Кинопремьеры недели: Притча о добром трансформере

С 26 июня на украинских экранах демонстрируются: фантастический боевик "Трансформеры: Эпоха истребления" Майкла Бэя и триллер "Враг" Дени Вильнёва.

Трансформеры: Эпоха истребления / Transformers: Age of Extinction

Режиссёр: Майкл Бэй
В ролях: Марк Уолберг, Никола Пельтц, ТиДжей Миллер, Стэнли Туччи, София Майлс, Келси Грэммер, Джон Гудман, Кен Ватанабе, Джек Рейнор, Питер Кален
Жанр: фантастический боевик

Страна: США

Майкл Бэй относится к числу весьма предсказуемых режиссёров.

Отправляясь на сеанс его нового фильма, достаточно точно можно предсказать, что вызовет восхищение, что – зубовный скрежет.

В этом смысле "Эпоху истребления" можно назвать наименее характерной бэевской картиной – вне зависимости от отношения к ней, трудно отрицать, что Бэй произвёл некий перезапуск серии о трансформерах: и в соответствии с сюжетными особенностями, и по самой тональности фильм существенно отличается от предшествующей трилогии.

Наиболее очевидное отличие – замена всех персонажей-людей, которая станет хорошей новостью для тех, кому смертельно прискучил Сэм Уитвики (чья склонность менять девушек чаще, чем машины, некоторым может показаться предосудительной).

Теперь мы имеем дело с механиком-изобретателем Кейдом, живущим в техасской дыре с красавицей дочерью, которую он хранит от посягательств представителей противоположного пола, как иной ревнивый хозяин – кошку-любимицу.

Этот человек кажется достойным всяческого сожаления. Помимо своей родительской – инфантильной по сути – заботы о дочери, это закоренелый, безнадёжный неудачник и мечтатель, который провёл две трети жизни над созданием никому не нужных приборов и оставшуюся треть собирается провести точно так же, обладая поистине счастливой способностью верить, что следующая его чудо-машина позволит ему оплатить жильё, колледж для дочери и прославит в веках его имя.

Не окажись Кейд замешанным в хитросплетения фантастического боевика, лет через двадцать об этом персонаже можно было бы снять пронзительную драму – о постаревшем, одиноком энтузиасте, не потерявшем в себя веру, которую его близкие едва ли когда-либо разделяли.

Но благодаря стечению обстоятельств, поставивших в зависимости от действий Кейда судьбы вселенной, никакой драмы о нём не снимут, потому что в этом жалком неудачнике таились качества героя, которые могли проявиться лишь в чрезвычайных ситуациях.
Дело не только в том, что Кейд отважен и "спокоен, не растерян, когда теряют головы вокруг".

Вдруг оказывается, что этот человек обладает подлинным благородством и способностью принять права Другого – и грудью встать на их защиту. Когда в его гараже оказывается преследуемый правительством трансформер, объявленный врагом народа и государства, за поимку которого обещана награда, Кейд без колебаний оказывает ему помощь – хотя родная дочь и лучший друг убеждают позвонить куда следует.

Именно на подобных людях – вне зависимости от их положения в обществе, –и держится цивилизация: тех, кто в час террора находит в себе силы открыть дверь на заполошный стук и впустить того, кого преследуют его правители, кого ненавидят его соплеменники, кого готовы убить его соседи, впустить и дать приют, быть может, даже вопреки собственным идеологическим представлениям.

Вначале фильма Кейд позволяет себе расистский выпад в адрес чернокожей домовладелицы, которой задолжал за аренду, но, родись этот достойный уроженец Техаса на пару столетий раньше, он наверняка мог бы приютить её сбежавшего с плантации прадедушку.
Ещё одно существенное, настораживающее с самого начала нарушение привычного порядка состоит в следующем.

Каждый фильм о трансформерах начинался с небольшого обращения Оптимуса Прайма, в котором он описывал исходное положение дел в жанре "Давным-давно, в далёкой галактике...".

Эти прологи-монологи Оптимуса сообщали повествованию своеобразный уют, придавали уверенности в том, что всё находится под контролем – под контролем этого могучего существа, мудрого и великодушного, милосердного к тем, кто достоин снисхождения и безжалостного к тем, кто сам не ведает жалости. Даже пафосный тон его речей не вызывал раздражения, будучи естественным стилистическим отражением его величия.

Но вначале "Эпохи истребления" голос Оптимуса Прайма не прозвучал. Потому, что всё вышло из-под контроля.

Практически все фильмы Майкла Бэя наполнены восторженной верой в родную страну, в справедливость её устройства. Произведения о трансформерах не были исключением – на ответственных постах появлялись невежественные, спесивые или просто некомпетентные люди, но, по сути, Система никогда не давала сбой, в нужную минуту находились генералы и рядовые, встававшие с автоботами плечом к плечу.

"Эпоха истребления" показывает принципиально иную картину. Вместо специального отдела, призванного сотрудничать с автоботами, возник отдел, занимающийся их розыском и уничтожением (его можно воспринимать как жутковатый образ структур, преследующих нелегальных эмигрантов).

Это настоящая зондеркоманда, состоящая из отпетых головорезов, получивших индульгенцию на устранение всех, кто оказывается на их пути. То обстоятельство, что правительство и общество введёно в заблуждение, поскольку считается, что охота ведётся на десептиконов, едва ли можно назвать смягчающим. Речь о принципиальной системной неполадке – прикрываясь полномочиями ЦРУ, дёргая за рычаги репрессивной машины Соединённых Штатов Америки, стая убийц и психопатов ведёт свою собственную игру.

Точно так же предоставлена самой себе, не подвергаясь никакому государственному надзору, сотрудничающая с охотниками на автоботов корпорация, на заводах которой из останков умерщвленных трансформеров создаются боевые машины.

Заказ от Министерства обороны становится для этой компании оправданием любых злодеяний и безумств- она не просто занимается исследованиями, напоминающими эксперименты нацистских врачей, но и, в своём невежестве, ставит под удар само существование человеческого рода. Никто не придёт одёрнуть этих людей, никто не похлопает их по плечу, перед тем, как защёлкнуть наручники на их запястьях- им противостоят не честные политики и спецагенты, а простые граждане.

Примечательно то, что, по сути, персонажи-люди, становящиеся пособниками сил Зла, действуют из лучших побуждений. Глава спецотдела ЦРУ - искренний патриот, готовый умереть за свою страну - и готовый за неё убивать, что он и делает, не ведая сомнений. Разумеется, он готов уничтожать не только представителей инопланетных цивилизаций, но и своих сограждан- на благо родине, конечно же.

А президент корпорации - не заурядный корыстолюбивый делец, а энтузиаст прогресса и науки, убеждённый, что его новаторская продукция приблизит светлое будущее. "Эпоха истребления" (как и человеческая история) свидетельствует, что патриотизм и научно-технический прогресс, поставленные выше нравственных законов, приводят к чудовищным катастрофам.

В этом смысле закономерно отсутствие не только Сэма с его родителями, но и подружившихся с автоботами морпехов, и эксцентрических силовиков вроде персонажей Джона Туртурро и Френсис МакДорманд. В этом фильме нет места ни "хорошему полицейскому", ни забавным чудакам. Как говорит Кейд, "отныне любой человек со значком - наш враг".

При этом "Эпоху истребления" роднит с предшествующими картинами религиозный подтекст происходящего. Фильмы о трансформерах в известном смысле можно считать вариацией Книги Иова, рассказывающей о споре, заключённом Господом Богом и Сатаной: отступится ли некий человек, праведник, от Бога, если будет переживать одно несчастье за другим. Величественное и страшное признание нашей значимости- могущественнейшие силы ведут борьбу за душу обычного человека, чей выбор действительно имеет значение- и для Неба, и для адских сил.

Аналогичным образом во всей серии люди, поддерживая автоботов или десептиконов, словно выбирали, чью сторону принять- Бога или дьявола (здесь в первую очередь вспоминается финал первой картины, в котором Мегатрон, вместо того, чтобы просто отнять у Сэма "Искру", предлагает ему сделать свой выбор и отдать её добровольно - Сэм отказывается, что впоследствии Оптимус отмечает как некий ключевой момент взаимоотношений автоботов с людьми, позволивший им заключить соглашение, подобное Завету, заключённому Богом со своим народом).

То, что противники автоботов являются метафорой исчадий Преисподней, представляется вполне очевидным (достаточно вспомнить имя лидера десептиконов - Падший). В новом фильме люди, заключившие договор с этими дьявольскими силами, также подвергаются соответствующему воздаянию - к примеру, персонаж, за вознаграждение выдавший Оптимуса спецслужбам, горит, как грешник в Аду.
Но в первую очередь "Эпоха истребления" актуализирует другой аспект религиозно-этической проблематики- неизбывную человеческую неблагодарность и способность высшего существа к всепрощению.

Эта ситуация достаточно распространена в историях о супергероях - в какой-то момент люди, неблагодарные и недальновидные, ополчаются на своих ангелов-хранителей, объявляя преступниками или нежелательными, опасными элементами Людей Икс, Бэтмена и прочих.

Но те, вместо того, чтобы отомстить людям или хотя бы просто плюнуть на них и их проблемы, продолжают их защищать- в соответствии с основным сюжетом Священной истории, в которой Бог всегда прощал людей, которые (включая очевидцев самых потрясающих чудес, наиболее искушённых богословов, записных праведников и священнослужителей) раз за разом предавали поставленных Им лидеров, отвергали Его заповеди, не обращали внимания на Его знамения, поклонялись другим богам, и, в конце концов, убили Его сына.

Это своеобразное отражение взаимоотношений Бога и людей в "Эпохе истребления" представлено с максимальной для жанра выразительностью. Человеческой цивилизации удалось поколебать даже казавшуюся безграничной способность прощать Оптимуса Прайма- но в итоге всё становится на свои места: люди грешат, а высшая сила всегда готова прийти к ним на помощь и простить тех, кто раскается искренне.

Разумеется, и в этой картине Майкл Бэй не отказал себе в удовольствии приправить свою киностряпню острыми, но не слишком сочетающимися друг с другом ингредиентами.

Поклонники Вселенной трансформеров едва ли обрадуются ещё большей вольности обращения режиссёра с первоисточником, броским до вычурности деталям (от новаторской теории о причине вымирания динозавров до двуглавого птеродактиля-динобота), которым не достаёт не только хорошего вкуса, но и логической обоснованности, а любителей средневековых легенд повеселит эпизод, в котором Оптимус со словами "узнайте вашего рыцаря" извлекает меч, застрявший в обшивке звездолёта, воспроизводя жест главного рыцаря христианской Европы - Артура, который доказал своё право на королевский престол, вытащив меч из камня.

И всё же, при всей эклектике и сумбуре, "Эпоха истребления" заслуживает внимания как хороший пример отражения в массовой культуре важных этических проблем, как свидетельство, что мифы времён освоения космоса и Интернета являются современным пересказом древних, изначальных сказаний о Добре и Зле.

Оценка фильма 4 из 5

Враг / Enemy

Режиссёр: Дени Вильнёв
В ролях: Джейк Джилленхол, Мелани Лоран, Сара Гадон, Изабелла Росселлини, Джошуа Пиис, Тим Пост, Кедар Браун
Жанр: триллер
Страна: Канада-Испания

Возможно, вам приходилось на какое-нибудь мгновение увидеть своего двойника в незнакомом человеке- на другой стороне улицы, в толпе, в массовке на киноэкране. Обычно, стоит приглядеться, и незнакомец перестаёт казаться похожим, но секунды заблуждения наполнены каким-то томительным, неприятным чувством, хотя, казалось бы, такой человек должен был бы вызывать скорее симпатию. Быть может, дело в некой подсознательной, немедленно проявляющейся ревности, восприятии сходства как посягательства на нашу уникальность, неповторимость.

Сходные чувства пришлось испытать и герою фильма Дени Вильнёва, поставленному по роману "Двойник" Жозе Сарамаго. Его зовут Адам, по профессии он- преподаватель истории, ведёт в одном из вузов Торонто курс о природе диктатуры, а его приходящую возлюбленную играет Мелани Лоран, исполнительница роли Шошанны Дрейфус, кинематографического ангела мщения из "Бесславных ублюдков" Квентина Тарантино.

Многим подобная жизнь показалась бы близкой к пределу мечтаний. Но Адам тоскует, ему ни в радость ни возлюбленная, ни Торонто, ни диктаторы. Кажется, он изнывает, сохнет в своей благополучной повседневности, как муха в паутине (не случайно по ночам ему мерещатся кошмары с пауками), страстно желает вырваться из неё- пускай даже избавление придёт в виде катастрофы.
Роковая предопределённость нередко принимает личину случайного стечения обстоятельств.

Навязчивый и не слишком приятный Адаму коллега в довольно бессодержательном разговоре расхваливает некий кинофильм. Поддавшись прихоти, Адам берёт эту ленту в прокате, но, конечно же, надежда на вечернее развлечение не оправдывается- на финальных титрах герой захлопывает ноутбук с выражением скуки и неудовольствия. Однако ночью ему снится сцена из фильма, эпизодическим участником которой является он сам.

Проснувшись, Адам, одержимый недобрым предчувствием, ставит фильм на перемотку. Так и есть- актёр, появляющийся на экране на считанные секунды, действительно очень похож на Адама. Из титров герой выясняет имя актёра и находит его в Сети. Сходство и в самом деле на первый взгляд удивительное. На второй- шокирующее. Чудовищное.

В классических историях о двойниках- к примеру, в "Эликсирах дьявола" Гофмана, "Вильяме Вильсоне" Эдгара Аллана По или вот в недавно экранизированном "Двойнике" Достоевского, -центрального персонажа преследует его зловещее подобие. Во "Враге" встревоженный и, видимо, в глубине души довольный возможностью отвлечься от привычной рутины Адам, раздобыв контакты актёра по имени Энтони, сам выступает инициатором встречи с "Другим, таким же самым".

Их внешнее сходство оказывается абсолютным- одинаковые голоса, одинаковые руки, одинаковые родинки. Идентичны даже шрамы под одеждой.

Естественное в таких случаях предположение, что двойник- порождение Преисподней, не находит подтверждения, поскольку действие периодически ведётся от лица Энтони, который точно так же озадачен, ошеломлён сходством, и вообще кажется пускай и лишённым особенных добродетелей, но вполне нормальным человеком- не слишком удачливый актёр, не слишком верный супруг беременной красавицы.

Но именно Энтони приходит в голову болезненная, преступная причуда- под видом Адама переспать с его возлюбленной, при этом он объявляет герою о своих планах и с неясными угрозами требует от него содействия в этой затее. Адам не слишком и противится- то ли из безразличия к возлюбленной, то ли из смутной надежды самому оказаться в постели у жены Энтони.

"Враг" оставляет впечатление не слишком результативной стрельбы из пушки по воробьям. Традиции рассказов о таинственных двойниках, являющихся порождением скрытых, подавленных и глубоко порочных желаний героя, старательно созданная Вильнёвом тягучая, мрачная атмосфера, пугающие, сюрреалистические эпизоды, разворачивающиеся на зыбкой границе сна и яви- всё это в конечном счёте сводится к свингу.

Любые попытки отыскать в происходящем тайный, значительный смысл и объяснить странности сюжета и композиции фильма спотыкаются о неувязки и несообразности- какую бы картинку не собрал из предложенного Вильнёвом пазла пытливый зритель, в ней наверняка будут недоставать существенные фрагменты, зато пригоршня квадратиков окажется лишней.

Самым напрашивающимся объяснением является то, что Адам и Энтони, конечно же, один человек, чьё раздвоение является либо следствием умственного расстройства, либо отражением фантазий и сновидений законченного эгоиста, страдающего от налагаемых семейной жизнью уз и стремящегося к приключениям на стороне, поскольку даже беременную супругу он воспринимает лишь как гнусного паука, лишившего его свободы.

Проблема этой версии даже не в логических нестыковках, а в том, что столь метафорическое изображение кризиса самоидентификации выглядит слишком вычурным в сопоставлении с крайне блеклыми, драматургически неразработанными характерами героев. Спорить о том, чья личность является настоящей- преподавателя, которому наскучил собственный предмет, или третьеразрядного актёра, -можно бесконечно, поскольку оба совершенно невыразительны.

Адам и Энтони кажутся столь же взаимозаменяемыми, как Розенкранц и Гильденстерн. В то же время исключительно пассивная роль их партнёрш, выступающих беззащитными жертвами прихотей своих (своего?) мужа/любовника, и вовсе вызывает неприязнь к авторам фильма, даже если они и стремились таким образом лишь отразить представления о женщинах мужчины, зацикленного на своих желаниях, в которых он и путается, подобно застрявшему в паутине насекомому.

Оценка фильма 2,5 из 5

Фото kino-teatr.ua