В другом измерении

Недавно волонтер Наталья Воронкова написала в своей колонке "Там, где рвется душа"

"В самом Дебальцево я не раз видела женщин с детьми. Они живут в другом измерении. Они уже не реагируют на обстрелы градов, на нищету, на жизнь в подвалах. Как будто бы из них выпили всю жизнь. Они ходят серыми призраками по городу. Это страшно. Они отказываются от помощи, они не хотят уезжать".

Почему они не уезжают? – спрашивают меня друзья в личных письмах.
Почему они отказываются от помощи? – задаются вопросами волонтеры и журналисты.
Почему они игнорируют очевидные риски?

И следом: "Надо помочь им выехать, они же там погибают!"

А они отказываются от помощи. Они ходят серыми призраками по городу. Они не хотят уезжать.

Есть люди слабые. Ну вот есть такие, что делать. Люди все разные. И женщины тоже. Есть неактивные, нерешительные, не умеющие принимать на себя ответственность, даже за самих себя. Даже за своих детей.

Им никогда не приходилось этого делать, и они не научились.

Вся их жизнь была регламентирована принятыми в их социуме ценностями и правилами. И одной из основных ценностей была организованность жизни без их участия и – главное! - без их усилий. Существует заведенный порядок вещей, ни о чем не нужно беспокоиться.

Жизненный путь расписан с самого детства. Девочка вырастет, выйдет замуж за парня, который работает на заводе по ремонту металлургического оборудования. Или на путевом ремонтно-механическом заводе. Или в железнодорожном депо. Все дебальцевские парни там работают. Она сама будет работать на хлебзаводе: Мироновском или Дебальцевском. Или на железнодорожной станции – кассиром, диспетчером. Все женщины городка там работают.

У них будет двухкомнатная квартира, которую, с помощью родителей, они обставят "приличной" мебелью. Ребенок будет ходить в ближайшую школу. Летом они будут ездить в отпуск – в Крым, или на заводскую базу отдыха. Жизнь налажена, она не требует принятия срочных и сложных решений, не связана с особыми рисками. Прочная, предсказуемая стабильность. Родители здоровы, и слава Богу.

Мускулы души, которые предназначены, чтобы сопротивляться и бороться с бедой, остались не развиты.

И внезапно, неудержимо, вся эта налаженная жизнь рушится. Я не буду сейчас рассматривать, рушится ли она у той женщины, которая "флагами махала и Рашку призывала", или у той, которая была и есть за единую неделимую Украину. Человеческие реакции на горе, на потерю всего, что было опорой и проводником в жизни, одинаковы у всех – и у правых, и у неправых.

И одной из таких реакций является реакция отрицания.

Человеческая психика отрицает то, что превосходит ее возможность принять и понять. Когда реальность запредельно бесчеловечна, страшна и несет с собой гибель – всего образа жизни, а иногда, возможно, физическую гибель любимых и свою собственную, - психика отвергает эту реальность. Это – первая реакция на катастрофу, которую переживают все без исключения.

"ЭТОГО не может быть". Но ЭТО есть, хотим мы того, или не хотим.
Кто-то находит в себе мужество сказать новой жестокой реальности – "Да, ЭТО есть". И начинать организовывать свою жизнь в новых условиях – с потерями, с болью, преодолевая отчаяние, движимый гневом и любовью.

Кто-то этих сил в себе не находит. Отобранное прошлое остается единственной и главной ценностью жизни, надежда на его возвращение – единственным смыслом, удерживающим существование.

И, как заклинание, человек твердит себе: "Этого нет, потому что этого не может быть".

Это не моя жизнь – это какой-то призрачный, несуществующий мир. Это мне только снится. Нужно подождать, перетерпеть этот кошмарный сон, и все будет хорошо. Все вернется на свои места, призраки растворятся в свете дня, и жизнь опять станет привычной, надежной, не требующей непонятных решений и непосильных действий.

Человек отгораживается от реальности – не замечая того, как сам превращается в призрак. Призрак, пытающийся вернуться в безвозвратно ушедшее прошлое.

Этот призрак избегает всех, кто пытается "втянуть" его в отвергаемую, невыносимую реальность. Он не хочет слышать уговоров и увещеваний, не хочет допустить возможность того, что, вместо чудесного возврата прекрасного прошлого, с ним может случиться несчастье, бесконечные страдания, гибель. Те, кто пытаются "затащить" его в это безжалостное и бесчеловечное измерение – его враги. От них нужно уйти, им нельзя даваться в руки.

И серые призраки скрываются в подвалах, грезя волшебным возвращением счастья.

Мне бесконечно жалко этих людей. Абсолютно подавляющее большинство их – это женщины и старики. Может быть, кто-то из них "махал флагами". Кто-то из них не ведал, что творил. Нельзя исключить даже того, что среди "людей-призраков" таких - большинство.
Но во времена, когда так много горя, так много отчаяния и действительно беспомощности – даже среди сильных и решительных – великодушие нужнее справедливости.

Если их понять, то можно попытаться найти слова понимания, которые проникнут под сумрачную оболочку, укутавшую их. И тогда можно попытаться им помочь. Хотя, возможно, все равно не удастся найти слов для них, все равно невозможным окажется помочь им.

И все же понимание необходимо. Оно смягчит ожесточение в наших собственных сердцах. Пусть это будет единственное, что даст нам понимание этих иных, не таких, как мы, людей – это тоже спасение. Спасение нас самих от душевной глухоты и беспощадной враждебности.