Николай Жадан: "Знаете, как дети хотят домой? Побудут 3-5 дней, увидят, что делают отец с матерью, и ко мне"

В детском доме "Любысток" постоянно живут порядка 20-ти детей. Недавно директор Николай Жадан немного переделал здание, чтобы взять еще пятерых. К сожалению, это максимум, на который рассчитан дом.

"Любысток" - государственное учреждение. Но атмосфера здесь очень домашняя. Разве что, семью заменяют команда учителей и директор.

Детдом находится в здании бывшего детского сада посреди села Нови Петривци. В конце 1990-тых это здание выкупил бывший школьный учитель Николай Жадан, который решил организовать детский дом особого типа.

Купить аварийную "коробку" и сделать в ней ремонт помогли немецкие благотоврители, бывшие учителя-пенсионеры. Но вот уже несколько лет "Любысток" живет только благодаря инициативности его директора.

В здании есть большой компьютерный класс, спортзал и кухня, где готовится вкусная еда. И главное - местные счастливые обитатели, которые очень отличаются от детей, живущих в типичных государственных детдомах.

Одним словом, это почти не детдом. От детского дома - только история каждого ребенка. В "Любыстке" к детям относятся как к своим, и это не показуха.

Несколько раз я с фотографом приезжал в детдом без предупреждения. Мы просто заходили внутрь и видели все как есть. Даю голову на отсечение, что дети живут свободно, как дома. И это, безусловно, заслуга Жадана. Похоже, он действительно занимается делом своей жизни.

- Николай Михайлович, я знаю, что в 1999 году Вы выкупили это здание. Как возникла идея открыть детский дом?

- Я начал его строить в 2000. Я вообще всю жизнь помогаю детям оставшимся без родителям, сиротам, из неблагополучных семей. Одно время снабжал мебелью и одеждой детский дом в Солнечном - это 30-40 километрах отсюда.

- Кем вы были тогда?

- Работал в Вышгороде учителем 11 лет - сначала трудового обучения, а потом физкультуры. Но потом ушел, потому что нечем было зарабатывать на жизнь, а халтурой я не занимался.

- За счет чего же Вы тогда помогали?

- Ну, я не знаю. Просто видел, что дети хотят, но не могут. Поэтому, когда я преподавал физкультуру, то отдавал им спортивную форму, обувь, коньки и мячи. Если ребенок хотел теннисные ракетки, давал ему ракетки.

У меня был спортзал, заваленный инвентарем. Он покупался не только за государственные деньги. У меня было много друзей, шефов, и они очень много привозили. Мы даже не считали, сколько у нас мячей - они были как спички.

В 1988 году открылся детский дом в Жукине. Я начал потихонечку туда наезжать. Нет обуви или носков - привез. Или вижу, что дети хотят играть - привез им инвентарь: гири, штанги, мячи, оборудование для тенниса. Там старые парты стояли, так я сделал 10 столов, стенки, диваны.

А потом решил: найду-ка я детский дом. Я вообще дружу с немцами. Айхенау возле Мюнхена и наш Вышгород - города-побратимы. Говорю им: давайте попробую сделать детский дом. Они ухватились за идею. Я еще подумал месяца-два. И стал ездить по району, искать пустые здания.

- Вы тогда еще в школе работали?

- Нет, в 1995 году я перешел в газету "Киевские ведомости" к Михаилу Бродскому. Был диспетчером. У меня за счет газеты было полно бензина и денег. Но была трудная работа - я отвечал за рассылку газет по всей территории Украины.

Фактически, на мне лежала обязанность распространять их по всем районам, областям, вокзалам, самолетам. Это очень сложная работа, и приходилось обрабатывать очень много информации. Но я все упорядочил, ввел новые карточки для водителей, чтобы не возникало недостач. Наверное, и сейчас моими новшествами пользуются.

В "Киевских ведомостях" сначала зарплату нормально платили, а потом пришли новые люди, днепропетровцы. И я ушел, не захотел с ними работать.

Вот так я работал, но всю жизнь жалко было детей, которые остались без родителей.

В 1999 году, а окончательно в 2000, я уже надумал найти помещение и построить детский дом. Знал, что проблема будет, потому что власть сразу смотрит, где берешь и что берешь. Поэтому заключил договор с немцами и с Вышгородской районной администрацией.

- Это было пустующее здание?

- Оно было уничтожено. Все побитое, здесь пол проваливался, войти было невозможно. Я взял разрешение в комиссии, в районной раде и администрации. Администрация разрешила брать под свой контроль, только приписала, что финансово они не несут ответственности. Хотя на них должна лежать такая ответственность.

Я начал строить с немцами. Их специалисты приехали и говорят: "Ты здесь потонешь". Но я начал, составил план застройки, половину стенок убрал, расширил.

- А что давали немцы?

- Все это на их деньги куплено.

- А оборудование какое-то?

- Из оборудования только новы котлы прислали.

- Покупать все приходилось, или люди просто так отдавали?

- Нет, так отдавали. Можно было взять сколько угодно, поэтому мы лучшее выбирали, и сюда приносили. Почти две машины мебели. Лучшее выбрал, а остальное отдал в школы, в семьи.

Закончил строительство в 2002 году. На последнем этапе ставили металлопластиковые окна. Пришлось поднимать их примерно на 50 сантиметров. Здание построено в 1956 году, и старые окна были почти на уровне земли. Тогда так строили.

- Стеклопакеты - это же огромные деньги в те времена.

- Да, в то время ко мне было много претензий: "Где деньги взял?". Приезжали люди из администрации и из области, говорили, что я строю незаконно. Наезжали по мелочам. По-моему, их мучил вопрос, где я все это взял. Но я по природе не трус, испугать меня очень сложно.

- Кто-то пытался разбираться с финансовыми вопросами?

- Нет. Во-первых, я не разрешил. Тогда я отчитывался перед немцами, вел записи в книге. Немцы проверяли абсолютно все расходы, вплоть до веника. Все квитанции были подшиты в папку.

Немцы в этом тяжелый народ... Они, например, построили смету, а у нас через два месяца все подорожало. Вот тут им нужно было доказывать. Показывать, что шифер стоил 13 гривен, а стал 17. Они такого не понимают. Как это так? Ты же сказал, что нужно 2600 гривен, а теперь уже нужно 3400. И так все время.

Но я, правда, без их разрешения достроил еще вон ту маленькую комнату. Сейчас туда приехали учителя, будут детей учить работать на компьютерах.

- Они приезжают за деньги?

- Да, я плачу. Вот, например, я нанимаю студентов. Математику подтягивают девочкам, украинский язык. Нужно заплатить репетитору 800 гривен. Прошу у своих учеников, у людей побогаче.

- А когда немцы перестали финансировать? Или они до сих пор финансируют?

- Когда мы построились. Мелочь, подарки от них еще получаем. На лекарства могут дать. Но они свою функцию выполнили.

Немцы - это пенсионеры-учителя. Они создали благотворительный фонд, и рыщут по организациям, кто что даст. Насобирали деньги и финансируют какой-то проект. И нам пересылали деньги, чтобы платить наличными, потому что у нас по безналу часто трудно работать.

Взять, например, кирпич. Дали мне 18 тысяч на кирпич. А я выгадал, больше взял. Они посчитали по 1000 гривен, а я умудрился взять по 750. Плюс, у меня не крохоборы работают. Двое моих учеников - строители. Многие вещи я делал сам. Сантехника, электрика...

- А как все началось? Откуда дети?

- Из дома в Жукине я сразу забрал 13 сирот, потом еще 18. Позже начал брать из других мест. У некоторых родители бедные, или умерли. Сам иногда езжу по домам - вижу, что состояние ребенка тяжелое, забираю его. В любом случае, потом все равно направляем запросы на службы, а уже они решают.

- С усыновлением детей социальные службы помогают?

- Нет-нет. Если мне люди не понравятся, я детей не отдаю. Проходят полгода, может, год. Семья берет ребенка на отдых, на каникулы, они знакомятся. Если я вижу, что нормально, можно говорить об усыновлении. Бывают такие случаи, что не даю - своих не могут воспитать.

- Я про то, не мешали ли социальные службы сюда детей брать, когда только открылся детдом?

- Нет. Хотя, конечно, социальные службы вообще ничего не делают. Судьбу детей не отслеживают, просто спят на ходу. Когда я езжу в область и говорю об этом, они сердятся.

- Если немцы помогли только построить здание, на что вы стартовали, на какие деньги?

- Бюджет района. Там все расходы расписаны, в том числе, зарплаты. Правда, очень скудно. Было бы горе, если бы люди не помогали. Сейчас легче. Нас опекает сильнейший благотворительный фонд. Дети, которых я выпустил, помогают безотказно.

- Будет читать Ваше интервью какой-то человек и захочет последовать Вашему примеру. Какие типичные проблемы на пути к тому, чтобы организовать подобный детский дом?

- Помню, ко мне приезжали из Николаевской и Херсонской областей. Хотели сделать что-то подобное, но у них ничего не получилось. Все от человека зависит. Нужно цель поставить, не сдаваться, потому что очень тяжело пройти службы эти... Котельную построить - столько нужно бумаг... Нет терпения - человек бросает.

- Все время уходит на "Любысток", или Вы еще чем-то занимаетесь? Другая работа, бизнес?

- Нет, бизнеса нет. Я просто много подрабатывал, еще и детям помогал. Жизнь такая. Что же, на ставку полторы тысячи жить?

- Что это за люди, которые работают в детдоме?

- Преимущественно мои ученики. Но я все равно не могу отлучиться надолго. Все ждут меня, ничего не решают. Если пару дней меня нет, дети просто голяком выскакивают. И каждый день миллион вопросов. Одному нужны срочно батарейки, у другого зуб заболел...

- Это Ваши ученики еще со школы?

- Да. Те, которых я учил, у кого был классным руководителем. Я уже стал депутатом районного совета, и сейчас больше помогают, чем тогда. Депутаты помогают, строители. Забор вот построили.

- А бизнес помогает, крупные компании?

- Никто не бежит на помощь. Вот, правда, пивзавод "Славутич" начал более благосклонно ко мне относиться. "Профит-энерго" помогали. Это лично мои связи.

- Есть ли разница между людьми среднего достатка и богатыми людьми? Кто больше склонен детям помогать?

- Нет такого разделения. Есть люди вообще бедные. Ко мне дама приехала, я знаю, что у нее дети, а она деньги привезла. Я говорю: "Зачем вы даете? Вам же самой деньги нужны!". А она: "Возьмите, пусть будут, возьмите и все". Не взять невозможно, потому что обижаешь человека, и видишь, что это искренне.

Я так скажу, у меня проблем нет. Мне сын много помогает. У девочек сделал ремонт, шкафы закупил. Каждые четыре месяца может мне продуктов закупить тысячи на две-три: макароны, сахар. Ну, и все необходимое - книги, тетради, парфюмерию.

Вот у меня девочки. Каждая хочет что-то особенное. Нужно, чтобы им копейка была, на те же телефонные карточки. Плюс, в лагерь едут, в школе ходят на экскурсии. Одному 10 гривен, другому 15.

Родители дают деньги детям, и я стараюсь своих держать на уровне, чтобы они ничем не были обижены. Для меня это закон. Я еще больше куплю, чем родители. Может, финансово и тяжело, но мне не по себе, если ребенок в чем-то нуждается.

- Скажите, а сейчас в связи с кризисом изменилось что-то?

- С кризисом люди немного затихли. То есть люди, которые раньше мне помогали, теперь это делают реже. Может, мало денег стало.

- А жители Петривцев?

- Они знают, что у меня все есть. Да и чем они помогут? Я сам им помогаю.

Я такой человек... Не могу, чтобы у меня в кошельке не было денег. Вот, например, нужно пройти техосмотр машины, но пока тот районный отдел согласует выделение средств...А люди мне верят, могут наличными дать. Не знаю, почему.

У меня в голове список из 20-30 человек, которые не откажут. Это мои ученики, много депутатов. Бывший первый замглавы администрации тоже подбрасывает. Еще глава совета, заместитель его. Я не наглею.

- Вышгородского совета?

- Да, все это Вышгород. А из сельского совета ничего не доходит. У них самих нет ничего.

- Сколько государство выделяет в день на одного ребенка?

- 28 гривен. В прошлом году было столько же. Это очень мало. 15 гривен стоит обед, который невозможно есть. Ну, пусть мы даже уложились в 15 гривен. Остаются 13. На них нужно еще три раза кормить.

Дети у меня едят за счет спонсоров. Они привозят ящиками бананы, подарки привозят. Вот, из "Славутича" привезли на три тысячи гречку, макароны, масло. Плюс у меня погреб забит картошкой, морковкой, яблоками.

- А игрушки, компьютеры - тоже люди помогли?

- У нас друг один в Киеве, у него магазин игрушек на Красноармейской. Попадаются бракованные, он их сюда завозит. Как привезет мешков пять-семь! Мы берем, а потом еще и школам раздаем.

Я еще никому не сказал, что мне "не нужно" - и всех вокруг научил. Выражение "не надо" нам не надо. Потому что один раз скажешь, и в другой раз человек не предложит. Привозят - я всегда благодарю. Если что, потом кому-то отдадим. У нас есть, кому отдавать.

Важно все правильно сказать и сделать. И тогда люди тянутся, им хочется помогать. Наш детский дом полностью открытый. Люди едут, интересуются. Вначале думали, что у нас тут все на показ. А мы действительно так живем. Если вещь лежит здесь, значит, так оно и есть.

- Я видел, девочка катается на велосипеде. Ваша?

- У нас много велосипедов. Наверное, штук 15. Много украли местные. Пока гаража не было, за лето штук семь пропали. У нас же не стережет никто. И роликов у нас много. Вообще, спортивного инвентаря много. Но ролики мы уже не даем: то руку поломает, то ногу, то лоб разобьет.

- А как вам живется в Новых Петривцях?

- Люди приняли детский дом, школа приняла детей. Там директриса сильнейшая, изумительная, и коллектив у нее хороший. И все равно, когда я ребенка везу в школу, то объясняю откуда он, прошу его правильно принять.

- А какая в целом ситуация в селе, в сельсовете?

- Я всем рассказываю, что главы сельсоветов плохо работают. Их для чего выбрали? Чтобы они знали, что в селе происходит, чем занята молодежь, есть ли у села перспективы. Все это они должны знать и работать! Потому нам и тяжело, что одним днем живем.

Вы знаете, что такое село сегодня? Наркомания, токсимания, тотальная безработица. Это ужасная ситуация, и она усугубляется. Работы нет - значит, пьют и колются.

Придете вы в село работать, например. Да, вам понравился свежий воздух и природа. Но если заработать не дадут - вы убежите отсюда и больше не вернетесь. Заинтересовать нужно людей, чтобы они остались. А у нас этого нет.

Никто даже не думает, что мы станем делать через сто лет, или даже через двадцать. А через двадцать лет мы получим 50%-ный алкоголизм, хотя он уже почти дошел до этого уровня. А разводы? 55%, до 60% доходит. Это боль неповторимая.

- А в чем проблема такого положения дел?

- Работы нет. Если человек не занят, что он будет делать?

Вы посмотрите в детдоме: если ребенок не занят, он спросит, что делать. А ты книжечку почитай, уроки доучи, пойди поубирай.

А так слоняются из угла в угол. Чем занята молодежь? Спортом? Учебой в институте или в школе? Казалось бы, времени должно не хватать! А они все гуляют. Я не знаю, что со страной будет. Везде написано, и я согласен: если нет селянина, рабочего, учителя, врача, нет страны. Сейчас эти категории профессий уничтожаются.

Главное, за что нужно браться - воспитание в семье. Знаете, как дети хотят домой? Очень сильно. Но побудут 3-5 дней, увидят, что делают отец с матерью, и ко мне. Говорят: "Мы будем здесь". Но они же хотят кого-то называть "папой", и "мамой". И часто говорят, что мама такой борщ варила, хотя когда это было?

Это алкоголизм - гуманитарная проблема. Если никто не будет бороться с алкоголизмом и токсикоманией, если не займут молодежь - через сто лет мы уже не исправим ситуацию в Украине.

Если во втором поколении будет наркомания, а в третьем алкоголизм, как вылечить души? На это нужны столетия. Это же не чуму преодолеть... Все по наследству передается. Это самое страшное.

Продолжение следует ...