Марш равенства. За наши и ваши права

Однажды, в самом начале Майдана, группа активисток вышла с лозунгами и плакатами о том, что Европа – это равные права для всех, для ЛГБТ в том числе.

Тогда на импровизированный митинг напали правые – разорвали плакаты и растолкали девушек, которые их держали.

Оказалось вдруг, что Майдан – не самое безопасное место для высказываний о европейских ценностях.

Теперь же представители праворадикальных движений предлагают устроить "кровавую баню" тем, кто выйдет на Марш равенства в рамках ЛГБТ-прайда.

Я сознательно не называю тех, кто выйдет на Марш, представителями ЛГБТ – потому что на там будут не только они.

На постсоветском пространстве в течение семидесяти лет стигматизировался вопрос гомосексуальности, а проблема сексуального воспитания не озвучивалась в принципе, поскольку личное в условиях коммунизма было тотально подчинено общественному.

Вопросы личного не артикулировались ни в публичной плоскости, ни даже на кухнях. Выносить личное за рамки собственной головы считалось постыдным.

Советского человека не учили решать трудности в отношениях между собой – поэтому для них было нормальным жаловаться, например, на измену супруга в партию. О гомосексуальности человека сообщали туда же.

Жизнь человека ломалась не из-за лозунгов и диссидентства – а из-за особенностей личности.

Что изменилось за 25 лет условной свободы от коммунистического строя?

Люди до сих пор не научились разговаривать друг с другом о личном.

Теперь место партии в цепочке выяснения отношений заняло публичное порицание, оказавшееся вполне способным влиять на личное. Несомненно, за эти годы мы научились обсуждать сексуальность – но эти обсуждения все еще проходят с налетом стыдливости.

Самый распространенный аргумент против ЛГБТ-прайдов звучит так: "Сексуальная ориентация – это то, что нужно прятать от общества, то, о чем нельзя говорить".

Это при том, что давно стало нормой обсуждать в прессе личные отношения политиков, артистов и других публичных персон.

Говорить о гетеросексуальном, об изменах и разводах, не стесняясь в выражениях, можно – а на гомосексуальность наложено табу.

Но дело в том, что в наших условиях гомосексуальность – это, прежде всего, общественное.

Гомосексуальные люди, в отличие от гетеро, ограничены в правах.

Их без объяснений увольняют с работы, им не дают воспитывать детей (как будто гомосексуальность – это что-то заразное), им не разрешают посещать своих партнеров в больницах, у них нет гарантий сохранения собственности после смерти партнера.

Может ли представить себе такое гетеросексуальная пара?..

ЛГБТ-люди выходят на Марш равенства не для того, чтобы заявить о том, с кем они спят. Они выходят для того, чтобы общество приняло их такими, какие они есть, а государство предоставило им равные права.

Марш равенства – это публичное заявление не только сексуальных меньшинств, но и меньшинств социальных.

Точно так же страдают от нарушения прав:

– вынужденные переселенцы, которых государство считает нерезидентами, не давая открыть счет в банке и получать социальные льготы;

– беженцы, которым миграционная служба отказывается предоставлять статус из-за их неудобного происхождения;

– крымские татары, которых российские власти в Крыму объявили врагами и почти каждый день арестовывают за их взгляды.

Меньшинством время от времени становятся и журналисты, которым власти пытаются закрывать доступ к общественно значимой информации, а бандиты, пользуясь "добром" сверху, угрожают им и избивают за расследования.

Даже праворадикальные движения периодически становятся меньшинством – в тот самый момент, когда бойцов "Правого сектора" арестовывают по сомнительному поводу, или когда военным, приехавшим из других стран защищать Украину, отказывают предоставлять гражданство или хотя бы статус беженца.

Нарушение прав человека – это условие, которое уравнивает и объединяет их всех.

Под давлением государственной машины каждый из граждан, так или иначе, становится в позицию меньшинства.

Поэтому Марш равенства – это не о сексуальности, и не о личном вообще.

Это – о соблюдении прав человека, которые записаны в Конституции Украины.

Эти права пока что соблюдаются по избирательному принципу, а маленький человек почти всегда остается под угрозой.

И сказать, что угроза миновала – можно будет, только когда на Марш равенства будет готова выйти вся страна.

Екатерина Сергацкова, УП