Откроют ли "Стену памяти", которой не нашлось места даже на кладбище
Ко Дню Киева в столице должны завершиться нетривиальные "ремонтные" работы: власти распорядились уничтожить огромное незавершенное скульптурное произведение Ады Рыбачук и Владимира Мельниченко на Байковом кладбище.
Его предписано ликвидировать без обсуждения с общественностью, да и вообще без публичной огласки.
Возражения (весьма робкие), звучащие со стороны профессионального сообщества, услышаны не были. Рабочие – те же, которые ранее своими руками воплощали замысел художников – уже приступили к обязанностям палачей.
Речь в предыдущем абзаце идет о событиях весны 1982 года.
Но удивительно, насколько актуально звучат эти строки сегодня. Когда подлые приговоры историческим зданиям, мозаикам, скульптурам и фонарям Киева выносят те антропофаги во власти, которым каждая такая казнь открывает новую лазейку к воровству на тендерах и распределении земельных участков.
ДОДАТКОВО ПРО УНІКАЛЬНІСТЬ стіни пам’яті на Київському крематорії
Однако почти сорок лет назад мотивы, по которым предшественники нынешних чиновников уничтожали "Стену памяти" на Байковом, были иными. Отнюдь не столь мелкотравчатыми. И в определенном смысле завораживающими.
Запланированная длина "Стены памяти" – 213 метров, более 2000 квадратных метров ее площади Рыбачук и Мельниченко собирались покрыть горельефами на темы жизни и смерти бесчисленных поколений, существовавших ранее и грядущих.
Но в конце 1981 года "Стена" объявляется неприемлемой, ее постановлено уничтожить в кратчайшие сроки.
Причем начавшиеся ликвидационные работы еще и ускоряют, чтобы "успеть к 1500-летию Киева". К маю 1982-го "Стену" хоронят под 950 кубометрами бетона.
Во всей этой истории есть какое-то ветхозаветное, глубинное варварство: внушающее отвращение, но одновременно и поражающее своим размахом.
Нечто вроде разграбления Рима вестготами и вандалами. Или уничтожения фараоном Эхнатоном образов божеств и соскабливание их имен ради воцарения культа нового единого бога – Атона.
Ликвидация киевской "Стены памяти" вполне тянет на одну из ключевых катастроф в истории мировой культуры и на очередной сомнительный репутационный ярлык Украины в международном восприятии.
 |
| Команда працювала над стіною 13 років |
Работа над "Стеной памяти" была долгой: первые предложения художники сформулировали еще в 1968 году.
Проходил процесс по всем канонам советского культурного производства. Проект многократно утверждался бесконечными бюрократическими инстанциями, художественные советы отмечали "глубину проработки темы и ее гражданственность" и предписывали "придать большую монументальность, динамику и обогатить пластику".
Первым дуновением надвигающейся беды стала заметка в московской "Строительной газете" в 1975-м, автор которой указывал, что "Стене памяти" не хватает социалистической архитектурной рациональности, да и принят ее проект был без широкого общественного обсуждения (как будто широкая общественность имела возможность обсуждать в СССР что-либо в принципе без риска получить по своей широкой морде).
А уже в декабре 1981-го было созвано заседание специальной комиссии Минкульта УССР, основанием для которого послужило анонимное письмо (вот и подключилась та самая широкая общественность!).
Его автор обвинял Рыбачук и Мельниченко в отходе от принципов соцреализма и собственном обогащении на проекте – на "Стене" они, по информации анонима, заработали 2 миллиона рублей. И это в стране, где зарплату больше 200 рублей получают только небожители. Нехорошо.
Поскольку советские органы имели обыкновение прислушиваться к анонимным запискам, минкультовская комиссия оперативно приговаривает "Стену".
Правда, в официальном предписании мотив обогащения не значится. Но проект Рыбачук-Мельниченко окрещен промахнувшимся идеологически.
Аргументы для этого решения были заранее подготовлены организацией с лучшими искусствоведами в СССР – Комитетом государственной безопасности.
"Следуя распространенным на Западе формалистическим абстрактным течениям в изобразительном искусстве, [авторы] создали пропагандирующий культ смерти ансамбль, противоречащий принципам социалистической морали и этики, советской действительности, революционным и трудовым традициям нашего народа, вызывающий у людей, посетивших его, чувства обреченности, безысходности, пессимизма, неверия в смысл жизни", – говорилось в секретной арт-критической записке КГБ по поводу "Стены памяти".
Существует несколько версий, объясняющих произошедшее.
Официальная, описанная выше.
Антисемитская: якобы в человеческих образах горельефов высокопоставленные начальники усмотрели еврейские черты и испугались "Стены" как своего рода укора за антиизраильскую политику СССР и нежелание официально вспоминать Холокост на советских территориях.
Версия личных распрей: якобы соавтор Рыбачук и Мельниченко по предыдущим работам и проекту "Стены" Авраам Милецкий по каким-то причинам открестился от них и предпринял кулуарные усилия по уничтожению произведения.
 |
| Стіна пам’яті на Київському крематорії |
Отмечу, что в последнюю версию лично мне верить не хотелось бы. Милецкий был автором самых ярких и смелых архитектурных проектов Киева второй половины ХХ века, сформировавших его модернистское лицо. Увы, уже испещренное немытыми когтями нынешних вандалов наших палестин.
Гостиница "Салют", здание Укравтодора (изначально это лабораторный корпус Министерства автодорог УССР), тот же крематорий на Байковом – восхитительные объекты, внушавшие иллюзию, будто Киев может дышать ветрами будущего.
Сейчас эта иллюзия, конечно, развеялась, но бессмертные произведения Милецкого иногда позволяют о ней вспомнить.
И представить, что этот человек мог инициировать убийство "Стены" или деятельно в нем участвовать – тяжело, даже если учитывать, что они вполне могли побить горшки с Рыбачук-Мельниченко в ходе долгой и тяжелой работы.
Сам Милецкий в своих мемуарах "Наплывы памяти" на эту тему высказался так: "Ставшая для меня злым роком, а тогда оберегаемая стройка Парка Памяти оказалась уничтоженной из-за отсутствия достоинства у моих бывших соавторов, дополненного варварским решением руководства страны о закрытии незаконченной многолетней работы художников".
В формулировке "отсутствие достоинства" определенно звучит личная обида.
Но все это только версии, в той или иной степени рационализирующие преступление.
Истинная причина уничтожения, думается, заключается в следующем: это была атака не на "Стену", а на память как таковую.
Память в позднесоветском идеологическом космосе предназначалась для обслуживания одного-единственного конструкта – победы в Великой отечественной войне.
Все остальные значительные события истории из памяти изымались. Даже история нацистской оккупации и ее ужасы, имевшие место в той же войне.
Репрессии 1930-х годов, само собой, покрыты плотной пеленой молчания даже после разоблачения культа Сталина.
Да и Октябрьская революция фигурирует как мифологический объект, а не пространство общественной памяти.
Иначе слишком многое и многих пришлось бы вспоминать, да так, что ЦК КПСС и великому советскому народу было бы неприятно.
Память вообще несет в себе много ужасного – и государства тоталитарного контроля от этого ужаса своих граждан ограждают, вытесняя кошмары истории куда подальше.
Те самым культивируя инфантилизацию общества и гарантируя, что это общество, неспособное осмыслить само себя и понять причины своей травмы и своих нынешних невзгод, не выступит против Закона (что, конечно, в исторической перспективе всегда неминуемо происходит).
Потому произведение Рыбачук-Мельниченко, обращающееся к памяти человечества, выглядело на этом фоне настоящим вызовом и диссидентством. Места которому в СССР не нашлось даже на кладбище.
Меж тем один аспект потенциально способен превратить трагическую элегию "Стены памяти" в песнь надежды. Дело в том, что на самом деле "Стена" не уничтожена.
Она спрятана.
Как и подобает прошлому.
Бетоном были залиты не сами горельефы, а фанерные доски, которыми предварительно накрыли "Стену памяти".
Таким образом, "Стена" находится в своеобразном футляре, который вполне возможно разобрать и вернуть утраченное было произведение в наш мир.
Примечательно, что за десятилетия, прошедшие со времени инцидента, денег на это у украинского государства никогда не находилось.
В 2018 году в рамках фестиваля Kyiv Art Week несколько квадратных метров "Стены памяти" от бетонного заточения освободили. Это было профинансировано из городского бюджета.
А совсем недавно группа энтузиастов взялась за фандрайзинг и создала Фонд сохранения культурного наследия Ады Рыбачук и Владимира Мельниченко для продолжения работ.
Оглашенная стоимость работ по очищению от бетона крупнейших сохранившихся элементов произведения совсем невысока – речь идет о сотнях тысяч долларов. Однако деньги пока находятся с трудом.
И немудрено. Ведь страх перед своим прошлым по наследству передался от советской цивилизации украинскому обществу.
Включая привычку не карать своих преступников и не воздавать должное своим жертвам.
 |
Матеріал є адаптованою версією есею з нової книги Євгена Мінка "Парресія", що виходить у травні 2021 року у видавництві журналу "Радуга".
Євген Мінко, письменник, психоаналітик, спеціально для УП.Життя
Публікації в рубриці "Погляд" не є редакційними статтями і відображають винятково точку зору автора.
Титульна світлина "Радіо Свобода"
Вас також може зацікавити:
Новий об’єкт світової спадщини Юнеско у Києві: стіна пам’яті в Київському крематорії
Ми хочемо тримати з вами зв'язок. Будемо раді бачитися і спілкуватися з вами на наших сторінках у Facebook та у Twitter.
А якщо хочете бути в курсі лише новин та важливої інформації про здоров'я, підписуйтесь на нашу Facebook-групу про здоров'я та здоровий спосіб життя.
Також ми ведемо корисний Telegram-канал "Мамо, я у шапці!".