Илья Чичкан: "Моя задача не шокировать публику, а разобраться в самом себе"

Художник Илья Чичкан будет представлять Украину на Венецианском биеннале. Его работы участвовали на биеннале в Сан-Пауло, европейской "Манифеста", были представлены в МОМА. Чичкан работал с видео, и фото, в последние годы активно занимался живописью. Картина "Оно" была продана на аукционе Phillips de Puri за $80 тысяч.

Из круга художников "Парижской коммуны" Чичкан самый медийный - наиболее востребованный прессой по причине исключительного обаяния, непосредственности.

"Украинской правде. Жизни" Илья Чичкан рассказал о том, почему Владимир Кличко стал куратором украинского проекта Венецианского биеннале, что он думает об общественной морали, и почему любит ездить на метро.

- PinchukArtCentre пригласил тебя участвовать в биеннале, потому что ты самый хороший художник, или самый высокооплачиваемый?

- Наверное, потому, что комиссару украинского павильона Питеру Дорошенко, некого уже было звать (смеется).

На самом деле, я всегда динамил, никогда не стремился. Фактически, в Венецианском биеннале можно участвовать один раз. Поэтому я никогда не спешил, и даже сейчас не совсем уверен, что правильно поступил, можно было подождать еще лет пять.

Когда дается шанс, к этому надо очень серьезно относиться. Сейчас время такое неопределенное, кризис, поэтому не понятно, стоит ли именно сейчас. Но, тем не менее, сложно отказываться от таких предложений.

- Что будет в украинском павильоне? Кто выбирал японского художника?

- Я и Михара Ясухира фэшн-дизанер. Выбрал его комиссар украинского павильона Дорошенко. У него была неплохая идея, он решил сделать полную белиберду, и мне это очень близко, я люблю белиберду, я его в этом плане поддержал.

Меня спросили, нужен ли куратор, Питер ведь - комиссар, он не может быть куратором. Я подумал, что нужен, всегда хочется пожаловаться куратору на то, что тебя обижают критики, галеристы. Я решил, что хочу, чтобы куратором был человек, который не имеет опыта кураторства. Владимир Кличко.

Я недавно вернулся из Гамбурга, фотографировал его для бигборда. В Венеции на Гранд канале будет огромный борд с Кличко. Вначале я думал, а не взять ли в кураторы Ольгу Куриленко - девушку Бонда. Но у нее пацан навороченный, короче, не договорились с ней.

С Владимиром Кличко договорились. Он классный чувак. Очень спокойный. Если есть какие-то вопросы - дебаты будут короткими (смеется).

- Так что будет в украинском павильоне?

- Мы делаем атмосферу, состояние, практически ничего осязаемого не будет. Ни картин, ни фотографий, ничего. Будет атмосфера. Пусто тоже не будет, наш проект не является жестким дадаистским концептом.

- Что является физическим носителем атмосферы?

- Само помещение.

- Название "Steppes of Dreamers" куратор Кличко придумал?

- Комиссар. Все хотят быть умными. Я люблю попроще. Кличко придумал бы намного лучше, в этом я уверен.

- Как на счет радикальности?

- У нас очень радикальный проект - куратор Кличко. Это радикальное решение. Не будет осязаемых объектов, будет перформанс, звук, свет кинематографический, но кинематографа тоже не будет. Того, что можно купить не будет.

- Секс в этом всем будет?

- Будет. Я на это надеюсь (смеется). Секс не самый главный двигатель в современном искусстве. Считаю, у Ульянова на "Прозе" это неоправданно раздуто. Толик думает, что жопа - это круто.

- А что главный двигатель в искусстве деньги, зависть?

- Все на свете. Многое зависит от того, как ты аккумулируешь для себя собственное направление развития, эстетическое и концептуальное. Например, Ларри Кларк делает арт в основном на детском сексе, педофилии и наркомании. У него хорошо получается, это его кредо.

Я до сих пор не определился. Столько всего разного сделал, смотрю на свои работы и не могу выстроить какую-то определенную линию. Если показать кому-то то, что я делаю сейчас, с тем, что делал в 90-тые в ЦСИ Сороса, он скажет это разные художники.

И, в принципе, меня это устраивает, очень многие художники ставят себя в какие-то рамки, они всю жизнь развивают одно и то же, потому что иначе ничего не выйдет. Художников на Западе учат этому изначально.

Демиан Херст работает с телом, с медициной. Он отдалился от медицины, но все равно осталась физиология. Многие ругают, а мне нравится. Он ловко съехал чуть в сторону.

- Каково быть украинским художником в 2009 году?

- Ох**** быть украинским художником в 2009, Киев мне нравится. Сложнее, наверное, быть индусским художником не в Лондоне, а в Индии. Разницы украинский или неукраинский, к сожалению, нет. Раньше был какой-то драйв и все-таки момент экзотики в том, что бы быть украинским художником.

- Когда?

- Когда еще были советские времена. И потом, когда Киев еще не зажирел, и реал эстейт не был дороже, чем в Париже.

- В начале 90-тых?

- Да. Тогда было приятно быть украинским художником. Теперь разницы нет, а Hyаtt, сука, (кивает в сторону отеля) отбрасывает тень на мою мастерскую.

- Но китайским художником быть круто.

- Все меняется, если вспомнить начало ХХ века, мировой арт-столицей был Париж, потом был русский авангард. Было время моды на Восточную Европу, было время иранцев и Среднего Востока, сейчас актуален Китай.

Я уверен, что потом будут японцы, хотя они и сейчас модны. Затем американцы... Потому что мир искусства как саранча - все эти фундации, галеристы, критики - все сжирает на своем пути. В Югославию зашли перемололи, ушли. Кто сейчас слышит о югославских художниках? А когда была война, в каждой галерее был югослав. Сейчас никто о них не помнит, только Марина Абрамович осталась и все.

Также будет с китайцами, единственное, что мода на них будет держаться дольше, потому, что их очень много.

- Где тебя больше знают и ценят: в Украине, или за ее пределами?

- Я не думаю, что меня кто-то ценит (смеется). Наверное, любят некоторые. Хотя нет, больше не любят. Завистников до х**. А знаешь из-за чего? Некоторые стараются, жизнь кладут, книги выпускают огромные, как энциклопедии. Таких художников много, я их не осуждаю, не лезу в их жизнь. У каждого свой геморрой. Им кажется, что они так мучаются, а я ни х** не мучаюсь, со стороны так выглядит, что мне все равно, а картины покупают "сотбисы", им, конечно, обидно.

- Как реагируешь на то, что пишут о тебе?

- Если честно, никогда не читал. Если я хочу что-то почитать, у меня есть пара книжек, которые я никак не могу дочитать. Зачем мне про себя читать? Маша (прим. Жена - художница Маша Шубина) что-то мне пытается пересказать.

Логвин (исполнительный директор PinchukArtCentre) мне звонит: ты читал, что Ульянов про тебя написал?! Я по этому поводу не парюсь. У Толика стратегия эпатажного автора... Не люблю это слово "эпатаж". А все ко мне его лепят.

- А разве ты эпатажный художник?

- Вроде нет.

- Почему?

- Может, был когда-то в детстве. Мне это неинтересно. Моя задача не шокировать публику, а разобраться в самом себе, в том, что является искусством, в направлениях, что правильно, что неправильно. Раньше ху****л все, что попало. Теперь я начинаю задумываться о том, что я делаю, что нужно делать. Мне даже больше нравится направлять других людей, создавать художественные брэнды.

Я очень легко могу сделать из начинающего художника поп-звезду до определенного уровня. Это легко, потому что есть накатанные схемы. Как стать художником? Использовать актуальные темы. Скажем, дефолт. На дефолте, ты можешь стать художником известным за один день.

Илья Чичкан и Маша Щубина

Или когда была революция, появилась группа Р.Э.П., расцвела, а сейчас она никому не нужна, по большому счету. Они разошлись и сами по себе работают. Но они делали все по правильной схеме и были востребованы - сразу попали на Запад. Это легко сделать, но есть предел.

Дальше идет отбор, или ты хороший художник или нет. Когда речь доходит до музеев, до серьезных галерей вроде Tate, этом не выедешь. Но до какого-то момента, это легко сделать.

SOSka, например, работает с темой эмо-дженерейшн. Хорошая тема, интересная, и на ней легко вырулить. Я когда-то на Чернобыле вырулил, но меня это действительно интересовало, мне нравятся мутации, как социальные, так и физические, и вообще было интересно.

Смотреть на карликов, неудобно, но интересно. Интересно же? На калеку, интересно.

- Мне неинтересно и неприятно, если говорить об эмоциональном восприятии. Наверное, это женское восприятие...

- Мне интересно, как новая форма субстанции, другая пластика. Мне интересно смотреть на карлика, или в Индии есть целые племена, которые наносят себе увечья, и зарабатывают на этом.

- Почему ты не преподаешь. Не хочешь стать гуру?

- У меня нет таких амбиций, как у Олега Кулика. Я даже бороду не отпускаю.

- Почему? Кругом будут ходить молоденькие красотки-студентки.

- Я подумаю (смеется). Скорее всего, потому, что я еще не разобрался в том, что такое хорошо, что такое плохо в искусстве. Чувствую, что-то понимаю, но искусство правильное, в моем понимании, мне все равно сделать сложно.

"Алчность и слава" Ильи Чичкана

Я никогда не доволен тем, что делаю. Многое делаю из-за денег, это касается живописи. Но это нормально, все делают за деньги. Мне нужно жить каким-то образом, концептуальные вещи не дают такой возможности. Но я сейчас готовлю новый проект в галерее Людмилы Березницкой "Бытовой сюрреализм", хочу объединить все, что нас окружает, начиная от живописи до объектов, скульптуры, бытовых вещей, к которым мы привыкли, а на самом деле там полный сюрр. Мне это нравится сейчас.

Но с другой стороны, многие могут и заругать.

- Так что такое хорошо, а что плохо?

- Существуют новые тенденции и какая-то эстетика. Чем занимается искусство, основное направление? Сделать что-то новое. Задача художника внести какою-то отсебятину. Вроде все было сделано, но все равно появляются новые имена, бывают прорывы. Не достаточно уметь рисовать. Китайцы все умеют рисовать, у них целые заводы рисуют.

- Если сравнивать с кино, художественная среда невероятно снобистская. Я очень часто слышу от членов арт-сообщества, фразу "плохое искусство", и когда предлагаю аргументировать это суждение, ни у кого толком не выходит...

- Человек, который работает в кинематографе - он сразу видит плохое кино. В искусстве то же самое. Мне достаточно посмотреть на работу 5 секунд, она или цапанет, или нет. Я более позитивен, чем негативен в оценках, мне кажется, что любые усилия должны восприниматься скорее положительно, чем отрицательно. Хотя кругом говна, конечно, куча.

- Какие у тебя есть табу, чего бы ты не стал делать?

- Нет у меня такого. Я считаю, что запретов не существует. Не стал бы работать с отработанной темой. С трупами, с калеками, бомжами. Для меня выбор темы диктует время, искусство живет во времени. Мне кажется очень важным, что художник каким-то образом отражает эпоху.

- А ограничения морального порядка у человека-Чичкана есть?

- Я не моралист. В искусстве если ты снимаешь больных СПИДОМ, ты же не глумишься над этим. К примеру, возьмем Нан Голдин, она снимала героинщиков. Это было частью ее жизни, и это воспринимается нормально.

Если какой-то придурок думает, что он покажет героинщика, который колется, и за счет скандализма сможет стать современным художником, это отвратительно, потому что за этим ничего нет. Мне кажется, моральных рамок не существует, все зависит от того, какую ты в это вкладываешь идеологию, а там, можно и в говне купаться, если это обосновано.

"Китай навсегда" Ильи Чичкана

- Ты готов держать удар от моралистов? Некоторые художники попадают под раздачу - Тер-Оганян был вынужден эмигрировать.

- Я в Берлине с ним тусовался На самом деле, мне кажется, он давно мог бы вернуться в Россию. Это часть того, о чем мы говорили. Если ты взял тему, то надо держать, делать что-то новое сложно, потому тебя могут не принять с этим.

Он запрещенный художник, и удачно продается. Например, через галерею Гельмана в России. Если он сейчас вернется, никому не будет нужен, там Дубоссарский есть.

- Если завтра к тебе придет комиссия по морали и скажет: не делай это!, какую стратегию изберешь?

- Голодать не буду, в том-то и дело, могу и из этого искусство сделать.

- Если комиссия по морали запретит рисунки Маши Шубиной, что ты ей посоветуешь?

- Есть много способов как данную ситуацию использовать в своих интересах. Если на Машином рисунке кто-то у кого-то сосет, она может рисовать это же, но бесцветно, молоком, как Ленин в ссылке, а потом над свечой они будут проявляться. Запреты - это двигатель, какие-то эксцессы воображение только подогревают.

- Ты из номенклатурной художественной семьи?

- Она стартовала так. Дедушка был очень успешный и практически все для семьи сделал. А потом, когда он умер, все поняли, что ничего не могут сами без него. Мой отец - ребенок успешных родителей, алкоголик, и время было сложное, 70-тые.

- Давай о детях...

- Дети - это круто. Давид нашел свою тему, он - иллюстратор в журнале. Раньше он мордобой промотировал, у него были наивные рисунки. А сейчас работы изменились по пластике. Он под Юсупова косит, потому что любит Юсупова как художника больше, чем меня.

[L]Меня он не уважает в этом плане - и правильно делает. Я ничего не имею против Юсупова, хороший пример.

А Саша - дочь - еще маленькая, ей 19 лет, для неё все только начинается. Скоро будет выставка в KievFineArt.

- Ты приветствовал их выбор?

- Это само по себе произошло. Я, реально, не диктатор.

- Что думаешь о взаимоотношениях искусства и дизайна?

- Я не очень разделяю дизайн и искусство. Дизайн - часть искусства. Если присмотреться внимательно к произведениям искусства, в каждом из них есть какой-то момент тюнинга.

Если это живопись, то некоторые заливают лаком, рисуют на деревяшках и на железе, некоторые домашними красками на кухне, некоторые рамы оформляют, прибивают к стенке холст.

Боря Михайлов, на первый взгляд, в этом плане пох****т... Но это не так. Есть важный экспозиционный момент: он печатает разный размер, думает, чем крепить - скотчем или кнопкой. Это необычная экспозиция, это логически обдумано, и это часть дизайна, для искусства новая подача.

Новая форма существовала и раньше: делали гобелены, делали гигантские работы, делали миниатюрные, это тоже элемент дизайна.

- До появления авангарда искусство было красивым, с точки зрения среднего обывателя.

- А что, череп Херста не красивый? Он бриллиантовый. Может, я совсем испорченный, но, по-моему, череп очень красивый. Бабочки на холсте - изначально хороший проект.

- На мой взгляд, бабочки как раз отстой.

- Некоторые художники, такие как Кунс, заводят фабрички, которые выполняют их заказы. Это, конечно, момент стремный, потому что они не всегда имеют время на контроль того, что выходит с конвейера.

Бабочки изначально проект очень красивый. Как он выглядел: в галерее были покрашенные краской холсты, стоял огромный куб с бабочками. На вернисаже открыли куб и бабочки разлетелись, они сами сели на цветные холсты...

И прелесть здесь в элементах перформанса и абстракционизма. А потом появились полотна с бабочками, и видно, что бабочки расположены по схеме, придуманной человеком.

- А почему у тебя нет такой арт-фабрички?

- Как-то 10 лет назад столкнулся с этим... Знаешь, почему я люблю ездить на метро и фуникулере, а на такси нет? Мне не нравится общаться по принуждению. В такси всегда сажусь на заднее сидение. Все равно чувствую энергетическую связь с человеком, а мне этого не хочется, если он злой или болтливый. Если еду в аэропорт, всегда спрашиваю, не п*****й ли водитель. Я сам люблю общаться, но еcли мне хочется, если нравится человек.

Илья Чичкан и "Синие носы" "Игры разума", 2007, Фото pinchukartcentre.org

- Ты религиозен?

- Да. Меня завораживает религия. Для меня это непонятная вещь, мне интересно, ведь она несет такое количество информации - и черной, и белой. Меня вся эта схема привлекает.

- Эстетически, как художника?

Как человека. Но не могу сказать, что я буду бить поклоны. В принципе, я благоговею перед церковью. Католическая или православная, мне все равно. Меня в этом сектантство как-то привлекает. Обобщенность энергетических вещей. Американцы, которые поют в церкви, мне тоже интересны, меня эти шутки привлекают и я с уважением, к ним отношусь.

- Запреты обществу нужны? Хотя бы детям? Или можно все?

- Детское воспитание - сложная вещь, не хочу быть дилетантом.

- В воспитании детей разбираются все, тем более у тебя свои и уже взрослые....

- С моими, слава Богу, все в порядке. Они сформировались умными, нормальными детьми. И вроде бы запретов особенных у них не было. Они даже видали порнуху, которую я с первой женой снял, и очень хохотали по этому поводу. Вреда их психики это не нанесло.

Я однозначно против запретов, но я и не за вседозволенность. Я не приветствовал скинхедизм своего сына, который перерос в антифашизм, что, практически, тоже самое. Воспитание это сложная вещь, не могу ответить профессионально.

- Что думаешь о политическом искусстве?

- Ричард Гамильтон сделал смешную работу в 70-тые: он так сложил однадоларовую купюру, что вместо портрета президента получился гриб. В принципе, это можно рассматривать как политическое искусство и оно хорошее.

Я люблю искусство хорошее, и не важно, какое оно - политическое или гомосексуальное. Жюль и Жиль - два педика, я не педик, но их работы мне нравятся, какое-то время назад они были актуальны.

- Если бы тебе предложили обратиться к человечеству, по крайне мере, украинской его части, что бы сказал?

- Может, возрастное, но мне кажется, что нужно меньше париться. Больше разбираться в себе, чем в том, что по телевизору показывают, это намного интересней.

Фото ТаbloID, "Украинская правда. Жизнь", PinchukArtCentre

Автор - Аксинья Курина