Эмиграция

"Я не хочу сойти с ума! Я очень боюсь сойти с ума!.." Пожалуй, это – главная причина моего переезда из Москвы в Киев, потому что, похоже, к этому все шло.

Будучи интегрированным в телевизионный рынок в России и при этом, к счастью, далекий от всех политических игрищ – я как-то вольготно ощущал себя долгое время.

Так сложилось, что вся моя профессиональная деятельность не требовала от меня наступать на горло собственной совести: не нужно было врать, называя белое черным и наоборот. К тому же, в период революционных волнений конца 2011-начала 2012 годов, когда "креативный класс" Москвы вышел на площади, возмущаясь против фальсификации выборов, я в России не жил. Ну, а когда вернулся – тут-то все и началось.

"Бешеный принтер", как в народе прозвали Государственную Думу РФ, один за другим стал "выплевывать" из себя законы. И каждый из законов, как на подбор, просто чудовищен.

Сперва они запретили собираться больше трех. То есть, если вас больше трех – это уже митинг, не согласованный с органами исполнительной власти. А за участие в таком мероприятии штраф от 10.000 рублей, порядка 3000 гривен.

Уровень шизофренического рвения власти на местах зашкаливал. Так, в Питере был остановлен обычный флешмоб, в котором ребята в сети договорились собраться поиграть в снежки.

Уже в конце декабря 2012 года эта же власть лишила детей-сирот – инвалидов и больных неизлечимыми болезнями – права на жизнь. В ответ на принятие в США "Закона Магнитского", по которому был запрещен въезд в США ряду лиц из России, причастных к смерти российского юриста, незаконно посаженного в тюрьму в Москве – Госдума ударила по собственным гражданам, самым незащищенным: по детям-инвалидам. "Ответной мерой" стал запрет на усыновление детей-сирот гражданами США и Евросоюза.

Затем – так называемый "антигейский" закон. И прочая шиза российской власти.

[L]Каждый раз думалось: ну, вот он, финал. Вот оно, дно. Дальше падать уже некуда. Но нет – только коснувшись дна, снизу раздавался стук.

Самое печальное, что возмущаться против этих всех шизоидных, сволочных законов выходили одни и те же стабильные максимум 50-70 тысяч человек в Москве, и пару-тройку тысяч по всех России.

Народ российский все устраивало: "Главное – есть что жрать, а все остальное – да Бог с ним. Не разрешили больше трех собираться, ну и ничего страшного, мы и на кухне посидим. Детей больных не выпускают – и правильно, нечего этим ужасным американцам здоровье наших детей их вредной колой калечить. Ну а про геев – тут и вообще разговаривать смысла нет. Нечего этим извращенцам землю русскую, православную топтать. И еще подросткам рассказывать, что быть геем это норма".

Ну и, конечно же, апофеозом, который триумфально шествует по России уже почти два года, стало окончательное и массовое помешательства народа относительно событий в Украине.

Сначала, в конце 2013 года российское народонаселение, насмотревшись телека, просто ухмылялось: "Ну, какая Украина – Европа? Да куда они от нас, от России денутся?"

Когда в Украине победила Революция Достоинства, началось окончательное погружения российского населения во мрак. Не хочется в тысячный раз писать про "крымнашизм" и "укрофашистов-карателей".

Показателем, дремучести и, пожалуй, окончательного смертельного диагноза для россиян, для меня стали слова одного молодого человека: "Слава Богу, что лебеду не едим".

При этом улавливать причинно-следственную связь между действием власти России, которой глубоко плевать на свой народ, и экономическим крахом – этот самый народ категорически отказывается.

А те немногие, кто реально критически смотрит на происходящее в России, уже совсем не слышны. Ибо, какой смысл разговаривать с самим собой? Какой смысл кричать в уши тому, кто осознанно залил свои уши воском российской пропаганды?

В какой-то момент у меня началась паранойя. Казалось, что запросто могут стукнуть по голове арматурой в моем же подъезде, или ударить в лицо за неодобрительный взгляд в сторону скомканной георгиевской ленты…

И это несмотря на то, что никаких журналистских расследований я не проводил.

Всякое общение с людьми, в прошлом близкими, сводилось к разговорам "о природе и новой моде". Ибо, как только разговор переходил на актуальные темы, он предательски скатывался к аннексии Крыма и, конечно же, войны на Донбассе, ну и, естественно, к причинно-следственным связям. А это значит – скандал, конфликт и так далее.

Свою гражданскую позицию я никогда не скрывал, и о неприятии режима Путина заявлял в открытую. Понятное дело, заниматься профессиональной деятельностью больше не представлялось возможным. Теперь в России работать в программах, даже далеких от политики, и при этом не скрывать своих взглядов – уже не выйдет. Работодатель попросту боится брать на работу "неблагонадежного".

Круг замкнулся.

Уйти во внутреннюю эмиграцию, перестать реагировать на происходящее и постить в соцсетях цветочки и котиков – как-то не моё.

В итоге я выбрал эмиграцию реальную – в любимую мною и родную Украину. Тут, во Львове, могилы бабушки и дедушки, тут родилась моя мама.

И именно тут я хочу продолжать заниматься своей профессией – журналистикой. И надеяться, что наступит момент, когда я смогу вернуться в Россию, в Москву – и быть там услышанным! Пожалуй, это самое важное – "быть услышанным"...

А пока же я говорю спасибо всем за посильную помощь и надеюсь быть полезным тут, на украинской земле.

Потому как искренне верю: как только Украина станет Европой, не будет никакого выбора и у России.

P.S. И еще: я не готов более просить прощения за "неразумный народ в России" ибо – я это я. А то, что они делают там, на северовостоке – им за то и отвечать.

Евгений Лесной, спеціально для УП.Жизнь