Сирия на перекрестке дорог. Фото

Кажется, еще Иосиф Бродский говорил, что перемещение из точки А в точку Б при помощи самолета лишает путешественника ощущения географической привязки...

Мы же ехали на Ближний Восток на автомобилях. Ощутив на протяжении девяти тысяч пройденных в обе стороны километров, что земная твердь если и не плоская, то уж точно бескрайняя.

После промозглой, дождливой, но внешне очень благополучной апрельской Турции, Сирия показалась безалаберной и хулиганской страной. Ставшие уже привычными туманы внезапно сменились облаками горячей пыли.

Турецко-сирийская граница - не просто граница географическая. Это межа между азиатской флегматичностью и восточным гомоном.

Шум сирийской улицы, сплетенный из какофонии человеческих криков, женского пения, восторженных хлопков, призывного свиста, детского смеха, электронного воя муэдзинов и автомобильных сигналов - привычный фон обыденной жизни.

Сириец не может жить без шума. Он питается им, ежеминутно соучаствует в его создании и впадает в прострацию от тишины. Оттого восточная толпа напоминает птичий базар.

Ничто так не формирует у иностранца впечатление о чужой стране, как местная таможня. И ничто так не способно окунуть в нравы и обычаи таможенной жизни, как путешествие на собственных автомобилях.

Мы трижды за месяц въезжали в Сирию (посещая соседние страны) и столько же раз нам посчастливилось выехать из нее. Поэтому впечатления, полученные от прохождения сирийской границы по глубине воздействия, соперничают с лучшими из читанных мною статьями по антропологии местных сообществ.

Экспедиционный автопоезд

Наше знакомство с Сирией началось с эпизода на первой же таможне. Едва мы въехали на терминал, раздался чей-то истеричный вопль. В западном обществе гневный возглас человека означает ссору. В восточном - является нормой повседневных отношений. Вообще, восточный человек тихо говорить не умеет.

Один водитель забрался на крышу собственного грузовика с огромным ножом в руке, преградив машиной въезд на терминал. Он выворачивал пустые карманы, возмущался необходимостью платить баснословные пошлины, разрывал на животе рубаху и прикладывал острие к телу.

Через месяц, в конце нашего путешествия, в шестой раз имея дело с сирийскими таможенниками, я сам уже был готов повторить поступок этого незнакомца...

Виной всему контрабанда топлива. Цены на д/т в Турции составляют 2,5 доллара за литр, а в Сирии - 42 цента. Оттого на границе вытянулись многокилометровые очереди пустых турецких грузовиков. Они заезжают в Сирию, заправляются по полной, закупают дешевые продукты, и тут же домой.

На баке объемом 400 литров можно заработать (или сэкономить) более 700 долларов, с учетом оплаты специального сбора за въезд в страну. Для дизельного транспорта таковой составляет 101 доллар (при наличии заранее оформленной пачки документов, почему-то называемой тут религиозным словом триптих).

Въезд авто на бензиновом двигателе обходится владельцу вдвое дешевле. Объясняется это просто - объем топливного бака бензиновых легковушек несравнимо меньше, и в них много не вывезешь.

Двигатели наших джипов - тоже дизельные. И триптиха у нас нет (документ, неведомый в Европе). Сразу же попадаем под раздачу гостеприимной Сирии по полной программе. Открываем кошелек.

Итак, 101 доллар - за дизельный двигатель. Еще 101 доллар - дорожный сбор. Еще 52 доллара - страховка (общеевропейская "зеленая карта" тут тоже не работает). Итого - 254 доллара за разовый въезд одной машины. Но мы планируем въезжать в Сирию трижды! Ведь она расположена "на перекрестке дорог и цивилизаций", если верить путеводителям.

В конечном итоге, только за въезды в социалистическую республику двух машин нам пришлось выложить 1316 долларов. Из этих затрат одну лишь авто-страховку не требовалось обновлять каждый раз. Прибавим к тому и удивительный налог на выезд из страны (по 12 долларов с персоны).

Примечательно, что налог на выезд на каждом пункте пересечения границы разный. Например, выехать из Сирии в Иорданию простому смертному на полдоллара дешевле, чем в Ливан или Турцию.

Следует быть готовым к дополнительным таксам на некоторых государственных пропускных пунктах, которые официально взимаются в рамках "местного сбора". Не говоря уже о взятках "за услуги"...

Сообщив нам перспективы таможенных затрат, сотрудник в потертой черной униформе, с засаленным подворотничком, поспешил утешить: "Компенсируете все расходы за счет стоимости топлива". И, тем самым, раскрыл весь смысл действующих правил.

Таким старинным феодальным способом сирийское правительство попросту стремится компенсировать контрабандный вывоз дешевого топлива из своей страны. Причем, в покрытии государственных убытков участвуют даже иностранные туристы.

Процедура прохождения сирийской границы каждый раз занимала у нас три с половиной часа, на всех пройденных пунктах. Треть потраченного времени уходила на разбор служаками английского текста в загранпаспортах, еще столько же - на поиски кипятка, приготовление чая и утоление жажды. Еще треть - на ожидание старшего по званию и параллельное решение посторонних вопросов под кодовым названием: "Ван минит, месье!"

Порядка в работу добавлял вечно работающий телевизор. В прокуренных, грязных кабинетах, с пестрыми коврами на стенах и заплеванными урнами, на экраны глазели брюнеты, оцепеневшие от лени. Помимо телевизора, вторым непременным атрибутом едва ли не каждого кабинета являлась незастеленная кровать.

Иорданские школьники отвлекаются от плановой экскурсии на руинах города Джераш

Работа сирийских силовых ведомств устроена по принципу взаимного контроля и наложения функций. Примерно также организована и работа таможни. Взаимный контроль структур обеспечивается четырьмя проверками паспортов несчастных пассажиров. Первая - на воротах, при въезде... Помню, один из таких контроллеров мне радостно заявил, ошибочно указывая на дату выдачи визы: "Эй, да у вас она просрочена уже месяц как!"...

Затем документы теребят товарищи из миграционной службы. Потом - оформители машин. Наконец, на последнем этапе, при выезде из терминала, предстоит последняя проверка, совмещенная иногда с повторным досмотром багажа.

На этом рубеже мы трижды разворачивались и ехали "к офицеру", поскольку всегда обнаруживались разнообразные оплошности в результатах деятельности чиновников миграционной и пограничной служб. Но в последний раз нас развернули по весьма оригинальному поводу: офицер захотел полюбоваться нашими слегка побитыми еще во время сафари в Иордании машинами (странно, почему этого нельзя было сделать на терминале, во время оформления?).

Усатый чиновник все спрашивал, как это мы умудрились стукнуться друг об друга и, наконец, попросил одну машину подкатить к другой и приложить вмятину на крыле первой к вогнутой двери второй. Сочувственно цокая языком, он махнул рукой: "Велком ту Сирия!" и отпустил на выезд из страны.

Непременным составляющим работы всякого таможенного терминала этой страны являются так называемые "помощники", среди которых много подростков. Они не имеют прямого отношения к таможенной службе, но крутятся по терминалу в разных направлениях и, казалось, вхожи в любые кабинеты. За помощь потом обязательно требуют денег, "позорят, - как выразился один из чиновников, - нашу страну"...

В общем, весь груз первых впечатлений и перспектива непредвиденных поборов, открывшаяся на первой же сирийской таможне, заставила нас серьезно задуматься: а стоит ли в эту страну вообще въезжать? Тут вспомнилось, что в стране беспорядки, кого-то берут в заложники. Попытались связаться с нашим сирийским другом в Дамаске, узнать свежие новости. Он сообщил, что вчера срочно покинул столицу, в городе никто не выходит на улицы, всюду царит обстановка всеобщего напряжения...

И тут появился Ахмед. Бывший студент Одесского Медина, знаток русского языка и сотрудник неведомых ведомств. "Ахмед, - спрашиваем, - стреляют?" "Нэт, ну что ви!" "А беспорядки в Дераа?". Ахмед гневно вскинул брови: "Эй, там революция только по пятницам!"...

Телевизор с утра до вечера развлекает среднестатистического сирийского труженика на своем рабочем месте. Наиболее популярный в настоящее время сериал - революции на Ближнем Востоке.

Вообще, для азартных по природе арабов политика - сродни футболу: в обоих случаях они остаются болельщиками. Со спортивным фанатизмом некоторые граждане обклеивают свои автомобили/мотоциклы/деревья/окна - портретами президента Башара Асада. Иные с таким же усердием эти изображения портят.

Кстати, о портретах. В отличие от своего бывшего социалистического старшего брата, сирийская власть предпочитает напоминать о себе своему народу посредством плакатной агитации, минимально используя эффект воздействия уличной политической скульптуры.

В Ливане нет иллюзий насчет мощи собственной армии

Но и при этом сирийские идеологи проявляют весьма скудную фантазию. Сюжетные вариации изображений президента крайне ограничены: Башар в костюме и солнцезащитных очках, Башар в характерной исламской одежде, Башар в европейском костюме, Башар в военном мундире всех цветов радуги. Очень мало изображений улыбающегося Башара. Видимо, улыбка президента воспринимается здесь как слишком личное. Или слишком западное.

Куда больше креатива проявили агитаторы при дворе короля Абдуллы II, в соседней Иордании. Здесь король демонстрирует народу, как он умеет носить каску танкиста или пилотку военного летчика, а также демонстрирует, как выглядит его жена, сын или умерший отец - король Хусейн.

Целая серия иорданских плакатов обладает особым подтекстом. Например, король Абдулла, облаченный в военную форму, изображен на фоне белоголового орлана, который, как известно, обитает только в Северной Америке и является одним из национальных символов США.

На иных плакатах - Абдулла в армейской форме навещает в госпитале раненного солдата. Встречались и билборды в стиле советского агитпропа, исполненные в ч/б цвете - король целует старушку в платочке, сошедшую словно с советских фотографий военных лет. Впрочем, к Иордании мы еще вернемся...

Продолжение следует