Живая библиотека Донбасса. Сергей Жадан, поэт, писатель

Сергей Жадан – один из тех редких писателей, которых практически не критикуют и которого читают сразу несколько поколений украинцев.

Он неоднократно становился "человеком года" по версии разных изданий, в том числе и потому, что Жадан не ограничивается ролью писателя: он в той же мере и общественный активист.

Жадан – фанат своего второго города, Харькова, где живет уже больше двадцати лет, с тех пор, как в 17 покинул родной Старобельск Луганской области.

Именно Жадан стал лидером, объединившим общественность в Харькове во время Евромайдана, а весной организовал коллег-артистов на серию выступлений в контролируемых украинской властью городах в зоне АТО.

В марте, во время столкновений с пророссийскими радикалами, штурмовавших Харьковскую областную администрацию, писатель был избит.

Недавно Жадан выпустил переиздание книги Anarchy in the UKR с новой частью "Луганский дневник", в которой описал свое путешествие по городам и селам Донбасса в поисках ответов на вопросы, что есть свободы и бывает ли ее слишком много.

"Только воздух на этот раз уже был полон войной. Настоящей, а не воспоминаниями о ней..." - говорится в описании новой книги.

Фото Анны Грабарской

Старобельск – довольно старый город относительно большинства городов Донбасса. Он появился во второй половине 17 столетия, параллельно с Харьковом, и там - классические казацкие земли.

Когда-то по реке Айдар проходила граница запорожского войска, полковые земли. Строился он тоже классически: площадь, вокруг нее церковь, камяницы богатых людей. До сих пор сохранились дома, которым по 150-200 лет. И он, конечно, не характерен для Луганской области. Там всегда было немало семей, в которых разговаривать на украинском было хорошим тоном.

Когда я заканчивал школу, в Старобельске было несколько книжных магазинов, библиотека, газета, и официально числилось три поэта. Двое писали на украинском языке и одна поэтесса была русскоязычной. Таков был естественный расклад в городе. Там и говорят-то довольно специфически: вроде на русском, но каком-то украинском русском, в основном суржике.

В моей же семье патриотизм и любовь к украинской словесности привила тетка Александра Ковалева. Эту историю, в общем-то, я часто рассказываю. Она поэтесса, писательница, последовательница в том числе Павла Тычины.

В детстве тетка давала мне разную украинскую литературу, я читал Василя Стуса и Лину Костенко. А в начале девяностых мы с друзьями проводили свои патриотические акции – вывешивали на административных зданиях в Луганской области, которая тогда называлась еще Ворошиловградской, сине-желтые флаги.

Фото Анны Грабарськой

Вообще, вразрез с общепринятым мнением, Донецкая и Луганская области очень неоднородные.

Во-первых, непосредственно между Донецком и Луганском всегда была жесткая конкуренция, нетерпимость, ревность какая-то.

Во-вторых, разница у городов внутри региона и в экономике, которая естественно проявлялась и в социологии.

Например, Старобельск, Рубежное – это курортная зона, там всегда были базы отдыха и санатории. Это скорее сельскохозяйственный район, где никогда не было больших промышленных предприятий. Сегодня там большие проблемы: многие жители выехали за пределы региона на заработки, потому что деньги там получают смешные, а главный нерв Старобельска – это базар.

В связи с событиями город превратился в такой прифронтовую зону, где очень много военных и всего, что связано с войной. Я по-прежнему довольно часто туда езжу, навещаю родственников. Но там с самого начала сепаратистские настроения были непопулярны. Когда произошла попытка провести референдум 11 мая, люди сепаратистов оттуда попросту погнали. Хотя, несомненно, есть и те, кто ждет, когда же придет Путин и всех спасет.

А вот, например, поселок Счастье, находящийся в 70 километрах от Старобельска, - это совсем другое место. Там работает ТЭЦ, поселок построен вокруг промышленности, поэтому и настроения там совсем другие, иной этнический и социальный состав населения, этика, эстетика и мировоззрение.

Донбасс разный, и про это много кто забывает, когда пытается давать какие-то оценки. Этот пирог составляется из множества слоев. В городах, создававшихся под промышленность, в девяностых появились мафиозные структуры, которые потом перешли в партийную систему и в итоге составили клан Януковича. А города, где такой экономики не было, отдавались под кураторство менее важных персонажей, поэтому не было идеологического прессинга и промывания мозгов.

Осенью мы с группой артистов ездили выступать в Краматорск. Еще летом молодые люди из Львова приехали туда восстанавливать дома, разрушенные во время войны, и остались. Со временем создали культурное пространство - "Вiльна хата", - которое практически ничем не отличается от подобного места в Харькове.

В Северодонецке есть организация "Возрождение Востока", которую сделали местные предприниматели. Они всегда были, так сказать, на украинских позициях, и во время оккупации вынуждены были бежать, поскольку на них была объявлена охота – занесли в расстрельные списки.

Теперь они, не рассчитывая на государство, пытаются изменить ситуацию, проводится социальные акции, пытаются заниматься люстрацией, чтобы не допустить к власти тех, кто поддерживает сепаратистов.

В конце февраля я хочу организовать в Северодонецке большой мультикультурный фестиваль. Хочется, чтобы туда приехали люди из Кива и других городов и посмотрели, как живут, как им кажется, "украинофобы".

Мне кажется, это единственный действенный способ изменить что-то в головах людей, потому что люди, которые читают новости, вряд ли будут что-то менять, они скорее примут ту информацию, которую им дают.

Фото Анны Грабарской

Большинство критиков Донбасса там никогда не были, в этом и проблема. Большинство донецких, которые гонят на Галичину, никогда не были западнее Киева. Такой себе парадокс: украинцы мало знают свою страну и пользуются стереотипами, им достаточно знать, что Донбасс – это "украинофобы", а Галичина – "бандеровцы" и "фашисты", и так всем удобно.

Я люблю свой родной город. Но думаю, что если поговорить со среднестатистическим старобильчанином, он, скорее всего, скажет, что лучше уедет в Польшу или Италию, чем станет на месте что-то менять.

Пытаются менять на месте разве что активисты – те люди, которые поддержали Евромайдан. Ведь в Старобельске был свой Майдан, там люди всю зиму стояли. На митинги приходили по сто-двести человек. Да и в Краматорске на Майдан выходили люди: каждый день – по 5-10 человек. Их ужасно гнобили, щемили, но они выходили всю зиму. Сейчас об этом многие забывают.

[L]Прошлой осенью мы с режиссером из Нью-Йорка Вирланой Ткач через платформу "Изоляция" делали проект "Мечты Донбасса".

Мы съездили в Донецк, который решили показать как "дикий Восток" Европы, куда когда-то приезжала куча авантюристов и пассионариев с Запада, чтобы строить производства.

Мы разговаривали с работниками краеведческого музея, который был потом разрушен, и сделали интервью с несколькими десятками донетчан, попросили их рассказать про свои мечты.

Они рассказывали интересные вещи: как они любят Донецк и страну, как хотят поехать в Карпаты, например, что свидетельствует о том, что они из своего региона не выезжали, говорили о том, что для них единственная проблема в родном крае – это разве что экология. И с такой нежностью и искренностью все это говорили, что это вселяло надежду.

Этим летом мы кое-кого из них нашли и решили поговорить с ними снова. Большинство из тех ребят выехали с Донбасса, только пара человек оставались еще там, а двое поддержали сторону ДНР и отказались от интервью.

"Живая библиотека Донбасса" - серия историй про уроженцев Донецкой и Луганской областей, инспирированная одноименным проектом платформы культурных инициатив ИЗОЛЯЦИЯ, которая была вынуждена покинуть пространство арт-завода в Донецке после того, как 9 июня его захватили боевики.