Записки из "ЛНР": ценности стали другими
От редакции: Автор этой колонки публикуется под псевдонимом в целях безопасности. Публикации в рубрике "Погляд" не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения автора.
Конец ноября – декабрь то время, когда отчаянно хочется верить в чудеса.
И даже не так – в них веришь вопреки всему.
И хочется праздника, подарков, волшебства, искренности, надежды, ожидания, запаха молочного шоколада в воздухе и этого – из детства – имбирно-медового привкуса чудес.
Хочется готовить милые свертки в яркой бумаге, подписывать открытки, придумывать розыгрыши, ловить языком снежинки, потому что в воздухе все тот же магический запах шоколада, который отчего-то чувствуют не все.
В реальности все иначе. Тающий снег. Лужи. Переполненная свалка прямо возле нашей школы, в которой копошится бомж. Семейка голубей напротив и куча машин возле нашей элитной по всем временам школы.
| Любовь тут стала чувствоваться на ощупь, она стала иметь запах, форму и цвет |
Война здесь не изменила почти ничего – машины стали проще и дешевле, а учителя почти все пенсионеры, мейд СССР. Нет ни ярких новостей, ни ожидаемых чудес, разве только мы не придумаем их сами, не оплатим и не воплотим.
На театральной площади собирают елку, это значит, пандемия не так уж и страшна, а массовые гуляния все равно будут.
Новости о мировой пандемии прорываются сквозь плотные заслоны блок-постов и речных границ. Где тот мир в его огромном многообразии мегаполисов, самолетов, трафиков и горящих скидок, и где мы – маленькая затерянная резервация колонистов, верящих в свое мировое господство.
Нужно ли ехать в январе за пенсией? Нужно оплатить прописку в Украине. Как в банке узнают, что я не ездил, а просил снимать деньги за себя? Тренд местных новостей, самых обсуждаемых возле домов в стихийных компаниях местных старушек.
Месяц назад умер сосед. Похороны были по нынешним меркам почти роскошные – с людьми, поминками и едой, которую передали тем, кто хотел, но не смог прийти.
Погода позволяла, и дотемна люди сидели за столом у ворот, говоря о быстротечности жизни. Говорят, без всякого страха, о пневмонии, которая свалила по улице троих мужчин, говорят и дистанционном обучении в школах, говорят о работе со средней зарплатой в 6000 рублей, говорят о детях, которых очень жаль, потому что до пенсии им ещё очень далеко.
Жизнь так, навскидку, ровно такая же, как и десять, и двадцать, и тридцать лет назад – люди рождаются и умирают, идут в школу и верят в чудеса.
Ребенком быть во времена войны проще, чем взрослому, потому что другой жизни маленький человек не помнит, и отталкивается в своих воспоминаниях от коротких отрезков своего детского счастья, в котором есть мама и папа, свой дом и праздники.
Отчаянно хочется верить в чудеса, воплощать их для кого-то и получать то долгожданное что-то, что можно получить только под Новый год.
Конец ноября – декабрь хорошее время, чтобы подводить итоги и ставить точки там, где так долго стояло троеточие.
"Заедь к моему отцу", – просит подруга.
Родители за эти шесть лет сдали у всех, кто выехал отсюда. Бодрились поначалу, бегали по запертым домам-квартирам, уверяли, что смогут все, а теперь так остро нуждаются в помощи, в детях, в поддержке. В хлебе, который не всегда есть силы выйти и купить.
Для уехавших детей они уже не тот надежный тыл, которым обещали быть. Они стали уязвимыми как дети, беспомощными, обидчивыми, ранимыми.
Им бы сидеть дома, чтобы не рисковать по очередям, но кто тогда обеспечит их всем?
Им бы радоваться внукам и готовиться к праздникам, но кто тогда купит и принесет в дом продукты и лекарства?
И я получаю робкую просьбу "Заедь" в который раз с припиской "И купи ему хлеба".
Мама ворчит на мои сборы: "Бросили здесь своих родителей, а теперь просят проведывать их", вечная тема отцов и детей в её новой интерпретации, когда дети там, родители здесь, им друг без друга никак, и с каждым годом каждый год этой разлуки становится все длиннее.
А вы знаете, что зимой всегда умирает больше стариков?
Да-да. Не дождавшись лета, тепла, солнца, круговорота дел и спешки, в которой как-то не до смерти. Смотрят в окна на нашей улице на проходящую мимо них жизнь. До приезда детей долго, как и до тепла. Дела все расписаны, но время от этого не идет быстрее.
Странно, но любовь тоже стала другой за эти шесть лет. Раньше ведь как было – внуки шумели, ломали, портили что-то. И от них уставали старики, а теперь просят: "Привези, оставь, дай побыть бабушкой".
Любят впрок – за то время, что не виделись и что не увидятся. Спешат по утрам на рынок, спешат готовить самое вкусное, свежее, такое, что готовят только бабушки.
Жизнь вместе становится концентрированной, как компот в банках. Успеть обнять, успеть сказать, успеть побыть вместе.
И детворе можно все в это время. Откуда-то берутся силы, в последнем рывке спешат старики на горку с внуками – налюбиться впрок, запомнить, впитать это короткое детство и… запомниться внукам полными сил и живыми. Совсем не так они вели себя до войны, когда разлука не висела в воздухе этих страшным дамокловым мечом.
| В последнем рывке спешат старики на горку с внуками – запомниться внукам полными сил и живыми |
В окнах на нашей улице глаза стариков. Окна стали большими печальными глазами, ждущими детей, внуков, тепла. Тепло означает скорый приезд детей, новую жизнь и хлопоты.
Ценности стали другими. Исчезло понятие "впрок" и "для лучших времен" потому что встречи с детьми и стали теми лучшими временами, для которых достают лучшее постельное, лучшую посуду, летние запасы из погребов.
"Я храню кабачок", – показывает мне отец подруги. Он держит его на холодной веранде под подушкой. Для внуков.
Любовь стала чувствоваться на ощупь, она стала иметь запах, форму и цвет. Она светится в этих выгоревших с возрастом глазах, в этих морщинистых руках, в выдраенной дочиста веранде.
"Я положу ковры прямо перед их приездом, а пока пусть висят на улице", – вся жизнь стала кратка этим встречам с детьми и внуками. Их источник жизненной силы, нужности кому-то и любви.
Так хочется чудес в это тусклое время межсезонья. И почему-то хочется не денег или богатства, любви или заморских стран. Хочется, чтобы родители жили как можно дольше, а дети оставались детьми и были счастливы, не смотря на что-то, а вопреки всему.
Анна Восточная, Луганск, специально для УП.Жизнь
Публікації в рубриці "Погляд" не є редакційними статтями і відображають винятково точку зору автора.
Вас також може зацікавити:
Зимние каникулы в Луганске: убедиться, что решение уехать было правильным
Старики "ЛНР": счастье быть нужным и помогать
Украинская и луганская связь в "ЛНР", или Как теряются контакты с Украиной
Ми хочемо тримати з вами зв'язок. Будемо раді бачитися і спілкуватися з вами на наших сторінках у Facebook та у Twitter.
А якщо хочете бути в курсі лише новин та важливої інформації про здоров'я, підписуйтесь на нашу Facebook-групу про здоров'я та здоровий спосіб життя.