу поступила в институт музыки имени Глиера на джазовый, год проучилась в консерватории на фольклорном. И потом началось свободное плавание, поиски себя, которые, как мне кажется, не прекращаются до сих пор.

Очень повлияла учеба в консерватории, где я попала в ансамбль народного пения "Древо" и Евгений Васильевич Ефремов был моим преподавателем, он многое мне дал.

И еще одним из самих главных моих учителей я считаю Наталью Викторовну Лебедеву, хотя она не вокалистка, но она у нас преподавала ансамбль и была моим аккомпаниатором по специальности.

Саша: Джазом я занимался долго. Лебедева тоже сильно на меня повлияла. Но у нас джазом не особо можно зарабатывать, и действительно надо быть именно его фанатом. А я никогда не был таким фанатом.

Я любил разную музыку. До Глиера вообще никогда джаз не слушал. А когда перевелся из Московского "кулька", Лебедева на ансамбле меня спросила: "Ты джазовый трубач?". А я так подумал, что, наверное, скорее да, чем нет.

Но въехать в джаз было сложно. Я года полтора или два жестко тупил. Я не мог понять, как играть. Но в результате понял, и это меня сильно увлекло. В итоге на несколько лет углубился в джаз и начал слушать только его, изучать.

Но когда играешь на инструменте, надо заниматься годами по 8 часов в день, чтобы достичь результата. Это очень энергозатратно. Но результат может быть настолько мал… И настолько медленно все происходит, что ты просто не замечаешь, что ты стоишь на месте.

Такого нет в электронной музыке. Я садился, что-то делал и получал наглядный результат. Поэтому сильно этим увлекся. И наблюдал свой прогресс изо дня в день.

Плюс, когда закончил Глиера, было не особо много перспектив работы по джазу. Даже имея все халтуры Киева, все равно не получилось бы позволять себе то, что я бы хотел себе позволить.

– Сейчас не жалеете, что джаз остался как-то в стороне?

Оля: Он совсем и не остался. "Once you go black, you’ll never go back".

Саша: Сейчас джаз слушает не так уж много людей.

– Может быть, просто в джазе сложнее написать что-то новое?

Саша: Нет, в джазе ничего нового не напишешь. Там только можно себя выразить.

Оля: Мне кажется, просто надо быть фанатом. Я не настолько его фанатка, чтоб в нем оставаться.

– В какой момент вы поняли, что наконец нашли то звучание, которое сейчас вас довольно сильно выделяет на фоне остальных проектов Мастерской?

Саша: У нас, на самом деле, очень разные по звучанию песни. Есть те, которые готовы давно, но мы их еще никому не показывали, потому что в концепт того, что мы сейчас делаем, они не вписываются. Вообще у нас есть мечта, когда мы станем на ноги, то сможем позволить себе большой состав.

– То есть соло трубы, которые сейчас звучат в некоторых ваших песнях, вы не ограничитесь?

Саша: Конечно. Даже для тех песен, которые сейчас звучат, я прописывал и контрабас, и флейту, и виолончель, там весь оркестр.

– Вы причисляете себя к направлению Futurepop. Но мне кажется, что вы гораздо шире…

Оля: В том-то и дело, что очень сложно принадлежать к какому-то стилю, и мы решили написать что-то такое амбициозное.

Саша: И мы просто хотим, чтобы люди слушали хорошую музыку. У нас [в стране – ред.] пару лет назад, слава богу, прекратился ступор в музыке. То, что крутили на радио, я считаю плохой музыкой.

– Какая конкретно музыка?

Саша: То, что в основном звучало на радио, то, что делали наши поп-звезды. И я всегда пытался обходить все это стороной. Поэтому хочется сделать красивую хорошую музыку.

На Западе же могут слушать хорошую попсу, почему наши люди ограничиваются тем, что звучит по радио? Ну и, слава богу, сейчас благодаря Ване Дорну, The Maneken, Onuka, Cepasa появилась возможность это все доносить.

– А как вы думаете, с чем связан тот факт, что именно за последние два-три года украинская музыка вышла на новый уровень? Многие объясняют это тем, что Россия закрыта, и наши музыканты сконцентрированы на своем внутреннем процессе…

Оля: Мне кажется, это никак не связано с закрытием России, это естественные, судьбоносные процессы.

Вот почему я была одной, а стала другой? Потому что мне надоело жить так, захотелось по-другому. Надоедает одна квартира – ты переезжаешь в другую. Или ты просто вырастаешь из какого-то круга, и меняешь круг общения.

– А как вы относитесь к тому, что СБУ запрещает въезд российским музыкантам?

Саша: Музыка к политике не имеет никакого отношения.

– Но о российском рынке вы пока не думаете?

Оля: Я сейчас думаю о новом альбоме.

Саша: Я тоже.

– А вы сами кого слушаете? Из украинских и западных…

Оля: Из наших я люблю "Скрябина", "ВВ", "Плач Єремії". Из молодых мне нравится Onuka, но не все. Мне очень понравилась группа Esquizet. Я услышала их на фестивале "Гедонизм", и это был настоящий рок-концерт. Я сидела с открытым ртом, очень здорово.

Большим событием для меня стал концерт Sevdaliza, тоже на "Гедонизме". Еще недавно открыла для себя питерцев Shortparis, стоит смотреть и слушать их и вживую, и в сети. Очень впечатлилась Mustelide из Минска.

Саша: Я знаю многих украинских ребят и их музыку, и она хорошая. Я вообще был в шоке, когда узнал, сколько у нас классных проектов, которые не могут никак пробиться.

Но у большинства наших ноги растут из западной музыки. Поэтому ту музыку я слушаю намного больше. И если я что-то слышу новое в украинской музыке, я понимаю, откуда это появилось, откуда они черпают идеи.

– А тот факт, что вы вдохновляетесь западной музыкой, не мешает находить что-то новое, свое?

Саша: Иногда получается написать такое, что очень сильно напоминает что-то уже ранее написанное, но не потому что я взял себе референс и содрал, я никогда так не делаю.

У меня все в разброс, я никогда не собираю "бочки", чтобы потом их использовать в работе над новой песней. Я всегда ищу новое.

Мы стараемся все-таки быть непохожими ни на кого, делать индивидуальную, нашу музыку.

– Оля, ваши тексты на украинском – очень яркие, некоторые фразы уже стали узнаваемыми – "самий сок", "летіли мушечки". Эти стихи были написаны специально для группы [О]?

– Да, эти тексты я написала специально. Но бывает по-разному. Иногда Саша приносит мне готовую музыку, а я пишу текст, и мы вместе потом доделываем. А иногда я приношу целую песню или просто стих.

– Почти в каждой вашей композиции присутствует образ города, природы в городе. Комахи, лелеки, місто. За этим что-то стоит или так вышло случайно?

– За каждым словом, конечно, как правило, что-то стоит. Но я не анализировала и не пыталась вывести концепцию. Но мне приятно, что вы это заметили.

– На английском тексты писать планируете?

– Пока не знаю. Я не владею настолько, чтобы писать тексты. Но через 20 секунд могу и передумать.

– Вам не кажется, что украинские тексты, как бы мы не любили свой язык, ограничивают вас украинской аудиторией. И если вы станете петь на английском, ваша музыка имеет все шансы зазвучать за границей…

Оля: Может быть, а может, и нет. Например, французский реп любит весь мир. И многие люди слушают англоязычную музыку, ни слова не понимая. Люди все-таки любят именно музыку.

– Ваш весомый музыкальный бекграунд помогает или все же мешает в создании музыки?

Оля: Как и со всем жизненным опытом – иногда он помогает, а иногда и мешает. Иногда ты учишься, а потом приходиться разучиваться.

Саша: Все зависит еще от того, как ты эти знания используешь. У наших джазовых музыкантов есть проблема – сняли чье-то соло и заучили его настолько, что от них самих ничего не остается. Они играют все то, что уже было.

Я склоняюсь к тому, что нужно не заучивать, а анализировать. Ты проанализировал и отпустил, не нужно впитывать это в себя. Тогда на основе знаний появится что-то свое. А если кого-то цитировать постоянно, никогда ничего нового не получится.

Егор Гавриленко: Многие скептически относятся к электронному влиянию, но если послушать то, что у нас играют живые коллективы, даже известные, – это очень печально. Уже 21 век, а наши команды играют то же, самое, что было 10 лет назад. И, естественно, появляется много музыкантов без знания теории музыки, с каким-то новым видением.

– То есть человек без музыкального образования может создать что-то интересное в электронной музыке?

Егор: Естественно. Мы на этот счет общались с Суреном (Томасяном – ред.), гитаристом Дорна. Он говорит, что среди тех, кто присылает им свои демки, есть столько самородков, без шаблонов в голове, они подходят к музыке совершенно с другой стороны и находят решения, которые нам могут и не сниться.

Саша: Просто у каждого свой подход. Мне интересно самому искать гармонии, искать ноты, перебирать их, количество этих гармоний. Но мне это интересно, потому что я знаю, что это такое.

Но ребята немузыканты могут просто вырезать эту гармонию, подставить, пропичить… Да, это иногда работает им в плюс. Иногда это получается супер необычно.

Когда я только начал этим заниматься, входил в ступор, видя своих друзей диджеев, которые, не зная, что такое ноты, при этом делают крутую музыку.

[L]Егор: У таких людей есть большой плюс – у них нет в голове мысли, что так делать нельзя с точки зрения музыки.

Саша: Я считаю, что в музыке можно делать вообще все, что угодно.

Оля: А для меня писать для [О] – это каждый раз чистый лист. Когда мне Саша дает музыку – я не знаю за что зацепиться, поэтому каждый раз приходится доставать что-то из пустоты.

– Недавно вышел ваш EP. Вы уже получили фидбек? Довольны отзывами?

Оля: 95% отзывов положительные. Очень приятно, что людям понравилась и музыка и тексты, хотя я очень переживала, что все так странно, не попсово.

Саша: Самый большой показатель, что моя девушка поет наши песни (смеется – ред.).

– Появилось долгожданное чувство удовлетворения?

Саша: У нас столько еще впереди!

Оля: Но на самом деле, мы долго готовили этот ЕР, непросто это все далось, поэтому, конечно, довольны.

– Какие амбиции на данном этапе у группы [O]? Премии, например, получить хотите?

Оля: Мне кажется, в этом году можно было бы получить как минимум премию YUNA как открытие года. EP года.

– А фестивали? На наших вы-то уже выступаете, а западные?

Оля: Хотелось бы поехать в следующем году на Sziget и еще парочку европейских фестивалей.

– Какой вы видите свою аудиторию?

Саша: Хотелось бы, чтоб она была как можно шире.

Оля: Нам присылали и детишек, танцующих под "Мушечки". И я знаю людей в возрасте, которым нравится наша музыка.

– Что для вас "самий сок"?

Саша: Самый сок – это когда песня сделана.

Оля: Это внутренняя погода. Когда внутри все хорошо, тогда и вокруг все получается.

Тамара Кудрявченко, специально для УП.Культура