Куратор dOCUMENTA14 Адам Шимчик: Художники обладают возможностью преодолевать утилитарный порядок мира

В начале декабря "УП.Життя" встретились с куратором будущей dOCUMENTA Адамом Шимчиком, который приехал в Киев для участия в работе жюри конкурса Future Generation Art Prize, традиционно пестрящего мировыми знаменитостями от искусства.

dOCUMENTA - наиболее авторитетный художественный форум, который раз в пять лет вот уже более полувека проходит в немецком Касселе.

Курирование этого проекта сегодня считается своеобразной вершиной международной кураторской карьеры. Выбор нового руководителя (artistic director) для этого проекта каждый раз знаменует новый интелектуальный поворот в мировом кураторстве, а очерченные им темы, проблематика и круг художников нередко становяться каноничными на несколько лет вперед.

До открытия dOCUMENTA14 осталось почти 3 года, но уже сейчас известна главная интрига - помимо Касселя второй выставочной площадкой станут Афины, столица переживающей глубокий экономический кризис Греции, "слобого звена" ЕС, как нередко именуют ее в прессе.

В ожидании интервью мы рассчитывали на разговор с важным и равнодушным к очередному интервью "большим куратором", привыкшим профессинально жонглировать отточеными общими фразами.

Вместо этого мы встретили спокойного, мягкого и внимательного собеседника, который очень чутко реагирует на каждый вопрос об искусстве.

- Только что мы услышали имена победителей FutureGenerationArtPrize. В этом году Вы были главой жюри, можете немного рассказать критериях выбора? Насколько нам известно, для оценки работ было не очень много времени, как хорошо вы были знакомы с творчеством отдельных художников для того, чтобы дать им взвешенную оценку.

- Я был знаком с творчеством, может быть, половины этих художников.

Работать в составе жюри всегда сложно, даже если ты уже знаешь своих коллег, ты все равно не знаешь их достаточно хорошо. Требуется некоторое время, чтобы найти общий язык.

Мы начали с просмотра выставки утром и не принимали никаких решений до обеда.

После обеда мы начали обсуждение и после нескольких этапов "отсеивания" остановились на 5-7 художниках, достойных, на наш взгляд, приза. Затем мы сократили этот список до 5. В итоге, получилось 2 главных приза и 3 специальных.

Выбор был нелегким. Должен заметить, что на выставке были художники, с которыми я работал прежде и делал с ними довольно большие выставки. Но я был рад, что мне не пришлось представлять их интересы.

В финале оказались 5 авторов, имена которых были для меня новыми. Я знал кое-что о работах Жанны Кадыровой, но скорее по рассказам, чем из собственного опыта. Приехав сюда, я узнал о ней немного больше.

Но об остальных 4 финалистах я не знал совершенно ничего до того, как увидел работы, так что выбор был сделан после довольно быстрого изучения.

Лично для меня наиболее трогательным был момент, когда все пять художников стояли вместе на сцене. Я думаю, уже само название премии говорит о том, что ее значение гораздо больше, чем просто поддержка искусства или карьер отдельных художников.

Она также и о будущем общества. А общество должно быть представлено разными индивидуальностями, а не одной этнической или какой-либо другой отдельной группой. Так что решение жюри, на мой взгляд, вполне отображает потребности современного общества.

- Украинского общества?

- Да, украинского. Но и других, где это многообразие предоставлено и также должно быть принято. Я вполне доволен решением жюри. Я не знаю, имеет ли оно в даном случае политический подтекст, но думаю, что такое решение – хороший знак.

- Професионализм помогает сделать правильное суждение?

- Да, все мы профессиональные аматоры

- Что это значит?

- Критерии моей профессии не вполне четкие. Для меня "профессионал" в кураторстве - это тот, в ком совмещаются любопытство и наивность аматора. На латыни amare значит "любить", и если ты не любишь то, на что смотришь, то лучше вообще забыть об этой профессии.

Нельзя, знаете ли, просто быть профессионалом. Само по себе качество хорошо для автомобильной или какой-то другой индустрии, но не для современного искусства.

Жюри FutureGenerationArtPrizе 2014. Фотографии предоставлены PinchukArtCentre © 2014. Фотографы: Сергей Ильин

- Следующий вопрос также о кураторстве. The New York Times назвали вас "рок-звездой от кураторства". Очевидно, что сегодня значение работы художественного руководителя таких больших и влиятельных событий, как dOCUMENTA или Венецианская биеннале куда больше, чем просто создание выставки. Какова, на ваш взгляд, миссия кураторов сегодня?

- Не думаю, что я похож на рок-звезду, равно как и на Папу Римского или Патриарха. Наверное, они просто следят за тем, как я одеваюсь. Я бы не стал воспринимать это слишком серьезно.

Что касается миссии, то я снова возвращаю вас к этимологии слова куратор, которое происходит от латинского curare (заботиться, опекать - ред.), что сближает его с медициной.

Но если о докторах мы можем сказать, что они могут исцелить себя сами, Cura te ipsum, то куратор должен опекать других.

Моя роль в том, чтобы способствовать артикуляции художественных идей. Я не вижу себя кем-то, кто просто придает выставкам должный вид или создает дизайн интерьеров музея. Скорее, я очень заинтересован в том, чтобы развить глубинный диалог с художниками и извлечь лучшее из их работ.

Иногда художники задают вопросы. Иногда у них нет никаких вопросов, они просто хотят создавать свои произведения и чтобы ты помогал им в этом, и это тоже нормально.

Но в идеальном варианте завязывается беседа, которая порой перерастает в дружбу. И это именно то, что отличает эту работу от всех прочих.

Куратор имеет дело с реальными людьми и их внутренним миром, жизненным опытом, который они пытаются трансформировать во что-то понятное, что-то осязаемое для зрителей.

Публика, в свою очередь, также не монолитна, а представляет собой сообщество индивидуальностей. Уверен, что самый важный момент случается, когда зритель, следуя за диалогом куратора и художника, сам вступает в диалог с работой. В этом то и кроется вся магия. Так что мы (кураторы) участвуем во взаимодействии этих трех, так сказать, элементов "пищевой цепи".

- Как вам удается сохранять близость и доверительность в диалоге с художником, работая на больших групповых выставках, в которых участвуют десятки или даже сотни авторов?

- До того как стать куратором dOCUMENTA я работал в Кунстхале города Базель 11 лет, в течении которых мы организовали свыше 100 выставок. Это были и большие групповые выставки, и очень важные персональные проекты местных художников. И это всегда была работа один на один с каждым из них.

В случае с dOCUMENTA все иначе, но и времени больше. Вероятно, у нас будет около ста участников, но впереди почти 3 года работы над выставкой. Что дает мне, как руководителю проекта, достаточно времени для обстоятельной беседы с многими из низ.

Кроме того, мы тесно сотрудничаем с кураторской командой проекта, которая в данный момент состоит из 7 очень уважаемых мною человек.

Возможно, этот состав расширится. Так что иногда с художниками комуницирую не я напрямую, а кто-то из команды. А я к этому диалогу могу в любой момент присоединиться.

Адам Шимчик

dOCUMENTA дает возможность очень близкого, интимного взаимодействия с художниками, а это своего рода роскошь.

Этот проект гораздо более медлителен, чем, скажем, биеннале. У dOCUMENTA иной ритм. Шанс поработать над ней выпадает раз в жизни. У тебя и твоей команды есть целых 5 лет, которыми можно с умом воспользоваться. Меня не страшит вся эта "машинерия" огромной выставки. Хотя, должен признаться, что несколько усложнил задачу для себя и других, добавив вторую локацию - Афины.

- Насколько мы можем судить, dOCUMENTA постоянно, от выставки к выставке, расширяет границы искусства и представления о способах его производства. Раздвигаются институциональные рамки, политические, социальные, географические. И понятие искусства становится уже настолько глобальным и всеобъемлющим, что нам кажется, что мы включили в него уже буквально все. Вы сохраняете эту преемственность в своем подходе или пытаетесь его сузить, сфокусировать на чем-то?

- Я не рассматриваю наш проект, как попытку бесконечного расширения, а скорее как поиск допустимых пределов и ограничений.

dOCUMENTA проходит раз в 5 лет, в течении которых мир существенно меняется. Задача состоит в том, чтобы найти правильный отклик на эту ситуацию. И дело не только в том, чтобы уловить Zeitgeist, дух времени. Нужно также понять, где кроются ограничения, и попробовать преодолеть их.

Можно, конечно, сказать, что мы живем во времена, когда границы искусства были уже неоднократно подорваны и преодолены. Но есть и другие границы – политического, этического или социального характера – которые будут разделять людей и в будущем.

Я считаю, что задача dOCUMENTA - всегда быть той силой, которая реагирует на такого рода ограничения и подавления. Поэтому мне показалось важным поставить под вопрос ее географическое и политическое положение.

dOCUMENTA очень привязана к своему месторасположению в Касселе. Исходной точкой для моего проекта было осознание того, что Кассель в 1955 году (год проведения первой dOCUMENTA - ред.) и Кассель в 2014 году находятся в совершенно разных местах.

Город стоит, где и прежде, но границы стран изменились. В 1955 году он был в каких-то 60 км от границы с ГДР, был рубежом Западного мира. Организация, занимавшаяся первой dOCUMENTA называлась как-то наподобие "Сообщество западноевропейского искусства".

И проект этот был во многом о Западе.

На dOCUMENTA куратора Катрин Давид в 1997 году и еще больше в проекте Окви Енвейзора в 2002-м эта западноцентричность была поставлена под сомнение.

Сегодня стало уже очевидным, что существует несколько "Европ", и глобальных проблем тут гораздо больше.

Особенно сложным моментом сейчас кажется урегулирование отношений с условным "югом" Европы, теми странами, которые переживают глубокий экономический и социальный кризис, одной из причин которого является эмиграция. Греция относится к тем странам, куда эмигранты приезжают, но не могут уехать дальше.

Это вызывает много проблем и, кроме всего прочего, способствует популярности радикальных политических партий. Добавьте к этому экономический кризис.

Эта dOCUMENTA будет не только о Греции и Германии. Вторая локация проекта в Афинах будет "говорить" от имени разных сторон света, южных, северных, восточных – словом, тех мест, которые мы не можем назвать "оплотом власти".

Она будет говорить об альтернативных позициях в категориях власти, социума и так далее. Вот почему мы будем выступать именно из Афин. Но и из Касселя тоже.

dOCUMENTA13

- У проекта есть подназвание – "Учиться у Афин". В чем заключается ваша идея возможности учиться у, скажем так, политических оппонентов, у тех, кто находится с тобой на прямо противоположных позициях? Этот вопрос отчасти можно проецировать на ситуацию в Украине, которая переживает серьезный конфликт с другой страной. Так чему же мы можем научиться, в политическом смысле, у наших оппонентов?

- Да, но сначала стоит понять – кто эти "мы"? Это название все еще рабочее, но, возможно, оно останется. До сих пор оно было предметом постоянных споров, что и делает его интересным.

Когда ты говоришь "Учиться у Афин", то моментально возникают вопрос – кому учиться? Касселю? Я бы сказал, что это Афины учатся у Афин. Знаете, есть пословица о том, что мы привыкли искать нечто за горизонтом, тогда как оно лежит у наших ног. Так что это будет "послание к афинянам".

Послание о том, что как бы не было тяжело, и в этой ситуации есть моменты, которые дарят надежду и обещание, что все может быть иначе, чем обещает неолиберальный порядок, считающий себя единственной альтернативой, единственной цивилизованной альтернативой.

Но и страны, привыкшие быть в позиции "наставников", а не "учеников", также могут на примере Афин взглянуть на свое будущее. И это не апокалипсическое предсказание "это случится и с вами!". Надеюсь, не случиться!

Но возможно, таким странам будет любопытно пристальнее взглянуть на ментальные паттерны, привычки, политические механизмы и тому подобное, которые довели Афины до такой ситуации.

Конечно, тут можно уловить очевидную связь и с ситуацией в Украине. Безусловно, все страны отличаются друг от друга, у всех разные проблемы и мы точно не живем в сбалансированном мире. Так что необходимо достучаться до тех стран, которые абсолютно выпадают из общего баланса.

- А какова тогда роль искусства во всем этом? Меняется ли она сейчас, прямо на наших глазах? Мы можем говорить о том, что через искусство мы можем учиться?

- Я думаю, что художники обладают определенной привилегированной возможностью (но одновременно и бременем) преодолевать утилитарный порядок окружающего мира.

Естественно, они связаны такими же законами, как и другие граждане. Но они могут говорить о том, что не для всех доступно, не всем понятно. Если ты работаешь в университете или занимаешься бизнесом, ты все равно должен следовать правилам, что-то производить, чтобы все шло своим чередом.

Художники же делают то, что может быть воспринято через 5 или 50 лет, или же быть вовсе проигнорировано и так никогда и не понято. Так что это риск – говорить на языке, который не понятен сразу. И в этом, я думаю, и состоит роль современного искусства.

На мой взгляд, логическое и нацеленное на успех мышление не принесло никаких видимых результатов во многих обществах. Все знают, как лучше, но все равно все идет наперекосяк.

Большинство людей приходят к согласию в каких-то фундаментальных вопросах, но к всеобщему взаимопониманию это все равно не приводит. И это провоцирует войны, конфликты, бедность, и в целом – горе.

На самом деле, состояние горя мало кем затрагивается и осмысляется. Говорят скорее об отдельных горестных моментах, связанных, например, с насильным переселением. Но это состояние горя, на самом деле, присуще очень многим и по очень разным причинам. И над ним нередко размышляют художники.

В PinchukArtCentre сейчас выставлены несколько работ, посвященных такому человеческому состоянию. Важно, чтобы об этом говорили вне привычных для общества правил и ограничений, потому что именно эти не всегда осмысленные правила и приводят к еще большему горю, а не уменьшают его.

А художники способны менять ход вещей и говорить о том, о чем никто не говорил до них. В этом весь смысл. Вот почему художники важны.

- Вы сказали, что дружите с художниками. То есть для вас важны не только профессиональные, но и личные отношения с ними. Можете рассказать о своем опыте, чему именно вы научились у художников. Что они такого могут, чего не могут остальные люди? Что особенного в их способе мышления?

- Мне кажется, что художники способны создавать многоуровневые вещи, идею которых невозможно свести к пресс-релизу. И это восхищает. Хороший художник может создать неоднозначное произведение или ситуацию, которая будет действительно многозначительной, но в то же время очень простой.

Даже не так.

В лучших художественных работах всегда есть некая сконденсированность, плотность содержания. Достичь этого очень сложно. Это я и люблю больше всего в работах художников. Это как вспышка или молния, мгновенное понимание.

Это как откровение. Но оно не обязательно должно иметь отношение к метафизике или к каким-то подобным вещам. Но оно позволяет тебе понять многие вещи, соединить фрагменты пазла, разрозненные части в целое.

Художники это умеют и мне это в них очень нравится.

Что касается дружбы, то для меня это отношения, абсолютно лишенные условностей и оговорок. Нужно сделать шаг навстречу, позволить себе определенную степень доверия, войти в мир другого человека, который также входит и в твой мир. И это в определенном смысле опасная ситуация.

Возможно, ты предпочел бы оставаться в стороне и сохранять дистанцию, но часто нарушать эту дистанцию гораздо интересней. В итоге получается выставка, или книга, или текст.

Но часто результатом может быть просто длительная беседа.

С некоторыми художниками я веду такие беседы уже более 10 лет. И мне все еще интересен этот взаимообмен. Есть художники, которых уже нет с нами, но мне их не хватает. Потому что они были замечательными, и я до сих пор вспоминаю, как мы просто сидели и говорили.

Комманда dOCUMENTA14

- Мы рады, что среди лауреатов FGAP оказались 2 украинских художника. У вас была возможность узнать что-то об украинском искусстве во время пребывания в Киеве? Вы хорошо знакомы с восточноевропейским контекстом, что вы знаете об украинском искусстве?

- Знаете, когда ты сам из Восточной Европы, то знаешь об этом искусстве меньше, чем о западноевропейском. Обычно так это и бывает. Я знаю достаточно об истории современного искусства Восточной Европы.

Но, должен признаться, не так уж много об украинском, за исключением двух очень известных фотографов – Сергее Браткове и Борисе Михайлове.

На этом, пожалуй, и все.

На днях я познакомился с некоторыми художниками, а также, с деятельностью Центра визуальной культуры, которому недавно присудили Премию Прицессы Маргарет. Так что кое-что уже складывается в голове.

Приняв приглашение войти в состав жюри, я намеревался больше познакомиться с местной ситуацией: что тут происходит, где проходит "линия огня", "кто кого съест" в конце концов.

Но на этот раз это было физически невозможно. Я провел одну ночь в красивом отеле, и затем целый день в арт-центре, и завтра уже улетаю.

Но решил вернуться, как только немного потеплеет. И тогда у меня будет больше времени изучить все подробней и посмотреть работы других художников.

- Находясь здесь, нам кажется, что в связи с Майданом и войной на востоке страны Украина попала в фокус международных медиа, и внимание всего мира сейчас приковано к нам. Отражается ли это на ситуации в искусстве? И можно ли сказать, что политический интерес конвертируется в интерес к украинскому искусству?

- Я не ясновидец, но думаю, что период кризиса может быть очень продуктивным для вас. Все зависит от того, как вы себя поведете. Думаю, тут витает особая энергия, и современное искусство для многих стало возможностью увидеть события в другом свете.

И это очень важно, иначе можно сойти с ума.

Нельзя зацикливаться только на выборе между белым и черным, "красными" и "желтыми" и тому подобное. Нужно искать многоуровневую картинку реальности. Думаю, именно молодежь способна на это.

Она живет с другим пониманием истории. В немецком языке есть такое слово zugzwang – это когда ты должен сделать ход, и ты знаешь, что он не правильный, но все равно должен его сделать. Но это не рок, не обязательно всегда делать неправильные ходы, чтобы вновь доводить себя до безвыходной ситуации.

Говорят, что история повторяется. Пусть так. Но не всегда, она может быть другой.

Я скорее оптимистичен. Думаю, что живущие тут художники и вовлеченные в эту сферу люди, сделали самый верный выбор. И такой выбор очень важен для этой страны в долгосрочной перспективе.

Ее нужно сделать пригодным для жизни местом. Этого нельзя достичь при помощи экономики или создания политических партий. Это безусловно важно, но не все люди созданы для подобной деятельности. Поэтому должно быть место и для других людей и практик.