Киев глазами архитектора. Виктор Зотов: красота не спасает, а убивает

Мы встречаемся с основателем школы CANactions архитектором Виктором Зотовым на Почтовой площади. Год назад на экскурсии у метро Арсенальной и в парке Славы он рассказал нам о детских и взрослых "болезнях" современного Киева.

В этот раз Виктор назначил встречу на Подоле. Кажется, что сейчас разговор пойдет о чудовищном смешении архитектурных стилей, о соседстве фуникулера с новодельными отелями, о рекламных щитах и вывесках магазинов.

Но Виктор сразу предупреждает: сегодня будем говорить о ценностях.

Ценности для Зотова – это возможность беспрепятственно прогуляться пешком от Днепра к Верхнему городу, посидеть у воды, совершить утреннюю пробежку к реке, не слушая эстакаду и не вдыхая выхлопные газы, иметь право ходить по земле, а не спускаться в мрачные сырые переходы.

Давайте закроем глаза и представим себе Почтовую площадь и улицу Сагайдачного такими, какими мы видели их вчера, на прошлой неделе, в прошлом месяце: можно ли назвать их украшением Подола и удобным местом для прогулок?

О КИЕВСКИХ СКЛОНАХ И ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕННОСТЯХ

В этом вопросе первый акцент сделан на украшении – это симптоматично, – говорит Виктор. – И противоестественно: когда вы хотите улучшить свою жизнь, свой организм, вы же первым делом не тянитесь к косметике. Город – тоже организм.

Я шел сюда пешком от Арсенальной. Прекрасный маршрут: минут 25 идешь через парки. До тех пор, пока не выходишь на Европейскую площадь. А дальше вынужден идти вдоль машин, дышать нечем – мне некомфортно.

Пешеход на Подол вынужден идти вдоль машин, дышать нечем – некомфортно

В обратную сторону похоже: иду с Контрактовой, хочу попасть в Мариинский парк. Я не могу это сделать – мне физически перекрыли дорогу. Строительный забор стоит на бордюрном камне, и остался проход шириной 80 см, дышать в гору еще тяжелее. Это ни для велосипеда, ни для пешехода не годится.

В этом месте типичны два желания: подняться в Верхний Город или спуститься к Днепру. Но и то, и другое сделать очень сложно, это не ценится. Это проблема Почтовой площади, нарушение моей свободы.

Фуникулер – прекрасная вещь, почти музей. Но у него малая пропускная способность. Как транспортное средство он скорее декоративный.

Виктор Зотов: "Фуникулер – прекрасная вещь, почти музей. Но у него малая пропускная способность"

Недооценённые сейчас слова: практичность и функциональность. Потребность комфортно пройти у нас отняли, зато компенсировали красотой, дорогим камнем, понтами. Украшательство и чрезмерное внимание к косметике – это наш диагноз. Внимание уделяется форме, но не содержанию.

Мы часто хотим что-то усилить: хотим больше денег, власти, силы, красоты. Банкинг – тоже усилитель. Тебе дают деньги, ты взял и такое вот построил. Потому что не умеешь с этим обращаться, это умение ещё не наработал.

Архитектор: "Украшательство и чрезмерное внимание к косметике – это наш диагноз"

Важнейшая ценность для меня в Киеве – правобережный ландшафт вдоль Днепра, его склоны. Для кого еще это ценность? Какое внимание у города к этим склонам? Кто-то постоянно норовит туда залезть.

Вот эти дома залезли, и не убрать их лет сто. С моей точки зрения, это трагедия.

Виктор Зотов: "Вот эти дома на сколоны залезли, и не убрать их лет сто"

ПУСТОТА И ЭСТАКАДА

В ноябрьский дождь со снегом Почтовая площадь совершенно пуста. Здесь нет ни палаток с едой, ни привычного оживления. Зотов приятно удивлен количеству незанятого пока пространства.

Наше свойство заполнять все городские пустоты – губительно, как тромбы. И противоположно развитию лучших европейских городов. Типичная европейская площадь – это пустое мощеное пространство.

Зотов приятно удивился количеству незанятого пока на Почтовой площади пространства

Именно пустота способна быть наполнена настоящими ценностями: событиями, которые организовывают люди. Для меня пустота почти равна свободе.

Я ценю простые определения, которые всем понятны. Что такое public space? Это то место в городе, куда всегда можно попасть, и тебе там комфортно.

"Для меня пустота почти равна свободе", – говорит Зотов

В Киеве основной ресурс (или, как говорят градостроители, градообразующий фактор) – Днепр. Тысячи лет река с берегами была для людей всем, на божественном уровне. Лучшие города, прошедшие индустриализацию, автомобилизацию и всякие другие -зации, возвращаются к этим природным ценностям.

Река в современном городе – это транспорт, отдых, спорт, развлечения, еда, здоровье, работа…

Город должен быть с рекой связан, а у нас река и город разрезаны, между ними – шоссе. Нельзя дойти до реки, даже проживая в центре, Днепр не видно – все время что-то мешает. Утром побегать никаких шансов: 6 полос Набережного шоссе, на которое вывели стратегические транспортные направления.

Город должен быть с рекой связан, а у нас река и город разрезаны, между ними – шоссе

Мне кажется, очень ценно, когда ты можешь дойти до воды и "потрогать" ее.

Где у нас такое можно сделать? Советская часть набережной – а это почти весь центр Киева – одета в камень. Укрепили сползание грунтов, сделали автомагистраль без пересечений. Любовь к воде получается опосредованной – через камешки.

Архитектор: "Очень ценно, когда ты можешь дойти до воды и "потрогать" ее. Где у нас такое можно сделать?"

Хорошо, что Почтовая сегодня все-таки площадь, а не транспортная развязка. Но развязка все равно рядом – здесь всегда будет шумно. Уже десятки лет назад в Европе отказались от автомобилеориентированного развития городов и пошли на затраты, но сделали обходные магистрали. Особенно, если дороги разрушают священные связи города и реки.

Еще нюанс: идем по ступенькам, а надо бы пандус сделать. Лифты могут частично решить этот вопрос, неплохо, чтобы эскалаторы были.

На этих ступеньках надо бы сделать пандус

РОСКОШЬ В БЕДНОСТИ

Вот стоит церковь. Это новодел, и если его здесь не было, то нормальные люди не строят (церковь Рождества Христова, построенную в 1814 году, разрушили в 30-х годах 20 века, а восстановили в 2003 году, – ред.). Здесь поставили. Дорогу заузили, ходить не дали.

Киев в рейтинге авторитетного The Economist занял 131 место из 140 мировых столиц, в худшей десятке!

Это – повод поговорить о ценностях.

Зотов убежден, что роскошь и big black cars на фоне общего обеднения и войны – свидетельство тяжелой болезни

По каким критериям нормальные люди оценивают качество жизни? Вот хотя бы пять направлений: стабильность, охрана здоровья, культура и окружающая среда, образование, инфраструктура – заметьте, не слишком много про "украшение".

Роскошь и big black cars на фоне общего обеднения и войны – свидетельство тяжелой болезни. В центре стоит инкрустированный камнем отель (показывает на здание справа от Фуникулера, на фото ниже). Так не может быть, мы не в Цюрихе. Нельзя допускать такое строительство, когда общество расслоено. Кроме того, столько места, где никто не ходит – его забрали у пешеходов.

Архитектор: "Мы не в Цюрихе. Нельзя допускать такое строительство, когда общество расслоено"

Город всегда выглядит как люди. Нужно переориентировать людей с форсированного потребления на уважение к другому, на природу.

У нас есть потрясающий ресурс: тысячи гектаров зелени в центре города. Такого нигде нет. Но как активно на него сунется "предпринимательство", умные, обладающие ресурсами люди, ориентированные на обогащение, "успех".

Ценности – это не про обогащение. Я очень люблю Скандинавию за то, что ты приезжаешь, а там кустики, водичка, камешки, камышик, – туда вкладывают деньги, ресурсы от предпринимательства.

Зотов убежден, что город всегда выглядит как люди

РЕЧНОЙ ВОКЗАЛ

Последние дискуссии о Речном вокзале, в которых я участвовал, были о том, что внутри здания есть муралы, ценные росписи, и их надо сохранить. А то, что вокзал перестал быть вокзалом? Его забрали и хотят делать здесь несколько элитных ресторанов.

Для Киева Днипро – это все. В Базеле смотришь на Рейн – там реализована потрясающая возможность транспортной артерии. У нас этим шансом никто не пользуется.

Речной вокзал перестал быть вокзалом. Его забрали и хотят делать здесь несколько элитных ресторанов

Прошу Зотова оценить новое здание ресторана, плотно прилегающее к Речному вокзалу. Оно щедро украшено витиеватыми элементами и контрастирует с видом вокзала.

Хорошая архитектура – вся современная. Если в наше время видишь стилизацию – это заболевание.

У нас любят пышные украшения, посмотрите: перила загнуты, сандрики-шмандрики, капители. Не хочу лезть в терминологию – человек, создавший проект, был сосредоточен на чрезмерном декорировании.

Когда человек компенсирует фундаментальные недостатки украшением – это свидетельство культурного упадка.

Новое здание ресторана, плотно прилегающее к Речному вокзалу

РЕСТОРАНЫ ОТВОЕВАЛИ МЕСТО У ГОРОЖАН

На Сагайдачного нам приходится пробираться сквозь столы и стулья, выставленные на тротуаре.

Стоя здесь, видим, что 60% пространства у нас украли.

Третий стул в Берлине вам бы не разрешили ставить. Сказали бы, что можете занять не больше 60 см тротуара, и без подсадки. Если нарушите – накажут.

Предпринимателю этот стул даст лишние деньги. А что пешеходу и горожанину с этого?

Виктор Зотов: "Здесь 60% пространства у нас украли. Третий стул в Берлине вам бы не разрешили ставить"

Существует проект "Київська вітальня", согласно которому улица Сагайдачного и Контрактовая должны стать пешеходными к Евровидению-2017. Как вы оцениваете его?

Проект "Київська вітальня" хороший, конкурс выиграло "Buro-o" – ребята, которых я знаю, и к которым имею непосредственное отношение. Многие наши ценности совпадают.

Но шансы на реализацию пока, похоже, небольшие (программу обустройства пешеходного Подола признали победителем на фестивале PRO Місто в мае 2015 года. В команде архитекторов –Виктор Герасименко, Антон Герасимович, Владимир Зотов, Денис Матвиенко, Антон Олейник, Елена Орап, Алексей Пахомов, Мария Пахомова, Ольга Прокопенко, Сергей Ферлей и Егор Штефан, – ред.).

Зотов считает, что шансы на обустройство пешеходного Подола пока небольшие

Нужна программа, затрагивающая инженерные подземные сети, состояние домов, транспорт, который отсюда нужно убрать и куда-то пустить и еще сотни пунктов. Все связано с инвестициями и ресурсами, нужно проводить общественные слушания.

Я не слышал, чтобы что-то из этого уже делали.

О вывесках Зотов говорить не хочет – здесь для него все банально и понятно.

Львов и Ивано-Франковск могут поделиться прописанными программами в свободном доступе. Что делать, как – все понятно на уровне рекомендаций. Многие уже понимают необходимость привести в порядок нижние части фасадов.

Многие уже понимают необходимость привести в порядок нижние части фасадов

ПОДОЛЬСКИЕ НЕБОСКРЕБЫ И ТУПИКИ

Виктор останавливается посреди Сагайдачного и смотрит на новостройки в глубине дворов с неправдоподобно-яркими фасадами, которые, как экзотические попугаи, перекрикивают дома купцов, построенные в 19 веке.

Вот фоновым рядом стоит здание банка. Оно конкурирует с Андреевской церковью. Зачем? Уже есть доминанта. Здесь можно было бы построить здание скромнее, пониже, не настолько декорированное. Но каждый хочет выйти на сцену и собой заслонить сюжет. У меня это вызывает протест.

Архитектор: "Вот фоновым рядом стоит здание банка. Оно конкурирует с Андреевской церковью. Зачем?"

Пройти дальше по переулку нельзя. Вообще наличие тупиков, в прямом и переносном смысле, – это свойство нашей жизни. Что меня поразило в Осло: в какой из проходов бы ты ни пошел, все равно выходишь на открытую публичную территорию. У меня даже возник спортивный интерес, и я стал искать тупики, но не нашел их.

Город нужно делать проницаемым, это важное свойство – способность к развитию.

Смотрим в эту сторону: ярусы, многоэтажные мансарды. Это тоже зло. Полезно было бы временно запретить надстройку зданий. Это уродует их.

Уродливо выглядит даже на этой новостройке. Сама форма помещения как бы надута жадностью изнутри.

"Сама форма помещения как бы надута жадностью изнутри", – говорит Зотов о новостройке справа

Правила – еще одна ценность. К сожалению, нет закрепленных правил по ограничению высотности. В нормальных городах действует норма высотности, и нам она нужна. Она не может быть универсальной, поэтому должна быть дифференцированной: на Подоле, в Верхнем городе. Правила – база правового государства.

Меня шокировал "Монстр на Подоле". Сколько там, 10 этажей? Я вижу, что здание высокое, страшное, а мне говорят: нет, это мансарда. И я должен поверить в это "лепилово".

Архитектора Виктора Зотова шокировал "Монстр на Подоле". Фото ABCnews

Архитектура всегда выглядит как люди. Она не бывает другой, поскольку она тесно связана с нашей жизнью. Неприятные новостройки будут существовать столько лет, сколько мы будем такими.

В недвижимость инвестированы очень большие ресурсы, поэтому говорить о том, что что-то массово снесут, не приходится. Если что-то все-таки снесут, будет прецедент, чтобы перестали строить.

Но нужно прекратить хамский новострой, как этот монстр на Подоле – вопиющая ломка ценностей.

ГОСТИНЫЙ ДВОР – ПУБЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО?

Мы подходим к памятнику Петру Сагайдачному, и наш взгляд обращается к заброшенному зданию Гостиного двора. Он смотрит на нас пустыми глазами-проемами.

Мало кто знает, что здание Гостиного двора стало таким в 80-х годах 20 века. Все говорят о том, что он якобы monument.

Еще в 50-х годах прошлого века цивилизованный мир принял Афинскую хартию реставраторов и до сих пор живет по ней. Ее ключевая мысль – невозможность подделки под старину. Если строите новое, оно так и должно выглядеть. Так будет честно и понятно, где оригинальная постройка.

Здание Гостиного двора стало таким в 80-х годах 20 века, но все говорят о том, что он якобы monument

У нас же восстановление является типичным способом реставрации. Так фейковая культура себя проявляет.

Какая функция будет у Гостиного двора? Не хотелось бы увидеть здесь торговый центр.

Представим, что тут будет банк: один раз за 100 лет я воспользуюсь его услугой.

[L]Это может быть что-то дружественное и не обязательно коммерчески ориентированное. Наша жизнь этим пресыщена.

Есть масса культурных функций, которые последние 30 лет у нас игнорируются. Я надеюсь, что здесь будет субсидированное муниципалитетом общественное место. Тогда начнутся инвестиции в людей, а не в бизнес.

Например, здесь может быть некоммерческая галерея, новая форма библиотеки, интегрированное публичное пространство.

Универсальный и очень точный критерий качества жизни: когда ты способен отдавать, а не брать.

Даже в прогрессивных дискуссиях у нас нет внимания к старым и слабым, однако именно по этому определяется уровень развития общества.

ЭКЗОТИЧЕСКАЯ ЗЕЛЕНЬ И УБИЙСТВЕННАЯ КРАСОТА

Перед тем, как закончить экскурсию, Виктор осматривается на площади.

Стою здесь и вижу: зелень посадили экзотическую, Киеву она не свойственна. Туя, диковинные елки, кустики.

Если что-то новое возникает даже на уровне таких маленьких предметов, оно обязательно извращенно-экзотично, эти понятия тут близки. Почему не посадить липу, ясень, дуб, каштан, березу? Даже клен растет, и тот – шаровидный.

Перед тем, как закончить экскурсию, Виктор осматривается на площади

Скамейки тоже дизайнерские, яркие. Я бы хотел скамью скромную и удобную. Места, которые я люблю, ценят простоту. Когда удобно, будет красиво. Некрасивый самолет не летает.

Выражение "Красота спасет мир" в случае с Киевом-2016 работает наоборот: эта красота мир убивает.

Она перекошено затянула на себя внимание: не удобно, не функционально, не практично, фальшиво, дорого. Зато красиво.

Архитектор хотел бы скамейки более скромные и удобные

Тетяна Ушиніна, спеціально для УП.Життя