Живая библиотека Донбасса. Арианна Хмельнюк, издатель

Полтора года назад Арианна Хмельнюк вместе с единомышленниками создала маленькое издательство Niice, которое занялось публикацией и продвижением работ украинских художников и дизайнеров в мире.

Параллельно появилась и передвижная лаборатория самиздата, в рамках которой Арианна стала проводить бесплатные образовательные сессии с участием лучших специалистов в сфере дизайна.

"В последнее время у меня двоякое чувство, - говорит Арианна. – Когда такое происходит в стране, многие воспринимают в штыки какую-то деятельность в сфере культуры. Но ведь нужно что-то созидать и предлагать новое, иначе можно просто застрять в одной точке".

Регион пропитывает инфантильность. Какими бы строгими ни были родители, на каком бы социальном уровне они ни находились, они реально бессильны и не знают, как и где проводят время их дети. Я училась в обычной средней школе, где преподавателям зачастую дети были безразличны, там никто никогда не прививал любовь к чему-либо или не спрашивал, нравится ли им учиться. С одной стороны, я понимаю, что учителям работать в таком регионе очень сложно. В какой-то момент руки начнут опускаться.

Только если у тебя, как у ученика, было к чему-то искреннее стремление, тобою занимались, остальными – нет. Да и детям было тоже все равно. Для меня школа оказалась практически отбыванием.Свое детство в Алчевске я не могу назвать счастливым. У меня не было ничего, что бы дал этот город, кроме твердого чувства, что этот город не предназначен для жизни. Например, там действительно по понятным причинам развит детский алкоголизм и наркомания, жестокость среди детей в школах.Я жила в Алчевске – там, где сейчас Мозговой проводит публичные казни, да - примерно до 17 лет, а еще в школе стала выезжать сама в Крым, чтобы работать и зарабатывать на отдых. После школы поступила в Луганский колледж культуры и искусств на режиссуру театра и массовых действ. И Алчевск, и Луганск запомнились мне как довольно страшные города.

Фото Анны Грабарской

Так уж получилось, что сейчас я не общаюсь ни с кем из тех краев. Несколько лет назад меня находили в сети ребята из Алчевска, мы переписывались, но это был неестественный диалог. У нас совсем разные образы жизни. Как-то так незаметно между нами образовалась фактически непреодолимая пропасть.

Киев, куда я переехала за новыми возможностями, не может быть пределом мечтаний, конечно. Но люди, которые делают выбор остаться в Алчевске, например – а в нем проживает около 120 тысяч человек – имеют совершенно иной взгляд на большие города, они их опасаются.

Вот отец у меня всю жизнь там живет, даже теперь. Младший брат остается поддерживать отца, за что я ему очень благодарна. Но это невозможно тяжело, думать про них и переживать, что принесет им новый день.

Так уж получилось, что когда в нашу семью пришла политика, мы не выдержали этого испытания, мнения разошлись. Мать уехала в Россию, там ее корни и семья. Сейчас у родных в Алчевске фактически нет возможности каким-либо образом действовать, они не знают, что будет дальше и не имеют возможности зарабатывать и развиваться. Дома у них постоянно отключаются вода и свет. Иногда слышны выстрелы рядом с городом, а бывает, тихо целую неделю. Но все равно они остаются там.

В Алчевске и архитектура, и все вокруг говорит о том, что это какой-то сплошной искусственный казус. Город возник там из-за того, что когда-то давно построили большой металлургический завод, и люди стали переселяться туда ради работы. Тот завод испытывает регулярные кризисы, а теперь и вовсе работа завода приостановлена. Люди там работают по 50 лет по одному и тому же графику и не мыслят себя вне этого образа жизни, по понятным причинам. Большая социальная несправедливость заключена в самой основе города.

Каждый день учебы состоял из самых разных мероприятий – от игры на фортепиано, дизайна плакатов, хореографии и до репетиций на сцене. Поэтому проникнуться Луганском у меня просто не было времени. Вообще не уверена, что там есть благополучные районы, разве что центр – всего пара улиц. У меня всегда было ощущение, что Луганск и другие города – это места, которым все равно, что с ними будет дальше, как будто они не рассчитывают принимать гостей и позитивно развиваться.В Луганске я была тотально занята обучением в колледже, интересовалась культурой, с которой не сталкивалась при обучении в школе. Наш куратор, к счастью, оказалась замечательным молодым преподавателем. Она давала нам большую нагрузку.

Когда-то мы с моим куратором и студентами обсуждали идею о том, чтобы я приехала к нынешним младшим группам и рассказала о своем личном опыте, показала свои проекты и, возможно, научила их чему-нибудь из того, что делает мой издательский проект NIICE.

Мне хочется, чтобы они подумали о том, что нужно ценить свое время, необходимо строить завтрашний день, максимально используя то, что дают преподаватели, и самостоятельно создавать возможности. Конечно, многие преподаватели и студенты уже покинули Луганск. И наши планы отложены на неопределенный срок.

Несмотря на то, что вспоминается в основном плохое, но в Алчевске и Луганске мне встречались хорошие и светлые люди. Некоторые из них по каким-то причинам решили остаться там. Но, увы, ни от одного из знакомых я не услышала четкой аргументации, по какой причине они сделали этот выбор. Причиной всему зачастую становятся обстоятельства, и в данном контексте они сделали оптимальный выбор.

Что мне чаще всего не импонировало в местных людях, так это их готовность довольствоваться меньшим. И я не могу поверить в то, что они там счастливы.

Не помню, чтобы в Алчевске детям прививали любовь к родине, к Украине. Чаще всего это было чувство сострадания, жалости, оставалось впечатление, что наша страна - жертва.

Среди моих знакомых есть и такие, которые "служат в ополчении". Совсем юные парни, без опыта жизни, к которым в руки попало оружие.

А те, кто поддерживает Украину, а не пропаганду, - в меньшинстве, поэтому они не могут говорить об этом вслух. На проявление патриотизма способны единицы, ведь ребята с оружием настроены агрессивно. Но за что именно они борются, остается вопросом.

Фото Анны Грабарской

Я уверена, что они не следят за новостями с самого начала, не видели всей динамики пропаганды и сейчас им тем более сложно фильтровать информацию. Сплетни, слухи и провокации распространяются из уст в уста, передаются дальше, и так раздутая ложь разносится по городу.

Однажды и под Алчевском стали слышны выстрелы. В район возле водохранилища со стороны Луганска попал снаряд в одну дачу, погибла престарелая супружеская пара. Я звонила своей семье и спрашивала, что в городе думают по этому поводу и будут ли что-то предпринимать.

Они были в шоке и волновались. По городу прошла волна обсуждения, но на этом все закончилось. Город не готов сопротивляться. Несмотря ни на что люди продолжают жить так, будто ничего не происходит. Как и раньше, хотят, чтобы подобные потрясения их не касались и прошли мимо.

Большая часть населения города всегда жила на грани бедности, они знают, что им будет еще хуже. Эта инфантильность очень опасна, поскольку такие люди адаптируются ко всему, и всегда найдутся те, кто сможет этим воспользоваться.

Я надеюсь, что этот ужас в моем родном регионе в ближайшей перспективе закончится. Я бы хотела поехать домой и увидеть своими глазами, что же там произошло.

Это будет невыносимо тяжело. Мне кажется, необходимо максимально поддерживать общение с людьми, которые там остались. Возможно, это не самый эффективный способ, но необходимый.

И каждый из нас там столкнется с сопротивлением, но без диалогов ничего не получится вообще.

Необходимы конференции, коммуникации с сообществами активистов, которые так или иначе принимали участие в событиях. Нужно трезвое обсуждение произошедшего и уроков, которые мы все из этого вынесли, ситуаций, когда большая политика приходит в маленькие семьи и когда мы уверены, что наше мнение ни на что не влияет.

Очень не хватает обучающих программ для молодежи. Большая часть из них никогда не путешествовала за границы области и тем более страны.

Мир полон невероятных возможностей и свободы, несмотря на то, что сложности, кризисы и политика есть везде. Люди должны понять, что они могут быть полезны. Тогда, может, что-то и изменится.

"Живая библиотека Донбасса" - серия историй про уроженцев Донецкой и Луганской областей, инспирированная одноименным проектом платформы культурных инициатив ИЗОЛЯЦИЯ, которая была вынуждена покинуть пространство арт-завода в Донецке после того, как 9 июня его захватили боевики.

В рамках этого проекта уже опубликована история правозащитника Константина Реуцкого.