Как вдохнуть жизнь в постсоветский город на примере Харькова

Представьте, что место, где вы живете, называется не именем какого-нибудь ученого, а номером микрорайона с двумя нулями.

Его ландшафт составляют построенные в 60-х и уже давно убитые грубым климатом и бытовым невежеством советские панельные многоэтажки, а среди местных достопримечательностей – пестрые оптово-розничные рынки всех мастей, слепленные на скорую руку памятники советским героям и вождям, и 24-этажный дом, который знаменит только тем, что в нем 24 этажа.

Салтовка, самый крупный спальный район в Украине, по количеству населения затмевающий Херсон и Винницу, была построена за невероятно короткий срок для того, чтобы приехавшим на работу на харьковские заводы людям было где жить. Селить их нужно было быстро – поэтому ни об эстетике, ни об удобствах никто не думал.

Строили по типовому проекту; микрорайоны копировали буквально через "ctrl C – ctrl V".

Салтовка стала городом в городе и успела породить немало рефлексировавших над ее убогим величием знаменитостей. Здесь жили писатели Эдуард Лимонов и Сергей Жадан, художник Сергей Братков, музыканты Фагот (ТНМК) и Сергей "Чиж".

Соснователь культурно-образовательного проекта "Критическое мышление" Василиса Щеголева

Но большую часть населения Салтовки составляют все же безызвестные горожане, которых, по статистике, до 500 тысяч. А событие, чаще других попадающее в новости из этого района, – обыкновенное воровство металлических дверей и люков.

Попробуйте представить, что это и есть – место, где вы живете. Что бы вам хотелось в нем изменить?

[L]Передо мной в кафе сидит, отпивая капучино из чашки, молодая и тонкая во всех смыслах девушка, харьковский архитектор, соосновательница культурно-образовательного проекта "Критическое мышление" Василиса Щеголева.

Ей всего 23 года, но за ее плечами уже масса общественных акций и программ, посвященных архитектуре и развитию городской культуры. Она же – участник архитектурной группы "Снежок" и соавтор наиболее интересных из реализованных в Харькове частных дизайн-проектов последнего времени – отеля "19" и кафе "16/54".

Первого сентября Василиса планирует отправиться в школу родного 524-го микрорайона Салтовки, откуда стартует организованный ею совместно с партнером Богданом Волынским локальный фестиваль "Микрорайон Future".

Каждые выходные в течение шести недель она с другими урбанистами будет проводить лекции, кинопоказы и воркшопы для местных жителей.

Главной точкой для локальных изменений, которые ребята хотят осуществить в микрорайоне, станет старая сцена.

На нее будут установлены деревянные конструкции, которые, по задумке архитекторов, сделают место доступным, полезным и привлекательным. Первые "пробы" будущей платформы уже прошли в формате дискуссии с местными жителями. Правда, желающих было немного. Пассионариев, признается Василиса, в спальных районах – единицы.

– Идея проста – выявить местных активистов и дать "пинок под зад" местным жителям, потому что вокруг них огромные пространства, и с этими пространствами можно что-то делать, – объясняет Василиса.

Она говорит очень быстро и много, чтобы успеть вложить в короткую беседу максимум информации по бесконечно интересной ей теме.

– Мы хотим показать им инструменты, которые жители могут использовать, чтобы сделать жизнь вокруг интереснее. Это такое альтернативное видение пивному киоску.

Местом проведения фестиваля, которое, скорее, стоит называть экспериментом, участники "Критического мышления" избрали советскую сцену с лавочками – именно она до сих пор воспринимается местными жителями как площадка для собраний.

Раньше там был летний кинотеатр, куда многие приходили смотреть советские фильмы.

– Но кому вы собираетесь объяснять про архитектуру на Салтовке? – провоцирую я Василису.

– В том-то и вопрос, – говорит она понимающе. – Поэтому мы решили начать с маленьких умов – пойдем в школу! Это единственное, во что мы все еще верим. Маленькие дети не пьют (смеется, – УП) и могут повлиять на своих родителей. Через них взрослые могут заинтересоваться урбанизмом. А дальше пойдем по местным рынкам и частным компаниям и будем рассказывать им о том, чего сами хотим, – как сделать микрорайон лучше.

Микрорайон 524

Василиса – мечтатель. Когда она еще училась в Харьковском университете строительства и архитектуры, то посчитала, что начинающие архитекторы недостаточно переживают за свою роль в обустройстве города и слишком редко обсуждают проблемы градостроительства.

Так появился проект "Архитектурные приключения". Он собирал вместе харьковских архитекторов и сочувствующих и проводил тематические акции в городе. Одна из самых заметных и душевных – акция "Птичьи дома".

– Нам хотелось что-то строить, но ведь для того, чтобы построить реальный дом, нужны как минимум заказчик и разрешение, – вспоминает Василиса. – Поэтому мы решили помечтать и сделали несколько домиков для птиц и развесили их по городу.

Птичьи дома

После этой акции ребята поняли, что направлять усилия нужно не столько на профессиональное сообщество архитекторов, обеспокоенных больше проблемой поиска заказов, чем формированием вкуса у пользователей и размышлениями над развитием урбанистики на постсоветском пространстве, – сколько на общество в целом.

Василисе, как и Богдану, было интереснее делать архитектуру не ради архитектуры, а ради потребителя. Потому они решили пойти сложным путем – изменить отношение к архитектуре и публичным пространствам у обывателей.

– Архитектор – это не только менеджер на строительной площадке, который все придумал и следит за качеством, – говорит Василиса. – Он определенный медиатор в обществе, посредник между заказчиком и пользователями, которые будут жить в этом пространстве и использовать территорию вокруг.

Мы начинали "Архитектурные приключения" в том числе и потому, что хотели объединить профессиональных людей вокруг идеи об общих правилах, которым нужно следовать. И все эти бесконечные ужасные проекты появляются из-под чьей-то руки.

Как серьезный провал сообщества архитекторов, Василиса расценивает строительство православной церкви в сквере в центре Харькова. Проект храма, который по своим параметрам превышает высоту соседних домов, был сделан братом главного архитектора города, который его и утвердил.

– Это позор для Харькова, – ругается молодая архитектор. – А еще для меня феномен, что в архитектурной школе это никто не обсуждает и не критикует, никто до сих пор не засудил этого человека и не выгнал его из союза архитекторов. Мне кажется, это показатель того, что профессия находится в зачаточном состоянии.

В знак протеста против строительства, "Критическое мышление" с единомышленниками провели акцию "Последняя прогулка", как раз в разгар Майдана. Архитекторы вырезали из пенопласта силуэты людей и символически заклеили им рты скотчем.

Акцию трижды запрещали, на активистов давила милиция. В итоге, молчаливые фигуры оказались в мусорном баке – и только после этого окружающие обратили на них внимание, вспоминает Василиса.

Но это было, кажется, уже целую вечность назад. А теперь в фокусе – возвращение городскому пространству "человеческого масштаба" и вовлечение жителей в обустройство комфорта окружающей среды, доставшейся от советского наследия.

– В 20 веке многие страны мыслили большими масштабами архитектуры, строили гранд-проекты. Считалось, что люди должны двигаться на машинах, и что будущее – за инженерией, – говорит Василиса, достает маленький блокнотик и принимается изображать харьковские высотки. – Но Джейн Джейкобс (теоретик городского планирования и одна из основоположниц движения нового урбанизма. Известна как автор книги "Смерть и жизнь больших американских городов" – УП), Ян Гейл (автор книги "Города для людей" – УП) и другие архитекторы поменяли представление об архитектуре и заявили, что пора переосмыслить технократическое видение мира и вернуться к "корням".

Возвращать городскому пространству "человеческий масштаб" и менять отношение к архитектуре Василиса предлагает через взаимоотношения людей на примере своего микрорайона №524 на Салтовке.

– Микрорайон – это замечательная штука, – объясняет Василиса и вырисовывает в блокноте примерный план 524-го. – За 25 лет люди его обжили по-своему. "Совок" развалился, надо было выживать, и все начали делать маленький бизнес. Дома обрастали парикмахерскими, адвокатскими конторами и так далее.

Теперь там набор хаотической инфраструктуры, и никто за этим не следит.

Единственная возможность работать с таким пространством – это создавать микросообщества, которые бы отстаивали свою территорию и развивали ее.

Мы хотим рассказать им, что у жильцов в пользовании не только дом, но и маленькое пространство вокруг, и что с этим пространством можно делать разные вещи.

Например, в доме есть человек, который держит свой салон красоты или хочет такой открыть – так давайте вместе подумаем, как он может выглядеть и что еще сделать вокруг. Можно же объединяться в большие проекты, улучшать инфраструктуру вместе и так далее.

Такие вопросы, как объединение жильцов одного отдельного дома, не кажутся молодому архитектору мелкими. Василиса считает их главными.

– А что в таком случае "крупные вопросы"? – смеется Василиса. – Чтобы построить новый микрорайон, где все будет прекрасно, придется снести предыдущий. Люди, которые строили Салтовку, верили в утопию, что все будет идеально.

Но я не отношусь к архитекторам, которые занимаются архитектурой только потому, что это прикольно. Снести этот район и построить новый? А зачем? Вот, в Киеве есть "ДримТаун", и это кошмар, потому что он ничем не отличается от того, что делали в советское время. Как будто у всех людей есть один и тот же план на жизнь: родить ребенка, водить его в садик, ходить в больницу, ездить на работу – и все. Но город – это живой организм, в нем все должно отражать то, как люди живут на самом деле.

Просыпаясь утром, я хочу выпить чашку капучино, но не могу этого сделать на микрорайоне, потому что здесь нет ни одной кофейни.

Человек стремится к какой-то точке комфорта, но предписанная модель жизни ограничивает мышление. Смысл жизни города – это люди и события, которые здесь происходят. А в микрорайоне ничего не происходит, потому что там люди только по домам сидеть могут, а остальное время проводят в центре.

– Надо, наверное, объяснить на пальцах, – продолжает Василиса и принимается снова рисовать в блокноте. – Вот две реки, одна идет на Салтовку, другая на Московский проспект. Всего лишь маленькая часть – это центр, и здесь есть микросообщества, потому что ты каждый день с кем-то коммуницируешь в связи с работой или учебой.

Но люди в основном обитают в отдалении от центра, там таких взаимоотношений нет, потому что люди живут в сетке километр на километр.

Они приезжают на метро домой, а все их друзья живут в разных концах города – и их объединяет только место работы или публичные места вроде кафе.

В спальном районе тебе не надо знать, кто твой сосед, потому что у вас нет общих задач и интересов.

Василиса Щеголева

Василиса считает, что низовыми локальными фестивалями в микрорайонах можно изменить убогий ландшафт советского жилого сектора любого постсоветского города. И, судя по тому, как настойчиво она это доказывает, на сегодняшний день это самый вероятный вариант.

– Задача новых архитекторов, – говорит в завершении нашей беседы Василиса, имея в виду, конечно, себя и своих друзей-урбанистов, – сделать так, чтобы люди начали объединяться в маленькие общины. Тогда там появится настоящая жизнь.