Взгляд на Украину из Мюнхена

Десять дней у друзей в Германии прошли в режиме развенчивания мифов.

Украина никак самостоятельно не присутствует в информационном пространстве, по крайней мере, Мюнхена. Но рискну предположить, что это касается информационного пространства всей страны.

В Мюнхене единственным, по большому счету, источником, из которого русско- или украиноговорящие жители могут узнать о происходящем в Украине, является телевизор. Конкретнее – Первый российский канал.

Думаю, нет нужды напоминать, как этот канал представляет события в нашей стране. Вряд ли кто из нас до конца своих дней забудет сюжет о распятом в Славянске мальчике.

В те дни, когда я была в Германии, Первый канал сообщал о вероломной провокации "украинских карателей, подло обстрелявших из Градов мирный Краматорск и специально, чтобы очернить освободительную армию ДНР, целивших в свой собственный штаб".

Украинские же каналы в Германии не представлены. Газет на украинском языке в киосках Мюнхена тоже не наблюдалось. Друзья показали мне киоск на одном из Мюнхенских вокзалов, где можно купить газеты практически любой страны мира, и украинскую какую-нибудь газету тоже. Но много ли рядовых обывателей Мюнхена (и в целом Германии) настолько вовлечены в происходящее у нас, чтобы специально ездить на вокзал за украинской газетой?

Понятно, что интерес к событиям на Украине испытывают главным образом русско- и украиноговорящие жители Германии – эмигранты из Украины и России и их взрослые дети.

Немцам, как ни обидно будет это услышать моим согражданам, происходящее у нас не интересно. Тех, кого оно хоть сколько-нибудь интересует, удовлетворяет информация в немецких изданиях, а она бывает самой разной, и очень нередко – воспроизводящей информацию российских СМИ.

А русско- и украиноговорящие жители Мюнхена вынуждены "потреблять" продукт, приготовленный для них Константином Эрнстом. И этим же продуктом они затем потчуют своих немецких коллег, друзей и знакомых. Вот так и формируется общее информационное поле, на котором "пасутся" даже те, кто, как они уверяют, "совершенно не смотрят российское ТВ".

- Как вы относитесь к тому, что Крым всегда был русским? – интимным движением прикоснувшись к моему предплечью, полушепотом спросила молодая женщина лет 30-ти, коллега моей подруги, с которой она нас познакомила "по случаю".

- Ты должна была сказать, что, независимо ни от чего, существуют общепризнанные мировым сообществом границы! – возмущалась потом моя подруга. – Что они должны соблюдаться в соответствии с нормами международного права, и никто не должен их нарушать, что бы там и как исторически ни предшествовало установлению этих границ! Я уж не говорю о том, какой бред это "всегда был русским".

- Но ведь ты, наверно, это ей уже говорила, и не один раз, - возражала я. – Синдром "крымнаш", как видишь, не поддается никаким юридически-правовым аргументам.

- Боже мой, откуда у нее "крымнаш"? – кипятилась подруга. – Ее привезли сюда родители в пятилетнем возрасте, она совершенная уже немка, из России у нее только имя!

- Тем более, - не сдавалась я. – Следовательно, национальная идентификация, чувство национальной ущемленности и, возможно, непостижимо-загадочное "чувство исторической справедливости", более глубоко укоренены в россиянах, чем можно судить по внешним обстоятельствам.

Именно на этом уровне я и ответила молодой русско-немецкой фрау.

- А как вы относитесь к тому, - сказала я в ответ, доверительно заглядывая в глаза собеседницы, - что Украина, в обмен на якобы "подаренный" ей Крым, отдала равноценные по площади, но намного более ценные по качеству свои территории? Таганрог и приграничные ему земли, только это был плодороднейший украинский чернозем, а Крым в тот момент был совсем убитый, засушливый, бесплодный. Это Украина его "поднимала", орошала, разбивала в нем виноградники.

- Я не знала этого, - тянет мюнхенская "крымнашистка".

- Я вообще не смотрю российское ТВ.

И я даже готова поверить ей. Но ведь откуда-то же она знает о "подаренном" Украине Крыме и о том, что он "всегда был русским". Значит, именно такие сведения содержит общее информационное поле, в котором она существует – мнения ее друзей, знакомых, может быть, родителей. И наполнение этого поля происходит явно из пророссийских источников.

То, что в Германии отсутствуют украинские СМИ, противостоящие российской агрессивной антиукраинской пропаганде (знаю, что нет их и в Англии, думаю, их нет нигде в Европе) – на сегодня серьезнейший "провал" украинской внешней политики. Отсутствие их напрямую влияет на внешнюю политику европейских стран, проводимую в отношении Украины. И дело здесь вовсе не в "плохих" европейских политиках.

- Понимаешь, - втолковывали мне друзья, - сама Меркель прекрасно знает цену Путину, прекрасно разбирается в психологии постсоветских россиян, у нее самой нет никаких иллюзий относительно происходящего. Но все дело в том, что наши политики, в отличие от ваших и российских, могут делать только то, на что получили мандат от своих избирателей.

А немецкие избиратели не хотят никаким образом участвовать в этой "непонятной войне", в которой им совершенно неочевидно, кто прав, кто виноват. Более того – им вообще не верится, что где-то может происходить война, которую невозможно остановить путем договоренностей. И это определяет рамки политики, проводимой Меркель.

- Пойми, - объясняет мне подруга, - немцы, как и все западные европейцы, живут на розовом облаке. Они настолько благополучны, и это благополучие уже так привычно и естественно, что они утратили даже память о том, как их предки завоевывали свои идеалы и отстаивали принципы.

Среднестатистические немцы уверены, что жизнь прекрасна и все люди безусловные братья, и если они сами - честные и добрые, то и все вокруг тоже такие, просто нужно найти хорошее в человеке. Объяснить им, что это далеко не так, нереально. Вопрос о том, за что немец готов взять в руки оружие, вызывает полное недоумение и фразу о том, что война - это очень плохо.

На сегодня в Европе отсутствует, назовем вещи своими именами, пропаганда со стороны Украины своих интересов и ценностей, отсутствует информация о действительном раскладе сил и интересов воюющих сторон. Не развенчан миф о карателях и хунте, созданный пропагандой российской. Все это ограничивает в действиях и решениях даже тех европейских политиков, которые хотели бы помочь нам прогнать со своей земли агрессора.

Украине абсолютно необходимо начать активные действия в информационной войне, где она не просто проигрывает – а вообще отсутствует. Это как в спорте – поражение засчитывается той команде, которая не явилась на матч.

Мы нуждаемся в союзниках, в поддержке и помощи Европы. И должны предпринять все возможные усилия, чтобы завоевать этих союзников, убедить их в необходимости этой помощи, доказать, что наши цели и ценности стоят того, чтобы за них бороться.

Без открытия второго – информационного – фронта решить эту задачу будет очень сложно, практически невозможно.