Та, которая утешает вдов. История одной немки

Ноэль – коренная немка. Ее "украинская история" началась с Майдана. Увидев новости, она просто не согласилась с тем, что тут происходит – и решила вмешаться, взяв на себя смелость и человеческую ответственность за украинских вдов. Сначала она помогала вдовам Майдна. А теперь – и вдовам войны.

Ноэль собирает деньги и материальную помощь, организовывая благотворительные концерты в Германии. Она садится на поезд и объезжает каждую свою подопечную на востоке и на западе Украины. Передает им не только помощь, но и свое участие.

Она не дает интервью. И наш с ней разговор, скорее, исключение из правил. Ноэль не считает, что делает нечто особенное и искренне удивляется, когда ее спрашивают, как она оказалась на Украине.

Для нее нормально, когда соблюдаются права человека.

Для нее нет ничего особенного в том, что эти права она начала защищать, по сути, в чужой стране.

"Назвать меня патриоткой Украины – нельзя. Это не патриотизм. Просто я живу в стране (в Германии – авт.), в которой я имею право слова, я имею право решения, я имею право выбора. Я вижу, что в Украине этого нет. Если такое же будет происходить в другой стране, я поеду в другую страну. Я буду там, где будет нужна моя помощь", – поясняет Ноэль.

Она говорит, что хорошо помнит, как ее друзья в Германии обсуждали новость о том, как в Киеве избили студентов Евромайдана. Её первой реакцией было – поехать и самой во всем разобраться. А вернувшись, она начала действовать.

Вместе с друзьями попыталась донести до немецкой публики суть происходящего в Украине, потому что мнения были очень разные.

Начали с демонстраций, разрешенных в Германии. Для этого необходимо лишь подать заявление в полицию и описать, о чем идет речь. Полиция, в свою очередь, предоставляет даже конвой для обеспечения безопасности.

Вначале на акции, где Ноэль, по сути, вела разъяснительную работу по поводу ситуации в Украине, приходило по 10-15 человек. Потом людей стало собираться больше, количество доходило до 300-400 митингующих.

А когда в Украине появились первые жертвы и первые вдовы, Ноэль с единомышленниками стали организовывать благотворительные концерты.

"Эти деньги мы привозили в Украину и распределяли между женщин, у которых на Майдане погибли мужья, а они остались сами с детьми и не имели даже возможности похоронить мужа", – рассказывает Ноэль.

А когда появилась первая вдова в Мариуполе, стало понятно, что пора организовывать фонд, который смог бы помогать многим вдовам, при этом работая по законам и правилам.

Ноэль говорит, что среди жертвователей – 70% немцев, среди них немало тех, кто эмигрировал из Москвы и Санкт-Петербурга, чуть меньше из других стран бывшего СНГ.

История и ситуация каждой вдовы – уникальна, отношение фонда – такое же. Объем помощи зависит от разных обстоятельств; учитывается и то, получила ли женщина помощь от государства, какие нужды, кредиты в семье.

Ноэль и Марина из Житомирской области

Ноэль рассказывает, что немало вдов потеряли мужей в АТО еще семь месяцев назад, а помощи так и не получили. Потому что их мужья – добровольцы, не получившие статуса.

"Это значит, что пока ее мужа "легализуют" в государственных программах, могут пройти месяцы. Тогда фонд помогает долгое время, – рассказывает волонтер. – Бывает, что мы посещаем ее три раза в год и персонально и выплачиваем ей маленькую финансовую помощь, отправляем посылки с вещами, сладостями. Для школьников – с учебниками, тетрадками, карандашами".

Вдовы учатся жить

"Постоянно пишут – "герой". А где героиня, которая отпустила своего мужа на войну? Она не закрыла дверь и не сказала, мол, у нас тут тоже семья и четверо детей. А у меня есть вдовы, где и по четверо детей. Вот и вопрос. Получается, героиня – тень героя", – говорит Ноэль, медленно проговаривая каждое слово.

Она рассказывает, что некоторых из них видит уже не в первый раз и наблюдает за изменениями, которые происходят в их жизни.

Вдовы собирают свои разрушенные жизни по кусочкам, словно разбившуюся чашу. Учатся жить по-новому.

Главная цель Ноэль – услышать каждую вдову, в каком бы состоянии она не была. Она старается дать возможность выговориться каждой, разрешает плакать и быт слабой.

"Что меня очень поразило в этой поездке, так это то, что некоторым женщинам "не разрешается" плакать. По мнению семьи, она должна быть сильной, не должна раскисать. Я просила покинуть комнату и говорила, что если вы хотите плакать, плачьте. Сколько можно быть сильной? Вы можете быть слабой. Мы же женщины", – делится волонтер.

Про своих подопечных Ноэль рассказывает с осторожной нежностью. Она опекает их, она жалеет. К каждой у нее есть свой подход.

"Все они выглядят как девочки, хотя они и очень взрослые. Есть замкнутые. Страх в глазах, боль. Все им высказывают свои соболезнования – но никто не хочет просто выслушать. А вдовы не хотят, что бы их жалели, и поэтому не идут на контакт с другими. Они просто хотят поддержку, но совсем другую".

Ноэль и 32-летняя Наталья, Хмельницкая область

Есть женщины, от чьих историй шевелятся волосы на голове. У одной вдовы, оставшейся с тремя детьми, на следующий день после похорон подожгли могилу мужа. Потом умер её отец. Потом приходит свекровь и хочет выгнать ее из квартиры, в которой она жила с мужем.

"Я могу пробыть в квартире два часа, а когда выхожу, в моей голове – тысяча слов. И в статье, которую я потом пишу по итогам поездки, я всегда думаю: что писать, а что не писать? Чтобы не убивать людей наповал", – говорит она.

Но есть и такие женщины, которые справляются с горем быстрее. Это те, кого поддерживает семья. Есть такие, которые в совершенно чужом городе получили права, начали работать, устроили детей в садики и школы.

"Продвижение есть – не у всех, но есть. Я второй раз приезжаю и за некоторых из них я спокойнее", – рассказывает волонтер.

Однако есть женщины, которые не могут принять утрату и осознать, что муж не вернется. Его берцы до сих пор стоят в коридоре. Они не могут осознать, что его больше нет.

Это бывало в тех случаях, когда мужья, например, сгорали дотла, и родные не знали, где они. А с них пытались вытянуть деньги, якобы муж живой, а он на тот момент был уже погибший.

"Было столько моментов, от которых они не могут прийти к спокойствию и принятию утраты, понять, что "вот гроб, муж – я с ним попрощалась". Нет прощального ритуала, где женщина могла бы осознать, что его больше нет.

Мне многие говорят, что все еще ждут его. Не верят. Пока они не осознают – они так и будут находиться в этом трансе. Я бы очень хотела, что бы в Украине этой теме уделялось больше времени, и государство больше помогало".

Ноэль злится и расстраивается, когда вдов обижают, например, когда жена погибшего приходит заполнить анкету для получения помощи, а ей говорят: "А вы знаете, сколько у нас таких?!.."

У Ноэль сотни таких историй.

"Одной молодой женщине, которая через семь дней после похорон родила ребенка, сказали эти слова, когда она пришла за помощью. Представляете ее состояние?

То есть, она, беременная, должна была хоронить мужа, а потом сама рожать ребенка. И у нее в голове только осталось только то, что муж сказал на прощанье: "Это последний заезд, мы будем рожать вместе".

И она с этим и живет".

Ноэль считает, что дело не только в материальной и финансовой помощи. Им всем нужна психологическая помощь – как женщинам, так и детям. Им всем нужно уделить внимание, чтобы открылась какая-то программа.

"У меня была вдова, я не буду называть ее имени. Они были приглашены на праздник для вдов, где анонсировались, что от Порошенко будут подарки. Это смех, что они получили! Шоколадный батончик и открыточка.

23-летняя Анастасия из Мелитополя

Зачем их приглашать?! Почему бы не сделать в каждом городе организацию, куда могли бы они обратиться? Место, где бы они все могли встречаться вместе и искать поддержку друг у друга. Разгооваривать. Очень помогает, когда женщины со схожими сердечными болями собираются вместе, им становится легче", – возмущается немка.

У Ноэль крутой нрав.

Это качество помогало не раз украинским воинам получить за счет немецкой стороны качественные протезы рук и ног, которые возвращали бойцов, лишившихся конечности, к почти нормальной жизни. Фонд Ноэль сопровождал раненых из Украины, которых лечили по межгосударственной программе Украины и Германии.

"Мы обращались к нашему (немецкому – авт.) правительству, к организациям и просили помощи, чтобы оплатить лечение за счет налогоплательщиков Германии. Мы переводили документы и показывали их в больницах. Если там подтверждали готовность взять на лечение бойца, тогда выставлялся счет, на оплату которого мы искали деньги либо в Германии, либо в Украине", – рассказывает она о том, как был организован процесс.

Нередко с подачи фонда разрабатывались программы лечения и реабилитации конкретных бойцов.

Ноэль – очень настойчивая. Она умеет быть убедительной. Она говорит, что будет бороться за права каждой вдовы.

И рано или поздно, украинское общество и правительство научиться ценить вдов.

"Они все для меня – мои "алмазики", – говорит на прощание Ноэль.